Один. (1/1)

Господи, спасибо тебе за то, что ты создал женщину.Знаете, как это бывает? Когда жаждешь наслаждения, а взамен получаешь лишь бесполезные попытки и легкий зуд от неприятных прикосновений. На самом деле подобное получаешь чаще, чем действия вызывающие пресловутые охи, ахи, о-да и тому подобные возгласы. Или это просто мне так везет.Идя по улице, мозг всю дорогу грызла одна единственная мысль: как бы так, не нанося сильного ущерба, сказать "давай останемся друзьями". Избитая до немогу фраза, после которой хочется ударить человека и зарыть его поганую рожу в любую поверхность, будь то белый пушистый снег или же попросту асфальт... лучше бы первое. Но в силу отсутствия оного, вероятность попадания личика в гравий увеличивается на сто процентов из ста. Так вот значит, идешь и думаешь, как бы так сказать, что из него не слишком хороший любовник, и к слову, не слишком - мягко сказано. Идешь и на лице мученическая мина. Он, как на зло, заваливает вопросами из серии: почему такая грустная и активно интересуется твоим состоянием. Появляется желание врезать, потому что не скажешь же: "Извини, милый, я не знаю, как бы тебя поаккуратнее бросить!". А если и скажешь, то столько яда погрузишь в эту строку, что, небось, и скончается от такого неистового холода и бессердечия со стороны слабого пола.Безумно охота свернуть в закоулок и тихонько выйти на соседнюю улицу, только бы не говорить с ним и не слышать эти безумные паузы, которые разрезает шум пролетающих машин. Лучше бы это были цикады... Но ты идешь и слушаешь либо болтовню, либо условную тишину, либо музыку в наушниках. Только так, втихаря. Что бы фионсе не догадался о том, что, простите, он уже на хрен не сдался.Сворачиваешь на уличку, которая никоим образом не ведет к твоему дому, и направляешься в сторону дома подруги. Такого странного, просторного и чистого, но одновременно с этим полного всякой нежелательной живности, по типу мышей. Этот святейший мученик покорно следует за тобой. Отворяется дверь... и стоит она, в своей незамысловатой домашней одежде, которую, казалось бы, запомнила до мельчайших деталей, до каждого ничтожного комочка скатавшейся синтетики.Все бы ничего, вот только её добродетель и эти, о, эти щенячьи грязно-голубые глаза. Зачем она впустила его в дом? Так хотелось улечься на плече и взвыть о тяжкой доле сердцеедки, но нет... Надо было его пригласить на чай. Чай черный с сахаром, как же я не люблю сахар.Это была вечность, то он переливал из ложки обратно в кружку чай, то он просто мешал ложкой уже сотню раз остывший чай, то и в помине оставляя в руках, при этом ловя тепло от современного фарфора и глазурей, которыми покрыта чаша. Но он не пил, он мучил и томил женскую душу, будто бы знал, что она жаждет уединения с подругой и тонко насмехался над измученно-печальным видом своей избранницы. Но вот свершился тот миг и час, когда температура жидкости в емкости удовлетворила организм членоносителя и он жадно, взахлеб осушил кружку. После с довольным и ни разу не подавленным видом удалился с просьбой закрыть за ним дверь, что собственно любезно и сделали.И вот первый момент крошечного блаженства, можно открыть рот и издать звук, а не усердно жестикулировать, стоя спиной к парню. И рекой полились извинения невесть перед кем, брань невесть для кого и эмоции неизвестно зачем. Это был энергетический плевок из недр души. После не слишком затяжного, но содержательного разговора девушки решили, а если быть точнее: подруга посоветовала не бросать паренька хотя бы до рождества, на что получила порцию брани уже в свой адрес. Мол, как так такая сердцеедка, да ещё и месяц будет возиться с человеком, который не только не любим, но и, к несчастью, почти полностью бесполезен.А потом пошла блевотворная куча текстов, слава богам, не целиком бессмысленных. Появлялись и забавные, и будоражащие, и слишком абстрактные для понимания, как же хорошо, что они появлялись. За таким количеством текста и не заметилось как сзади кто-то, а именно подруга подкралась. Она стала, как бы невзначай, лезть за шиворот и убирать майку с бледной кожи спины. Данный участок ткани, как оказалось, мешал...Она как-то тихо, подобно кошке приблизилась и начала кусать за загривок, облизывать шею, и оставлять влажные дорожки на рельефе уха. Все эти действия импульсами пробегались вдоль по спине, щекотали в хребет, отдавались теплом в паху и достигали ног, заставляя последние судорожно подрагивать от сладкой неги. Тщетные попытки сосредоточиться, прочесть нужное и усвоить информацию. Не то, что бы мозг не работал совсем, но его деятельность значительно сократилась, заметив такой приятный и будоражащий кровь раздражитель.Самое забавное, что попыток остановить не было, были лишь попытки сказать "Да, черт возьми! Иди дальше!". К сожалению, или счастью, язык не хотел помогать произносить слова, поэтому изо рта стали вырываться еле слышные, характерные гласные. И, простите, под каким предлогом я решила снять майку? Не запомнилось, зато запомнилось, под каким предлогом вниз полетел лифчик. Многие мне делали комплименты по поводу груди, поэтому было не удивительно, что один из близких людей таки решил узреть известные в узком кругу прелестные, как там в какой-то книге говорилось? Сосцы, прям Венеры, ага. Так вот, о чем я? Такой предмет нижнего белья, как бра отлетел куда-то, куда - будем устанавливать позже. И явно не девственные, бывалые руки пошли ходуном по обнаженному женскому торсу. Далеко не рельефному женскому брюшку, так его ласково и называем, по розоватым и уже нагло торчащим, выдающим свою хозяйку, соскам. Последние капли самообладания свалились в глубокий колодец под названием душа, а она, как известно - не всегда на поверхности, поэтому, оставив все моральные угрызения, стало невыносимо сидеть и изображать из себя ученого перед тестированием устройства, просто захотелось нажать кнопку пуск. А зачем? Если она давно уже была нажата и разносила импульсы блаженства по всему телу. Женскому телу, с изгибами и неповторимыми рельефами, которые хотелось исследовать разными частями своего тела и по разному вертеть, пока те не дадут сигнал в мозг, и хозяин не ответит. Будь то игривый смех или томное мычание, или даже судорожное глотание воздуха. Все равно приятно. Очень хотелось быть ведущим, не быть пластом пластилина, который эгоистично требует наслаждений, а быть равносильным партнером, хотя если учитывать пол партнеров - так и было. Это было не более чем помешательство, такое сладкое и тягучее как турецкая пастила, порой даже слишком сладкое, что бы выдержать и просто промолчать. А промолчать было нереально, тяжелое дыхание, обжигающее кожу шеи и мочку уха, низ живота и нагую грудь.«Я пропала»,- пронеслось в голове. Все мысли из серии "не правильно, не нужно, не востребовано" улетучились вместе с томным, протяжным стоном и остались только: "правильно, нужно, востребовано!". Настолько остро востребовано, что если бы она остановилась - остановилось бы и сердце, а накопившаяся от возбуждения кровь окрасилась в темные цвета и вылилась наружу злобным потоком. Но она не останавливалась.К черту мысли, даешь инстинкты и отсутствие таких понятий, как нравственность. Только голые звериные потребности, будь то жажда плоти, в качестве пищи, цена которой жизнь или же банальное желание насладится плотскими и такими порочными утехами, которые и лишили рая Адама и Еву. Зато у каждого человека в жизни есть свои минуты грешного, до умопомрачения сладкого, поглощающего, обволакивающего рая.Ладони скользят там, здесь, губы целуют там, причмокивают, уже направляясь по другой траектории. Ох, блаженство! Влажные губы на загривке, тихие взвизги, и начинаем падать все дальше и дальше на пару со здравым рассудком. А тот, несчастный, уже даже и не пытается возразить, за что ему огромное спасибо! Укус, двойственное чувство, назвала бы его ау и вау. Небольшая боль, которая быстро превратилась в искорку, прыгнувшую в огнище под названием возбуждение.Так, взять себя в руки, попытаться отыскать рычажки контроля, разогнать туман из сплошного эгоистичного удовольствия. Пойти да найти те самые влажные губы, которые так сладко мучили юное тело. Найти да истерзать, по крайней мере, попытаться. Прикусить и наивно изнасиловать; и поползти на поиски эрогенных зон. Мочка уха, лизнуть, прильнуть, засосать, покусать и подождать реакции странной, но милой - смешка. Поползти к шее, ох шее. Как же мне нравятся эти шеи. Такие вкусные и сочные, так и хочется вонзить зубы, не то что бы вампирюгой являешься, а просто наслаждаешься от ощущения плоти между мнимыми иклами. Откусить лакомый кусочек, разумеется, не удастся, но хотя бы облюбовать понравившуюся зону, смачно обслюнявить надо!И опять сдаться, опять провалится в эти теплые объятья, безумные поцелуи и музыку, музыку двух тел, музыку вопросов и ответов, действий и реакций.На тот момент понятно, но через минуту уже позабыто, как большинство вещей оказались на полу, вокруг кресла, явно очертили ритуальный круг. Круг ритуального приношения, правда, не понять толком, что это было: жертвоприношение или самопожертвование, а если и так, то во имя чего? Нет, это был просто взрыв, взрыв чего-то внутри, настолько мощный, что он оборвал все ниточки поддерживающие ясный ум.А дальше только мутное слайд шоу. Полет остатков белья, ноги пошире, зрачки поуже, мозги потуже, что бы не нажали ни на какую кнопку стоп, не дай бог! И опять этот язык, такой аккуратный, проворный и вездесущий. И опять эти губы, ах эти губы... Дышать, стонать, но не кричать - все, что остается.Темнота, в спину ей светит заставка монитора. Не вижу лица, вижу силуэт, а она наверняка видит меня. Мою реакцию, мимики, может, даже небольшие жесты. Видит, как срываются охи и ахи, и разные гласные из пошлых словечек, которые так и не были сказаны полностью.Язык вверх, язык вниз, язык внутрь. Кажется, палец, кажется, всё равно, кажется, снесло крышу, и уже не различаешь, что, где, когда, как. Просто двигаешься навстречу, пытаешься ловить ритм и кайф, волнами окатывающий тело. Словом, нечего больше сказать, разве только про финал, последнюю волну разносящую дозу каждой клеточке тела, дозу сладострастного удовольствия.Осознание реальности, положения, поиски вещей, стуканье лбом и покинуть помещение, ждет отчий дом. Ждет сварливая мать, конспекты и тесты, ох, дали б мне часиков сорок, ох, я бы осталась минут эдак на вечность. Ладно, загнула! Ну, хотя бы на пару минут, вернуть наслаждения, и убрать ощущение пассива-эгоиста, коим довелось быть в сей чудный вечер.И все таки надо срочно придумать, как же мне его бросать. И, к сожалению, не ради нее.