Глава 10. История Блейза Забини. (1/1)

Казалось, что со смерти Боунс ничего не изменилось - всё тот же двор, серое небо, всхлипы и плач, редкие капли дождя, гроб на ступенях... Разница была лишь в том, что теперь слизеринцы не стояли где-то в стороне ото всех, а окружали гроб, поочередно возлагая цветы на ступени.

Нарциссы.Его любимые цветы...Я подошел к гробу почти вплотную. Чувствуя на себе взгляды всего Хогвартса, я хотел с особой жестокостью избавиться от каждого из учеников, перешептывающихся у меня за спиной. Весть о том, что Забини покончил с собой из-за неразделённой любви быстро распространилась. «Да-да, это отличная темя для перемывания костей, рад стараться, когда им станет нечего обсуждать убью ещё кого-нибудь, а Струпьяр придумает красивую историю, чтобы все эти долбоёбы прослезились!» - саркастически подумал я, абстрагируясь от чужих эмоций.И вот я увидел Блейза. Очень сложно описать лицо мертвого человека. Он выглядит таким красивым, каким вы никогда не видели его при жизни. Спокойным и безразличным. Вот таким я его запомню навсегда.Мне почему-то вспомнился вечер, когда мы с ним первый раз переспали. Я давно уже думал о том, как его трахнуть, но не знал с какой стороны подступиться к Забини. Он был для меня достаточно близким человеком, ещё не другом, но уже не просто сокурсником. Мы часто болтали о том, что нас тревожило и интересовало или же просто перемывали кости гриффиндорцам, попивая огневиски в моей комнате.

С ним я впервые попробовал наркотики, которые он сам приготовил на каникулах по магловскому рецепту. Мы тогда долго не могли прийти в себя... А ещё он был высокомерным, самоуверенным аристократом. Лучшей компании для меня, как я тогда считал, найти было невозможно. И лишь одно качество в его характере меня всегда раздражало - он не мог остановиться. Если Блейза что-то не устраивает он применит все свои хитрости, коварства и ум, чтобы отомстить обидчику. Его было невозможно остановить...за это он и поплатился. Но сейчас не об этом...

Я мог всё откровенно обсуждать с Забини, в деталях. Я рассказывал ему красочно и эмоционально про то как, где и в каких позах имел парней и девушек. Но никогда...НИКОГДА и никаким образом Блейз не выражал своего отношения к однополой любви. С одной стороны, он не называл меня говномесом или грязным пидором, а с другой - не возбуждался, когда я говорил как парни тихо стонут, стоит лишь мне коснуться их в нужное время в нужном месте... Полная непроницаемость и невозмутимость.Это и было главной проблемой, из-за которой я не мог поставить егораком и оттрахать во все дыры. Хотя...мог, но в случае, если бы он не был геем или хотя бы бисексуалом, мой поступок стал бы концом нашего общения. А в то время оно для меня значило немало.Было начало октября. Близился первый матч по квиддичу. Я допоздна тренировался с Ноттом, выжал из него все соки, да и сам был мокрый, грязный и уставший. Бредя по подземелью к своей комнате, я мог думать только о прохладных струях душа. Предвкушая сладостный момент соприкосновения с водой, я зашел в ванну и... обнаружил, что кто-то наложил на раковину душ и даже унитаз осушающие чары. Я не знал как их снять. Обматерив неизвестного, который это сделал, я решил пойти к Блейзу. Его комната находилась прямо напротив моей и, как я надеялся, с его душем всё было в порядке.Без стука войдя в комнату, я, не глядя на парня, направился в ванну:- Какой-то мудак практиковал у меня в душе осушающие чары, чтоб его!- Прежде чем посылать проклятия, вспомни не ты ли их отрабатывал... - ухмыльнулся Забини, на мгновение отведя взгляд от «Ежедневного пророка», когда я раздевался. И это не ускользнуло от меня. Я был уверен, что если не закрывать дверь, то, пусть даже чисто из любопытства, парень захочет посмотреть на моё тело снова. Потом ещё раз. А потом захочет увидеть его поближе. И тогда я не дам ему уйти. Уж слишком сильно меня возбуждала злость...Но Блейз больше не разу не посмотрел на меня. Он лежал на кровати и читал «Пророк». И это выводило меня из себя ещё больше.По привычке, не заворачиваясь в полотенце и не вытираясь, я вышел из душа весь мокрый и голый. Если и на этот раз он даже не глянет на меня, то Забини - конченый натурал. До мозга костей.Я остановился в дверях, отработанным жестом смахнув прилипшие ко лбу волосы. И тут Блейз возник прямо передо мной.

Часто дышавший.

Возбужденный.

С горящими глазами.- Ну наконец- то... я уже было подумал, что ты натурал... - ухмыльнулся я, глядя на парня сверху вниз.- С тобой даже Поттер геем станет... - выдохнул он, прижимаясь ко мне всем телом и осторожно целуя в шею.Забини даже не мог представить насколько пророческим оказались его слова...В тот вечер он отдавался мне настолько самозабвенно, что я сходил с ума от ощущения власти над ним. Блейз безропотно выполнял все мои садистские требования, получая от этого, видимо, не меньшее удовольствие чем я. Он успел кончить три раза, прежде чем то же самое сделал я. Парень дрожал от похоти и удовлетворения.

Я был у него первым...и единственным. И да, он меня действительно любил. Всё время. Когда я трахал его, и когда я его порол. Когда рассказывал ему как ебу других парней, и когда восхищался красотой некоторых девок. Когда истерически орал на него, и когда не обращал никакого внимания. Когда я стал вампиром, и когда отнял у него единственную вещь, которая была ему дорога настолько же, насколько дорог был я - превосходство над всеми в Зельях. Он всё равно меня любил.

И теперь я понимаю, что он никогда бы не рассказал ничего Дамблдору. Он мог попытаться «оседлать» Струпьяра, и то лишь по-пьяне. Но Блейз был безобиден именно потому что любил меня. Я же его никогда не любил. Быть может лишь на сотую долю, в моменты, когда он доводил меня до экстаза в постели. Но лишь тогда. На тот момент Забини был лучше всех парней и девушек, которые когда-либо отдавались мне.

И лишь спустя полгода наших еженощных занятий сексом, Блейз признался, что в ту ночь именно он наложил осушающие чары на мою ванну, надеясь, что я обращусь за помощью к нему.

Я улыбнулся. Когда думаешь о человеке, с которым тебя так много связывало, вспоминается только хорошее. Но, вернувшись от воспоминаний к реальности я снова увидел гроб. И уже безразличное лицо парня, который так долго меня любил.

Слова Снегга вновь всплыли в моём сознании: «Ты - мудак, уничтожающий всё, с чем соприкасаешься! Ты убиваешь всё, что тебе было когда-то дорого!» И теперь они показались мне не такими бессмысленными как раньше. Я его уничтожил...- Прости, - еле слышно прошептал я, надеясь, что никто меня не услышит. Эти слова я говорил, наверно, впервые. Они случайно вырвались ещё до того, как я успел осмыслить их. Возможно я сказал это, решив, что так надо хотя бы из уважения к нашему с ним прошлому, может быть просьба о прощении была истиной. Не знаю. Но я сказал это и внутри стало легче.Можно было бы мысленно добавить, что он сам виноват. Что Блейз знал, к кому шел и чем угрожал... Но это лишнее. О мертвых говорить либо хорошо, либо никак. Тем более, что теперь это всё не имеет значения. Ни его желания, ни стремления, ни угрозы. О них никто не узнает, все будут обсуждать наши с ним межличностные отношения. Наверняка кто-нибудь обязательно вспомнит какой-нибудь компрометирующий факт и эта история начнёт обрастать всё новыми и новыми слухами.Наша задача выполнена. Правда скрыта. План Тёмного Лорда больше не находится под угрозой срыва. И вроде бы всё хорошо...