Часть 13 (2/2)
Твоя зависть не была созидательной, не толкала на честную конкуренцию, - ты захотел подавить и подчинить, заполучить в полное своё распоряжение. И не смог. Не помогла тебе твоя бравада, утрированная до отвращения самоуверенность, прущая из всех прорех гордыня, - ты всё равно продолжаешь сравнивать себя с ним. Ты сам отлично понимаешь, что тебе нужен его совет, но на что это будет похоже, если ты вот так вот прямо спросишь…
Тьфу, пропасть! Хоть бы босс позвонил, что ли, вызвал ?на ковёр?, - хоть повод будет выплеснуть досаду. Во-от, пожалуйста! Ты себя слышишь? Ты уже рад даже предстоящей разборке с начальством, лишь бы не чувствовать, не знать, как живёт и дышит проклятая тишина вокруг тебя. Она плотная и серая, как сырой осенний туман, и всё отчётливее с каждым часом мелькает в углах твоего дома этот серый морок. Пустой дом, где не бывает гостей, - вернее, бывают, но строго по официальному поводу. А просто так, потому, что хочется проведать, - никогда. И только давно опостылевшие видеоигры, которым несть числа…Стискивая зубы, Альфред всё-таки поднялся из-за стола и отправился прочь из зала. Куда идти? Домой? Ну нет уж! Он вдруг отчётливо понял, что дома неизбежно напьётся, с таким-то настроением. Оно ему надо? Тогда куда? В гости? К кому? Куда бы он ни направился, его будут лишь терпеть, делая вид, что рады до смерти. А босс, чёртова перечница, даже и не думает звонить. Неужели до такой степени его поразил вчерашний кордебалет подопечного, что до сих пор никак в себя не придёт?
В этот момент телефон в кармане, словно сжалившись над Америкой, всё-таки зазвонил. Босс. Ну вот и порядочек, подумал Альфред с каким-то мрачным удовлетворением. Сейчас повеселимся!
Голос президента – что было вполне ожидаемо, - звенел от злости, но Альфред безошибочно уловил тщательно замаскированные неуверенные нотки. Пожалуй, даже страх.
- Твоё вчерашнее поведение перешло все границы, - выговаривал ему босс. – И это при том, что ты самовольно решил не выполнять порученного задания, от которого зависит твоё благополучие…- Моё? – насмешливо уточнил Америка, и это закономерно привело босса в бешенство.- Немедленно сюда! – рявкнул он, ощутимо глодая телефон. – Ты меня слышишь, Альфред?! Немедленно…
Ишь как его разбирает. Видимо, совершенно не понимает, что такое произошло с его подопечным, если он словно белены объелся. Что ж, хочет увидеть – увидит! Сам не рад будет!Даже не подумав ответить боссу, Альфред сбросил звонок, прервав гневную тираду на полуслове, и запихнул телефон в карман.
Проснувшись ближе к обеду – впервые за два года спал так крепко и долго, - Сноуден некоторое время просто лежал неподвижно, осмысливая всё то, что произошло вчера. А произошло-то чёрт знает что, если уж начистоту! Ну к кому в здравом уме, скажите на милость, являются страны в человеческом обличии? Да ещё и общаются не только с тобой, но и друг с другом? Да мало того – с одной из этих стран – с Россией, между прочим, с бессменным оппонентом! – ты ведёшь задушевные беседы, а другая – твоя собственная страна, - тебя ещё и задушить собирается. Если бы Сноуден вчера напился до изумления или, например, таблеток наглотался, - были бы ещё объяснимы столь необычные видения. А тут – ни в одном глазу и вот вам, пожалуйста…
А уж если вспомнить, какая сцена разыгралась между Россией и Америкой у него на глазах… Ведь явно их вражда – не просто результат давней и жёсткой конкуренции за власть и влияние, - нет, тут глубоко личного выше крыши! Такого, чего даже в запале они друг другу не высказали. Для посторонних ушей явно не предназначенного. И связано это частично с Сербией. Интересно, а какой из себя Сербия? И как его зовут? Хотя Иван же называл имя – Вук… Нет, Эдвард, не о том ты думаешь.
С Сербией, скорее всего, связаны бомбёжки Белграда войсками НАТО в 1999м году. Это первое, что приходит на ум. Сербы – те же славяне, только южные, а у славян, как правило, очень развито чувство родства. У русских – так вообще гипертрофировано, - ради родни они готовы на всё. Стало быть, Иван зол на Альфреда за Сербию. И ещё – за Холодную войну, за распад Советского Союза. Что и говорить – обоснованно злится, Америка и сам это признал.
Альфред… ну, это просто. Достаточно хорошо знать политическую обстановку и историю Америки. Он отчаянно хотел подчинить и завоевать Россию, а не вышло - и не выходит, хоть головой об пол бейся. Америка просто-напросто не понимает Россию, не чувствует его, не знает, чего от него ждать и как он ответит на удар, - отсюда раздражение, злость и невольный страх перед оппонентом. И зависть. Как ни старался Америка её спрятать даже от самого себя, - она лезла из всех щелей. Достаточно вспомнить, как ядовито и горько рассмеялся он, буквально выплюнув фразу ?русские и сербы – братья навек!? Эдварду ли не знать, что никого и никогда американцы не считали братьями – равно как и их самих – никто!.. Как ни хорохорься перед самим собой, но всё же это обидно, чертовски обидно.Но было тут ещё что-то, чего не мог понять и почувствовать уже сам Эдвард. Эти двое не всегда были врагами. Может быть, в далёком прошлом если не дружили, то ладили неплохо. Хотя поверить в это сейчас может только сумасшедший. Но пробежала между ними чёрная кошка. Когда, а главное – что послужило причиной вражды? Не коммунизм, нет! Намного, намного раньше. Но что? Непонятно…
А Россия удивляет. Да ещё как! Никто же – это точно! – не просил и не обязывал его сидеть почти до утра с Эдвардом, когда того скрутил жестокий болезненный приступ – самый сильный за два года. Самое главное – он сразу догадался о причинах этой боли и почему подопечный не возит с собой и не принимает никаких лекарств.
Размышления прервал звонок адвоката. У него была хорошая новость – на просьбу Эдварда о предоставлении убежища и временного гражданства российские власти ответили согласием. К тому же ему уже подыскивают подходящее жильё и работу, готовят необходимые документы. Так что уже скоро можно будет покинуть отель. Ну, день начался с хорошей новости, - может быть, и в дальнейшем повезёт? И он не только останется жив, но и сумеет выполнить то, что задумал?
Интересно всё-таки, адвокат знает Ивана? А если и знает, то в курсе, кто он такой? Может, всё-таки спросить у него об этом? Тем более что и раньше хотел это сделать, теперь Эдвард вспомнил. Нет, не нужно. И дело даже не в том, что за сумасшедшего примут, - просто не нужно. В этом Сноуден был твёрдо уверен, хотя и не мог толком сказать, откуда взялась эта уверенность. Всему своё время, и пока не нужно, чтобы о существовании стран в человеческом обличии узнали другие. Судя по всему, о них знает только относительно небольшой круг людей, скорее всего, это президенты и, может быть, их ближайшие подчинённые. Он, Эдвард, в этот круг попал лишь по воле случая, ничего не зависело от него. Если бы Альфред не сказал ему прямым текстом, кто он такой – и Иван заодно, - чёрта лысого сам бы догадался. Голову бы сломал в попытках вычислить что-то при помощи логики…
Конечно, если это произошло с ним, то наверняка о странах узнавал кто-то ещё до него. И помимо него сейчас кто-то знает или догадывается. Нельзя исключать даже элементарную случайность. Однако это совершенно не та информация, которую стоило бы немедленно придать огласке. Если уж на то пошло, в ней нет никакого преступления против человечности.
Рассудив так, Сноуден поднялся с койки и отправился в душ. То, что о вчерашнем приступе уже ничто не напоминало, его уже не удивляло.