Причеши меня (1/2)
Некоторое время они все ещё лежали друг на друге и, прокручивая в мыслях самые яркие моменты этого утра, смотрели в белый сверкающий потолок.Наконец, Кристиан пришёл в себя настолько, чтобы оторвать голову от груди Тилля, между прочим, очень похожей на подушку.- Кто-то у нас собирался пойти поесть, - с трудом шевеля языком, произнёс Лоренц.Тилль, не поднимая головы, поднес к глазам чёрные швейцарские часы, плотно сидевшие на широком запястье:- Сейчас мы успеем только поужинать, - неохотно сказал он и с облегчением принял прежнюю позу, очевидно, собираясь пролежать так весь остаток дня.
-Ага, и ужин плавно перейдёт в завтрак, - съехидничал Кристиан. Эта неприятная черта уже возвратилась к нему, и Тилль, услышав в любимом голосе характерные нотки, тяжело вздохнул и приготовился к ещё более обидным высказываниям.Лоренц положил голову ему на грудь, и взяв мощную волосатую руку в свою, долго смотрел на тоненькие стрелки часов, скользящие по черному циферблату. Он никогда не понимал людей, пользовавшихся такими часами, всякая электроника была Кристиану понятнее. В этом их с Тиллем предпочтения резко расходились.
Налюбовавшись на часы, Лоренц переключил внимание на тёплую ладонь, нежно перебрал крепкие пальцы с аккуратно подстриженными ногтями. Поверхностно, в шутку, поцеловал эти пальцы и повернулся к возлюбленному.
Тилль смотрел на него снизу вверх так, как терпеливые родители смотрят на заигравшихся детей, и под этим взглядом, полным скрытой заботы и тревоги, Кристиан широко улыбнулся, показав сверкнувший в углу рта длинный золотой зуб, и довольно сильно турнул Тилля в бок. Тот охнул и с трудом поднялся, вцепившись в хрупкую ручку Лоренца.
Первым делом он привёл Кристиана в порядок, терпеливо выслушивая егозамечания, и только потом оделся сам. Лоренц сел на кровать, провалившуюся под его, казалось бы, маленьким весом, и весело попрыгал на пружинном матрасе. У него было прекрасное настроение, и Тилль немного завидовал ему, надеясь проникнуться непонятной ему радостью.Завязывая галстук перед зеркалом в прихожей, выгодно удлинявшим фигуру, Тилль подумал, что вовсе не хочет сейчас смотреть на все эти старые камни и вообще высовывать нос из номера. Ему мучительно хотелось домой. Там, где всё такое родное, и бледные лица такие неприветливые... В квартиру, где он знал каждый угол. Страна, когда-то нравившаяся, отторгала его, и Тиллю показалось, что провести неделю весны в Риме было плохой идеей. Несмотря на то, что рядом находился любимый человек, Тилль все равно чувствовал себя неуютно.
Увлеченный сложными петлями галстука, Тилль не мог следить за Кристианом, и слишком поздно обернулся, услышав звук падения.
Кристиан лежал на полу в неестественной позе, пугая изломанностью конечностей и уткнувшись лицом в пыльный паркет.
Тилль тотчас бросился кнему. Почувствовав себя в надёжных объятиях, Кристиан крепко обхватил его за шею, уткнувшись холодным носом в щеку.
- Я думал, что смогу подойти к тебе, - пробормотал он, - но...
Тилль схватил его под колени и поуютнее устроил возлюбленного на себе.
- Ты не ударился? - пропустив эти слова мимо ушей, Тилль обхватил возлюбленного так крепко, как будто в своих объятиях хотел спрятать его от всех горестей мира.
- Да я просто думал, что тут недалеко, - оправдываясь, глухо бормотал Лоренц, уткнувшись в плечо любимого, и тому чудились всхлипы в родном голосе.
- В следующий раз, если я отойду, зови меня, ладно? - Кристиан почти не услышал этих слов, чувствуя, как мягкие губы нежно захватили его ухо, в сухом, но крепком поцелуе оттягивая мочку. Горячий язык обвел резко очерченные контуры раковины, заставив Кристиана вздрогнуть от сладкого ощущения, отзывающегося слабыми электрическими разрядами внизу живота, которые помогли забыть о боли в локтях и коленях.
Поцелуй оборвался так же внезапно, как начался - Тилль устал сидеть на корточках, и, охнув, разогнулся, придерживая Кристиана. Тот, уже оправившийся, поерзал у него на руках и улыбнулся так, как умел только он - сдержанно, но лучезарно. Длинные пальцы, натренированные работой с компьютером, забрались в густые темные волосы, взъерошив их так, что пряди красиво распались по обеим сторонам лба.
- Дай я и тебя причешу, - Тилль аккуратно опустил Кристиана на кровать, и, откопав в чемодане расческу, пристроился у него за спиной.
Кристиан жмурился сладко, как котенок, когда тонкие, острые зубцы расчески касались головы, разделяя слипшиеся и спутанные за ночь волосы. Шелковистые, мягкие и тонкие, они легко поддавались каждому движению гребешка. Тилль, временами касаясь головы возлюбленного самыми кончиками пальцев, педантично выравнивал линию пробора, дожидаясь, когда она ляжет ровно посередине головы тонкой белой ниточкой. К сожалению, с годами эта ниточка становилась шире, потому что от природы негустые волосы Кристиана начали редеть.
- Что ты там вздыхаешь? - нетерпеливо спросил Лоренц у Тилля, который, зажав расческу в зубах, думал, как уложить его волосы так, чтобы они казались погуще.