Часть последняя (1/2)
2005 год, Берлин
Репортёр немного волнуется, хотя сегодняшнее интервью в его карьере далеко не первое. Он работает в журнале, посвящённом молодёжным субкультурам. И среди читателей этого журнала много поклонников метал-группы, созданной шестью женщинами. Александр, как и многие мужчины, считал, что место женщины на кухне, и поэтому весьма предубедительно относился к женским коллективам. Он упрямо думал - женщина не может создать ничего путного, но на своей карьере убеждался, что именно "слабый" пол способен на многое. А группа, у которой он берёт интервью сегодня, уже очень многого добилась.
Александр нерешительно раскрывает потрепанный журнал, в надежде узнать что-то о группе, у которой он сегодня будет брать интервью. Журнал сухо шелестит обломанными страницами, выдавая краткую и сухую информацию, а большего Александру и не нужно."Rammstein" - оригинальное название для группы с полностью женским составом. Для мужского коллектива пойдёт, а из женских уст "Таранный камень" звучит почти феминистки. О песнях Александр имел весьма смутное понятие, что было непозволительно для музыкального критика, но до поры до времени журналист искусно скрывал своё незнание."Что тут ещё?", - он с разочарованным вздохом перелистывает страницу. Четыре альбома, едва ли не миллионы фанатов, провокационные песни о том, что никто никогда раньше не решался выносить на сцену. Основанные ведь ещё на реальных случаях. Большое количество пиротехники, которое, конечно, красиво выглядит на шоу: Александр не смог сдержать восхищенного выдоха, когда сфотографии на него словно дохнуло горячим огнём - жёлтые крылья, из которых вырывались оранжевые столбы - впечатляющее зрелище. Но доверять это всё в женские руки.... Какого они тогда нашли продюсера, если дошли до такого? "Да всё через постель", - скептически выдыхает Александр, остановившись на групповой фотографии.Она была сделана ещё давно, во время тура с альбомом"Sehnsucht" - ещё более странное название. Вожделение... Александр, кажется, слышит такое слово впервые, хотя за время работы в этом журнале он чего только не наслушался. Но с такими, полностью женскими коллективами, ему ещё не приходилось встречаться. Журналист думал, что такое встречается только в поп-направлении, с которым он никогда не работал, но в роке... И ладно бы пели о защите женских прав или чего там - рокеры, кажется, уже спели о всём на свете. Но, глядя на эту фотографию, как-то совсем не верилось, что миловидные, приветливые на вид женщины могли петь о таком. О таком. У Александра даже слов не было, чтобы описать темы песен. Казалось, они специально отобрали для своего творчества самые противные и тайные уголки человеческой души, и выносили на сцену то, о чём даже в личной и надёжной компании страшно рассказывать. Хотя для фанатов из других стран тематика наверняка не важна - языка они всё равно не знают. Но насчёт этого Александр ошибался - песни Rammstein были настолько притягательны, что даже не имеющие понятия о немецком поклонники начинали его учить, чтобы при встрече с богинями огня и металла не ударить лицом в грязь. И каждый раммфан знал немецкий хотя бы на уровне признания в любви - от того, что девушки пели на языке своей страны, ничего не менялось. Это было даже похвально, что они доказали право немецкого языка. Ведь чем он хуже других языков? Для кого-то любое упоминание о Германии напрямую связано с Гитлером, а в музыкальной среде это были Rammstein. Конечно, это было похвально, что они дали волю и языку, и сюжету песен. Но тому, что этот женский коллектив слаженно работает уже 11 лет, Александру никак не верилось. Ну не могут женщины так долго держаться вместе. А их здесь целых шестеро. "Не поверю, что их группа построена на дружбе - так не бывает".
Он скептически посмотрел на смущенных камерой девушек, как будто вспышка застала их врасплох. Вот, шатенка с почему-то одной серьгой в ухе открыла рот с таким выражением, будто только что пыталась доказать подругам или фотографу нечто спорное. Вот выкрашенная в блондинку клавишница, вся в серебре, жмётся к спокойной брюнетке с апатически-уставшим выражением. Курносая девушка, максимально серьёзно глядя в камеру, положила руку на плечо ударницы, у которой фольговый костюм совсем не вяжется с аристократическим выражением тонкого лица. Девушка в самом центре немного откинула голову, отчего её лицо выглядело довольным. Она показалась Александру самой красивой, несмотря на свою стрижку под ноль, что уже выглядело радикально. А в остальном девушки как девушки. Симпатичные даже, а для немок вообще красавицы.
Александру понравилось, что в этой фотографии не было поз и натянутых улыбок - девушки были живыми. Такими, какими и должны быть настоящие творцы.
Отложив журнал, он внимательно изучил сет-лист концерта, вспоминая, что именно нужно будет спросить. Названия песен не были такими провокационными, как в ранних альбомах, но это не делало их менее интересными. Александр думал, что группа прославилась только за счёт ярких образов и красивого шоу, потому что визитная карточка Rammstein - песня Du hast - не произвела на него особенного впечатления. Да и остальные песни показались ему слишком тяжёлыми для женского коллектива. Пой о таком они, будучи мужчинами, это воспринималось бы естественней и куда скорее нашло отклик у публики. Но Александру понравился почти оперный голос солистки, густой и низкий - такой нечасто встретишь на эстраде.
И когда Александр переступает порог гримерной, где его ждут музыкантши, он не может сдержать волнения.
Он осторожно приоткрывает дверь, ожидая опять попасть под обстрел феминистких цитат и доказательств - этого Александр больше всего боится при общении с успешными женщинами. Но в светлой комнате сидят вполне обычные девушки, не имеющие почти ничего общего с теми нереальными созданиями, которых Александр только что видел на освещаемой огнём сцене.Ульрика тяжело вздыхает, понимая, что их сейчас начнут упрекать в феминизме, и устало морщится от боли в боку. И Александр видит не красно-чёрного чертенка, а глубоко беременную, но красивую женщину. Густая волна чёрных волос спадает на вздувшуюся, и без того пышную грудь, и Александр жалко улыбается, понимая, что перед ним сидит настоящая красавица. Он всегда боялся красивых женщин, а Ульрика чувствовала трусов с первого взгляда.
Александр садится на чёрный кожаный диван, и замечает, что девушки сидят парочками, слишком близко прижимаясь друг к другу, и от этого сердце репортёра неприятно екает. "Лесбиянки, ещё чего не хватало". Хотя, из этого можно раздуть сенсацию, которая надолго лишит фанатов покоя. К тому же эти девицы вытворяют на сцене вещи, заставляющие усомниться в их порядочности.
- Надеюсь, мы обойдёмся без вопросов про гендерные стереотипы? - широко улыбаясь, спрашивает женщина со стильной короткой стрижкой ярко-красного цвета. Александр прекрасно помнит, как фроляйн Ландерс на сцене поцеловала фрау Круспе в плечо во время концерта, причём это действие сопровождалось восхищенными воплями фанатов. "А ведь фрау Круспе солидная женщина" , - он опять бросает взгляд на округлившийся живот Ульрики, и гитаристка одаривает его самым презрительными взглядом. Александр замечает, несколько броский и яркий у неё макияж. " Так красятся только шлюхи", - думает он, не понимая, что это всего лишь образ, в котором Ульрика чувствует себя удобно. К тому же её привычку ярко краситься перенимают многие поклонницы, не понимающие, что и рокерши тоже могут быть женственными.
Зато худенькая девушка, сидящая в самом углу дивана, привыкла обходиться без косметики, и это Александра неприятно шокирует. С такими деньгами, какими располагает фроляйн Лоренц, клавишница уже давно могла сделать себе пластику или хотя бы поправить зрение, избавившись от очков, которые давно стали частью её лица. Но в этой группе пластика не приветствуется. Поклонники тщательно отслеживают каждую морщинку на лицах музыкантш, и восхищаются тем, что они остаются красивыми, несмотря ни на что. И главное - принимают себя как есть, несмотря на неизбежную старость, хотя всем шестерым немного за тридцать. Фроляйн Линдеманн, правда, самая старшая - ей сорок два, и она смотрит на совсем зелёного Александра со скучающим видом, который её лицо принимает всякий раз при встрече с надоеливыми поклонниками. Эта огромная женщина легко отшивает фанатов, но за грозной внешностью скрывается мягкий и добрый человек. Александр нисколько не верит этой легенде о характере Матильды, ведь только что эта растепанная брюнетка, вымазанная в саже и фальшивой крови, распевала про совершенно отвратительные вещи - однополую любовь, каннибализм, насилие и прочую гадость, хотя Александр не мог не признать, что если не знать языка, песни очень хорошие. Но его больше всего коробило то, что во время исполнения одной из песен певица загибала перед собой полуголую клавишницу в совершенно неприличной позе и даже имитировала занятие любовью, поливая и зал, и фроляйн Лоренц белой жидкостью из фаллоимитатора, вшитого в сценический костюм.
Хорошо хоть две женщины - кудрявая и наголо обритая - не вытворяли особенных непотребств. Потому что басист и барабанщик - всегда крайне занятые люди.
Но речь в защиту стереотипов сама лезет ему на язык уже при виде этих женщин, которые всем своим обликом показывают, что идут против общества. "Как же так можно, - испуганно думает он, - эта накачанная, как бодибилдер, та лысая, стриженая и с татуировками к тому же, а кудрявые волосы сейчас совсем не модно, все девушки ходят с прямыми. У очкастой даже намека на сиськи нет, похоже она себя и женщиной не считает ", - репортёр долго разрывался от этих мыслей, пока Ульрика не прервала их насмешливым вопросом:- Герр Александр, вы выглядите так, как будто берёте первое интервью в своей жизни. Хотите, мы можем поспрашивать, что именно вас так смущает? - она широко улыбается, показывая ослепительные зубы, а сидящая рядом Паулина поддакивает:- Только имейте в виду, что на все вопросы мы будем давать очень тупые ответы! - широкая улыбка расползлась по круглому, румяному после выступления лицу, и фроляйн Шнайдер не может сдержать смех - громкий и заразительный.Лоренц и Линдеманн тоже не могут сдержать улыбок, и Александр чувствует себя совсем глупо. Один против шести мужененавистниц - это нечестно.- Вы вот уже несколько минут пялитесь на мой живот, - безразличным тоном замечает Ульрика, доставая косметичку, - а между прочим, поклонники уже давно заметили, что я беременна, и вне себя от предположений.- Ульрика, не надо быть такой откровенной, - укоризненно замечает Тильда, которой все эти светские сплетни чужды.- Я залетела от фаната, это было на афтерпати, - продолжала Ульрика совершенно беззаботно, полируя ногти, - он угрохал за ночь со мной кучу денег, и если я его встречу, то сверну ему шею, а то у меня уже двое детей от таких фанатов. Я конечно, понимаю, что дети это цветы жизни и всё такое, но я их почти не вижу из-за гастролей. И мне интересно спросить у вас, как у последователя традиций, а стоит ли оно того?Александр только пробормотал что-то, вызвав у девушек взрыв хохота.- Ах да, вам же ещё безумно интересно, почему Паулина чмокнула меня во время песни " Frau gegen Frau". Там же вся мужская часть зрителей чуть с ума не сошла от ревности! Они думают, что мы с Паулиной лесбиянки, и знаете, они нисколько не ошибаются!
- Мало того - мы все шестеро друг друга трахаем! - грубо смеётся Тильда, ласково толкая в бок смущённо улыбающуюся Кристину. - А что они ещё могут подумать, когда видят, как я загибаю на сцене мою сладкую курочку? - прибавляет она, прижимая Кристину к себе и целуя её в висок. Та рдеет и в шутку отпихивается, покрутив пальцем в месте поцелуя.
- А что, это ведь и правда прикольно, - Александр наконец слышит тоненький голосок клавишницы, - мне во время концерта всё равно делать почти нечего, вот мы и вытворяем всякие штуки. Каждая песня - это всё равно что стихотворение, а мы своими действиями лишь иллюстрируем их.
- Представляете, как всё просто? - восклицает фроляйн Шнайдер, - и абсолютно никакого подтекста!
- А то, что мы все во время концерта устраиваем стриптиз, - бубнит Оливия, - так вы сами попробуйте постоять в полном обмундировании под струями огня, когда ты чувствуешь себя просто шаурмой на гриле. Вот, как Кристина, например. Она всё время двигается, ей жарко, вот и остаётся к последней песне в одних трусах, а фанатам это только в радость.- Ибо ноги у нашей клавишницы самые что ни на есть модельные, -почтительно замечает Паулина, и Флакнелия улыбается на комплимент.- Мне конечно, тоже тяжело, - продолжает фроляйн Ридель, - я стою, закутанная как пасечник, и весь концерт дёргаю за одну струну - тоже работа не из лёгких. Так что никакого разврата, только практичность.