26. Свет и тень (2/2)
Ноктис запустил руку под одеяло, безжалостно впиваясь пальцами в тонкую кожу, судорожно ища чувствительные места. Задыхаясь от собственного бессилия, он придвинулся к её уху, готовясь шептать самые отвратительные пошлости, какие только мог себе вообразить, но не смог. Её голос остановил, отрезвляя от самого отвратительного наваждения.
- Тебе это от меня нужно?- тихо сказала Лайтнинг. Как же для Клэр всёэто было тошнотворно и гадко, и чего ей стоило взять себя в руки и найти, что сказать, пусть неловко и невпопад, но притормозить его!В распотрошенной голове Ноктиса мелькнуло: «И как ты можешь быть такой спокойной сейчас, рядом с самым отвратительным монстром на Пульсе!»- Конечно, - снова его злой и огрызающийся голос и тяжелое дыхание у самого её уха.
Теперь-то Лайтнинг ощутила, что он сделал ей больно. Она поняла, что для неё все эти плотские порывы лишь вершина айсберга, ей невыносимо хочется иного и непременно от этого подонка.А вот принц, похоже, готов смять её тело в гнусной попытке подчинить себе, и Ноктис даже не понимает, что так безвозвратно сломает вещь, которую хочет.Лайтнинг развернулась к нему лицом, больше их неприличная близостьеё не заботила. Во всяком случае, не было веё движениях смущения.
Ноктисослабил хватку, позволяя девушке делать всё, что заблагорассудится. Ему было интересно, чем все это закончится. Подсознательно он радовался хоть какой-то реакции на свои действия.В темнотеЛайтнинг было сложно рассмотреть его глаза, пусть даже она чувствовала на щеках его тяжелое от алкоголя дыхание. Сын короля и лёжа задрал нос, смотря на неё сверху вниз, он-то видел в лунном свете ледяные глаза Лайтнинг, пытающиеся нащупать его черты.Клэр, секунду помедлив, кружевно, пальцами обвила его шею. Это не было нежностью, принц отчетливо понимал, что под изящной, но сильной рукой пульсирует его жизнь.Сын короля в любой момент мог отшвырнуть дрянь, ставя на место, напомнить её положение здесь, но он не хотел этого делать. Будто бы позволяяКлэр быть сильной рядом с собой, Ноктис наконец смог смыть с себя ту тьму, в которой погряз, стремясь удержать девушку, теперь необходимую ему как воздух.- Хочешь убить меня?- прошептал он, ухмыляясь.- Ну же, самое время, другого шанса не будет…Я не дам … Я ведь не человек, - снова неуместная усмешка, но с явной горечью где-то в глубине.
Клэр не только слышала его приятный голос, но и чувствовала движение звуков под ладонью.- Не человек…- прикусив губу, повторила она, словно не веря ему.- Возможно, и хочу...- она почти подавилась своими еле слышными словами: «Что же я всё-таки делаю и зачем!?»Неспециально проведя ногтями по его коже, она убрала руки. Вся в сомнениях Клэр опустила голову, она не знала, как теперь поступить и что сказать, чтоб быть правдивой перед собой и Ноктисом. Безумный ком горечи летел на неё, наматывая всё новые и новые сумбурные чувства, что она так тщательно сдерживала последнее время.Как же не вовремя она сломалась под их тяжестью.Принцмгновенно среагировал: «Какой глупый ответ! Лживый ровно на столько, насколько и мой собственный на последний её вопрос!»Вот только уЛайтнинг не получилось обмануть сына короля. Клэр не хочет его убить, несмотря на то, какой мразью он был с ней, как отвратительно поступал. Даже зная, какой Ноктис подонок, даже имея такую возможность, Клэр не желает обрывать его никчемную жизнь.Он прижал девушку к себе, обнимая и заставляяЛайтнинг уткнуться в свою голую грудь. ЛицоНоктис опустил в её волосы.Нежно-розовые, они должны были пахнуть цветами, но пахли, честно, ещё слаще - ею.Золотая эйфория заполнила его глаза впервые с того времени, как он вернулся из Диких земель.Она так спокойно поддалась ему, и в этом не было предыдущей напряженной сдержанности, скорее полная потеря сил. Ощутив на коже влагу из глаз Лайтнинг,Ноктис стиснул зубы, вот тот момент, когда принц наконец видит разрушения от своих рук и осознает, что не это ему нужно. Как далеко ещё он должен был зайти?До чего довести самого себя и Клэр? Насколько заиграться, лелея своё королевское самолюбие?
Принц ненавидел себя,особенноза то, что, несмотря на её слезы, где-то глубоко внутри он счастлив пройти этот путь до конца - теперь-то Клэр близка. И его тёмное, эгоистичное нутро четко выдавал теплый цвет его глаз.
- Прости…- прошептал он.- Я перегнул палку, я…просто хочу, чтобы ты была рядом со мной.Лайтнинг вздрогнула, словно выйдя из транса, и осознала себя в этом месте, в его теперь уже мягких объятьях.Он говорил именно то, что она хотела услышать. Клэр смутилась, лежать так было неудобно - жарко и душно, но отрываться от него не хотелось, хотелось терпеть до последнего, может быть, даже задохнуться. Хотелось, наконец, поверить его словам, тем более сказанным без обычных для него жестких интонаций. Быть здесь и сейчас с Ноктисом.- Просто поговори со мной…- продолжил он всё тем же бархатисто-мягким голосом.Её горло всё ещё продолжали щекотать слезы.- О чем? –ломко, через силу ответила ему Клэр.
Ноктис чувствовал, как она перебирает руками, подтягивает одеяло, неловко и невинно, деликатно задевает его живот и грудь, и он невольно улыбнулся.Принц набрал в легкие воздуха, пропитанного ею, как в последний раз, вдруг такого больше никогда не произойдет, и он не сможет так спокойно обнимать Клэр, слушать ее голос.- Расскажи о своей сестре, - поймал он их старую нить соприкосновения.Лайтнинг зажмурилась, ощущая остатки слёз на ресницах. Перед глазами четко появился образ Серы - один из светлых ориентиров Лайтнинг в этой кромешной тьме. Милое личико лучисто улыбалось, Фэррон-старшая хотела, чтобы где-то на Коконе сестра сейчас улыбалась так же, чтобы её жизнь ничто не омрачало.- Глупая и доверчивая, слишком…- невпопад проговорила Фэррон, обжигая дыханием егогрудь. В голосеКлэр принц слышал не грубость и злость, а досаду и переживание за близкого. Он ведь чувствовал к Лайт тоже самое, ругая еёпоследними словами.- Как Ваниль?- спросил он.- Хуже, - выдохнула Лайтнинг, и ей стало тоскливо без близкого человека, захотелось стиснуть руки на чем-нибудь, но всё же она не решилась обнять Ноктиса.-Значит, ты соврала. Она похожа на тебя, с тобой так же сложно, - сообщил он и сдавил девушкув своих объятьях ещё крепче. Клэр почти испугалась, что он читает её желания. К тому же слова Ноктиса сейчас было приятно слышать, так неожиданно. Она впервые смогла по-настоящему услышать и понять его.
- Расскажи о себе... - почти прошептал принц.Лайтнинг закрыла рот, покрываясь от жарких рук испариной, она не должна была говорить правду о себе, а врать Фэррон не хотела. Девушка нашла в себе силы, чтобы оторвать лицо от его груди и поднять голову. Теперь он почти коснулся губами её лба, Ноктис почувствовал её напряжение и испугался, что сейчас всё разрушится, эти секунды покоя. Взгляд его похолодел до синевы, и веки потяжелели.
-Лучше ты, - Клэр постаралась переломить себя, чтобы начать задавать ему вопросы.- Зачем ты хочешь убить своего отца?- проговорила девушка.
Лайтнинг показалось, его пальцы сейчас вопьются в её голые плечи, но Ноктис сдержался, только упорно продолжал молчать.«И как ей так непринужденно удается напрямик бить по чужим слабостям», - подумал принц, впервые осознавая, что Клэр всегда делала это не нарочно, все виновата её прямолинейная честность.Отчего-то Лайтнинг представила, как Ноктис сейчас с усилием сжимает губы, словно сдерживая себя. Ей давно следовало понять, что здесь нечто большее, нежели желание власти и трона. Клэр захотелось хотя бы чуть-чуть успокоить его.- Мой отец умер, когда мне было меньше восьми, мать тоже. Мы с сестрой остались одни, - сказала Лайтнинг, пытаясь показать своей откровенностью, что готова выслушать его и понять.- Знаю, Игнис мне рассказал, - сообщил почти бесцветно принц.
Осознание того, что Ноктис что-то о ней знает, да ещё и от Игниса, на секунду испугало, но страшнее сейчас оказалось снова услышать его безэмоциональный голос. Клэр почувствовала, как он отворачивается и закрывается, а ведь они с таким трудом смогли наконец достичь понимания.
- Я бы никому такого не пожелала,- голос дрогнул в попытке удержать Ноктиса, не дать снова уйти во тьму.Но он уже отпустил её и отвернулся, упираясь взглядом в потолок.Принц долго молчал, ей же только оставалось изучать его профиль.Он до пьяной горечи понял, что у него в жизни не было человека, который не навязывал ему «Королевской» линии поведения. Клэр, наоборот, требовала открыть то, что скрывало все его маски и тёмное нутро, просто просила высказаться. Не к этому ли Ноктис стремился рядом со светлой Лайтнинг?Этого он больше всего хотел от Клэр! Но получив, ощутил, как его горло спеклось. Казалось, говорить Ноктису сложно даже физически, как будто это первые слова в его жизни. Такое странное и незнакомое чувство.-Ты никогда не злилась на родителей за то, что они умерли... оставили тебя?- не было в его голосе жестокости и злобы, попытки огрызнуться, была детская и наивная горечь и обида.Лайтнинг на локтях приподнялась, лунный свет коснулся её лица.- Никогда, - выдохнула она, какпоказалось Ноктису, клубом света. - Как бы нам с сестрой не было трудно, я знала, что родители никогда не покидали нас...- А мой отец никогда не был рядом со мной. Хоть и был жив. Наверное, он по-настоящему умер ещёдо моего рождения.- Ноктис говорил чётко и резко, с болью.Клэр взахлеб втянула его злость и легла щекой к щеке Ноктиса, накрывая парня своей рукой. Лицо её уткнулось в подушку.Когда нежная рука обвила грудь, сердце пропустило удар, от прикосновения её щеки, теплой и гладкой кожи все дурные мысли начали медленно растворяться. Словно свет озарил тёмную его голову и снова прояснил глаза до золота. Всё же меркло перед ней, яркой, чистой, Его Клэр. Снова она готова принять принца, несмотря на тьму внутри.Девушка что-то пробормотала, и Ноктис понял, что она слишком устала, и он тоже.- Все-таки ты глупый и злой ребенок, - прошептала она в перьевое облако.Лайтнинг знала, что он не разберет этого полного боли и любви стона. Просто горло до соли саднило от осознания, что, несмотря ни на что и уж тем более не из-за чего-то, она любит его. Лайтнинг Фэррон так внезапно попала в капкан. Каквсе эти глупые девчонки, влюбленные в дурных, ни к чему не пригодных парней — Ваниль и Промпто, даже её сестра и бестолковый Сноу. Клэр всегда с каким-то снисхождением смотрела на них, не понимала, а теперь сама видит в последнем подонке запутавшегося и беспомощного ребенка.- Клэр, - прошептал он.Она не ответила, и Ноктис понял, что она уснула.На самом делеФэррон, услышав имя, данное родителями, наоборот, резко очнулась от липких мыслей. Она испугалась, вдруг Ноктис знает, что её прислал сюда Кокон, что она шпион и обманывает его. Это было внезапно так гадко и страшно, что Лайтнинг не могла пошевелиться.Ноктис же сообщил ей о разговоре с очкариком, почему тогда принц ведет себя с ней так мягко? Вместо колких и ледяных лезвий её стиснули его руки. Заставляя расслабить уже лишенное каких-либо сил тело и окунуться в мягкое забытье.Прижав девушку к себе,принц удобней устроился для сна и еле-еле слышно сказал:- Я хочу спать, я останусь здесь...Это не была обычная манера делать и говорить всё так, как будто мир принадлежит ему. Если бы Ноктис действительно не чувствовал, что обязан попросить еёсогласия, он даже не стал раскрывать рот. И его не останавливало, что Лайтнинг вряд ли услышала его просьбу. Ноктис был уже уверен, что она уснула, просто не произнести этого вслух Каэлум не мог. Это было бы так нечестно и несправедливо к теплому и светлому существу в его руках. Как он вообще мог быть с Лайтнинг так жесток и гадок всёэто время?***Яркий свет заливал лицо неестественно и терпко. Он смотрел на этот свет из своей тёмной головы через узкие щели глаз. Тела как будто и не было — он не чувствовал его, не верил, что может им управлять.«Как покойник»,- в голове появилось вполне конкретное осознание себя. Ему даже показалось, что он ощутил запах белых траурных лилий на своей груди. Или всё же это были запахи цветов, которые росли вокруг него на залитом солнцем поле?Нежная рука коснулась его лба, милосердно пряча от невыносимого жара. Сухие и холодные губы поцеловали его, как мертвое тело, все так же в лоб.- Прости,- шепнула она.- Стелла...- услышал он свой голос. Говорили его губы, но, казалось, не он ими управлял.- Зря ты пришла.- Знаю, прости меня.- Нет, - его грубый голос, неслышащий, не желающий слышать своего собеседника.Прозвучал глубокий терпеливый вздох, только Стелла умела так терпеть его.- Прости, ты ведь никогда не могпереносить боль и слабость... Я уйду. Уйду навсегда и заберу запах белого платья... Только не сломай её как меня...Дикий и тошнотворный круговорот всего, что происходило с ним в последнее время, закрутил, всплывая яркими пятнами и кровавым крестом - шрамом на его груди. Игнис тут ни при чем, все эти суеверные предупреждения от высших сил не для того, чтоб оградить принца от девушки из Кокона, как от очередной роковой ошибки. Это её нужно защищать от него, как от самого ужасного, что могло произойти в её жизни. От его тьмы, той, что заставляет сына короля унижать и уничтожать даже самых близких людей в борьбе за свою власть, независимость и душевное равновесие.
Сколько же в нем боли и страха. Страха за себя, за свое раздутое самолюбие, за свою неоспоримую силу и власть. Если они на самом деле неоспоримы, то почему он боится каждой мелочи, каждого неловкого слова, будто те действительно могут отнять у него уверенность в себе, и есть ли эта уверенность вообще…Ноктис ощутил на своем лице несколько ледяных капель - слёзы Стеллы.
***Солнце, сколько бы ты не терзался мраком и темными страхами, однажды взойдет. Оно справедливо и всеобъемлюще, но беспощадно. Солнце взойдет, честно открывая все тайны, скрытые тьмой,истребляя злые тени, не оставляя никому ни единого шанса. Неумолимое Солнце.И как же жалки и ничтожны будут все твои секреты и ночные кошмары в его золотых глазах.Путаясь во влажных простынях, Лайтнинг открыла глаза. Произошедшее не было полуночной фантазией. Она, укутанная в одеяло, лежала в чужих и жарких объятьях. Утреннее яркое солнце освещало и пронизывало комнату, казалось, никогда здесь не было так светло.
Теперь-то Лайтнинг могла легко рассмотреть лицо Ноктиса. Она аккуратно оторвалась от его груди и только тогда заметила на светлой коже шрам, полоса проходила от самой ключицы вниз к животу, её ровно пересекал другой росчерк — ещё один шрам.
Глупо и неестественно для Фэррон, но, может быть, от излишней близости и отчетливого чужого запаха, Его запаха, появилось стыдное желание продратьсясквозь расстегнутую чёрную рубашку и пройтись кончиками пальцев по коже, его шраму. От этой мысли девушка испуганно вздрогнула и, заливаясь краской, задрала голову повыше, чтоб больше не видеть такую интимную деталь на его груди.
Но выше для нее все оказалось ещёхуже.Он спал. Спокойный и безмятежный. Очень-очень хотелось прикоснуться к егогустым, дымчатым волосам, смахнуть вечно взъерошенную челку, взять в ладони мужественный, жесткий подборок и изучить каждую ресницу, каждую шероховатость кожи. Притронуться взглядом к носу, который он так привык задирать перед всеми, и коснуться губами его губ. Отчего она раньше не замечала, какие они у него красивые, да и он сам — всегда холодный, жестокий, несправедливо красивый.
Девушка замерла, рассматривая его. Она сама до сих пор не поняла, что просто откровенно любуется Ноктисом. А если бы и поняла, то не нашла бы в себе сил признаться, слишком уж подобное казалось глупым и неестественным длясержанта Фэррон, как то белое платье.Ноктис во сне поежился, словно чувствуя её излишнее внимание, и стиснул объятья крепче. Девушка без особого сопротивления уткнулась лицом в ворот его рубашки.«Чёрт, даже спящим остается властным собственником,» - горько подумала Лайтнинг, когда её голова была бессознательно возращена к его телу.
Она услышала легкий шепот. Ноктис говорил во сне. Клэроторвалась от его плеча, подставляя ухо губам принца, и услышала хриплое:- Стелла...Лайтнинг чуть не задохнулась, ощущая, что Ноктис все-таки смог обмануть её, а она так легко поддалась... Она в полном смятении резким движением рук оттолкнула Каэлума.