Часть 6 (2/2)

- Мне н-не хол-лодно, - срывающимся голосом шепчет в ответ Тед. Он пытается высвободить руки, но хватка демона слишком крепкая. На щеках расцветает румянец. - Никак, температура, - ухмыляется Пинстрайп. – Да ты заболел, Тедди-бой. Меньше, меньше нужно барахтаться в ледяной воде.

Одна рука удерживает Теда, а второй демон пробирается под мокрый свитер. Кажется, такое уже когда-то было. Тед охнул и втянул живот, стараясь увернуться от прикосновения – других шансов добавить хоть сантиметр между собой и демоном у него просто не было. Волосы на висках, подсушенные ветром, пропитал пот. Демон восхищенно наблюдал, как пастор погружается в смятение. Человек еще не до конца осознает бренность своей плоти. Рука демона опускается ниже и останавливается на брючном ремне. - Стой, - выдыхает Тед, но демон его не слушает. Он, отстранившись немного, трудится над застежкой ремня. Язычок выскакивает из отверстия, кожаный кончик выскальзывает из пряжки. Теперь брюки едва держатся на выпирающих костях.

Ловкие пальцы расстегивают пуговицу за пуговицей и окончательно избавляют Теда от штанов. Пинстрайп опускает взгляд на покрытые мурашками голые ноги и едва слышно сглатывает. Теперь ему ничто не помешает насладиться этим человеком сполна. Демон задирает свитер и стаскивает его с мужчины. Тот упирается молча, но подает голос, когда оранжевый воротник проезжает по лицу: - Эй! Возмущение пастора было прервано нетерпеливым поцелуем. Тед замер в растерянности. Демон жадно впивался в него, покусывая бледные губы, по-прежнему удерживая за запястья; свободная его рука тем временем легла на бок Теда, чуть ниже поясницы. Пастор чувствовал, как чужой язык бесцеремонно хозяйничает у него во рту. Рот наполнился горечью.

Пинстрайп все не мог насытиться человеком, словно жаждущий в пустыне – водой. Наконец он разорвал поцелуй - и укусил Теда в шею, тихонько рыкнув. Тед дернулся и застонал от боли. Руки затекли – как будто мало им сегодня досталось, чтоб их еще подержали в таком положении. Но, несмотря на усталость и неудобство, знакомая волна жара обдала Теда с головы до ног.

Черт. Внезапно хватка на запястьях ослабла. Демон отпустил их, но лишь для того, чтобы перекинуть пастора через плечо и взмыть с ним вверх. Съехавшие с ног брюки, разумеется, остались на полу. Мужчина испуганно подавился воздухом и вцепился в Пинстрайпа. Это… будило воспоминания. Демон спланировал на кровать и, сбросив с себя человека, завис над ним. В желтых глазах читалось нетерпение. - Тебе следовало меньше красоваться там, на фуникулере, - хриплый полушепот-полурык.

Что? Откуда?.. Он следил?! Мужчина попытался приподняться на локтях, но встретил прожигающий взгляд. - Не. Дергайся.

Пинстрайп уселся на его бедра и сжал ногами, обездвиживая. Сунул руку в карман и вытащил широкую черную ленту. Бережно расправил ее и ухмыльнулся. Затем взглянул на лицо Теда. Подался вперед – и отрез накрыл черные глаза. Пальцы орудуют на затылке, завязывая узел. Тед замирает, силясь уловить происходящее оставшимися чувствами.

Острый ноготь прочерчивает линию от шеи до груди, пересекает грудь. На живот ложится вся ладонь и гладит светлую кожу – в янтарном свете, примешанном к сумеркам, она желтит как слоновая кость. Ладонь поднимается медленно вверх, и мизинец цепляет напряженный от вечернего холода сосок. Тед мучительно сглатывает. Это невыносимо. Снова накатывает этот жар. Мужчина издает тихий протестующий стон и закусывает губу, когда демон касается костяшками пальцев его паха. Касается и настойчиво поглаживает через ткань белья. Демон шумно втягивал носом воздух, упиваясь картиной. Хотелось большего. Он слез с Теда и потянул его за собой. В следующую минуту пастор уже спущен с кровати на пол и стоит на коленях. Он настороженно вертит головой, не зная, чего теперь ожидать от Пинстрайпа. Обнаженное тело дрожит.

Внезапно его многострадальные запястья снова завели назад и затянули ремнем. Кожа отозвалась ноющей болью. Тед возмущенно зашипел.

- Эй! Ч-черт, это больно! Развяжи. Еще с прошлого раза не зажили.

Демон, разумеется, и не думает убирать ремень.

- Эй! Ты слышишь? – пастор дернулся и попытался встать. Властная рука надавила ему на плечо; Пинстрайп не убрал ее, когда Тед вернулся в прежнюю позу – напротив, прижал сильнее и не отпускал, пока мужчина не оказался скорее сидящим на пятках. – Да черт! Эй! Демон молча возился с чем-то почти у самого плеча Теда. Шелест падающей ткани. Шаг, и звук как будто глуше, чем когда демон перемещался из-за его спины к плечу. Демон прямо перед ним. Длинные пальцы стиснули нижнюю челюсть, вынуждая разжать зубы. Скользнули по щеке, надавили на подбородок и в основание носа, приоткрывая губы. А затем Пинстрайп нетерпеливо схватил Теда за волосы и толкнулся ему в рот.

Горячий и большой. Не до вывихнутой челюсти, но большой. И такой горячий. Тед выпучил глаза и протестующе дернулся назад. Он пытался выплюнуть возбужденную плоть, но Пинстрайп только крепче перехватил черную копну на затылке и буквально насаживал мужчину глоткой на свой член. Тед давился и мычал. Накатывала тошнота, и чем дальше Пинстрайп проталкивался, тем сильнее. Остроты добавлял тот факт, что пастор ни черта не видел и не мог шевельнуть руками. Обездвиженный и обессиленный, он мог лишь безропотно подчиняться когтистой лапе, все быстрее двигавшей его голову. Демон сцепил зубы и сощурился от удовольствия. Он глубже и глубже проникал Теду в рот, пока наконец не услышал отчаянные хрипы. Тед отстранялся, насколько мог. Пинстрайпу отчасти нравилось такое упрямство. Он немного замедлился, чтобы не удушить Теда совсем, и наблюдал, как пастор беспомощно заглатывает его плоть. Пальцы сами сжимаются, сильнее натягивая черные пряди. Тед вскрикивает от боли и жмурится, но уже не пытается вырваться. Видимо, понимает, что излишняя строптивость изменит планы Пинстрайпа разве что в худшую для него, Теда, сторону.

Еще пара мгновений, и ладонь демона перемещается с затылка на лоб. Зарывается в челку, отталкивает голову. Но раньше, чем член выскальзывает изо рта, демон сгребает челку в кулак, опять безжалостно натягивает волосы - и изливается с протяжным низким стоном. Тед дернулся от неожиданности. Рот наполнился непонятной жидкостью. Он хотел было сплюнуть от отвращения, однако язык вовремя распробовал знакомый вкус. Виски. Настоящий крепкий виски. Не ровня местному пойлу. Убеждая себя, что это просто немного хорошего алкоголя, Тед через силу проглотил обжигающую горькую жидкость. Нёбо и язык обдало огнем. Мужчина принялся жадно хватать ртом воздух, чтоб смягчить жжение.

- Хороший мальчик, - демон соблазнов потрепал Теда по волосам. Он ожидал, что пастора стошнит, однако, по всей видимости, Тед истосковался по качественной выпивке. Ну что ж, это можно повторить.

Демон поднимает Теда с колен и ставит на ноги. Тот послушно встает, но на ватных ногах удерживается с трудом. Пинстрайп подбрасывает его одной рукой и опрокидывает спиной назад поперек кровати. Затем обхватывает под коленями и двигает ближе к краю. Срывает наконец с пастора белье.

Тед мелко дрожит и, ощущая свою наготу, еще сильнее заливается краской. Пинстрайп пересек черту, и разум все еще кричит, что это сумасшествие, но тело перестает слушаться разума. Пинстрайп пересек черту, и тело принимает это как разрешение пересечь ее тоже. Член пульсирует. Когда Пинстрайп наклонился и провел языком вдоль ствола, Тед выгнулся и вскрикнул от неожиданности. Глаза широко распахнулись, все ощущения стеклись в одну точку. Пинстрайп обхватил член рукой и медленно двигал ею вверх-вниз, вслушиваясь в нервные стоны – поначалу сдержанные, но с каждым разом все более громкие. Демон был искренне рад тому, что связал Эдварду руки. Потрясающее зрелище. Еще недавно человек был самим воплощением спокойствия и отстраненности. А теперь весь горит, отчаянно кусает губы, стонет, требуя еще и еще. В какой-то момент сам толкается навстречу ласкающей его руке. И сразу после этого встречного движения демон разжал пальцы. У мужчины вырвался уже протестующий стон.

- Ч-что… - тело начала бить крупная дрожь. - Рано, - ох, это выражение в голосе. Тед буквально сквозь ленту видел эту лукавую улыбку. - Нгх, - раздосадовано выдохнул он. Возбужденная плоть горела. – Пожалуйста, это невыносимо… Прошу… - Рано еще, Тедди, - уже чуть раздраженно повторил демон откуда-то издалека.

С верхней полки донеслись щелчки, стук жести о дерево, глухое стеклянное бряканье. Тед всхлипывал и ерзал по кровати. Ему хотелось увидеть, что происходит, и он терся затылком о покрывало, пытаясь сдвинуть ленту с глаз. Безуспешно, узел удавалось сместить немного вправо-влево, но ни на миллиметр вверх. Это мучительно.

Демон спланировал вниз и повис над Тедом, наблюдая, как мужчина тут же замер и сосредоточенно прислушался. Тед почувствовал прикосновение к щеке.

- Сними повязку, пожалуйста, - умоляющий голос. - Даже и не думай, Тед, - прошептал Пинстрайп ему прямо в ухо. – Таким ты нравишься мне гораздо больше. Дальше будет только интереснее, обещаю. Демон вернулся на свое место между колен пастора. Зеленоватая стеклянная банка тянет руку. Тонкие пальцы быстро отвинчивают крышку. Интересно, слышит ли Тед этот скрип? Открытая банка устраивается на краю кровати, у самого изножья. Демон гладит бедро Теда левой рукой, а правой зачерпывает мазь. Вазелин – не черт весть что, но лучшее, что может предоставить этот век. Когда палец демона коснулся ануса, Тед напрягся и дернулся назад. - Н-нет, остановись… - Придется чуть-чуть потерпеть, Эдвард, - прекращать демон уж точно не собирался. – Иначе будет еще больнее. Ты же не хочешь, чтобы было еще больнее? – вкрадчиво поинтересовался он. – Разведи ноги шире. - П-пожалуйста, - усталое отчаяние, - мне это не нравится!

- Тедди, - хрипловатый рык на грани самообладания, - будешь брыкаться, тебе не понравится не только это. Тед обреченно выдохнул, когда палец протолкнулся внутрь, и закусил губу.

Попавший в желудок алкоголь давал о себе знать. Из-за того ли, что виски был горячим, или пастор и правда настолько отвык, но и от одного глотка голова начала кружиться. Палец, затем два, но это больше не кажется чем-то таким уж мерзким. Тело расслабляется, сложно противиться проникновению. Тед медленно дышал, стараясь не напрягаться, и терпел. - Да, вот так, расслабься, - шепчет демон почти ласково, наклоняясь над ним. – Это для твоего же блага. Мужчина судорожно вздохнул, впуская в себя третий палец. Ощущение стало слишком неприятным, алкогольная расслабленность уже не заглушала его полностью. Тед недовольно замычал и рефлекторно попытался свести колени, но демон придерживал его ноги. Член пока еще пульсировал болезненно, но в целом возбуждение спадало. Каждая секунда растягивалась в целую вечность. Тед прикрыл глаза. Наконец Пинстрайп счел проход достаточно разработанным и вытащил пальцы. Тед лежал, изредка подрагивая. Демон скинул с себя пиджак и ослабил давление галстука. Затем дернул покрывало, подтягивая Теда ближе к себе. Можно было, конечно, просто за ноги потянуть, но к чему выворачивать связанные руки. Излишней жестокости пастор пока не заслужил. Пинстрайп щедро мазнул вазелина на самый вход. Немного подумав, прошелся мазью еще и по собственной плоти. На миг стало даже немного жаль Теда. Одно движение – и член врывается в тело так же резко, как до того был втолкнут в глотку. Резкость порой полезна не только при срывании пластыря. В голове словно кто-то щелкнул переключателем. К подобному Тед готов не был. Он возмущенно вскрикнул, дернулся и напрягся всем телом. Демон уперся руками в кровать, нависая над мужчиной. Хотелось просто начать вдавливать это растрепанное существо в матрас, сминая всякое сопротивление. Непроизвольно он зарычал; Тед, едва услышав рык, всхлипнул и задышал ртом, стараясь расслабиться обратно. Это немного остудило демона. Он терпеливо выждал, пока можно будет продолжить, не разрывая несчастного. Двинулся медленно, сдерживая до поры свое желание. И замер, когда почувствовал, что вошел до конца – чтоб дать Теду время привыкнуть.

Пастор скулил и отчаянно кусал губы. Его плечи дрожали, покрытые мурашками. Он опять окаменел и сжался, и никакие уговоры на него не действовали. Одного глотка виски все же было мало. Тед молился всем богам, чтобы эта пытка закончилась как можно скорее.

Демон склонился еще ниже, взял Теда за подбородок, повернул лицом к себе и накрыл искусанные губы своими. Пастор немедленно откликнулся на поцелуй. Горячий язык проник в рот. Мужчина еле слышно застонал. Не разрывая поцелуя, демон осторожно возобновил движение. Он всеми силами старался отвлечь пастора от болезненного тянущего ощущения. Тед слабо выгибался и издавал стоны вперемешку со всхлипами. Эта картина лишала Пинстрайпа последних капель рассудка. Такое податливое разгоряченное тело буквально умоляло обойтись с ним немного грубее. Постепенно демон пришел к приемлемому ритму. Не слишком медленно, чтоб не играть с иссякающим терпением, не слишком быстро, чтоб человек не начал опять сжиматься от боли. Дыхание демона становилось прерывистым. Он выпрямился и подхватил ноги пастора над коленями, приподнимая его бедра. Взгляд зацепился за подживающие красные отметины. Пинстрайп невольно вспомнил, как с наслаждением порол маленького лжеца. Это распаляло не меньше, чем сам Тед, стонущий перед ним. Пастор изнывал и выдыхал в такт фрикциям. Сейчас, когда разум не цеплялся за одну лишь боль, возбуждение вновь захлестнуло его. Мужчина буквально сходил с ума, словно заново знакомясь с собственным телом. Тело ноет и требует ласки, но демон лишь вбивается в него, движется все быстрее, отчего у мужчины перехватывает дух. Тед стонет в голос, уже безо всякого стеснения разводит ноги шире и пытается податься вперед. Двое сливаются в одно целое, нерушимое и неразделимое, единое и завершенное.

- Б-боже, - голос Теда меняется до неузнаваемости. – М-мгм… Демон низко рычит и кусает Теда в надплечье. Он больше не сдерживается. Тед сам выпросил. Пинстрайп впивается длинными ногтями, царапает бедра, бока, живот, грудь. Проводит ладонью по лицу, зажимает ленту в ?ножницы? между пальцами и тянет ее вниз, на шею. Мужчина жмурится от яркого света желтых глаз. Без повязки лицо, искаженное муками страсти, кажется еще более притягательным. Пинстрайп обещает себе – в следующий раз никаких лент. Увидеть каждое чертово движение век и каждую чертову эмоцию в зрачках. Он втягивает воздух сквозь зубы, и Тед, щурясь, рискует наконец взглянуть на демона. По телу бегут мурашки. Да, продолжай, не останавливайся. Так приятно. Так горячо. Так хорошо.

Боже, как хорошо! Напряжение внизу живота стало совсем нестерпимым, и Теда скрутило спазмом. Пастор выгнулся и протяжно завыл, закатывая в блаженстве глаза. Белые капли поверх краснеющих царапин.

Демон чувствует, что тоже близок к разрядке. Он выходит из Теда и, подцепив ленточную петлю на шее пастора, поднимает того почти в сидячее положение. Поднимается на ноги. Двумя пальцами придерживает ленту, двумя легонько нажимает на челюсть. Мужчина покорно открывает рот. Капельки виски оседают на щеке и на носу, чудом не попадают в глаза. Но по большей части напиток все же оказывается на языке. Тед сглатывает и кашляет. Он слишком ослаб и заваливается назад, прикрывая глаза, едва спадает натяжение ленты.

Демон удерживает его за плечо и укладывает обратно на кровать, но уже головой в сторону подушки. Стягивает через голову ленту. Тед с трудом подтягивает на кровать ноги. Пинстрайп поворачивает его спиной к себе и освобождает его руки. Сам почти без сил, обходит вокруг кровати, падает рядом с Тедом и смотрит в потолок, тяжело дыша. Белая рубашка измялась в процессе, но это так второстепенно. Разум кристально ясен и чист. В ушах слегка звенит. Тело накрывает расслабляющая волна.

- Эй, Тед, - окликает он пастора. Тот молчит. Вероятно, пребывает в таком глубоком шоке, что будет в нем пребывать еще не один день. Пинстрайп перевернулся на бок и мягко коснулся щеки пастора. Тед передернул плечами. - Холодно, - ответил он наконец.

Ни слова не говоря, демон вытянул из-под них обоих кроватное покрывало и, прижав к себе бледное дрожащее тело, укрыл и себя, и его. Руки у пастора действительно были ледяные. Как и ноги. Его сильно трясло, причем непонятно, от чего сильнее - от холода или от пережитого? Пинстрайп был горячим, поэтому Тед, не сопротивляясь, прижался к нему.

Минут десять оба лежали и приходили в чувство. Тед угревался, и его постепенно клонило в дрему.

- Сказка, - произнес вдруг демон. Тед не сразу понял, что имеет в виду Пинстрайп. Он приподнялся и посмотрел вопросительно. - Сказка, Тедди. Для Бо. - Который час? – спросил пастор. Демон неопределенно махнул рукой.

- Часы в пиджаке, пиджак где-то на полу. Достань сам.

Тед сбросил с себя одеяло и зябко поежился. Спустил ноги с кровати и осторожно встал. Но, и шага не сделав, запнулся и рухнул с болезненным стоном. Брюки демона. Ах да, это здесь он… Нет, лучше пока не вспоминать. Сверху послышался смешок, и Пинстрайп выглянул из-за края кровати.

- Чертов демон, - прошипел пастор. - Я и черт, я и демон, - отметил тот. - Не умирай, привыкнешь.

- Привыкну? – голос Теда устремился вверх. – То есть привыкну? На что ты намекаешь, извращенец?! - На то, что тебе стоит быть готовым, - хитро прищурился демон. – Жизнь здесь – это тебе не сказка.

- А то я сразу не понял, - язвительно бросил Тед. Ноги опять начинали дрожать, а зад и не прекращал ныть. Пинстрайп тем временем успел сесть и теперь наблюдал, как Тед корячится в попытке встать ровно. Наконец пастор выпрямился на полусогнутых ногах, опираясь об изножье. Пинстрайп перегнулся через кровать, нашарил брюки и поднялся, натягивая их.

- Тебе помочь? – о, игра в благородного рыцаря на белом коне.

- Спасибо, сам управлюсь, - Тед с шипением разогнул колени. - Я в этом очень сильно сомневаюсь, - прервал его демон. Через пару секунд Тед повис в воздухе, едва касаясь ступнями земли.

- Я же сказал, сам управлюсь! – брыкнулся пастор, подогнув ноги. – Отпусти! - Кажется, мне сегодня придется таскать тебя, потому что самостоятельно ты и шагу ступить не сможешь, - ехидно заметил Пинстрайп, ухмыляясь. Эдвард тяжело вздохнул.

- Послушай, дай мне одеться хотя бы, - попросил он.

- И во что ты решил нарядиться? В свое рваное мокрое тряпье? – отозвался демон.

- А у меня что, есть выбор? Демон сморщился и нехотя спустил Теда на кровать.

- Подожди минуту, - и удалился вглубь комнаты.

Тед присел на краю, ссутулившись. Вообще-то этот извращенец прав. Одежда, в которой мужчина был все это время, знатно истрепалась. Он не менял ее, не решался купить новую. Черное пальто служило ему напоминанием о прошлом. Эдвард сидел и ждал возвращения Пинстрайпа, надеясь, что тот не выкинет какую-то очередную шутку.

Наконец демон вернулся, держа в одной руке плечики с костюмом. На крючок было небрежно накинуто белье. Тед округлил глаза. - Ты думаешь, я стану это надевать? - Только попробуй не сделать этого, - прищурился Пинстрайп.

Один из костюмов демона, элегантный и строгий, в тонкую светлую полоску. На демоне он сидел безупречно. Но будет ли так же смотреться на нем самом? Тед осторожно берет подарок и снимает с вешалки пиджак и белую накрахмаленную рубашку. Откладывает в сторону. Он чувствует себя слишком грязным для предоставленных вещей, поэтому ежится и поворачивается к Пинстрайпу. Демон в предвкушении наблюдает за каждым движением пастора. Желтые глаза поблескивают.

- Я…

- Просто уже надень его, - понижает голос Пинстрайп. – Или ты даже одеться сам не в состоянии? Я могу… - Н-нет, я сам! – отшатывается Тед от черной фигуры, хватает рубашку и с усилием натягивает ее на себя. Он торопливо застегивает прозрачные пуговицы, сминая ткань и путаясь в петлях. Пальцы дрожат, когда Пинстрайп нетерпеливо перехватывает тонкие запястья. - Что ты делаешь, - он отстраняет руки Теда, опускается перед ним на колени и принимается за работу сам. Каждой пуговице – своя петля. Аккуратно и неторопливо демон перестегивает рубашку, разравнивая перекошенные края. Черная рука тянется выше и поправляет воротник. Затем демон снимает с вешалки оранжевый галстук и надевает на пастора. Несильно затягивает, закрепляет золотистым зажимом. Медленно проводит ладонями по плечам, спускается по рукам вниз. Тед замирает, не дыша.

- Д-дальше я сам, - он отстраняется и тянется за бельем и брюками, но твердая рука останавливает его. Эдвард поворачивается обратно и смотрит на демона, не скрывая удивления. Пинстрайп осторожно проводит рукой по бледной щеке пастора, вглядываясь в бездонную черноту его глаз. Он глядит, не моргая. Пристальный взгляд смущает мужчину. Щеки розовеют.

Игра в гляделки продолжалась еще с полминуты, пока Тед мягко не напомнил, что Бо ждет свою вечернюю сказку. Пинстрайп отошел, позволяя мужчине одеться до конца. Кое-как разобравшись с оставшимися вещами, Эдвард с трудом слез с кровати, расправил на себе пиджак и взглянул в зеркало. Костюм сидел не так идеально, как на демоне, но и не скажешь, что с чужого плеча. И изрядно добавлял солидности, так что Тед невольно распрямил плечи и заложил руки за спину, слегка вздернув подбородок. Если бы еще ноги не тряслись до сих пор, было бы вообще замечательно. Янтарные огоньки отражаются позади.

- Я сам дойду, - заверил демона пастор. – Не беспокойся за меня.

Пинстрайп приблизился, развернул мужчину к себе и поцеловал – спокойно, без звериного напора всех прежних поцелуев. - Пусть это будет лучшая история из тех, что ты знаешь, - интимно прошептал он, растягивая губы в полуулыбке. Теда пробрала дрожь, но он сдержался. Дверь скрипнула – и пастор исчез в темноте коридора. А позже я расскажу тебе свою сказку. В ней обязательно будет счастливый конец.