Часть 7. Когда с болью нужно смириться (1/2)
Всё на самом деле проще, чем кажется на первый взгляд.В лабиринте размышлений мысли громко шелестят.Я совсем не знаю, что мне делать, как же дальше быть:Есть то, о чём пусть надо, но слишком сложно говорить.
После того дня Яну одновременно стало и легче жить, и сложнее. С одной стороны, он признался самому себе, что Матвей ему нравится, но с другой — их отношения были такими странными, что Ян боялся сказать Матвею что-то не то и потерять то, что есть.Ян полагал, что Матвею от него не нужны настоящие отношения. Не зря же ещё в самом начале он соглашался с тем, что трусит и потому не может начать встречаться с парнем, а ещё говорил, что они просто будут доставлять друг другу удовольствие, раз уж свободны.Конечно, для Матвея имела значение и дружба с Яном, но разве ему с ним могло быть интереснее, чем с другими своими многочисленными знакомыми? Ян в этом сильно сомневался.
Курил сигареты, желал боли, катался на качелях, пил свой любимый кофе и всё равно продолжал общение с Матвеем.***
Где-то в середине июня Ян и Матвей один раз таки встретились с Владом и Светой. Влад немного повздыхал на тему: «Бедный Ян теперь не встречается с Настей, но и на его улице случится праздник», пока Света ловко сменила тему, за что Ян был ей бесконечно благодарен. Наличие праздника на его улице вряд ли ознаменовала бы какая-то девушка.По правде говоря, Яну было не по себе. Он с большим бы удовольствием остался дома наедине с Матвеем.— А если я и в следующем году буду учиться на все пятёрки, получу золотую медаль, — хвасталась Светка.— У меня бы так никогда не получилось. — Матвей вздохнул.
— Ты ленивый просто.— Это называется прокрастинация.— Ну хоть гуглом ты пользоваться умеешь на все сто. — Светка засмеялась.В это время Ян слушал Владов рассказ о «Контр страйк». Правда, сосредоточиться на его словах удавалось с трудом или, по крайней мере, сложнее, чем на разговоре Матвея и Светки. А ещё Ян чувствовал раздражение. И раздражала его Света.От этого ощущения Яну хотелось удавиться. У Светы был Влад, он ей очень нравился. Света просто болтала о чепухе. Матвею не было до неё дела, Матвей вообще-то гей и только Яну позволено его касаться, обнимать его, целовать и валять по горизонтальным поверхностям.Но Света всё равно бесила.Отошла бы она подальше. Не говорила бы с Матвеем. Желательно никогда.Слава богу, у неё зазвонил телефон и внезапно образовались какие-то дела. Влад тоже вскоре заторопился домой к игре.Вечером того же дня Ян сосредоточено резал ладонь. Его руки чуть подрагивали от злости на самого себя. Он не хотел привязываться к Матвею. Он вообще ничего не хотел. Мечтал о том, что все его оставят в покое.Но понимал, что в жизни ничего так просто не бывает. Не зря же он часто платил свою цену — боль — за душевное равновесие.Вода уносила кровь в водосток. На ладони красовалось пять новых ровненьких царапин.***
На следующий день Матвей пришел к нему в десять утра.— Представляешь, мне вчера удалось лечь спать пораньше, — поведал Матвей, снимая обувь и проходя в квартиру. — Я наконец-то реально выспался.— И по этому прекрасному поводу ты решил разбудитьи меня?
Ян всю ночь смотрел фильмы и заснул только под утро. Одетый в одни только трусы, он скрестил руки на груди.— Ты же обычно рано встаешь, — пожал плечами Матвей. — Я думал, ты уже не спишь. Хочешь, чтобы загладить свою вину, я сварю тебе кофе?Матвей улыбался, настроение у него явно было замечательным, и Ян совершенно не мог на него сердиться. Тем более что всё равно хотел встретиться с ним, только чуть позже. И пусть он пришёл в десять, это на самом деле Яну было по душе, так он мог провести с Матвеем больше времени.— Вари давай, — проворчал он, стараясь не улыбаться.Довольный Матвей, кажется, догадавшийся, что Ян на самом деле рад его видеть, едва ли не поскакал на кухню. Там он достал турку, насыпал в неё кофе, залил водой. Ян плюхнулся на стул, смотря в спину Матвея. В кухне Яна тот уже хорошо ориентировался. Так же, как в его квартире, в его делах и в его увлечениях. Матвей очень быстро и прочно вошёл в жизнь Яна. И тому это нравилось.Ещё Ян любил наблюдать за Матвеем, за его точными, плавными движениями, за его мимикой. Смотреть бы на него — такого простого, самоуверенного и красивого — и смотреть.
— Вот кофе, ваше превосходительство. — Матвей отвесил шутливый поклон и поставил перед Яном кружку.— Благодарю вас, — кивнул Ян.— Всегда готов стараться.— Ну, это ты преувеличиваешь. — Ян фыркнул. — Обычно до двенадцати ты готов только спать.— Ну, может, стоит иногда что-то менять. А то не часто я вижу тебя в трусах в горошек.— Эй, они офигенные.Ян отхлебнул кофе. Жизнь тут же стала ещё лучше.— Я разве сказал, что против этой синей прелести в белый горошек? Да ты что! — округлил глаза Матвей. — Это же мечта любого парня. Они замечательны. Такие просторные, так сказать, с вентиляцией. Стильные.— Они мне как братья, между прочим. Не надо их обижать.— Ладно-ладно. — Матвей не выдержал и засмеялся, но сквозь смех всё же умудрился пообещать: — Больше... не буду.— Вот и правильно, — хмыкнул Ян, отпивая ещё кофе. — Вкусно.— Конечно же. Мой кофе идеален.— Ты сегодня так много болтаешь. Кажется, тебе вредно рано вставать, — сказал Ян, оставил кружу и потянул Матвея к себе. Тот плюхнулся Яну на колени.— Зато я бодрый, — улыбнулся он, прижимаясь боком к груди Яна.— Ага, только слегка как тот розовый заяц из рекламы батареек.— Такой же пушистый?— Да боже упаси, — пробормотал Ян, живо вообразив Матвея, всего покрытого розовым и пушистым мехом.
Матвей снова засмеялся.— Ты тоже это представил? — уточнил Ян.— О да... Кстати говоря, забавно было бы.— Знаешь, ты мне и без меха очень нравишься, так что ну его.— Как хочешь, — пожал плечами Матвей.С коленей Яна он не встал, только поёрзал немного, обхватил за шею крепко, словно боялся упасть, рассказывал, как вчера вечером играл с Юлькой. Они построили из конструктора домик, и в нём жили разные бумажные звери.
— Ну, может, это по-детски, но мне нравится, — признался Матвей.Потом Ян помыл чашку и турку, и они переместились в комнату Яна.
Обниматься было привычно. Ян уже очень хорошо знал, что нравится Матвею, а тот, в свою очередь, изучил, от чего млеет Ян. Но каждый раз это было немного как в первый, с удивлением, что всё так хорошо и правильно.И как он мог думать, что такие отношения неестественны? Это же Матвей: всё, что с ним связано, не может быть ненормальным.Но, как сказать об этом Матвею и стоит ли, Ян не знал. Он ещё не до конца отошёл от расставания с Настей, да и боялся, что Матвей не оценит его признаний и — сразу или постепенно — исчезнет из жизни Яна.
Матвей, расслабленный, всё ещё дышал громко, пальцами выводил на кисти левой руки Яна какие-то узоры.И тот не мог понять, ему очень хорошо или очень плохо.***
Отец сосредоточено жевал пиццу. Ян думал, что хочет съездить куда-нибудь с Матвеем. К примеру, в парк покататься на роликах или в кино на новый ужастик.Папа взял новый кусок и, примериваясь к нему, спросил:— Как у тебя дела?— Нормально.— Как там твои друзья?— У них всё тоже хорошо.— Девчонку не нашёл? — Отец постарался подмигнуть, но у него не очень получилось.— Да нет, — покачал головой Ян.Ага, нашёл. Только парня. Ему стало не по себе. А вдруг папа узнал о его отношениях с Матвеем?— Ничего, у тебя ещё будут нормальные отношения.Ян едва не скривился. Отец, сам того не желая, попал в цель. Отношения-то у Яна были, вот только до нормальности им было очень далеко.— Главное — относись ко всему серьёзно, — посоветовал папа.Его поведение в последнее время несколько настораживало Яна: папа стал уделять ему больше внимания, а ещё иногда засиживался допоздна в кухне, смотря в окно и попивая чай. Ян искренне надеялся, что у отца всё в порядке. Но, хоть отгонял эти мысли, в фоновом режиме боялся самого худшего — того, что папа чем-то болен, но не знает, как сообщить об этом сыну. Оттого пытается наладить с ним отношения, но частенько задумывается.Конечно, Ян понимал, что вероятность этого ничтожно мала и папа не стал бы скрывать от него такую важную информацию, но всё равно Яну было не по себе. Со времени смерти мамы больше всего он боялся, что дорогие ему люди заболеют и умрут.***
— Ты на роликах — это просто отпадное зрелище, — сообщил Матвей, подавая руку Яну.— Я просто давно не катался, — пробормотал он, вставая на ноги.— А я пару недель назад ездил с друзьями.Яну стало любопытно, с какими друзьями ездил Матвей, кто они, что его с ними связывает. Но он ничего не спросил.— Эй, я сейчас вспомню, как это делается, и мы с тобой наперегонки ещё сгоняем, — пообещал Ян.— Конечно. — Матвей улыбнулся. От уха до уха. — Если что, я тебе поддамся.— Ха, — выдохнул Ян. — Это я буду тебе поддаваться, чтобы ты не сильно расстроился.— Ну, это мы ещё посмотрим!Победил всё же Матвей. Правда, справедливости ради стоит сказать, что он Яну не поддавался.Ян был рад, что решился пригласить Матвея погулять в парк, но ничего толком не изменилось. Потому что на роликах они катались как друзья.
Это было весело. Было интересно. Было приятно.Но с каждым днём Ян всё больше и больше осознавал, что ему этого мало.***
Папа стал вечера и выходные дни проводить вне дома. Поразмыслив и подслушав несколько телефонных разговоров отца, Ян пришёл к выводу, что его отношения с Таней становятся всё серьёзнее. Наверное, именно потому он в последнее время был таким задумчивым. А с Яном стал сближаться, потому что чувствовал свою вину: мама умерла, а он нашёл себе другую женщину.Ян был не против этого. По крайней мере, теперь. Маму всё равно ничто не могло вернуть. А отец постоянно был увлечён только одним делом — работой. Ян не собирался жить с ним всю оставшуюся жизнь, но и оставлять одного его не хотел. Он был даже рад, что Тане удалось добиться от его папы ответных чувств и серьёзных намерений.***
С Владом Ян за остаток июня виделся ещё два раза, только уже без Светы. Но говорил он о ней всё равно много. Ян думал о Матвее и завидовал Владу.***
Июль Ян встретил в ванне. Стоя под струями воды, он сосредоточено резал ладонь лезвием. Ничего не изменилось. Он по-прежнему был влюблён в Матвея и боялся признаться ему.Умом Ян понимал, что ситуация на редкость бредовая: он не мог признаться в любви парню, с которым регулярно занимался сексом. Но Яну казалось, что проще предложить встречаться человеку, с которым только что познакомился на улице, чем рассказать Матвею о своих чувствах. Не так обидно и страшно всё испортить.Царапины получились неглубокими — всё же Яну было не так плохо. Но легче от них не стало. Тошно было оттого, что он не удержался и снова взялся за лезвие.