Глава 4. Vivat academia (1/1)

Какой русский не любит быстрой езды? Тот, которого от такой езды укачивает. Я, конечно, не против прокатиться с ветерком, но от длительной поездки с виражами на резких поворотах и подкидываниями на холмистой местности мне стало как-то нехорошо. Первые бисеринки звезд уже рассыпались по небосклону, когда наш кроссовер проехал сквозь старинные кованые ворота. Сгустившаяся темнота придавала призрачно сказочный вид открывающемуся виду на академию. Издали она выглядела как стоящий на лесистом холме средневековый замок со множеством разноуровневых башен, вблизи ощущение нереальности только усиливалось. Все здесь было как-то чересчур, с каким-то нарочитым апломбом. Искусственная старина, просторные ухоженные лужайки, залитые лунным светом, статуи, фонтаны с плавающими свечами, столетние деревья, с блуждающими огоньками странных фонариков на ветвях, как будто мало роя огоньков сложной системы подсветки. Все огоньки незаметно затухали и зажигались, меняли рисунок, создавая эффект какого-то химерного движения, игры теней, словно в темноте кто-то шевелится. Все это больше походило на какой-то специфичный светский клуб или королевский двор давно ушедшей эпохи, даже немного на эльфийский замок, но никак не на школу. В моей старой моройской школе все было не так, все было мощно, просто и функционально, и выглядело скорее угрожающе, чем пафосно. Тому немало способствовал тот факт, что старая школа находилась в бывшем военном объекте, она представляла собой огромное фундаментальное здание в форме кольца, возвышающееся на много этажей разной высоты вверх и уходящее на несколько этажей вниз под землю. Академия святого Василия легко выдерживала не только суровые сибирские морозы, снежные бураны и вьюги, но могла бы перенести даже атомную войну. Никто не выставлял статуй, не зажигал свечей, не вешал химерных фонариков. Мы вполне обходились обычными фонарями прочно ввареными в крепкие столбы. Новосибирская школа тоже носила некоторые признаки старины, хотя скорее их можно было назвать результатом естественного обветшания. Когда семь месяцев в году бушует зима, радуя температурой минус двадцать по Цельсию, просто не до изысканности эстетических форм. Воспитание в сибирской академии имело свои результаты, от тяжести условий, вынужденные тренироваться на улице даже во время снежной метели, мы становились только сильнее, выносливее и суровее. В Сибири царила железная дисциплина. Здесь же, похоже, школа была скорее клубом по интересам и местом для демонстрации собственной избранности. О дисциплине, по-видимому речь и не шла, а многие методы, популярные в Сибири, здесь бы посчитали ущемлением прав человека и издевательством над детьми. Вольготный стиль жизни местных ребят непременно должен был создать определенные сложности. Когда человеку нечем занять себя, находясь в изолированном пространстве, он непременно начнет есть себе подобных. Сегодня я оптимистична и полна веры в человечество как никогда.- Ты как, готова? – спросил с водительского места мой провожатый.Я безразлично пожала плечами. Какая разница? Выбора у меня все равно нет. Но я благоразумно об этом молчала. В Новосибирске было тяжело физически. В Питере и физически и морально. Здесь же, судя по всему, мне предстояло столкнуться со сложностями иного рода, но даже это оставляло меня безразличной. Все эти проблемы меркли по сравнению со всепоглощающей паранойей и другими кровавыми тараканами в моей голове. Было странно вот так официально вернуться в моройский мир, снова стать Беликовой, перестав, как в Питере, прятаться под чужой фамилией, перестать притворяться человеком, спать в дневное время и бодрствовать ночью, впутаться в очередную паутину лжи. - Поначалу будет сложно учиться на другом языке, хорошо, что ты свободно им владеешь, но учиться на нем – совсем другое дело. Тебе придется привыкнуть думать на английском, если ты будешь переводить, а не думать, будешь все время притормаживать. И терминология многих предметов тебе окажется незнакомой, потому что раньше ты все учила на русском. - Хмм… А ведь он прав, даже английский у нас вели на русском. Благо, что я и так его знала, а то бы ничего не выучила кроме ?Ландан из зе кэпитал ов Грейт Британ?, - Один мой друг при переходе в заграничную школу, безнадежно отстал в математике, потому что просто не понимал слово ?производная? по-английски. - Это печально. Здорово, что я умею пользоваться словарем. - Я хочу, чтобы ты не стеснялась обращаться за помощью к педагогам, - он проигнорировал мой сарказм, - я договорюсь, если тебе понадобится репетитор или дополнительные занятия. Зная, как женщины реагируют на Дмитрия, последнее чего я хотела, чтобы он разговаривал с моими будущими учительницами.- Понятно, я не буду стесняться. Вообще.- Ты поняла, о чем я говорю, - Дмитрий посмотрел на меня так строго, что мог бы, как медуза Горгона обратить меня в камень.- Безусловно. Дмитрий остановил машину возле одного из зданий в готическом стиле. Я глянула на шпили башен, протыкающие ночное небо. - Псевдоготика. Прелестно. Я, конечно, больше поклонник архитектуры постмодерна, но должна признать, что смотрится стильно. Дмитрий взял меня за плечи и развернул к себе.- Ава, я хочу, чтобы ты отнеслась серьезно к моим словам. Ни при каких обстоятельствах ты не должна покидать академию. Никаких приглашений в гости ни к кому из друзей, - можно подумать у меня здесь есть друзья или хотя бы знакомые, - никаких экскурсий в город. И в пределах территории будь осмотрительна, не гуляй в лесу, не оставайся одна. Ты должна постоянно быть на виду, каждый твой шаг должен быть известен, чтобы если что-то случилось, это сразу бы стало заметно. Никакой самоволки. Произошедшее в Новосибирске не должно повториться. Все мое самообладание понадобилось мне, чтобы не вздрогнуть на последних словах. Ужас, боль, мучения, гнев - воспоминания волной накатили, но я, сцепив зубы, загнала их прочь, в пучины своего подсознания.- Не надо, - сказала я тихо, - думаешь, я не понимаю этого. - Ты подросток, я знаю, что у вас на уме, – он отпустил меня, но продолжал суровую речь. – Стоит переступить порог, и ты забудешь все предостережения. Это не Сибирская академия, где все подчинено одной цели, я знаю, как захватывает жизнь и развлечения в подобных местах, я сам был преподавателем в американской академии…- … И отлично провел там время, - перебила я его. В моройском мире даже баллады слагают о том, как он в те времена совратил горячую школьницу. Между прочим, мою мать. В некоторых особо фантазийных легендах говорится о том, что он соблазнил всех школьниц той академии от мала до велика, а мама просто стала последней, поскольку два года скрывалась в бегах, дабы не попасть под его чары. Дмитрий с юных лет стал лучшим в своем деле истребления созданий ночи, славным стоическим воином, он был эдаким человеком без изъяна, и поэтому его единственный грех до сих пор будоражил общественный интерес, как непроходящая чесотка. Если я даже смутила его своим замечанием, он этого не показал, - не беспокойся. Меня не интересуют школьные вечеринки, пьяные подростки и дешевое вино. Для того, чтобы отсюда выбраться, мне надо поскорее закончить все обучение с максимально лучшими результатами. Этим я и планирую заниматься. Вряд ли у меня останется время и силы на что-то еще. Даже на сон.Печально, но факт, из этой академии у меня было только два выхода – с дипломом в руках или вперед ногами и на кладбище. Хотя… во втором случае они, возможно, закопают меня прямо на территории учебного заведения, и тогда я точно застряну здесь навсегда. Что ж, у меня просто великолепная мотивация для упорной учебы.- Детка, поверь, я хочу, чтобы ты радовалась, чтобы ты наслаждалась жизнью. Но ты не обычный ребенок. И не можешь жить как другие. Малейшая ошибка, один неправильный выбор могут привести к непоправимым последствиям.Я искоса посмотрела в его темные глаза. Едкий ответ так и напрашивался, но отчаяние и беспокойство в его взгляде отрезвили меня. Ему было тяжело меня отпускать. Этот суровый человек, известный своим бесстрашием, боялся. Он легко мог бы попрощаться со своей жизнью, если бы этого бы потребовал от него долг, но он не мог потерять своего единственного ребенка. Я стала его ахиллесовой пятой, на которую к тому же постоянно наступали. И он знал, что даже если я все буду делать правильно, это все равно не гарантирует сохранность моей жизни. В груди неприятно закололо, когда я подумала о проблемах, которые поневоле причиняю ему самим фактом своего существования, в такие минуты я сожалела, что появилась на свет. Хотелось бы, чтобы все было по-другому, как у нормальных людей…Я успокаивающе положила руку ему на предплечье и сказала с притворным весельем:– Все будет хорошо. Я всегда начеку. Я же Беликова. Всегда с оглядкой, нет ли сзади врагов и сыщиков в засаде!- Как?!- Это из Фауста, не обращай внимание. У тебя свое чтиво, у меня свое. Ну, я пошла?- Я помогу донести вещи.- Не стоит. Ты слишком красив и знаменит, все тут же начнут глазеть на тебя и сплетничать. Дмитрий слегка улыбнулся, сквозь броню своей суровости. Когда он так улыбался, я понимала, почему мама влюбилась в него как кошка. Наверно, следовало обнять отца, но мне вдруг стало неловко. Ненавижу прощаться. К тому же, меня все еще мутило. Я вышла из машины, достала вещи из багажника. Весь скарб, включая новые вещи, по-прежнему вместился в небольшой чемодан и сумку для ручной клади. Феноменально, для девушки моего возраста. Со всеми этими частыми переездами я просто не успевала обзаводиться лишним хламом и научилась обходиться малым. Если бы еще палатку, спальник, топор и казанок, то мне бы и поселяться в общежитие не надо было. Я бы просто разбила лагерь на одной из этих ухоженных лужаек.Вместо этого я взвалила сумку на плечо и зашагала в сторону спального корпуса, ни разу не оглянувшись и напевая на ходу:Fear of the dark, fear of the dark I have a phobia that someone's always there*Только зайдя вовнутрь, я услышала звук заведенного мотора.