Славься, великий город Бромьунар (1/1)

Что видишь ты, ступая по граниту усыпальниц? Я был тут, сколько помню себя: возрос среди стен от мальчишки, что наблюдал за огнями в темном небе, до правителя, который их зажигал. Уже тогда Бромьунар поседел от снегов и веков, прошедших над ним свинцовыми облаками. Этот город моложе только Саартала — надевая впервые венец его верховного жреца, не думал я, что и его, величайшего, постигнет та же участь. Могли ли хоть безумцы представить, как руки не меров, а людей уничтожат свое творение? Незыблемыми казались крепостные стены, неразрушимыми башни, неисчерпаемыми чары в корнях земли. Глаза мои были еще слепее, чем сейчас, в смерти. Бромьунар. Произнеси это слово дважды, поверти на языке, вкушая будто, и, даже если забыт древний слог, ощути силу. Бромьунар. Царь городов, цитадель знаний, колыбель истинной веры, дом богов. Не раз развевались алые флаги от ветра, крылья дова целующего. Взгляни на то, что в пыли у ног твоих, закрой глаза: снова возвысятся башни, видевшие, может, рассветную зарю, и те, что построить приказал я сам, снова вернется шепот тысяч голосов на улицы, снова воспылает пламя на алтарях. Я всегда собирал легенды чужих краев, но и сам жил в такой: вести, будь о мире или войне, слетались сюда птицами, доползали по-паучьи с караванами, шелковым шелестом касались ушей. И так же слава о нем звенела по всему миру. Сам он миром моим был, пусть знал я, что правление мое лишь пылью в веках станет. Ведь город обречен простоять века?.. Шагни дальше, в самые тени. Чем ярче горит пламя, тем гуще они, тем глубже мрак в сердцевине. За величием стоит всегда кровь, за знаниями — преступления, что ради них совершаются, за троном, моим когда-то, — груда костей. Не поют о таком скальды, если имеют ум или не имеют языка. Но на что готов был бы ты ради любимого ребенка? Бромьунар, увязший в сумерках, мил мне тоже. Всего его невозможно рассмотреть лишь при свете дня, ведь и драгоценные камни меняют свои переливы. Замешаны на смерти ради жизни, стояли дозорные башни с жертвами в фундаменте. Подаренные дова ради защиты, корчились безымянные рабы на алтарях. Пылало колдовство — запретное ли ради такой цели? — в недрах храмов. И не было цены, которую уплатить в его имя не стоило бы. Ты никогда не узнал бы об этом, будь он домом твоим: ночью проще потеряться среди опиумного дурмана улиц, вслушаться в смех шлюх и увязнуть в грязном веселье, пусть даже утром, не встреться ты с горлорезом, наденешь благочестивую маску. Воры, грабители, убийцы и насильники тоже копошились здесь. В беде и в благодетели, город жил. Слышишь ли ты дыхание его или мое сейчас? Я служил богам, но служил и городу. А потому возносил молитву ему чаще, чем у ритуальных свечей. Днем и ночью, в работе и в покое, безмолвно и вслух. Оглянись и прочтешь ее в резьбе на разбитом граните: ?Славься, великий город Бромьунар. Да будут стены твои стоять вовеки, да ослепнет враг от твоего величия?.