Наконец-то встретились (2/2)

- Привет, - наконец выдавил Кристиан, нервно потирая колёса. Он хотел добавить "вот мы и увиделись", но промолчал. Потому что весь вид Тилля словно вопрошал: "Ну как же так? Ты ведь ничего не говорил мне!"Кристиан только поджал губы, оправдываясь, и опустил глаза, заметив, что Тилль держал небольшой тортик.И радость от встречи, длившаяся несколько секунд, тут же сменилась на неловкость и давящее молчание. Ведь первое впечатление оказалось совсем не таким, как ожидали оба. Они надеялись на лучшее, но не знали, что всё может оказаться настолько плохо.

Тилль робко подошёл ближе, с плохо скрываемой неприязнью отводя взгляд от поджатых в испуге ног Кристиана, который уже не знал, куда себя деть. Лоренц втянул голову в плечи, лишь бы не видеть того, кто мог уйти, развернувшись от отвращения - ведь дверь была открыта. Но он ощутил горячее дыхание у себя на голове, и почувствовал, как крупные пальцы осторожно огладили колено через ткань домашних брюк.Тилль опустился на колени, что было нелегко при его сложении, и уже смелее погладил эти тонкие ноги, пытаясь привыкнуть к тому, что Кристиан ему не снится. Он ждал этой встречи, и чувствовал, что Кристиан не мог остаться таким же, как раньше. Тилль думал, что он мог только состариться и подурнеть, но не больше - он и предположить не мог, что всё окажется так. И он не мог поверить в увиденное, думая, что это кошмар.- Прости, - через силу прошептал он в ответ на приветствие. И подумал, что Кристиан не испугался его уродства, а с первого взгляда смирился и принял всё так, как есть. И от этого Линдеманну стало безумно неловко.У него затекли колени и ныла спина от неудобного положения. Он утыкался носом в колени Кристиана, от которых пахло пылью и старыми тряпками, и весь этот мрачный, несмотря на яркое освещение, коридор, нагонял ещё большую неловкость. Не об этом он мечтал, точно.

- За что же прощать? - то ли ему показалось, то ли Кристиан всхлипнул, отодвигаясь. - За то, что мы так долго не давали друг другу о себе знать? Так ведь это уже позади. Мы вместе, Тилль. Вместе! - крикнул он, хватая его за шею, и спрятал лицо у него на плече.

Тилль робко приобнял его, чувствуя, как под свитером натянулась кожа на острых позвонках, и ему стало боязно сломать или помять Кристиана. Как же они так планировали совместную жизнь, даже если прикоснуться полноценно друг к другу не могут?!

- Я не отпущу тебя, - прошептал Лоренц, забирая его лицо в руки. И Тилль ощутил свое уродство, когда холодные ладони Кристиана наполнились его дрожащими щеками.

- Разве ты думаешь, что я хочу от тебя уходить? - спросил он в ответ, зная, что разгибаться нельзя.

- Я всегда этого боялся, - признался Кристиан, наконец-то поднимая глаза.

Тонкие пальцы соскользнули с лица Тилля, и он, по-прежнему стоя на коленях, смог разглядеть лицо, которое он знал только по фотографии в Фейсбуке. То лицо, на которое он не хотел обращать внимание, когда у них были все шансы начать общую жизнь.

Он увидел глаза - неяркие, голубые, словно озёра, в которых отражалось затянутое облаками небо. Тёмные волосы, мягко волнящиеся, ложились вдоль тонкого лица, словно выточенного из тончайшего фарфора.

И разглядев это лицо, становившееся только красивее от таких сравнений, Тилль ощутил свою неприятность ещё болезненнее. Человек, над которым он смеялся, по прошествии лет вызывал самое искреннее восхищение. Но в глазах окружающих Кристиан был отвратителен. И Тилль относился к их числу, пока не полюбил.

Тилль не понимал, почему его сердце выбрало именно этого человека, и теперь, сидя перед ним на коленях, чувствовал, что дороги назад уже нет. Он обещал быть с ним до конца, и не мог уйти просто так, видя самую крепкую привязанность в этих глазах. В этих омутах, которые поглотили Тилля с головой, и выбираться из них не хотелось. Потому что Линдеманн уже любил и знал, что жизни без Кристиана не представит.

- Я не уйду, - честно произнёс Тилль, сжимая тонкие кисти до едва слышного хруста. - Не бойся.Кристиан жалко улыбнулся, не показывая зубов - одними глазами, и от этой улыбки у Тилля что-то перевернулось внутри.- Я закрою дверь? - он кивнул на проём, откуда тянуло холодом.Кристиан кивнул, мягко высвобождаясь, и уже собирался направиться к двери, но Тилль опередил его, в несколько секунд справившись с простой щеколдой.

"Да, я создаю тебе жилище,

И ты должна стать частью целого.

Камень за камнем я тебя замуровываю!

Камень за камнем

Я всегда буду с тобой…" - слова из собственного стихотворения невольно всплыли в памяти Тилля, когда он услышал холодный щелчок железа об железо. И от того, как улыбался Кристиан в эту минуту, на мгновение стало жутко.- Будешь чай? - спросил хозяин - не только этой квартиры, но и сердца Тилля.

Он кивнул, подходя и забирая ручки коляски в свои руки. Холод металла обжег руки, и Тиллю показалось, что ладони навсегда прирастают к ним.

Шорох колёс по линолеуму резанул слух, но, взявшись за ручки, Тилль не обращал внимания уже не на что - любовь, ставшая ещё сильнее, когда он взглянул на Кристиана, полностью завладела его сознанием, надевая на глаза шоры. Теперь ему была неважна внешность - он впервые в жизни полюбил так, когда смотришь сердцем.На кухне было совсем темно, но Кристиан предложил располагаться, как дома.Когда свет загорелся в просторном помещении, Тилль почувствовал себя ещё скованней и принялся рассматривать цветы на скатерти, лишь бы не видеть Кристиана, который передвигался, одному ему известным способом доставая посуду с верхних полок. Тилль чувствовал, что надо помочь, но Лоренц делал всё с таким видом, что посторонний усомнился бы в ограниченности его возможностей. За год, проведённый в одиночестве, Кристиан почти не ощущал дискомфорта от отсутствия ног, пребывая не только в пределах дома, но и вне родных стен. И Тилль это видел. Видел, что Кристиан нуждается в заботе, хоть и пытается выглядеть независимым. Линдеманн не мог представить вот такого человека без сопровождающего, который предупреждал каждое движение, окружая инвалида заботой. И хотел стать таким человеком для Кристиана.

В полном молчании Лоренц разлил чай по приземистым чашкам и порезал торт - Тилль поймал себя на том, что с огромным удовольствием наблюдает за движениями его рук. Казалось, запястья должны быть очень тонкими, но они оказались очень широкими, так же как и мощная длинная шея, вдоль которой извивались длинные, ещё не до конца высохшие волосы. Несмотря на худобу, под подбородком Кристиана было множество мягких складочек, которые хотелось пощекотать. Но Тилль терпеливо пил чай, пытаясь не смотреть на то, что завладело его желанием.

Кристиан понимал, что нужно завести разговор, но о чём говорить - и понятия не имел. Говорить об ошибках прошлого? О достижениях и несчастьях, что произошли с ними за эти годы? Тогда уж лучше молчать. И Лоренц молчал, отламывая крупные куски от вкусного торта. Кусок застревал в горле, и Кристиан чувствовал, что надо делать что-то другое, а не прятать взгляд в тарелке.

- Может пойдём? - наплевав на этикет, не выдержал он, глядя на Тилля, который даже не притрагивался к торту и пялился в стену.

"Как хочешь", - подумал Линдеманн, но поднялся, берясь за холодные ручки. Кристиан чувствовал себя неловко, когда его коляской управляли, как будто в ней был неодушевленный груз. И Тилль это понял.

Он подхватил Кристиана на руки, изумляясь лёгкости его тела, и отнёс в спальню.

Он видел эту квартиру впервые, но не ошибся. Кристиан сидел у него на руках, крепко обняв мягкую шею, и эти руки действительно оказались самыми родными...

За окном уже стемнело. Это был хороший повод, и Кристиан поежился, представив себя с Тиллем в одной постели. Не то, что ему было бы неприятно ощущать его рядом - это было слишком необычно, хотя Кристиан хорошо помнил свой первый опыт.

Тилль уложил возлюбленного на широкую, заранее разостланную постель и осторожно присел на краешек, чувствуя, как кровать прогнулась под его весом.

Спрятавшись за широкой спиной, Кристиан быстро разделся и юркнул под одеяло. Он смутно представлял, что будет дальше при самом лучшем случае, но всё получилось чуть по-другому.

Тяжело выдохнув, Тилль обернулся. Из-под одеяла, почти не поднявшегося, виднелось только тепло улыбавшееся лицо.- Ложись ко мне, - прошептал Кристиан. Его глаза были веселыми и счастливыми.- Я поклялся, что буду только сторожить твой сон, - отнекивался Тилль, хотя его тянуло лечь рядом с этим человеком, которому наверняка было ужасно одиноко в этой огромной кровати.- Нет, ты будешь спать со мной, - Кристиан потянул Тилля за палец, прекрасно понимая, что у него не хватит сил завалить на кровать эту тушу. Потом ласково провел по взъерошенным темным волосам и улыбнулся так светло, что на сердце у Тилля потеплело, и мужчина нехотя снял с себя рубашку.- Ты такой теплый, - восхищенно говорил Кристиан, когда они лежали рядом, - и мягкий...Холодные пальцы нежно коснулись его плеча, и Тилль покраснел, пряча улыбку.

Впервые за день Тилль улыбнулся. Впервые в жизни он поцеловал мужчину. Впервые лежал в одной кровати с человеком своего же пола. Но с этим человеком он не чувствовал стыда за свою внешность, а только что-то приятное и теплое, похожее на тихую радость. Ему было стыдно за то, что он отвергал Кристиана, не понимая, что счастье всей его жизни было рядом. Но зачем жалеть о минувшем, когда это счастье лежит рядом и смотрит на него сияющими, прекрасными глазами, едва сдерживая улыбку, и эта улыбка показалась Тиллю самым красивым, что он видел за сорок два года.

- Я не верю, что это случилось, - прошептал он, проводя пальцами по холодному плечу Кристиана и чуть не плача от счастья.- Но мы же теперь вместе! И всегда будем вместе! - воскликнул Кристиан. Радость переполняла его, он весь светился. - Ты ведь не оставишь меня, правда?!- Нет. Не оставлю. Я когда увидел тебя, понял, что никогда не уйду, - твердо произнес Тилль и после недолгого молчания добавил:- Иди сюда, ты совсем холодный, - он прижал Кристиана покрепче к обнаженной горячей груди, где от волнения и счастья сердце билось так сильно, что едва не вырывалось наружу.- Только не раздави, - Кристиан улыбнулся, и они ещё долго смотрели друг на друга, не в силах налюбоваться. Потому что каждый был первым и лучшим.— Это так странно, — заметил Тилль через некоторое время и как-то нервно усмехнулся, отводя взгляд от полных внимания глаз напротив. — Мы ведь и в реальности, кроме как сегодня, не разговаривали. И вот, теперь, лежим так близко практически голые.— Мы же откровенничали в сети, — попытался успокоить его Кристиан, и выпростав руку из-под одеяла, робко погладил вздымающееся плечо. — И слишком соскучились по человеческому теплу, чтобы обращать внимание на такие вещи.— Даже на то, что мы оба... — Тилль не решился заканчивать, но Кристиан понял и торопливо заверил:— К этому мы оба сможем привыкнуть.

Тилль, кажется, не поверил, на мгновение обращая взгляд к потолку. ?А лицо у него всё-таки симпатичное?, — пронеслось в голове Кристиана, который уже смирился, что его возлюбленный так изменился. Хотя чего он ждал, если прошло столько лет — за это время их обоих уже и могло не быть на свете.

— А можно? — решился протянуть руки Кристиан, когда возлюбленный повернулся к нему. Глаза — большие, несмотря на разжиревшие щёки — смотрели особенно внимательно и почти взволнованно. Кристиан слышал его дыхание, и ему начинало казаться, как будто он пытался приручить большое, но пугливое животное, уже пострадавшее от человеческих рук. И Кристиану не хотелось будить того злого, страшного зверя, каким Тилль был в молодости. Но на робкое поглаживание тот лишь удивлённо вскинул брови, не зная — Кристиан не верит, что тот Тилль, который открыто смеялся над ним в юности, сейчас лежит так близко, явно не имея ничего против более близкого общения.

— Если тебе не неприятно, — замялся Кристиан и отдернул руку. Но Тилль молча забрал в свою руку тонкие дрожащие пальцы, укладывая их между тяжёлых, почти женских грудей:— Если тебе так будет спокойнее...

— Просто на этой кровати я лежал когда-то с женой, но это было так давно, что кажется сном... — Виновато пробормотал Кристиан, проводя по спутанным волосам на горячей коже. То, что он сейчас видел, никак не походило на того Тилля, и от этого казалось привлекательнее. И Тилль чувствовал, что Кристиану нравятся формы, которые он сам ненавидел. От этого слегка горели щёки, но Тилль молчал, не желая прерывать этот нежный интимный момент — ведь гладящий его Кристиан выглядел почти радостным.

— Но ведь я — не сон? — Всё же решил спросить Тилль, невесомо укладывая руку на тощее плечо под пестрой пижамой — Кристиан не изменился нисколько, если не брать в счёт холодные мёртвые ноги, которые Тилль иногда задевал коленями, стараясь при этом не отстраняться.

— Ты более чем реален. А то, что было до этого — это и правда сон, длинный и неприятный, — Кристиан, кажется улыбнулся, поняв, что Тилль крепко прижимается к нему. Но из-за темноты Тилль не мог быть уверенным в том, что лицо, которое он всегда помнил тоскующим и грустным, улыбается.

— И мне хочется сделать так, чтобы эта реальность стала похожа на очень сладкий сон, — прибавил Тилль, чувствуя, как робко и внимательно Кристиан перебирает складки у него на животе. Это было немного неприятно, но Кристиан хотя бы ничего не говорил, понимая, что, прикасаясь к этому телу, испытывает настоящее восхищение.— Разве можно будет всё забыть? Всё поменять? — на одно мгновение его пальцы замерли, и приоткрытый рот делал Кристиана похожим на рыбу.— Можно. — Твёрдо произнёс Тилль, глядя на преображенное ночью, и теперь, он знал, любимое лицо. — Если ты этого хочешь.

Кристиан кивнул — глаза его загорелись, а плоские губы оказались совсем рядом с губами Тилля.

Первый за время их знакомства поцелуй оказался скромным и смазанным, но никто не растерялся, зная, что впереди будет ещё много дней, чтобы научиться не только целоваться, но и любить.

Ведь они ждали этой встречи больше двадцати лет. И дождавшись, нисколько не пожалели о ней.