Глава 9. Истина в крови. (1/1)
В кабинете Дамблдора было непривычно холодно и мрачно. Директор ещё не пришел в себя после трагической гибели Хаффлпаффки, и вот очередная смерть. Его глаза были до крайней степени печальны, на лбу залегли ещё более глубокие чем прежде морщины. Дамблдор сидел за столом, соединив между собой кончики пальцев обеих рук. Я находился в кресле напротив него, Струпьяр и Снегг стояли с двух сторон возле меня.- У вас есть какие-нибудь догадки о причинах этого поступка? - спокойно, вопросил директор; тем не менее в его голосе звучало отчаяние.- Это всего лишь догадки... - начал я, постаравшись смотреть ему прямо в глаза, но взгляд Дамблдора был настолько проницательным, что я начал чувствовать себя неуютно и уставился на феникса. - Накануне вечером у нас состоялся неприятный разговор. Блейз признался, что испытывает ко мне...нечто более сильное, нежели просто дружба. Я не смог ответить ему взаимностью.- Вот как. - задумчиво произнёс Дамблдор, переведя взгляд на Струпьяра, а затем на Снегга. - Что вы об этом думаете, Северус?Снегг знал правду. Надо было видеть тот ужас, исказивший его лицо, когда мы ему всё рассказали. Блейз был его любимчиком, «перспективным юношей», которому сулили славу лучшего колдомедика магической Британии. А я - «мудак, уничтожающий всё, с чем соприкасаюсь». Может быть Снегг и прав, только мне похуй на его мнение.- Очень печально, что молодой человек воспринял всё так близко к сердцу. Если бы мы знали, или хотя бы догадывались, о назреваемой проблеме, то, непременно нашли бы способ не дать случиться этому... - Северус говорил так же медленно и спокойно, как обычно читал лекции на уроке. Но я чувствовал всё, что мужчина скрывал за внешней непроницаемостью и мне было его жаль. Чуть-чуть.- Что ж, - директор поднялся из-за стола, - Струпьяр, я попрошу Вас разбудить сокурсников Блейза и сообщить им о случившемся. Вы и мистер Малфой можете идти. А Вы, Северус, должны остаться, у меня будет к Вам ещё несколько вопросов.Всю дорогу от кабинета Дамблдора до гостиной Слизерина мы прошли молча. Я знал, что Струпьяр на меня рассержен, но это меня мало волновало. За последние несколько часов произошло слишком много событий. Я устал и хотел оказаться в одиночестве.Всё происходило как во сне - без переходов от одного действия к другому. Моя комната-подземелье-кабинет директора-наша гостиная...Все слизеринцы сонно наблюдали за тем, как наполняется общая комната. Кребб и Гойл подпирали стенку, потирая глаза. Пэнси сидела на диване рядом с Ноттом, положив голову ему на плечо и зевая. Всем хотелось услышать причину, по которой их разбудили среди ночи, но Струпьяр молчал, ожидая пока все соберутся. Наконец, мои однокурсники уселись и уставились на егеря, стоящего возле камина.- Я собрал всех, чтобы сообщить неприятное известие, - тараторил Струпьяр, желая покончить со всем этим как можно быстрее. - Ваш однокурсник, Блейз Забини, покончил жизнь самоубийством. Его нашли несколько часов назад в собственной комнате с перерезанными венами. Мои соболезнования.На меня мгновенно обрушилось море отрицательных эмоций. Шок, непонимание, ужас, стоны, плач... Чувства обитателей комнаты заставляли пробуждаться и мои собственные. Мне было почти стыдно за то, что я совершил. Правда, скорее я сожалел о том, что решился остаться в гостиной, зная сколько эмоций мне придётся почувствовать, а не об убийстве своего почти друга.
Нотт стал похож на восковую фигуру. Его глаза не выражали никаких мыслей или эмоций, лицо побелело. Он молча встал и ушел на негнущихся ногах. Блейз был его лучшим другом...Пэнси же, услышав о смерти человека, больше которого она любила разве что меня, устремила взгляд в мою сторону. Сколько боли, ненависти, страха было в её глазах... Девушка всё поняла и это причиняло ей ещё большую боль. Она издала отчаянный вопль и, обхватив подушку руками, уткнулась в неё лицом, громко рыдая и колотя ногами по полу. У неё была истерика, какой я ещё никогда не видел в исполнении Паркинсон.
В тот момент я испугался. Не за неё конечно, за себя. Ведь как бы сильно она не была мне предана, как бы сильно не любила меня, в таком состоянии девушка могла сделать всё что угодно.Струпьяр, снова, как будто прочитав мои мысли, подошел к ней и осторожно приобнял. Слизеринка ненавистно кинув подушку на пол, бросилась ему на грудь, продолжая заливаться слезами.- Пойдём, тебе надо успокоиться... - егерь медленно повёл её в направлении моей комнаты, крепко держа за руку. Никто не заметил как мы покинули общую гостиную, все были увлечены своим личным горем. Я чувствовал, что они больше жалеют себя, чем Забини. Думают о том, как Блейз мог так с ними поступить, а не о том насколько, наверно, ему было плохо, раз он нашел в себе силы распрощаться с жизнью... Я ухмыльнулся, поняв, сколь четко Струпьяр всё продумал, выдав несчастный случай за самоубийство.Как только за нами закрылась дверь, Струпьяр схватил Пэнси за волосы и рывком поставил её на колени. Девушка визжала и плакала. Страх, отчаяние, ужас...всё это переполняло её, лишая возможности думать.- Нет...нет...пожалуйста! Я никому не скажу...Драко...пожалуйста!!! - дрожа от рыданий и страха, повторяла она. - Пожалуйста, не надо! Не...не... - продолжение фразы растворилось в слезах. Пэнси уже просто не могла говорить и глухо стонала, царапая ногтями пол от безысходности.- Можешь идти - спокойно произнёс егерь, отпустив девушку. - Только помни, что в следующий раз на месте Блейза будешь ты. Пэнси, сомневаясь несколько секунд в том, что ей действительно так быстро позволили уйти, поднялась с пола и со всех ног бросилась бежать прочь из моей комнаты. Я обессиленно упал в кресло, откинувшись на его спинку. Сейчас бы уснуть. Но не могу - за ночь я выпил достаточно крови, чтобы не спать ещё двое суток.
- У тебя есть ещё эта магловская хрень? - не открывая глаз, спросил я.Струпьяр не хотел мне отвечать. Он молча насыпал неровную дорожку белого порошка на мой стол. Свернув в тонкую трубочку лист бумаги, вырванный из тетради по трансфигурации (я всегда вырывал листы именно из неё), я втянул в себя наркотик.Но этого было мало для полного забвения. Откупорив огневиски, я залпом выпил полбутылки и остановился, лишь когда обжигающая боль в горле стала нестерпимой. Сигареты, вино, огневиски, сливочное пиво, наркотики и так, пока я не оказался на коленях, пытаясь встать, но не имея такой возможности.
В голове всё было смутным. Не могу сказать, что стало легче, но похуизм был фееричный. Я никогда не мог наслаждаться средними показателями. Всё или ничего - про меня. Так же было и с моим желанием уйти в забытие. Я должен отключиться. Полностью.
Когда я потянулся за очередной бутылкой, Струпьяр заговорил со мной в первый раз после того, как мы покинули кабинет директора:- То что ты уже мертв, ещё не повод доводить себя до предсмертного состояния.- А мне похуй! - проговорил я, чувствуя, что несмотря на то, что мои мысли были ясными, язык уже слабо меня слушается. - Этого мало...- Для чего? - егерь лежал на кровати, глядя в потолок.- Для того, чтобы отключиться...чтобы ничего не было....- У тебя не получится. Твой организм привык к огромным дозам алкоголя и никотина. Плюс ты выпил много крови, и она не даст тебе вырубиться. Максимум чего ты можешь добиться - тошнота и головная боль.- Почему ты раньше не сказал? - буркнул я, бросив бутылку об стену. Звук разбившегося стекла слышался мне как будто сквозь толщу воды.- Ты не спрашивал, - хмыкнул Струпьяр, явно издеваясь надо мной. - Я вообще не могу понять зачем тебе это надо.- Я убил его. Понимаешь? - я подполз к егерю. - И мне должно быть плохо. Но мне всё равно и из-за этого я хочу чтобы мне было плохо. Не важно как и по какой причине. Но я должен чувствовать это...должен сожалеть... - я прокусил свою руку, желая выдавить из себя хоть капельку боли - Но я ничего не чувствую...Струпьяр резко поднялся и, повалив меня на кровать, уселся сверху:- Ты несешь полную чушь. Хватит. Ты никому ничего не должен. Мне надоело лечить тебя... - он приложил губы к моему запястью, из которого сочилась кровь и начал пить её. Жадно и властно. Так, как обычно это делал я. Затем подставил мне свою шею и заставил пить его кровь.Я не понимал его, но делал то, что егерь приказывал. Горячая жидкость, заполняя мои рот и горло, протрезвляла. И я начинал чувствовать настоящий кайф. Она как будто очищала меня.Проблемы, люди, события теряли смысл. Я начинал видеть истинные ценности. А ещё, его кровь была необычайно вкусной. Не похожей на всю остальную. Если долго пить, то обычно горечь уходит, и после нескольких глотков перестаешь чувствовать вкус крови, ощущаешь тепло, густоту жидкости, но не вкус. С ним же всё было не так. Его кровь для меня никогда не теряла металлический запах и вкус, её горечь была постоянной и терпкой. Ничья больше кровь не могла так приводить меня в чувство.Струпьяр отстранился, дав мне возможность встать. Мир вокруг был в несколько раз ярче и контрастней по сравнению с тем, который я видел находясь под действием наркотиков, табака и алкоголя. Я поправил ворот рубашки и, подойдя к зеркалу, начал причесываться.- Знаешь, пока я пил, мне пришло кое-что на ум... - бодро заговорил я, отложив расческу, и повернувшись к егерю. - Истина в крови... Кровь - мой смысл жизни...- Что за бред ты несешь? - прервал моё повествование Струпьяр, заглядывая мне в глаза. - Вроде бы уже трезвый...- Ты не понял... - я сел на кровать рядом с любовником. - Кровь отрезвляет меня, залечивает все раны, как физические так и душевные. У крови разных людей разный вкус, по нему я могу различать их. Выпив кровь, я чувствую лжет человек или нет.Она - тот фактор, благодаря которому яразличаю истину и ложь. А твоя кровь - самая вкусная из всех...- Это комплимент? - ухмыльнулся егерь. - На самом деле ты прав, Драко. Именно потому что кровь - единственное, что является для тебя истинным, имеющим смысл, я разрешаю тебе пить мою.И снова это ощущение, что он и я - зеркальные отражения друг друга. Он всё знает обо мне, даже то, что я начинаю понимать только сейчас.- Уже утро. Сейчас начнётся церемония. Изобрази, пожалуйста, скорбь. Всё-таки это из-за тебя несчастный мальчик так по-магловски порезал себе вены! - весело произнёс Струпьяр, небрежно набросив мантию, и мы пошли во двор.