Epilogue. (2/2)

- Твои песни, малыш. Тебя будет помнить весь мир вместе со мной. Неплохо, так ведь?Горькая улыбка. Первая слеза, упавшая под ноги.Чхве быстро ее стер, прикусывая щеку изнутри. Отошел на несколько шагов назад, а потом опустился на колени, кланяясь как можно ниже, в холодную, усыпанную легким инеем землю.

И только тогда вырвался первый всхлип, давая возможность простому плачу перерасти в настоящие рыдания. В настоящую боль и тоску.

Мир вокруг СынХена стал неприветливым и холодным.

Никто не мог понять, что эта любовь его убивала, и в то же время не давала исчезнуть. Он жил ею, дышал этими мучениями, не давая себе забыть.

Его личное сумасшествие.Чхве помнил.ЧиЕн умирал долго, не в силах остановить свою агонию. Его мама говорила, что он метался в лихорадке несколько дней, а врачи только сочувственно опускали взгляд, советуя приготовиться и собраться с силами.

Квон сгорал заживо, не имея возможности даже открыть глаза. Он звал его, но так и не дождался.В последнюю ночь он пришел в себя, пока мамы не было рядом. В эти оставшиеся часы он написал два самых важных последних письма, собрал все песни и склеил разбитую нечаянно чашку.

А утром, когда первые лучи солнца коснулись земли, навсегда уснул в своей кровати, обнимая подаренного СынХеном плюшевого медведя.

Он знал.

Прощения нет, и никогда не будет, потому что виновных не существовало с самого начала. Эта история заведомо не имела счастливого конца.

И теперь оставалось только смириться.Но разве можно остановить сердце, а потом снова заставить его полюбить жизнь?

Последний, отчаянный всхлип.- ЧиЕн-а, забери меня с собой…