Глава 10. Мотель. (1/1)

Перед глазами стоит лицо По — с округлившимся в уже безмолвном крике ртом, с каплями его собственной крови на подбородке и щеках, но со всё ещё тлеющей жизнью в ошарашенном, неверящем взгляде.Перед глазами всё время стоит его лицо, и поэтому Бен не может не оставить Киру одну, наплевав на собственную безопасность, и выходит из комнаты дешёвого мотеля.Перед глазами всё время стоит его лицо, и поэтому он промазывает по кнопкам таксофона — ему приходится набирать нужный номер несколько раз.Перед глазами всё время стоит его лицо, и поэтому руки Бена дрожат, не попадая монетами в узкое отверстие — они летят на пол узкой кабинки, звонко ударяясь друг о друга, и эти звуки напоминают выстрелы.Перед глазами всё время стоит его лицо, и поэтому страх не отпускает его сердце, заставляя бешено колотиться и подкатывать к самому горлу, когда на том конце долго нет ответа.Бен чувствует, как паника начинает неумолимо накрывать его волной, словно цунами, и как глаза начинает щипать от подступающих слёз. Пальцы сжимают тяжёлую пластиковую трубку до побелевших костяшек.Он убьёт их все…— Алло?Бен чувствует, как вопль скопившегося в нём отчаяния готов сорваться с его губ прямо в трубку бесформенным криком, но вместо этого прижимает кулак ко рту, чтобы собраться с силами и совладать с собственным голосом. С того конца провода доносится лишь чьё-то дыхание.— Привет, малыш, — как можно более мягко произносит Бен.— Привет. Это ты?Бен не может сдержать усмешки. Он пытается представить себе Финна в этот момент, как он держит трубку двумя маленькими руками, прижимая к лицу, чтобы та не упала, как наступает по очереди сам на свои пальцы на ногах. Но Финн слишком похож на своего отца, и лицо последнего быстро возвращается в мысли Бена, выбивая из лёгких воздух. Кажется, у него начинает кружиться голова. Цепляться за образ мальчика уже не кажется такой хорошей идеей, он пытается оттолкнуть от себя картинку в голове. Зажмуривается крепко-крепко, но вот на него смотрит По — приходится широко распахнуть глаза.— Да, это я.Голос всё же начинает дрожать.— А мама рядом? Можешь её позвать?Финн молчит несколько секунд, за которые Бен нервно оглядывается посторонам, чувствуя, что каждое мгновение на счету, а затем слышит детский неуверенный голос:— Она там… с полицейскими. Разговаривает.Вот дерьмо. Он уже знает? Ему сказали? Вряд ли.— Ладно, хорошо, — Бен нервно облизывает губы и запускает руку в волосы, заводя мешающие пряди назад. — Передашь ей потом, что я позвоню? Только когда все уйдут, хорошо, малыш?— Ладно.— Молодец.Бен уже отрывает трубку от лица, чтобы повесить на металлический крючок сброса, как вновь слышит детский голос, в этот раз зовущий его по имени. Он быстро подносит её обратно к уху.— Да, Финн? Я тут.— Ты ещё придёшь? — интересуется мальчик, и Бену кажется, что в его голосе звучит надежда.Он не любит пустых обещаний, которых не может или не хочет сдерживать. И неважно, как много стал значить для него этот ребёнок.— Обязательно.~*~Бен тихо затворяет за собой тонкую деревянную дверь, поворачивая два раза вправо до упора простой замок. Сидящая на кровати Кира оборачивается на него и тут же возвращается к просмотру висящего под потолком допотопного телевизора. Бен успевает заметить в больших зелёных глазах, ярко выделяющихся на побледневшем лице, неподдельное волнение. Маленькую комнатушку наполняет бесцветный, почти роботизированный голос диктора новостей.Сегодня в полдень состоялась попытка вооружённого ограбления ломбарда на севере Санта-Клариты. Неизвестный ворвался в ломбард, угрожая хозяину пистолетом. Предпринятая злоумышленником попытка закончилась трагически — владелец ломбарда открыл огонь. Мужчина скончался на месте. По словам владельца, нападавший был один, и единственное, что ему удалось украсть— это бриллиантовое кольцо, стоимостью пятнадцать тысяч долларов. Грабитель уже был опознан — им оказался Аполлон Дэмерон, выпущенный по условно-досрочному около двух недель назад.Не переводя дыхания, девушка продолжает вещать следующие новости криминальной сводки штата этого дня. Бен замечает, как Кира теперь смотрит в его сторону, но игнорирует её взгляд, принимаясь искать пульт от телевизора. Нигде поблизости его не оказывается, и он встаёт, чтобы нажать на большую красную кнопку пластиковой коробки.Продолжая избегать взгляда девушки, Бен медленно, хрустя шеей, склоняет голову сперва к левому плечу, а затем — к правому. Рука находит в заднем кармане джинсов излюбленные перчатки, кожа плотно прилегает к пальцам, и Бен сжимает и разжимает их несколько раз, чтобы привычно растянуть материал. Сжав их последний раз, он замирает, а затем медленно подходит к сидящей на кровати Кире.Она сидит с приоткрытым ртом, явно собиравшаяся что-то сказать, но застывшая, как надувная кукла, стоит ей заметить его действия. В глазах теперь не волнение — открытый страх. Девушка тяжёло сглатывает, когда Бен нависает над ней, останавливаясь так близко, что ткань джинсов касается её коленей.— Ты знала? — со зловещим спокойствием спрашивает он, так и не разжав кулаков.Глаза Киры беспорядочно бегают по его лицу, словно ища лазейку, пути отступления, но, не найдя, широко распахиваются в безмолвном ужасе.— Я… я…Она нервно, будто внутри что-то заело, неровно качает головой.— Я ничего не знала, — наконец выдавливает она из себя сипло, с мольбой снизу вверх глядя на мужчину. В большим зелёных глазах появляется блестящая влага.

Бен со свистом втягивает сквозь стиснутые зубы душный воздух дешёвого мотельного номера, чтобы успеть унять рвущуюся наружу ярость хотя бы в половину: из трупа он уже ничего не вытянет.Тяжёлая рука с силой опускается на челюсть Киры, срывая с пухлых губ вскрик боли и капли крови и заставляя её упасть на кровать. По её лицу, размазывая тушь, тут же текут слёзы. Она пытается ухватиться за горящее лицо, но Бен опережает её, нависая над ней, упираясь коленом в жёсткий матрас и хватая за подбородок так, чтобы она не могла и колыхнуться в сторону. Он чувствует, как она дрожит, зажатая тисками его пальцев. Правую руку, сжимая кулак, Бен заносит над её головой, готовясь к следующему удару.Правило неприкосновенности женщины в его реалиях не работает, если речь идёт о работе. За почти десять лет он встречал таких змей, что и огнемётом мало будет сжечь. В его понимании, Кира как никто другой иллюстрирует таких особей.— Ты знала о подставе? — ледяным тоном повторяет Бен. Но Кира молчит, переводя испуганный взгляд с его лица на нависший над ней чёрным камнем огромный кулак и обратно. — Ты оставила маленького мальчика без отца, его мать — без мужа. По твоей вине сегодня убили человека, — вкрадчиво, почти шёпотом объясняет он. — Ты разрушила чью-то семью и убила детство невинного ребёнка.Но Кира молчит, и Бен лишь сжимает челюсти, замахиваясь для очередного удара — он выбьет из этой твари всё. Его рука уже неумолимо летит к её скуле, когда девушка начинает резко кивать и неразборчиво мычать ему в руку.Бен останавливается в нескольких сантиметрах от её лица, отчего Кира косит глаза на его кулак, но мычать не перестаёт. Сдавливавшие её подбородок пальцы, соскальзывают вниз, на хрупкую шею, и до Бена доходит её сбивчивый шёпот.— Да, да, я знала, — с каждым новым словом Кира, кажется, плачет всё сильнее. Её лицо уже всё мокрое, ещё немного — и та же участь настигнет пёструю наволочку под её головой.— Что ты знала? Говори, — Бен снова замахивается, не сводя взгляда почерневших глаз с её лица. Только хранящаяся в её голове информация удерживает его от того, чтобы удушить её одной рукой прямо здесь и сейчас. В этот раз Кира не решается заставлять его ждать.— Тач-ч-чка, — заикаясь от рыданий и глотая собственные слёзы, тихо бормочет она. — Хакс говорил про другую тачку. Они дол—долж… должны были грабануть нас, забрать все деньги, — новый поток слёз водопадом поплыл по её раскрасневшимся щекам. — Но он не говорил, что ба-аб… бла будет так много. И По не должны были убивать.Последние слова шелестом бумаги слетают с покрасневших от размазаной по ним крови губ. Она вновь заходится удушающими рыданиями.— Сколько он тебе обещал?— Двадцать пять.— Сколько в сумке? — пальцы неосознанно сильнее сжимают хрупкую шею девушки.— П… пять...со-от, — выдавливает она.— Вы хотели подставить нас? Его? — уже откровенно зло спрашивает Бен, прожигая дыру в зелёных глазах Киры. Не выдерживая напора его взгляда, она зажмуривается и молча кивает.— Где сидит Хакс?— Я не з…Бен не даёт ей договорить, наотмашь ударяя ладонью по лицу, от чего её голова безвольно откидывается на бок. Кира болезненно стонет, струйка крови тянется от её рта к цветастой наволочке. Её кости так легки, что рука Бена даже не саднит. Приложи он полную силу, одного удара, кажется, хватит, чтобы проломить её череп.— Где? — холодно цедит Бен. Терять время с этой сукой он больше не намерен.— Сто тридцать вторая на западе, — дрожащим голосом выпаливает девушка, не поворачивая головы в его сторону, — стрип-клуб “Новая империя”.Бен медленно разжимает руку на её шее и так же медленно от неё отодвигается, становясь на пол. Ему кажется, что одно быстрое, неосторожное движение — и разгоняемая яростью кровь окончательно снесёт ему голову, застилая глаза и заставляя его размолотить голову девушки в сплошное месиво.— Собирайся, мы едем туда, — выплёвывает он, заставляя наконец Киру взглянуть на него. В её глазах плещется недоверие от услышанного.— Не заставляй меня тебя подгонять, — устало тянет он, прикрывая глаза и сжимая переносицу. От недосыпа, таблеток, ударной дозы адреналина и всего пережитого и недопережитого сегодня начинает болеть голова.Кира медленно поднимется, избегая смотреть ему в глаза, и семенит к крошечной ванной комнате, утирая рукавом кожанки слёзы. Бен провожает её взглядом, и когда она останавливается у низкой раковины, открывая холодную воду, тяжело опускается на кровать, занимая её место. Голова падает в ладони. Бен крепко зажмуривается, а затем энергично растирает лицо. Ему бы раздобыть ещё несколько таблеток какого-нибудь мощного аналептика и бутылку холодной газированной воды. Бен задумывается, не заехать ли на ближайшую заправку, там он найдёт, всё, что надо. Но нет, слишком рискованно. Остаётся уповать на очередной всплеск адреналина, когда он переступит порог убежища Хакса.Из размышлений его вырывает непонятная вибрация где-то под правым бедром. Бен отклоняется в сторону и шарит рукой по покрывалу — в его ладони оказывается толстый прямоугольник старого айфона.Входящее сообщение от “S.”: Ты хорошо поработала, моя милая. Жду встр…

Бен не успевает разблокировать телефон, как его внимание привлекает тихий скрежет дверного замка, который он слышит, только из-за того, что Кира выключает кран. Словно в замедленной съёмке он видит, как поворачивается замок, как на бордовом ковровом покрытии растягивается полоса солнечного света. Пульс учащается, разгоняя так и не остывшую кровь, и руки быстро хватают тяжёлый матрас, выставляя его перед собой, как щит. Бену кажется, что его движения медленны и неуклюжи, но импровизированная защита оказывается между ним и дулом дробовика как раз вовремя, чтобы принять в себя выстрел.Как издалека до него доносятся крик Киры и звон разбитого в ванной стекла, но у него нет даже и секунды, чтобы обернуться в ту сторону. Матрас, сбивая с толку убийцу, летит прямо в него и валит на пол своей тяжестью. Бен пользуется этим, чтобы залететь в ванную. Краем сознания он отмечает лежащую на полу Киру, кажется, из головы у неё идёт кровь. Второй незваный гость уже целится ей в голову, но привлечённый внезапным появлением Бена, выстреливает в него, оглушая до звона в ушах. Левый бок обжигает, но уже полностью отдавшийся ситуации мозг быстро забивает на ещё не растёкшуюся боль и приказывает разобраться с наёмником. Бен выбивает оружие из рук того резким ударом ноги, и тут же получает кулаком в скулу. Второй и третий удар уже не находят своей цели, и, не забывая о втором убийце за спиной, Бен захлопывает дверь узкого помещения. У него нет времени осмотреться или схватить лежащий на плитке дробовик, он успевает лишь быстро отбиваться от уверенных выпадов противника в маске и ударять его в ответ, едва не спотыкаясь о ноги Киры.Сколько он здесь уже, в этой ванной? Пять секунд или десять минут? Внезапная мысль кажется до неприятного неуместной, но вдруг оживляющей. Он просто тратит время, глупо и бестолково, ему нужно возвращаться в город. К Рей. И Финну.Это стимулирует — чувства, мозг и тело.Металлический карниз для душевой шторы вделан в стены до нелепого слабо, и достаточно дёрнуть лишь один раз, чтобы он оказался в руке Бена. Места для манёвра немного, но кое-как ему удаётся замахнуться и ударить противника по голове со всей силы. Убийцу разворачивает на сто восемьдесят, спиной к Бену, и он ударяет ещё раз — по спине, заставляя того согнуться. Он ударяет противника по коленям — и тот падает на пол, на раскиданные по плитке осколки, что впиваются ему в ладони. Носок ботинка вбивается охотнику, в момент ставшему жертвой, в рёбра с такой силой, что тот переворачивается, падая на спину, пытаясь отчаянно словить воздух. Всё, что крутится в его голове, когда он вбивает металлическую трубку в лицо врага, это поскорее закончить со всем этим.В плечо вдруг что-то упирается, и Бен понимает, что это дверь ванной. Дробовик оказывается в руках с какой-то, как ему кажется, нечеловеческой скоростью. Сквозь звон в ушах он слышит ещё один выстрел — второй убийца, с развороченной выстрелом головой, падает на пол.Бен тяжело дышит, чувствуя, как всё тяжелее становится пушка в руках. Наконец они её отпускают, и та летит на пол. Но он даже не слышит, как она приземляется на плитку. В ушах только звон, разрезающий шум крови.Футболка липнет к телу в том месте, откуда сочится кровь. Дробь прошила правый бок, задев джинсовку, но не затронув ничего жизненно важного. Так ему, по крайней мере, кажется.Бен оглядывается и наконец склоняется над Кирой. Пальцы небрежно поднимают её подбородок, упираются в шею, ища пульс. Из раны на лбу, заливая висок, течёт кровь.Перед тем, как отъехать с парковки, он успевает набрать из того же таксофона перед мотелем Люка. В трубку он бросает лишь два слова.— Звони Лору.