Часть 6 (2/2)

- Ну всё, им это с рук не сойдёт! – шеф с грохотом выдвинул ящик стола, едва не выдернув его из пазов, достал ничем не примечательный пластмассовый белый флакон без этикетки, вытряхнул на ладонь две маленькие таблетки, проглотил и запил водой из стакана. На лбу выступила обильная испарина, и он отёр её бумажной салфеткой. Отдышался и заявил: - С вами со всеми и так каждый день как на иракской границе, - теперь ещё и это!.. – прошёлся снова салфеткой по взмокшему лицу, скомкал её и швырнул в корзину для бумаг. И тяжело уставился на собеседника: - Крутись, как хочешь, задействуй, кого считаешь нужным, но чтобы пресс-конференция не состоялась, понятно?

Отметив, что вопрос об экстрадиции уже не на первом месте, намного важнее не дать Сноудену наболтать лишнего, причём, любой ценой, собеседник прекрасно понял, что имело в виду начальство. Но на всякий случай уточнил:- Если я правильно понимаю…

- Правильно. Иди. Потом доложи.- Но сделать это будет не так просто.- Я разве спрашивал, просто это будет или нет? Я сказал – подключай все силы и любых людей. Но результат должен быть.

- Понял.- Тогда чего тут околачиваешься до сих пор? – колючий блеск в глазах начальства явственно говорил, что себе дороже будет находиться тут дальше.

Когда шаги за дверью стихли, шеф ещё пару минут сидел молча, бездумно глядя на ряд разнокалиберных кубков в застеклённой витрине у стены, потом взялся за мобильный телефон ?спецсвязи? во внутреннем кармане пиджака.Выйдя из кабинета, подчинённый, явно находившийся лишь на ступень ниже высшего начальства, неспешным шагом уверенного в себе человека прошёл по коридору, кивая или коротко отвечая на приветствия. Затем спустился в лифте в один из цокольных этажей и снова двинулся по коридору, вдоль безликих дверей, выкрашенных в серый цвет, - разнились на них лишь номера на маленьких металлических табличках. Из-за дверей доносились приглушенные голоса – и работающих здесь людей, и из включённых телевизоров.

В подземных этажах вентиляция работала из рук вон плохо, несмотря на вроде бы новейшее оборудование, постоянно что-то барахлило по неизвестным причинам. Потому в тёплое время года духота стояла ещё та, и кондиционеры мало помогали, в холода же здесь точно так же мало помогала система отопления, - людям приходилось сидеть в верхней одежде, чтобы не замёрзнуть. К тому же постоянный гул, шедший из лифтовых и вентиляционных шахт, давил исподволь, но изрядно.

В последние несколько недель здесь приходилось бывать довольно часто. Ещё поворот – и вот нужная дверь, такая же безликая, с одним лишь номером на блестящей металлической табличке.

За дверью открывалось довольно просторное помещение, уставленное по периметру столами и стандартными офисными креслами. Все кресла в данный момент были заняты – шла полным ходом работа, которую недавно так громко обнародовал бывший сотрудник Эдвард Сноуден.

При виде начальства со своего кресла поднялся явно старший в этом бедламе и подошёл для разговора.- Как? – коротко вопросил новоприбывший.- Не ахти, если честно, - развёл руками собеседник. – Делаем всё, что можем. Почему вы просто не позвонили?Вопрос был проигнорирован.

- Мне нужно несколько минут.- Пожалуйста, но…Не обращая внимания на то, что ему говорят, неожиданный посетитель прошёл к освободившемуся компьютеру и сел в кресло. Ему понадобилось не более трёх минут, чтобы убедится: Сноуден хорошо постарался, возни своим бывшим коллегам он оставил на много месяцев вперёд. А бывшему начальству – головную боль на годы.

- Продолжайте, - кивнул он администратору, теперь занимающему место Сноудена, и вышел.

Ещё вчера вечером Иван Брагинский не сказал бы точно, было ли его обещание Сноудену прийти ещё раз личной инициативой или служебной необходимостью. Зато сейчас никаких сомнений на этот счёт у него не было.

Вообще-то это было не особо хорошей идеей, - людям не следует знать о воплощённых странах, по крайней мере, пока. Разумеется, рано или поздно всё равно узнают – намёков уже сейчас хоть отбавляй, - но чем позднее это произойдёт, тем лучше. Достаточно того, что определённый круг людей – хоть и весьма ограниченный, - уже это знает. Правители стран, премьер-министры и министры обороны. Вроде бы немного. Но, учитывая, что воплощённых стран в мире – более двухсот, а точнее, двести шестьдесят две, - получается, что в курсе, грубо говоря, семьсот восемьдесят шесть человек. Не так уже и мало, оказывается.

Конечно, странам не возбранялось, не раскрывая себя, показываться людям и даже общаться с ними. А во времена боевых действий они и вовсе находились на линии огня сами, считая это своим долгом. Однако люди бывают очень проницательны. И кое-кто способен догадаться, что перед ними – не простой человек. Случалось, что и догадывались. Когда-то давно, ещё в войну, самого Россию ?вычислили? люди из дивизии, в которой он воевал под Сталинградом. Их было всего двое. Оба выжили, дожили до глубокой старости, так и не рассказав никому ничего о своей догадке…Особую категорию в плане ?распознавания? составляли маленькие дети, которые, как известно, намного чувствительнее взрослых, - и ясновидящие, которых, конечно, не так много – именно настоящих, а не шарлатанов. Так что риск оказаться раскрытым был всегда. И, дабы свести его к минимуму, лучшим выходом считалось ограничить контакты с людьми. Если, конечно, таких контактов не требовала работа.

Сноуден – именно работа, но ведь обязательным был только первый, вчерашний визит. Все последующие, не согласованные с начальством, - уже личная инициатива.

Что самое интересное– у Ивана явно была потребность в повторном визите, и оформилась она уже тогда, когда Эдвард спросил его, не придёт ли он ещё. Почему? Этот человек вызывал у Брагинского интерес и смутное, какое-то болезненное беспокойство.

Агент, пусть и бывший – вражеской разведки, в котором, возможно, проснулась совесть и желание хоть как-то загладить вину за уже сделанное. Явно его что-то гложет, такое, о чём он не может говорить. И, чтобы заглушить это хоть немного, он готов рисковать. Человек, которому всё равно до конца поверить не сможешь, но чья судьба тебе небезразлична. И, раз уж он находится на твоей земле, ты обязан его защитить.

Защитить, вот именно. Частично беспокойство именно отсюда. Вчера, направляясь к двери комнаты Сноудена, Иван ?сфотографировал? по меньшей мере, двоих подозрительных субъектов, околачивающихся в коридоре. Разумеется, вдвоём они не держались, крутились кто в вестибюле, кто в буфете, кто заходил в коридор и волочился вдоль дверей. Всё это в разное время, с большими промежутками, но цель их присутствия была очевидна. Конечно, пока они Сноудена не вычислили, не знают, в какой именно комнате он обосновался. Тем более он и не выходит оттуда. Но выяснить это – вопрос дней. А, учитывая, какой костью в горле бывшему начальству и Госдепу он стал, с ним наверняка не слишком нежно обойдутся. Вовсе не обязательно даже его вывозить, Иван отдавал себе отчёт, что при таких ставках Эдварда предпочтут просто убрать. Способов для этого, в конце концов, много.

Негласную охрану обеспечили, само собой, как только Иван доложил о своём наблюдении Президенту. Этих ?джеймсбондов? под благовидным предлогом вышвырнут, понадобится – и ускорение придадут, но всё же…

Иван принял решение.