Глава 6 (2/2)

— Какаши-сан, можно задать Вам немного личный вопрос?Я смотрю на его судорожно сжатые пальцы, обхватившие чашку с горячим чаем. Итачи редко задает вопросы, и никогда – личные.Киваю. У меня не так уж много действительно стоящих секретов.— Как Вы развили свой Шаринган?Удивленно поднимаю на него взгляд. Я ожидал этого вопроса намного раньше, когда мы работали вместе. Это было бы нормальное любопытство каждого Учихи. Услышать его от Итачи сейчас – немного странно, но ему я могу ответить. Сам не знаю, почему.— Мне помогли.— Помогли? — Он удивлен, это видно.

Когда я получил Шаринган Обито, он был не полностью развит, две запятые из трех. И у меня не было возможности развивать его дальше. Во-первых, потому что я не Учиха, и у меня не было никакой информации о техниках, возможностях и механизмах тренировки Шарингана. И даже Хокаге не мог дать мне подобной информации, не говоря уже о том, что Учихи и слышать об этом не хотели. Во-вторых, использование Шарингана в течение некоторого времени убедило меня в том, что то, что я не Учиха, чревато вдвойне – у меня не было их генетического материала в крови и поэтому дальше развиваться естественным образом в ходе битвы, как это было у Обито, мой Шаринган не будет.

Я киваю опять.

— Для того чтобы ответить на вопрос «Кто?» я хочу сначала получить ответ на свой вопрос.Он молчит, и я принимаю это за возможное согласие.— Моя и твоя форма Шарингана одинаковы, как и у других Учих, насколько я помню. Это последняя стадия развития Шарингана?Он осторожен:— Какаши-сан, Вы…— Я не прошу тебя называть мне этого Шарингана и его техник, просто скажи, почему человек с таким Шаринганом не живет в Конохе?Пальцы на чашке сжимаются еще сильней. Еще чуть-чуть и она лопнет.— Какаши-сан, поймите, я не могу ничего вам сказать.Улыбаюсь ему:— Ничего страшного, это действительно не мое дело.Итачи смотрит на меня с недоверием.

— Я надеюсь, своим вопросом я ответил тебе.Он задумывается на минуту, прикрыв глаза, а потом, убрав руки с чашки и сложив на коленях, очень тихо спрашивает:— Какаши-сан, вы знаете, где сейчас этот человек?Меня можно назвать ошарашенным. Не вопросом, нет. Вопрос предсказуем. Только то, как сильно сведены мышцы его челюсти, и то, как звенит в воздухе напряжение, пока он ждет моего ответа, говорит мне о том, что это бесконечно важный для Итачи вопрос. Я знаю, что не получу ответа на свое «Зачем?», и не уверен, что хочу. Я знаю, что то, что я знаком с отступником – а этот человек отступник, я уверен, — для Итачи не повод заложить меня Хокаге. Ведь Итачи неизвестно, что я никому не говорил о том, что когда я был на долгосрочной миссии на севере, я встретил очень необычного человека.

Я долго провел в снегу после неудачного падения, и возможно, у меня было воспаление легких, когда я очнулся. У человека, нашедшего меня, были дикие черные волосы, красные глаза и невероятно странное поведение. Он никогда не выключал Шаринган, а это был именно Шаринган, потому что мой Шаринган отреагировал на его глаза мгновенно.

Его очень порадовало мое имя, которое я неизвестно по какой причине назвал ему сам:— Учихи были просто в ярости, узнав о тебе?Он говорил о моем Шарингане:

— Учихи не помогли тебе развить его дальше?

Он клал на мой лоб смоченное холодной водой полотенце и спрашивал:— Ты сам пробовал развить его дальше?

У него были тонкие сильные пальцы, уверенно растиравшие мою грудь согревающей мазью.У него был лихорадочный блеск в глазах и странный рисунок Шарингана. Он часто наклонялся к моему лицу, сосредоточенно глядя мне в левый глаз. Я до сих пор неуверен насчет рисунка его Шарингана – у меня была высокая температура, левый глаз болел после напряженного использования в битве накануне.

У него был большой улыбчивый рот, и он спрашивал меня:— Хочешь, помогу?Все, что я помню дальше – это его растрепанные непослушные жесткие волосы под пальцами, уверенные, слегка грубые руки на моих бедрах, красно-черное марево перед глазами и острое наслаждение, когда он целовал меня в шею и двигался медленно, но резко, так что ночь показалась мне растянутой на год.Я проснулся через сутки один в маленькой хижине лесника и чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы встать. Я так и не узнал его имени, но это был однозначно Учиха.С тех пор в моем Шарингане три запятые.Я отвечаю Итачи настолько честно, насколько могу:— Страна ... , шесть лет назад, окраина леса возле поселка ...Это чрезвычайно мизерная информация, но это уже не мое дело.Итачи благодарит меня, и мы сидим еще немного, прежде чем разойтись.

Ночью бушует гроза.