Глава 7 (2/2)

Быстрый, четкий, выбивающий дыхание.-Что?.. — все, на что хватает мне ума сказать. Все это ради того, чтобы?...Итачи пододвигается и тычется мне лицом в шею. От него кисло пахнет рвотой и остро – кровью.Я поднимаю руку и запускаю ее в мягкий шелк еще слегка влажных после душа волос. Он устало вздыхает:— Во время секса это сделать намного проще – сознание «плывет».— А остальные? У них же нет Шарингана, зачем ты..?— Тренировал свой. Заставил делать то, что они бы никогда в здравом уме не сделали. Они мне ничего не делали, я просто показал вам то, что они видели. Давно хотел преподать им урок.

Меня вдруг осеняет, что Итачи использовал гендзюцу на своей команде, но не использовал его на мне. В смысле, в том, что касается действий. Я делал все добровольно. Но все же, гендзюцу подобной силы?— А Рысь с Пантерой?Итачи вздрагивает, как будто я поймал его с поличным. Моя рука в его волосах сжимается в кулак.— Нет, — наконец, отвечает Итачи.

— Я тебе не верю, — злость возвращается сама собой.— Извините, Какаши-сан, — тихо говорит Итачи. — Я не заставлял их ничего делать, просто создал иллюзию, что я есть, а сам сделал подмену.Это второй раз, когда он просит у меня прощения. Первый раз был тогда, когда мы…— Тебе нужно показаться врачу, — говорю невпопад. Я должен поблагодарить его? Накричать, утверждая, что в этом не было нужды? Не знаю, потому молчу.И он молчит. Я думаю о том, что у нас обязательная медкомиссия через две недели и что если у Итачи действительно серьезная болезнь, его отстранят от службы в АНБУ. Или, возможно, Итачи воспользуется гендзюцу и в этом случае. Это его, конечно же, не вылечит. Прежде чем я осознаю, что говорю, предлагаю:— Хочешь, я познакомлю тебя с врачом, не имеющим отношения к Конохе?Он молчит, и я даже начинаю подозревать, что он просто заснул у меня на плече, когда Итачи шевелится и отстраняется от меня. Смотрит в землю, избегая моего взгляда.— Он отведет меня после этой миссии.Мне нужно несколько минут, прежде я, наконец, понимаю, о ком он говорит. Сказать, что я удивлен, значит, ничего не сказать. Итачи нашел этого человека, имея мизерную информацию о нем. Более того, они, похоже, в достаточно близких отношениях, чтобы Итачи разговаривал с ним о своем недуге.Что-то колет у меня слева в груди. Наверное, опять зависть. Как давно она там поселилась, а я и не заметил? Итачи должен был прийти ко мне с этим, попросить помощи у меня, а вместо этого он связался с тем человеком и рассчитывает на него.

Мне не хочется думать, что я обязан сообщить об этом наверх. Мне не хочется думать о том, что я должен буду составить рапорт и о том, что произошло сегодня ночью, со всеми своими догадками или опустив их.

Я все-таки привязался к еще одному Учихе.Мне хочется задать Итачи кучу вопросов. «Зачем?» — главный из них. Ради силы? Возможно. Из него вытекает и следующий: «С какой целью?» Чтобы что-то сделать, что-то, что не просто предполагает защиту деревни, миссии, выживание. Что-то такое, ради чего нужно выложить все, до конца. И вот здесь остается не последний, но самый важный вопрос: «Ради чего?» Или, скорее всего, «Ради кого?». Это не я, глупо так думать.Все эти вопросы остаются в моей голове.Вместо них я осторожно массирую Итачи затылок и он благодарно вздыхает.Об этом можно подумать чуть позже, когда вернемся, а пока это все, что я могу:-У тебя все получится.Итачи дергается, его дыхание сбивается. Настолько не ожидал, да?Он вдруг тянется ко мне, обхватывает руками, крепко — он сильный, глупо удивляться, он один из лучших шиноби, которых я знаю, — прижимается всем телом. Я чувствую, как бешено колотится его сердце.

Мы сидим молча еще некоторое время. Именно это нас и спасло.

Хорошо маскирующиеся источники чакры мы с Итачи обнаруживаем почти одновременно.— Лис? – спрашивает он меня уже по уставу.

Я смотрю на него и вижу, что он полностью собран и готов, но Шаринган не активировал. Он не боец сегодня. Ветер дует в нашу сторону, и если уходить, то именно сейчас.

— Буди всех, забирайте Слона и отходите на север.— Но…

— Я останусь и прослежу, чтобы они взяли ложный след. У нас все или ранены, или в отключке, теперь и ты… — замолкаю на полуслове. – Я постараюсь не ввязываться напрямую в битву и уйти окольным путем.Он мог бы вернуть свои слова назад и сказать мне, что он – командир в этой миссии.

— Это опасно.— Я знаю, — улыбаюсь ему в ответ, лихорадочно составляя план действий. – Это опасно для меня, а у вас будет шанс добраться до границы.Итачи кивает. Встает, чтобы пойти будить остальных. Я встаю тоже. Источники чакры идут с юго-востока. Теперь, напрягшись, я могу различить, что их около десятка, возможно, часть из них клоны. Едва розовая кромка горизонта говорит о том, что до рассвета около часа. Они будут здесь к тому времени.

Меня хватают за руку повыше локтя. Я поворачиваюсь к Итачи. Он молчит, упрямо сжав губы. На счету каждая секунда, поэтому я стряхиваю его руку, собираясь напомнить ему об этом.Итачи наконец тихо и очень мягко произносит, глядя мне прямо в глаза:— Спасибо вам за все, Какаши-сан. Позаботьтесь о Саске, пожалуйста.И скрывается в доме в мгновение ока. Я тупо стою на месте несколько мгновений, но потом инстинкты заставляют меня двигаться, и я следую за ним, чтобы взять оружие и свитки. Итачи уже разбудил всех и отдает распоряжения по поводу построения при отходе и кто понесет Слона. Я не обращаю на них внимания, лишь киваю Тигру, прежде чем выскочить наружу и бегом отправится в лес. Я подумаю над тем, прощался ли со мной Итачи или это была действительно благодарность после того, как вернусь в Коноху.

Им удается уйти невредимыми. Это можно понять по тупой злости, которую вымещает на мне командир противника. Мне не повезло, я израсходовал всю чакру, они взяли меня в кольцо и скрутили. Все, что мне оставалось – группировать тело, пытаться увернуться от ударов в жизненно важные органы. Уже теряя сознание, я слышу:— Берем его с собой. Вытащим сведения, потом убьем.Я очнулся из-за того, что меня мотало из стороны в сторону. Меня несли, перекинув на спину. Меня никогда не брали в плен, хотя многие хотели. В свое время я был параноиком настолько, что считал, что некоторые заказы были от Учих. Хотя, может, паранойя была оправдана.

Попасть живым в плен – хуже и быть не может. Особенно, учитывая то, что я с Шаринганом.Перед глазами у меня мелькают ветви деревьев и вверх ногами невозможно сориентироваться, где мы. Все тело болит – я много использовал Шаринган. Итачи был прав – он стал сильнее, я смог скопировать высшую водяную технику противника, на что раньше мне не хватало скорости чтения печатей. Но и чакры Шаринган теперь использует больше, я просто не рассчитал, и вот результат.Я думаю о том, что если не удастся сбежать, нужно продумать план, по которому я могу уничтожить свой левый глаз и покончить с собой. Каждый шиноби должен быть готов к этому. Хотя мне так не хочется умирать – я хочу узнать, получилось ли у Итачи то, ради чего он все это делал. А еще хорошо бы из него все вытрясти. И...Свист кунаев прерывает мои невеселые мысли.Меня вызволяет подоспевшая на помощь группа АНБУ из Конохи под командованием Тензо. Они пересеклись с нашими ребятами, и тут же отправились за противником вместе с Тигром и Кротом, которые более-менее восстановили свои силы.

Молодцы ребята, и меня вытащили, и сами невредимыми ушли, и кое-какую информацию для Хокаге достали. Тензо находит меня первым, и я несказанно рад его видеть.

Нас всех хорошо потрепало, и мы бежим назад медленно, особенно из-за меня. Но так как миссия, по сути, выполнена, никого это не смущает. По возвращении Тензо настаивает на моей госпитализации, и я понимаю, что он прав, сразу же заснув мертвым сном на узкой больничной койке.Наутро Тензо рассказывает мне то, что сам узнает от других.Клана Учих больше нет.

Учиха Итачи, теперь преступник класса S, вырезал всех за одну ночь.

Всех, кроме своего младшего брата.После выписки из больницы я делаю две вещи.

Я ухожу в отставку из АНБУ, и мне разрешают. Да и не нужно мне теперь скрываться, чтобы каждый Учиха, завидев меня, не пытался просверлить меня Шаринганом. К сожалению, из-за этого мне придется почти полностью прекратить отношения с Тензо. Но я надеюсь, что мы с ним снова встретимся.Я приношу цветы на могилу родителей Итачи. Когда я прихожу, на камне уже лежит другой букет, и я даже знаю, кто принёс его. Но я больше не хочу иметь дела с Учихами никогда.

Я так и не научился, что зарекаться – глупо.