Часть 5 (1/2)
Эй. Кто-нибудь слышит меня? Ну же, хоть кто-то? Пожалуйста, отзовитесь. Мрак окутывает, липнет к рукам и ногам. Тело становится ватным. Голова тяжелеет. Триста атмосфер ложатся на хрупкие плечи.
Простите, похоже, вы спутали меня с Атласом. Разум кристально чистый, словно лист бумаги. Все ответы найдены, все точки расставлены, все проблемы решены. Какое это блаженство – ни о чем не беспокоиться.
Здесь так пусто и холодно. Рот выпускает облачко пара. Я свободен? Так ощущается ничто? Кто-нибудь. Хоть кто-нибудь. Тяжесть и легкость одновременно, как такое возможно? Я – птица, и я же – камень. Но стоит ли сейчас утруждать себя лишними мыслями? Они лишь портят все. Пусть события идут своим чередом. Нужно расслабиться. Нужно закрыть глаза. Не знаю, откуда такое желание, но бессмысленно ему противиться. Сил нет. Держись. Зачем держаться, я даже не вижу, за чт… Росчерк света ослепляет, заставляя зажмуриться. На мгновение пространство покрывается рябью и колеблется. Ай, это больно. Глаза. Так зачем держатьс… Посмотри на меня, Тед. Кто такой Тед? Еще один росчерк. Стены дрожат и вибрируют. Что ты делаешь?! Зачем ты нарушаешь баланс?! Пол трескается, и сквозь трещины пробивается желтое солнце. Лучи горячие. Они портят холод. Слышишь, они портят его! Перестань сейчас же! Вернись. Лопатки неимоверно жжет. Трещины разрастаются. Пол крошится, и человек вынужден отступать. Под гладким стеклом – пугающая бесконечность. Голос в голове усиливается. Он грубый и неприятный. Затыкаю уши, но тебя все равно слышно. Это несправедливо! Там опасно! Бездна убьет меня! Она слишком белая! Прекрати указывать мне, что делать! Замолчи, замолчи, замолчи!!! Потеря равновесия – и маленькая точка срывается вниз, поглощаемая яркими лучами.
*** …Первое, что почувствовал Тед, когда обрел сознание – это боль. Она была невыносимой, пронизывала каждый нерв и заполняла собой все пустоты. Тело гудело. Медленно возвращалось чувство обтекаемости. Две ноги. Две руки. Голова. Одна.
Долго пришлось определять, в каком положении находится это самое тело. Казалось, что его сейчас раскручивает на бешеной скорости. Тед чувствовал себя как будто везде и сразу.
Неохотно тело оживало. Через несколько минут мужчина ощутил легкую тошноту. Господи, помоги мне.
Попытка открыть глаза не принесла Теду никаких результатов. Словно веки сшили между собой. Это вызывало легкую обеспокоенность. Пастор пробовал еще и еще, пока наконец не получилось впустить в себя маленькую щелочку света.
Первый и самый резонный вопрос: что произошло.
Он видит синие полосы. Раскрывает глаза шире. Стена в синих полосах. Что-то далекое и едва уловимое. Воспоминаний нет. Разум – чистый лист. Никаких эмоций, только боль. Много боли.
Тед моргнул, очень осторожно – вдруг веки решат обратно срастись - и снова уставился на гипнотические обои. От стоп до груди одна за другой накатывали теплые волны. От них тело расслаблялось, и становилось немножко легче. Мужчина попытался пошевелить одеревеневшими пальцами, но в ответ конечность прожгло сотнями игл. Тед тихонько застонал.
Краем глаза он уловил движение слева. Снова пришлось приложить титаническое усилие, но удалось повернуть голову.
Знакомый запах щекотал ноздри.
Черный человек сидел рядом. Он был напряжен и на чем-то сосредоточен. Тед опустил взгляд ниже. Черный человек держал его ладонь между своими. Сквозь пальцы пробивался желтоватый свет. Он не вызывал тревоги, наоборот, казался мягким и дружелюбным. От этого света веяло теплом и спокойствием. Безопасность. Все хорошо. Теперь все точно будет хорошо.
Глаза слипаются сами собой. Фигура пропадает во мраке.
- Не закрывай глаза, - встревоженный металлический голос вырывает Теда из дремы.
Но ведь так хочется спать, что может случиться? - Пожалуйста, не закрывай больше глаза, - голос смягчился, но все еще звенел. – Не нужно.
Этот запах… Он что-то будил внутри. Обрывки прошлых событий ускользали от воспаленного разума. Что-то произошло, и Тед знал, что упускает крайне важное. Будто складная картинка с утерянными фрагментами.
Искать, найти, сложить картинку. - Что? – слабый тихий вопрос отвлек сидящего от работы. Горящие золотом глаза тут же впились в бледное лицо мужчины.
- Ты помнишь меня? – задал вопрос черный человек. Одной рукой он продолжал держать онемевшую ладонь, вторую положил Теду на плечо.
Мужчина ничего не ответил. Он молча моргал и все силился вспомнить.
Такое знакомое лицо. Где я раньше мог тебя видеть? И запах… Что это такое? Приятное. Он мне нравится. Он вызывает хорошие ощущения. Мне кажется, раньше я любил этот аромат. Фигура нависает над мужчиной, и к тонкому пьянящему аромату подмешивается еще что-то. Цитрус? Цветы? Тед сосредоточился и с силой вдохнул, стараясь разобрать сложную структуру запаха.
Внезапно черные зрачки расширились. По голове словно огрели чем-то тяжелым. Белый лист разума прочертили черные линии, соединяясь в причудливые фигуры и абстракции. А затем возник цвет. Обрывки сшивались в единое полотно, оно играло и полнилось яркими красками. И тут же рухнуло на пастора – камнем, всем сводом Сикстинской капеллы. - Ты, - выдавил из себя не на шутку перепуганный мужчина. Он вспомнил, где находится и кто сидит рядом с ним. По телу прокатилась волна мурашек. Демон облегченно выдохнул, но расслабляться было рано. Мужчина резко подскочил и попытался слететь с кровати. Сердце бешено колотилось где-то в глотке. Пинстрайп замешкался, но успел поймать прыткого пастора и вдавить в покрывало. - П-пожалуйста, не надо… - хрипел мужчина. Демон решительно не понимал, что с ним творится. Горячка? Бред? Галлюцинации? Неужели процесс восстановления памяти повредил тонкую структуру его мозга? - Успокойся, - Пинстрайп удерживал мечущегося Эдварда на месте. Тот напрягся всем телом и вытянулся как струна. Перед глазами проплывали картины, одна кошмарнее другой. Руки и ноги отзывались на движение пронизывающей болью. Тед сжал в кулаках покрывало и зажмурился.
Это было невыносимо.
Надолго запала пастора, конечно же, не хватило. Вскоре он ослаб, перестал брыкаться, хотя его все еще заметно трясло. Пинстрайп уже не так сильно сдавливал его, но до конца не отпускал. Демон разглядывал искаженное ужасом белое лицо и чувствовал, как внутри зарождается желание. Руки сами приподнимают мужчину и притягивают ближе. Демон крепко обнимает Теда, одной рукой поверх пальто, другой между пальто и свитером, и утыкает носом в свой пиджак.
Дрожь начала стихать. Пинстрайп чувствовал, как каменные мышцы пастора медленно расслабляются. Слышны тихие вздохи. Демон стянул зубами перчатку со своей руки и запустил пальцы в черные волосы. Почему он раньше не делал так? Через ткань не чувствуешь мягкость волос. Пинстрайп провел по ним рукой, отделил одну прядь и обкрутил вокруг указательного пальца.
Тед дернулся, но почти сразу же снова расслабился от прикосновений. Боль окончательно отступила, освобождая измученную плоть. Он не пытался больше вырываться. Сейчас незачем противиться. Пусть все идет так, как должно.
Человек чувствует, как его крепко хватают за волосы и заставляют задрать голову. Он повинуется и встречается взглядом с демоном. Слишком близко. Что-то не так. Тед ощущает теплое дыхание на своей щеке. В следующую секунду демон наклоняется еще чуть ниже и молча накрывает губы Теда своими.
Такого пастор совсем не ожидал. Он обеими руками уперся в грудь демона, но тот, кажется, вообще этого не заметил. Пинстрайп самозабвенно целовал мужчину и крепче прижимал его к себе. Одна рука на затылке, пальцы другой вцепились в красно-оранжевый полосатый свитер.
Тед был в смятении. Его зрачки вновь расширились. Сердце пропустило удар. Разум забил тревогу. Пастор опять попытался оттолкнуть демона, только на этот раз собственные руки перестали его слушаться. Неправильно, неправильно, это так неправильно! Тед задержал дыхание и крепко зажмурился. Он не хотел этого признавать, но ему нравилось происходящее, нравилось, как отзывается тело. Нравилась эта нарастающая теплая волна, захлестывающая разум. Мужчина расслабил напряженные веки и, уже сам обхватив Пинстрайпа, ответил на поцелуй – как сумел, как подсказывала слабенькая телесная интуиция. Демон насилу прервался, когда Тед начал задыхаться. Мужчина закашлялся и сделал глубокий вдох. Тело едва заметно подрагивало и все еще полнилось блаженным теплом. Разум был глубочайше шокирован. Тед замер и молчал, боясь нарушить возникшую паузу. Осознание пришло не сразу, а когда наконец пришло, на мужчину разом нахлынула целая лавина эмоций. Он покраснел, затем резко побледнел, взмок и ошарашенно взглянул на Пинстрайпа. Демон смотрел на него так, будто собирался съесть, отчего становилось совсем не по себе.
- Я-а… я ничего не понимаю… - Позже все поймешь, - отозвался Пинстрайп. В нем происходящее, напротив, вызывало резкий небывалый прилив сил. Не дав Эдварду опомниться, демон повалил его на кровать, придавил собой и продолжил целовать.
Черные пряди разметались по подушке. На висках проступили капли пота. По телу разливалось уже не тепло, а самый настоящий жар, Тед ерзал и тихонько скулил в поцелуй. Пинстрайп с каждой секундой распалялся все больше. Он сжимал беспокойного пастора и целовал его в губы, скулы, шею, слегка прикусывая бледную тонкую кожу. Демон чувствовал себя вновь обретенным и переродившимся.
Никуда ты не уйдешь. Я не позволю тебе. Свитер Теда задрался, обнажая живот. Пастор потянулся было его поправить, но демон оказался проворнее. Одной рукой он легко перехватил оба запястья Теда и завел их наверх, удерживая и не давая шелохнуться. А вторую запустил прямо под свитер и прочертил когтем линию по влажной коже. От этого Тед вздрогнул и шумно втянул носом воздух. Новые ощущения начинали пугать. Мозг скандировал об опасности. Мужчина невольно сжался. Пинстрайп почувствовал эту резкую перемену в поведении и, отстранившись немного, взглянул Теду в лицо.
Что там, в расширенных черных зрачках? Желание? Пожалуй, да. Но сверх того – смущение, стыд, страх. И еще черт знает какая мешанина, наслоения переменчивой смертной морали. Огромным усилием демон вынудил себя остановиться. Тед еще не оклемался до конца. Мало ли что может выйти, если сейчас продолжить. Он нехотя вытащил руку из-под свитера и разжал пальцы, освобождая запястья человека.
А жаль. Все так хорошо начиналось.
Тед приподнялся на локтях, сел и уставился в никуда. В голове гудело, мысли сталкивались одна с другой, сминаясь и превращаясь в кашу. Ни о чем не думалось. Ни на чем не удавалось сфокусироваться. Собрать все мысли воедино – тоже. Здравый смысл? Анализ произошедшего по частям? Бред. Это все – один сплошной бред. Пастор дышал через рот. Он опять дрожал как осиновый лист, но не столько от испуга, сколько от волнения. Свежие воспоминания летели перед глазами бешеной каруселью, закручивались в спираль и разлетались на осколки.
Неправильно. Это все абсолютно неправильно. Противоестественно. Тогда почему же Тед не воспротивился этому? Почему было так… приятно? Словно он подсознательно сам хотел этого и мысленно призывал Пинстрайпа. Мужчина со страхом осознавал, что будь у него возможность вернуться назад во времени и изменить последние пятнадцать минут своей жизни - он не стал бы этого делать.
Тед ощущал себя сломанным радиоприемником, каналы - эмоции, не слушаются ручек настройки, скачут с бешеной скоростью. Противоречивые чувства перегружали его. Мужчина выдохнул в отчаянии. До Пинстрайпа долетели тихие всхлипы. Демон удивленно приподнял бровь, но вовремя вспомнил, что у Теда слишком нестабильная психика. Ад неблаготворно влияет на человеческий разум. Демон приблизился к мужчине и осторожно его приобнял, поглаживая по спине.
- Ш-ш-ш, - улавливал размытое шипение Тед. Он вздрагивал от каждого прикосновения и шмыгал носом, пряча лицо. Спазм сдавил горло. Дышать становилось все труднее. Сердце билось и тяжелело, отдавая пульсацией в виски. Во рту разливалась горечь. Сорваться и удрать. Сорваться и бежать, словно бешеный волк, без остановки.
- Я не понимаю, - безостановочно твердил он прерывающимся голосом. – Я ничего не понимаю. - Тебе не обязательно сейчас что-либо понимать, - отвечал ему Пинстрайп. – Времени у тебя предостаточно.
Тед вдруг почувствовал себя птицей, попавшей в силки. Он вывернулся из объятий и направился к двери, нахмурившись. Демон поймал его за руку. - Стой. Куда ты? - Подальше от тебя, - нервный голос режет воздух. Тед дергает рукой, чтобы вырваться. Но Пинстрайпу эта затея не по нутру.
- Ты все время избегаешь меня, но у тебя не получится долго прятаться, - он настойчиво тянет Теда обратно.
Мужчина развернулся к демону и вперился в него. - А тебе не удастся долго удерживать меня в клетке.
Взгляд Пинстрайпа похолодел.
- Я… - Тебе все мало? – нарастающее отчаяние медленно захлестывает пастора. Он держится из последних сил. – Ты еще не насытился? Ты отобрал у меня дочь! Ты вынуждаешь меня каждый день смотреть на нее и страдать! Тебе мало моих мучений? Скажи, чего тебе еще надо?! Когтистая рука сильнее сдавливает человеческое запястье. - Не зли меня, Тед. Не советую.
Но пастору терять было уже нечего. Он дернул плечами и отвернулся. Щеки пылали.
- Я не понимаю, зачем ты так поступаешь? Это какая-то затянувшаяся шутка? Из раза в раз измываться надо мной, унижать, подпитываться мной, словно вампир. Тебе нужен был ребенок – ты его получил, поздравляю. Бо наверняка меня уже не помнит. Что мешает тебе просто стереть меня в порошок?
Демон молча рванул Теда на себя, но тот устоял, упершись ногами в пол. Шоковое состояние медленно отступало. Тед кусал губы и сверлил взглядом половицы.
Горечь никуда не исчезала. - Э-э-эдва-а-ард, - угрожающе протянул демон. Ему не нравилось ни русло беседы, ни состояние пастора. В воздухе ощущалось напряжение. Тед поднял глаза.