Доброе утро (1/1)

Лопасти вентилятора медленно делали оборот за оборотом. Не знаю, сколько оборотов они сделали, но после моего пробуждения вышло ровно двадцать семь. Не самое интересное занятие, но иного у меня нет. При попытке построить в голове хоть немного сложную мысль, в глазах начинало темнеть, а под черепной коробкой раздавался противный визг, сопровождающийся несильной, но всё же болью. Так что, лучше я буду смотреть на лопасти, это хотя бы безболезненно.Спустя шестьдесят семь оборотов моё терпение лопнуло. Какими бы прекрасными и увлекательными сами по себе они не были, наблюдать за ними до скончания веков я не намерен. И так как голова все ещё отказывалась строить сложные действия, начну с мелких. Для начала я попробовал пошевелить правой рукой. И мне это удалось! Я даже успел заметить как она поднялась под одеялом, но очередной неожиданно громкий визг в голове вынудил меня опустить её обратно. Отдышавшись, я попробовал повторить опыт и с левой рукой. Это была плохая затея. Как узнаю чуть позже, левая рука у меня сломана, причём капитально. И попытка поднять её была несомненно удачной. Настолько, что моё сознание, недавно вернувшееся в тело, вновь покинуло его, и вернулось спустя день. Узнал я об этом от врача, который сидел в палате. Видимо, моё небольшое приключение с рукой попало на камеры, поскольку как только я вновь пришёл в себя, мне тут же сообщили, чтобы я не пытался пошевелить ничем, особенно рукой. После последовал очень долгий разговор о том, что я помню, и о том, что происходит. И, как оказалось, пропустил я многое.Во-первых, наш Пазик... Он отправился в лучший мир. После попадания КВ баки рванули, отправив нас в непродолжительный полёт, после чего начали гореть. К счастью, нам повезло, и дополнительная броня спасла нас от волны жара и огня, но вот от ударов после приземления не смогла. Да и от взрыва нам неплохо досталось... Не суть. После того, как мы остановились, то, что осталось от топлива, начало медленно гореть, что в итоге привело к тому, что боекомплект сдетонировал. Это и стало последним аккордом в жизни многострадального Пазика. Взрыв буквально разорвал башню на мелкие кусочки, и уничтожил почти всё, что было внутри машины. После этого невероятного феерверка, от танка остался по сути только корпус, с дырой в корме и полностью выжженными внутренностями. Во-вторых, весь мой экипаж сейчас в больнице. И если с Юко всё более-менее в порядке, и она уже скоро отравится на школоносец, то со мной и Мику всё куда хуже. У меня сотрясение мозга, перелом левой руки, а так же вывих обоих плечевых суставов. Мику же... В реанимации. Во всяком случае, она была там, когда нас привезли в больницу. Сейчас она без сознания, лежит где-то на пару этажей выше.И в-третьих... Контракт отправился в топку к нашему любимому танку. Не знаю уж по какому пункту, и с чьей стороны, но сути это не меняет. В данный момент, я все ещё ученик Оараи, но скорее всего, через пару дней перестану им быть, а также лишусь права учиться в российских и японских университетах и колледжах, и прочие, прочие прелести.Эти новости сообщил мне врач, после чего оставил отдыхать, строго настрого запретив даже смотреть на сломанную руку, не то, что шевелить ею. Ещё был запрет на передвижение, и вообще, я должен лежать овощем и смотреть в потолок. Так что... Я вновь вернулся к вентилятору, и его оборотам. ***— И как ты себя чувствуешь?— Убейте меня.Мда. Не думаю, что стоит так отвечать человеку, который сейчас пытается помочь тебе. Но уж простите. Последние два дня я лежал и смотрел в потолок, лишь изредка поворачивая голову, чтоб поглядеть в скучное окно.— Эм... — кажется я ввел в ступор представителя российской федерации танководства. — Это, надо понимать, шутка?— Да. — я улыбнулся, — Простите мне мою нескромность, но это место немного угнетает.— Согласен. — почти тут же раздалось в ответ, — Я тебя прекрасно понимаю. Но не волнуйся. По словам врача, уже завтра ты сможешь двигаться. Ну, в пределах кровати. — О, это отличные новости! — сказал я, попробовав добавить в голос немного энтузиазма, — Но, я так понимаю, это единственные хорошие новости, которые вы мне принесли?— Мм... — замялся мой собеседник, — Не совсем. Видишь ли, сейчас ситуация такова, что виновных просто нет.— Что, простите?— Как бы это понятнее объяснить... — он на долю секунды завис, стараясь подобрать слова, — В происшествии нет ни вашей явной вины, ни Оараи, ни японской таковой федерации. По сути, единственное, почему контракт был порван, это потеря танка, и ваша, скажем так, "смерть".Видимо, моё молчание довольно красноречиво дало понять ему, что я все ещё ничего не понимаю, поэтому он откашлялся, и продолжил. — Этот инцидент никак не мог разорвать ваш контракт. Он был порван лишь по причине нашей нерасторопности. Пока мы выясняли что произошло, и как действовать, федерация Японии с подачи нескольких... — он невольно поморщился, — Особ, объявила вас виновным, и порвала контракт. Как только мы смогли доказать вашу невиновность, возникла другая проблема. Восстановить старый контракт Япония отказывается, как и заключить новый. Но и взять вину на себя она тоже отказывается. — И что в итоге? — спросил я после небольшой паузы.— В итоге... Вы сейчас "висяк". И кроме того... Я не должен вам этого говорить, но всё же. Сейчас вы неволей стали участником одной небольшой закулисной войны, и, причём, неизвестно, кто ваш союзник, а кто враг.