Delusion (1/1)

Это ощущение нельзя спутать с каким-то другим, такой момент незабываем, в нём хочется жить вечно. Уже один факт присутствия любимого мужчины рядом побуждает внутри всё самое светлое и прекрасное, такое, чего, как ЛеФу когда-то казалось, в нём давным-давно уже нет. Сам он в буквальном смысле оживает, стоит лишь увидеть Гастона. Его стать, осанку, ту резкость и порывистость, которую ЛеФу угадывал в каждом его движении, в каждом жесте, шаге. Его широкие плечи, узкие бедра, стройные ноги, мускулистые руки, смоль длинных вьющихся волос, острые линии скул, волевой подбородок, тонкие губы и холодные серо-голубые глаза: всё это могло принадлежать только Гастону, не спутаешь ни с кем.Гастон смотрит на него тем самым взглядом, каким одаривает обычно вожделенную дичь, на которую так долго охотился и теперь вот она у него в руках. От этого взгляда подкашивались ноги, ЛеФу казалось, что не удержится на месте и падёт к ногам Гастона, а тот подхватит его и отнесёт на руках в спальню, где сделает с ЛеФу всё, что захочет. ЛеФу так жаждет этого. Их желания совпадают.ЛеФу закрывает глаза и откидывает голову назад, чтобы отдаться ощущениям полностью и без остатка. Всё происходит именно так, как он того хотел и никак иначе. ЛеФу знает, что произойдёт в следующую секунду.Никто не целует так, как Гастон.Горячо, влажно, жадно, то и дело задевая языком его язык, требовательно впиваясь в губы, слегка кусаясь. Гастон отстранился от губ ЛеФу лишь на секунду, но этого было достаточно: ЛеФу прижался губами к его шее, ощущая, как часто бьется пульс, несильно прикусил горячую кожу, прекрасно зная, как это подействует. Никто не ласкает так, как Гастон.От прикосновений широких, жестких, мозолистых ладоней к коже сводило сладкой судорогой, дыхание сбивалось. Сильные, горячие руки по-хозяйски оглаживали тело, сминая мягкую, безволосую грудь так, словно она была женской, затем приникая к ней губами, постепенно опускаясь ниже. ЛеФу разводит ноги в стороны, стонет, чувствуя горячий язык, подается вперед, чтобы чувствовать больше.В тот момент, когда ЛеФу кажется, что он вот-вот кончит, Гастон хватает его за бедро, чуть потянув. ЛеФу не сопротивляется и переворачивается на живот.Никто не трахает так, как Гастон.Пальцы входят легко и свободно, тело расслаблено, только этого и ждало. Слегка саднит, но это пустяки: ЛеФу сам насаживается, прогибается в спине, вскрикивает после властного шлепка по заднице, через секунду сладко стонет, когда пальцы заменяются членом. Темп наращивается постепенно, подстроиться труда не составляет. ЛеФу слышит, как Гастон рычит, ощущает на коже его горячее дыхание, покрывается мурашками и стонет так, что уже ничего больше не слышит. Оргазм накрывает с головой. Перед глазами какая-то пелена, ничего не видно. ЛеФу хочет позвать Гастона, но разомкнуть сухие губы не представляется возможным. ЛеФу видит лицо Гастона лишь на секунду: он склонился над ним, раскрасневшийся, мокрый, выдыхающий горячий воздух. Гастон смотрит пытливо, не скрывая своего нетерпения. ЛеФу по-прежнему не может ответить. Его рука тянется к лицу Гастона, но больше ничего уже не происходит. Пелена рассеялась. – Тебе понравилось? – молодой, неуверенный, слегка дрожащий голос Стенли вернул ЛеФу обратно. Туда, где не может быть никакой пелены, никакого соития с любимым человеком, никакого удовольствия от близости с возлюбленным. Туда, где нет Гастона и больше не будет никогда. В реальность, беспощадно разорвавшую покрывало из воспоминаний, фантазий, желаний, которую ЛеФу так старательно для себя сплёл. "Понравилось что?" – ЛеФу чуть не сказал это вслух. То, что только что происходило с ним, не имело к Стенли вообще никакого отношения. Потому что Стенли там не было. Потому что Гастона здесь нет. – Конечно, понравилось, – голос ЛеФу, такой убедительный, ему самому в этот момент показался чужим. – Как всегда, Стенли. Ты же сам видишь. Мне всегда нравится.Когда Стенли ушел, стало противно. Потом больно. Потом захотелось плакать горько-горько, захлебываться собственными слезами, рыдать в голос, жалко всхлипывать. Потом захотелось удавиться, и это желание было по-настоящему сильным. Настолько, что ЛеФу даже встал со своего места и пошел за веревкой.– А ну отставить! – громкий, грубый, властный голос Гастона разрезал собой стоявшую в комнате тишину. Ноги ЛеФу подкосились. Он еле успел ухватиться за стену, чтобы не упасть. Сердце бешено заколотилось, все тело трясло словно в ознобе, сам он словно забыл как дышать. – Кру-гом! – последовала команда в следующую секунду. ЛеФу не мог ослушаться. Развернувшись, как было велено, ЛеФу смотрел по сторонам во все глаза, надеясь увидеть Гастона. Но Гастона нет. Нет, не было и быть не может.– Приказ исполнен, мой капитан, – рассеянно произнес ЛеФу, продолжая искать глазами то, чего нет. Стало холодно. А потом опять захотелось плакать. А потом прозвенел колокольчик у входной двери."Пациент, наконец-то", – облегченно выдохнул ЛеФу, направляясь к двери, полный непоколебимого желания вылечить от чего угодно. Работа – все, что у ЛеФу теперь осталось. Работа и покрывало из воспоминаний, фантазий, желаний, в котором всегда было тепло.