Причеши меня (2/2)
- Мне воздуха не хватает, - пробурчал он.
- Не правда, - Кристиан фыркнул и тут же ойкнул, потому что Тилль нечаянно задел расческой его ухо.- Ты чем-то недоволен, я чувствую.
- Просто... твои волосы...
- Да я знаю, что скоро совсем лысый стану, - резковато произнёс Кристиан.
- Ладно, это неважно, - Тилль аккуратно заложил расчесанные пряди ему за уши и не удержался, чтобы не погладить свое творение.Кристиан едва не замурлыкал, но внезапно спросил:- Ты меня на пробор причесал?- Да, - по настороженному тону возлюбленного Тилль понял, что явно сделал что-то не то и снова схватился за расческу.
- Завяжи мне хвостик, пожалуйста, - мягко попросил Кристиан и прибавил, - а то я с этим пробором выгляжу как средневековый граф.
Нервный смех завершил эту фразу, заставив и Тилля улыбнуться.
- Ладно, ладно, - ловким движением пальцев Тилль забросил волосы назад, и провел у виска косую белую линию. От безупречного пробора остался один спутанный хаос.
Если бы Кристиан сейчас увидел его сосредоточенное, почти хмурое лицо, то рассмеялся бы. Но он знал, что Тиллю доставляет необыкновенное удовольствие возиться с ним, и Кристиан понять не мог, что можно найти приятного в уходе за "человеком с ограниченными возможностями" - мерзкие слова людей, которые придумали полные лжи слова "толерантность" и "благотворительность".
Но в руках Тилля Кристиан не чувствовал себя ущемленным. Ущемленным и виноватым он чувствовал себя тогда, когда за ним ухаживала его семья. Он был обузой, неприятным животным, которое кормили по часам. От него старались отделаться поскорее, чтобы на целый день оставить в одиночестве. Тилль не оставлял его ни на минуту. Обделяя в чём-то себя, он старался сделать всё, чтобы Кристиану было хорошо. Его любовь была до краев наполнена альтруизмом, который был таким явным, что иногда Кристиану тоже хотелось хоть как-нибудь позаботиться о Тилле, чтобы его чувство не казалось безответным. И вместе с ним то страшное время Кристиан стал воспринимать как страшный сон, от которого Тилль избавлял так легко. Ему стоило лишь притянуть любимого к себе, когда тот начинал стонать и ворочаться.
Между тем Тилль схватил с тумбочки голубую потрепанную резинку(раньше она принадлежала дочке Кристиана, и тот, хоть и бросил семью, не смог расстаться с этой резинкой) и накрутил ее. С первого раза хвостик вышел некрасивый и кривой, с торчащими волнами "петушков". Тилль вздохнул ещё раз и резко дёрнул резинку на себя, пытаясь снять ее.
- Ай, больно, - Кристиан схватился за волосы там, где их перехватила рука Тилля, - дай я лучше сам завяжу.
Издав тяжелое "Ффффффух" Тилль плюхнулся на кровать, отчего матрас долго стонал и скрипел, и принялся наблюдать за умелыми движениями рук Кристиана. Когда хвостик выглядел уже вполне красиво, Линдеманн не смог удержаться, чтобы не поцеловать возлюбленного в макушку.
- Тилль, - неуверенно, словно не решаясь начать разговор, спросил Кристиан, - а у тебя никогда детей не было?Тот усмехнулся, закидывая хвостик на левое плечо Кристиана:- Никогда. А почему ты об этом подумал?
- Просто ты так обо мне заботишься, - Кристиан осторожно потрогал хвост, - я со своими детьми так не возился.
- Это наверное родительский инстинкт бушует, - улыбнулся Тилль и сел рядом. Ему не хотелось продолжать этот разговор, поэтому он довольно резко спросил:- Ну что, пойдём? - Тилль чмокнул возлюбленного в голову ещё раз и с трудом поднялся с кровати. Матрас был таким мягким, что даже для стройного человека подъем с него требовал большой моральной и физической затраты.Лоренц с отвращением посмотрел на коляску, чей металлический каркасмертвенно поблескивал в темноте коридора.- А может мы без неё обойдёмся? - капризно спросил он и натянул на себя покрывало, всем видом показывая, что не настроен идти гулять.Тилль мягко поднял с кровати сердитый гобеленовый кокон и усадил Кристиана в коляску, несмотря на то, что тот хоть и в шутку, но сопротивлялся. Им обоим не хотелось покидать номер, но разве они приехали в Италию для того, чтобы целыми днями не высовывать носа из душистых простыней?