Глава 3. Пособие для самоубийц... (1/1)

..Девушка тихо шла по улице. Она продрогла, холод не давал ей покоя. Небо постепенно начало таять во мраке, унося за собой дневное тепло. Все было покрыто толстым снежным одеялом, и блестящим льдом. Женщина обхватила свое тонкое изящное тело руками, пытаясь согреться, но тщетно... В зеленых глазах была лишь печаль и одиночество, но, не смотря на это, она продолжала идти. Идти туда, к тому месту... Вскоре, она сошла с тропинки и прошла мимо сосен, в её сапоги начал попадать снег и моментально тая, он превращался в ледяную воду щиплящую ноги иностранки. Она, окрыленная верой не задумываясь, шагала вперед по сугробам. Вскоре, её красивый, плавный силуэт скрылся среди деревьев. И вот, ноги девушки вновь встали на твердую поверхность. Эта была узкая, вымощенная камнем дорожка у огражденной реки. Чешка, посмотрев, не шел ли кто за ней, тихо пошла по тропе. С лева от неё был старый парк, с высокими елями, чьи верхушки были настолько высоки, что даже казалось, что они упираются в само небо. Ветки сосен едва шелестели от ветра, создавая дополнительные звуки. Вот уже появился первый лед, сковавший реку, местами, где снега было совсем мало или не было вовсе, можно было разглядеть его удивительную зеркальную поверхность. Почувствовав, что то, Люиза ускорила шаг, и звук каблуков её сапог стал более отчетливо и громко разноситься по тропе. Она помнила то место, помнила ту ночь, как Он провожал её до гостиницы. Помнила, как он снял с себя пальто и накинул ей на плечи лишь бы его "драгоценная" не замерзла... но тогда, Люиза ещё не знала, что она и есть та "драгоценная". Зачем она ступала по этой дороге?... Ответ на этот вопрос знала только сама "драгоценная" Люиза. Чешка помнила его слова, помнила, как он сказал, -"Если мы вдруг потеряемся, то жди.... жди меня Там, в нашем месте..."

Она до сих пор, помнит его слова, помнит его улыбку... но до сих пор не может понять любит его или ненавидит... -"Моя милая Люиза, Ты была прекраснейшим цветком в моей жизни. Твои глаза были похожи на пламя, горевшее так ярко, что своим сиянием были в силах затмить все звезды на небе... Ты была ласковым весенним ветром, заботливо и нежно коснувшимся юных полевых цветов.. Слышишь ли ты песню... песню, что поет тебе ветер? Слышишь ли ты песню моей любви? Наверное, когда ты прочтешь его, моя драгоценная, врятли я буду рядом с тобой... но жди... жди меня... Люиза...." -вспоминала Мюллер, строчки из того письма... Которое её муж хранил в своем пальто... до самой своей смерти... и она... до сих пор его ждет, ждет, когда он вернется... Чешка стояла и смотрела в замерзшую воду, да, у берега она уже была покрыта льдом, но там, чуть в дали всё же ещё бурно текли её воды. Девушка спрятала лицо в руках. Нет, она не плакала. Она просто пыталась согреться. Ей было холодно, она уже не чувствовала ничего кроме холода. У неё ничего не осталось.. наверное. Друзья и родные. Их больше нет. Ей стыдно позвонить итальянцам, отец... он тоже не утешит её добрым словом, она не услышит ласкового голоса матери. Их нет... Их просто больше нет. Нет больше в этом мире ни её родителей, ни её родственников, а друзья... они просто покинули её теперь... Иногда, Мюллер хотелось, что бы сейчас, что бы кто-то согрел её. Как ей хотелось, что бы хоть кто-то обнял её. Хотелось, что бы кто-то сказал ей, что она важна кому-то, что она любима... Как давно она не слышала этих слов. Как она хотела услышать знакомые голоса, как она хотела увидеть знакомые лица. Она плотно закрыла глаза. Мюллер всегда так делала, когда ей было страшно, больно или одиноко. Сейчас она испытывала все эти чувства сразу. Женщина сомкнула веки, для полного спокойствия. Чешка зашептала, -Сейчас... сейчас я посчитаю до десяти и очнусь. Сейчас я очнусь... Я очнусь Там, я очнусь и всё это закончится. Всё закончится. Я буду с ним, и он тоже будет со мною. Рядом... рядом... - Вскоре она не выдержала и заплакала. В последнее время она и вправду много переживала и иногда всё же чувства и эмоции брали своё, как и сейчас. Леди почувствовала, как к ней кто-то подходит. Девушка пролепетала от одного до десяти и открыла глаза. Ничего, лишь зимняя аллея, лишь снегопад, лишь холод, темный парк и пустота в её сердце... Чешка увидела, как кто-то идет по улице. Иностранка подняла свои сумки, но по какой-то причине не сдвинулась с места. Люиза продолжила свою прогулку. Она шла вдаль. Сердцу становилось всё больнее и больнее. Девушка никак не могла понять, что с ней происходит. Как же её утомило одиночество, эта боль... Как она пыталась. Пыталась полюбить снова...Иногда, любовь могла ранить, но одиночество... оно убивает. Убивает медленно и мучительно, как холоднокровный кровный убийца, стоящий за спиной. Темные снежные облака, как пелена накрыли город. Всё было пропитано холодом, люди старались как можно меньше выходить из своих теплых домов. Люиза... Она не могла забыть тот день. Она помнила. Она видела... видела своих детей. Она с первого взгляда полюбила Людвига и Софи... но только не третьего. Иногда, иностранке казалось, что она боится его, что ненавидит его. Как ей было тяжко брать его на руки, как она боялась подходить к нему одно время. Она лишь смотрела на плавные черты его лица, на полузакрытые глаза удивительного того цвета, что был у глаз её мужа... Она ведь несколько раз хотела избавиться от третьего дитя. Она хотела скорее отдать его кому-нибудь. Хотела скрыться подальше, и никогда не вспоминать о нем. К ней подходили разные люди, которые говорили ей, что с удовольствием возьмут её мальчика, но что-то помешало ей проститься с ним....***Ви-Ви отдышавшись, поднял светлую голову вверх. Он не плакал. Он просто желал, что бы его любили. Просто любили... Мальчик сжал руку в кулак. Он понял... понял, что брат отвернулся. Всё в младшем брате горело от ярости, от боли, от беспомощности... Младший, встав на ноги, сию же секунду бросился на брата. Людвиг успел лишь почувствовать, как Ви-Ви схватил его за шею своими тонкими холодными руками, будто пытался его задушить. Каждый вдох давался с жуткой болью, будто в горле был ком. С каждым рывком Людвига, Ви-Ви сильнее начинал давить на шею брата. В синих как океанская бездна глазах старшего брата начало темнеть, его веки постепенно смыкались. Чем... Чем он заслужил это? За что? Зачем?.. Зачем?! Он не мог найти ответ на этот вопрос. Собравшись силами маленький "принц" сам оттолкнул от себя брата. Тот от неожиданности разжал руки и качнулся назад и снова падая, схватился рукою за край скатерти. Белое накрахмаленное полотно начало тянуться вниз с гладкой поверхности стола, таща за собой столовые приборы и прекрасную фарфоровую вазу с увядшими розами. Их почти высохшие лепестки дополняли всю картину этого места. Ещё секунда и серебряные столовые приборы посыпались вниз на младшего брата. Затем, разбилась и ваза, расплескав свою ключевую воду по полу. Всё был усыпано осколками тончайшего фарфора, среди которых лежал мальчик. Он прикусил нижнюю губу, пытаясь сдержать боль. На белой его водолазке выступили алые капли крови, в тонкое тельце мальчика впились осколки памятной вещи его матери. В лиловых глазах не блестели слезы, не чувствовалась боль. На лице лишь было выражение печали, от неосуществившегося желания. Нет, он не хотел никого убивать. Он не хотел доставлять боль... Он просто хотел, что бы его любили...