6 глава (1/1)

После завтрака мы с Филатовым пошли разбираться с оружием. Ещё в первую ночь нашего пребывания на судне мы припрятали его в укромном месте недалеко от нашей каюты. Лёнька достал стволы, замотанные в тряпку, проверил предохранитель и магазины. Оба полные, в каждом по восемь патронов. Я достал и пересчитал сюрикены?— шесть штук?— и одни нунчаки. Не удержался, покрутил их кистью. —?Жалко выбрасывать. Может, оставим? —?И нарушим приказ командира? —?Тогда, на стрелке с Бурым, они меня сильно выручили. —?Лёш, мы не в Ростове, тут не будет таких бандитов —?Откуда ты знаешь, какие тут бандиты? Может, ещё похлеще наших? —?Я взялся за одну палку и раскрутил цепочку, но не рассчитал, и вторая палка громко стукнулась о какую-то железную трубу. —?Блин, Лёха! —?зашипел на меня Филатов. —?Всё, дай мне их сюда. Он отобрал у меня нунчаки и сунул к себе в карман пиджака — я не стал сопротивляться. Я уже держал в руке сюрикены и прикидывал, куда их можно спрятать, хотя бы пару штук, на всякий случай. Лёнька забрал пистолеты, мы выбрались из закутка, поднялись наверх и прошли к корме. Подождали, пока матрос, проверяющий канаты, закончит свою работу и скроется из вида. Филатов без сожаления выкинул ?две палки? за борт, и они моментально исчезли в пенящейся воде. Я нащупал в кармане сюрикены, оставил два, а остальные метнул в пучину океана. Мы постояли ещё немного, рассматривая хмурое, серое небо. Я припомнил из школьного курса географии, что Аргентина находится в Южном полушарии,?— значит, в июле здесь должна быть середина зимы. Я поделился этим с Лёней, и он предположил, что на берегу нас ждёт прохладная и дождливая погода. Пока мы стояли и болтали, к нам подошёл другой матрос и попросил вернуться обратно в каюту, так как с нами желал поговорить старший помощник. Мы с Филатовым обменялись взглядами, оба почувствовав неладное. В каюте все уже собрались и ждали только нас. Мы прошли мимо стола, за которым сидели немцы, и сели на кровать к Григорию Иванычу. Матрос, сопровождавший нас, замер рядом с старпомом возле двери. Борн стоял прямо, скрестив запястья за спиной. Окинул нас всех взглядом и начал свою речь: —?Господа, прошу минуточку вашего внимания. Завтра утром наше судно прибывает в порт Буэнос-Айреса. По нашим расчётам, мы войдём в акваторию порта поздним вечером и встанем на якорь до утра. В связи с новым постановлением министерства транспорта все крупные суда, прибывающие в Аргентину, должны проходить тщательный таможенный досмотр на предмет выявления контрабанды и нелегальных пассажиров. Если вас обнаружат на судне, нас лишат лицензии, мы не можем этого допустить. —?И что же нам теперь, прикажете вплавь до берега добираться? —?спросил наш спортсмен, а я пихнул его в бок, чтобы он не подавал идиотских идей. —?Не волнуйтесь, за борт вас никто отправлять не собирается. У нас есть свои договорённости с лоцманской службой. Мы уже попросили подать нам катер на несколько часов раньше, чтобы благополучно переправить вас на берег. —?Я не понял, нас что, хотят с корабля высадить? —?тихо спросил меня Калтыгин. Я перевёл командиру слова старпома. —?Господа, вам не о чем беспокоиться, этот способ?— самый надёжный. Вас высадят в некотором отдалении от порта, в безопасном месте, откуда вы легко сможете добраться до ведущей в город трассы. —?В котором часу прибудет катер? —?спросил я. —?Приблизительно в три ночи, об этом вам сообщат дополнительно. —?А разве береговая линия не охраняется? —?поинтересовался Филатов. —?Она составляет почти тридцать пять километров, портовый катер ни у кого не вызовет подозрений. Его слова звучали весьма убедительно, и я задумался, в чём подвох. Он что-то ещё сказал, а потом, уже развернувшись к выходу, добавил: —?Хёргердт, Штайн?— прошу следовать за мной. Немцы поднялись и стали выбираться из-за стола. —?Э?! Вы куда собрались? —?одёрнул их Калтыгин. —?Sitzen! Никто никуда не уходит. —?Что-то случилось? —?изобразив удивление, спросил Борн. Я поднялся со своего места и подошёл ближе к старпому, отгораживая его от наших немцев. —?Они останутся с нами до прибытия катера. —?Но я только хотел позвать их попрощаться с командой. —?Ничего, они как-нибудь обойдутся без этого. Кристиан выдержал мой взгляд, сжав губы в тонкую полоску, и, развернувшись, покинул каюту. Матрос поспешил за ним. —?А в чём, собственно, проблема? —?возмутился Хёргердт. —?Почему вы нас не отпускаете наверх? —?Посидите тут, целее будете. —?Филатов сел рядом с ним за стол. Виктор демонстративно поднялся и направился к своей койке. Когда он поравнялся со мной, я спросил: —?Виктор, ты ничего не хочешь нам рассказать? —?Отстань ты от него, Бобриков, ничего он тебе не скажет?— немчура, что с них взять. —?Калтыгин перешагнул лавку и сел напротив Филатова?— Давайте сами думать, как будем действовать. Следующие пара часов ушли на подготовку плана сразу по нескольким возможным вариантам развития событий. Около полуночи судно сбавило ход, медленно продвигаясь к внешнему рейду. С палубы стали доноситься голоса матросов и характерный скрежет металла. В какой-то момент судно дёрнулось и остановилось, двигатели заглохли. Внезапно наступила непривычная, давящая тишина. Мы были словно оглушены ею и какое-то время сидели, прислушиваясь. Потом, понемногу привыкнув, решили не терять времени даром и стали собираться. Переоделись в гражданскую одежду, что была в наших чемоданах, распихали по карманам деньги и документы. Филатов достал пистолеты, один отдал Калтыгину, второй оставил себе. Я ушёл в туалет и надёжно припрятал оставшиеся сюрикены в подошву ботинок, под каблук. Спустя пару часов мы услышали приближающийся звук мотора небольшого судна и к правому борту пришвартовался катер. К этому времени мы были в полной боевой готовности. Вскоре в нашу каюту постучали. Лёнька открыл дверь, за которой обнаружился уже знакомый нам матрос. —?Господа, пожалуйте на палубу, за вами прибыл катер,?— протараторил он и уже собрался удалиться, как Филатов схватил его за локоток и втащил внутрь. —?Кто ждёт нас на палубе? —?в лоб спросил его я. —?Капитан, старпом и другие члены команды. —?Кто ещё? —?Матросы… А кто вам нужен? —?он хоть и был немного ошарашен, но отвечал быстро, не задумываясь. —?Они вооружены? —?Нет.? Вопрос его явно удивил. Запугивать матроса не входило в наши планы. Либо он и правда был не в курсе, либо его хорошо подготовили. В любом случае добиться от него чего-то более вразумительного у нас уже вряд ли получится. Мы стали по одному подниматься наверх. Первым шёл Калтыгин, подталкивая впереди себя матроса. Мы понятия не имели, что ждёт нас наверху, поэтому решили подстраховаться. На палубе нас ждали несколько человек, всё было относительно спокойно. Капитан вышел вперёд, сказал несколько слов на прощание и пожелал нам удачи. Старпом тоже был абсолютно спокоен и вежливо попрощался с нами. Вроде бы всё было так, как нам обещали, и казалось, что можно выдохнуть,?— но чувство опасности не отпускало меня ни на минуту. Всё это время я искал глазами ещё одного человека, вот только его нигде не было видно. Я логично предположил, что его, скорее всего, доставят в порт как положено. Персона он важная, и на берегу его встретят с почестями, не то что нас. После торжественной пятиминутки нас проводили к ?трапу??— верёвочной лестнице, ведущей на шатающийся катерок в нескольких метрах внизу. Матросы, придерживая трап, помогли нам спуститься. Внизу нас приняли ещё два матроса, усадили на скамейку, которая находилась здесь же, на палубе. Вокруг была кромешная тьма, только фонарь на рубке слабо освещал палубу катера. Филатов спустился последним, и трап сразу же убрали. Я устроился между Калтыгиным и Виктором, Лёнька сел с краю. Катер медленно отшвартовался и, сделав разворот, направился вдоль берега. Суша находилась в нескольких километрах, насколько можно было судить по мерцающим вдалеке огням. Я попытался осмотреть катер. Он был совсем небольшим, состоявшим из одноэтажной надпалубной надстройки и палубы. На палубе, рядом с нами, находились два матроса. Мы сидели спиной к надстройке, и что находилось внутри?— нам было совершенно не видно. Я посмотрел на Хёргердта, который тоже крутил головой по сторонам, был напряжён и взволнован. Я пихнул его локтем: —?Кого-то потерял? Он сразу стушевался и сел ровно, опустив взгляд. —?Нет. Я сверлил взглядом его профиль, а он только сильнее втягивал голову в плечи. Я наклонился совсем близко к его уху и прошептал: —?Его здесь нет, вас обманули. Но я тебя не предам. Виктор дёрнулся и испуганно вытаращил на меня глаза. А я лишь слегка улыбнулся ему и подмигнул. Я не знал, зачем делаю это, но чувствовал, что мне важно вернуть его доверие. Он явно что-то скрывает и колеблется. Возможно, это поможет ему сделать правильный выбор. Отвернувшись, я стал следить за медленно приближающимся берегом. Уже стали различимы высотные здания и освещённые дороги. Береговая линия причудливо изгибалась, образуя удобные широкие бухты. В некоторых застройка подходила совсем близко к воде, другие были совершенно пустынны. Вдалеке я разглядел небольшую тёмную возвышенность, покрытую деревьями. Наш катер повернул в этом направлении. Освещение тут был совсем скудным, лишь одиночные фонарные столбы на большом расстоянии друг от друга. Катер сбросил скорость и теперь медленно двигался вдоль берега. Обогнул выпирающий участок суши, плавно вошёл в неприметную бухту, заглушил двигатель и пришвартовался к небольшому причалу для лодок. Матрос, стоявший у борта, громко свистнул, и через пару минут на берег вышли два человека с фонарём. Матрос что-то сказал им на испанском и перебросил одному из них швартовый канат. Нас попросили на выход. Лёнька спустился первым, за ним Рихард, потом Виктор, я и последним?— Григорий Иваныч. Мужик с фонарём по очереди направил его на нас, вынудив зажмуриться и прикрыть глаза рукой. Пока мы озирались, слегка дезориентированные, из лесочка вышли ещё несколько человек с оружием и встали полукругом. —?H?nde hoch! —?прозвучала команда. ?Приплыли?,?— успел подумать я, медленно поднимая руки. Тут нас ждал ещё один сюрприз. С катера спустился человек, в одной руке он держал чемодан, в другой?— револьвер, направленный на нас. Я вопросительно взглянул на Лёню, и он еле заметно кивнул. Это означало, что перед нами — Гюнтер Франкен собственной персоной. —?Вон тех двоих в сторону, они мне нужны, а остальных убрать,?— скомандовал он, указывая дулом на немцев. Но не успели они сделать и шага в нашу сторону, как Филатов выхватил пистолет, сгрёб Рихарда за шею и, прикрываясь им как щитом, пальнул в ближайшего мужика с автоматом. Мужик рухнул, освобождая проход к деревьям. Лёнька рванул туда, таща за собой упирающегося Штайна. Остальные, не ожидавшие такого развития событий, отступили назад. Началась пальба. Я оттолкнул Виктора, прикрывая его собой, и крикнул ?Ложись!?, показывая пример. Плюхнувшись на песок, я выдернул сюрикен из подошвы ботинка и метнул в одного из стрелявших. Звёздочка вошла ему в ляжку, отчего он заорал, согнулся, хватаясь за рану, и выронил пистолет?— который по инерции скатился с небольшого пригорка в мою сторону. Я кинулся за ним, краем глаза заметив, как Калтыгин, отстреливаясь, повернулся спиной к Франкену, и тот выстрелил в него. Григорий Иванович пошатнулся и повалился на землю. Я как раз успел схватить пистолет и несколько раз подряд выстрелил в сторону катера. Одна пуля достигла цели, но, к сожалению, только ранила эсэсовца. Он дёрнулся, схватился за грудь и всё равно выстрелил в мою сторону. Пуля просвистела у меня над ухом. Я только успел упасть мордой в песок, а когда поднялся, то увидел, как ему помогают забраться на борт катера. Я вскинул руку, целясь прямо в спину, нажал на курок… и пистолет защёлкал пустым магазином. В этот момент кто-то опять выстрелил в мою сторону. Левую руку словно обожгло огнём. Я упал и откатился ниже, чувствуя, как медленно намокает рукав. Ранивший меня мужик осмелел, вышел из-за дерева и направился в мою сторону?— наверное, решив, что я уже не представляю угрозы. Я подтянул ногу, вытащил последний сюрикен, зажал его между пальцев. Противник подошёл поближе, я лежал не шевелясь и наблюдал за ним из-под ресниц. Луна светила ему в спину, и я видел только его силуэт. Он наставил на меня ствол. На секунду я подумал, что со мной всё кончено, но тут услышал голос Хёргердта чуть в стороне: —?Помогите мне! Скорее! Мужик опустил оружие и посмотрел в сторону Виктора. Мне хватило мгновения, чтобы сгруппироваться и подскочить. Со всего размаху я резанул ему по горлу остро заточенной звёздочкой. Брызнула кровь, он захрипел, протягивая руку к шее, и рухнул на песок. Я выдернул из его рук автомат и, развернувшись, открыл очередь в сторону деревьев. Заметил, как из-за дерева с последним криком вывалилось тело, а потом стрельба прекратилась. Я замер, прислушался. От стрельбы заложило уши, и стало непривычно тихо. —?Ты ранен? —?услышал я словно сквозь вату голос Виктора. —?Пустяки. —?Давай я посмотрю? —?Не сейчас. Я не сразу понял, почему меня так гнетёт наступившая тишина, а когда осознал…Липкий страх поднял волосы на затылке, ком подкатил прямо к горлу. С большим трудом проглотив его, я заорал: —?Лёня! Ответа не последовало. Я выронил автомат и рванул к деревьям; спотыкаясь о выпирающие корни, падая на четвереньки, снова поднимаясь на ноги, я побежал вверх по пригорку не разбирая дороги. Хотел крикнуть: ?Лёня!??— но горло сдавил спазм, и вышел только сиплый шёпот. Озираясь по сторонам, я искал его глазами, но вокруг были лишь деревья. Страх нарастал и душил всё сильнее. Голова закружилась от того, что я пытался смотреть во все стороны одновременно. Я снова споткнулся и упал во что-то мокрое и ещё тёплое. Отдёрнув руки, я увидел на них кровь. Подскочил, быстро перевернул тело. Оно оказалось мне незнакомо, и я, тут же забыв про него, кинулся бежать дальше. Мне показалось, что я что-то увидел за деревьями, и я рванул туда. —?Лёня! —?Ещё одна попытка. —?Я тут. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось о рёбра как ненормальное. Сделав ещё пару шагов на голос, я увидел Филатова, стоявшего на коленях перед лежащим на земле телом. Я опёрся задницей о ствол дерева, с трудом восстанавливая дыхание. Лёня пытался остановить кровь, льющуюся из простреленной шеи Рихарда. Оценив ситуацию, я прошептал: —?Оставь его, он уже не жилец. Лёнька дёрнулся, с досады стукнул кулаком о ближайший ствол. —?Это я виноват. Понадеялся, что в него они не будут стрелять. —?Он обернулся и посмотрел на меня. —?Ты ранен? Я всё ещё тяжело дышал, вытирая пот со лба. —?Да ерунда, задело немного. Я только сейчас заметил свой порванный рукав. Филатов поднялся и подошёл ко мне. —?У тебя всё лицо в крови. Я взглянул на свои руки и стал усердно обтирать их о штаны. —?Это не моя. —?А что с Григорием Иванычем? Я замер, отвёл взгляд. —?Его Франкен подстрелил. —?Он жив? —?Не знаю. Я не проверил. —?Я опустил голову. —?Что значит ?не проверил??! Ты же был рядом с ним! — Филатов был взбешён. —?Потому что ты мне не отвечал. Я подумал, что тебя тоже… —?Как ты мог просто так оставить там Григория Иваныча? Он прошёл мимо, задев меня плечом, и направился обратно к берегу. Я осмотрелся вокруг, глаза уже достаточно привыкли к темноте, да и луна светила как раз сверху. Кругом валялись трупы, я заметил как минимум троих, не считая Рихарда. Я подошёл к нему и присел. Он был мёртв. Его светлые глаза смотрели в небо. Я провёл ладонью по его лицу, закрывая веки. Мы столько времени провели рядом, и я по-своему привязался к нему.

Думая о Рихарде, я поймал себя на мысли, что просто боюсь узнать, что с Калтыгиным, и тяну время. Это было по меньшей мере глупо. Накрывшая меня паника понемногу отпустила. Я поднялся и побрёл обратно. На берегу я первым увидел Виктора, стоявшего в стороне. Лёнька сидел возле Григория Иваныча. Я подошёл ближе. Не было никаких сомнений: Калтыгин был мёртв, в его груди зияло отверстие, залитое кровью. В глазах защипало, я поднял голову вверх, сглатывая слёзы. В это сложно было поверить: в мирное время мы потеряли своего командира, прошедшего с нами всю войну. Ещё с нашего самого первого знакомства нас пугали, что Калтыгин всегда возвращается с задания один. Только нам каким-то невероятным образом рядом с ним везло. И я привык к мысли, что, пока мы все вместе, с нами ничего не может случиться. А теперь его нет. Филатов поднялся, вытер глаза кепкой и, не глядя на меня, тихо сказал: —?Нужно убираться отсюда. Забери документы, я не смогу. ?Я тоже?,?— промелькнула трусливая мысль, но я промолчал. Было невероятно тяжело видеть его таким. Если быть до конца честным с самим собой, я был благодарен судьбе, что погиб не Филатов. Однако это не приуменьшало чувства скорби по безвременно ушедшему близкому человеку, другу, боевому товарищу. Я наклонился к Калтыгину. —?Прости меня, Григорий Иваныч. Покойся с миром,?— прошептал я. Потом быстро вытянул из внутреннего кармана его пиджака документы, деньги и поднялся. Виктор, стоявший поодаль, подошёл ко мне. —?Что с Рихардом? —?Убит. Был ранен в сонную артерию и истёк кровью. —?Как же так? Он не мог вот так умереть. Я подошёл к нему совсем близко и злым шёпотом сказал: —?Если бы ты сразу рассказал мне про Франкена, он, возможно, был бы жив. И Григорий Иваныч тоже. Скажи спасибо, что я спас твою шкуру. Я увидел испуг на его лице, он сразу опустил взгляд и отошёл в сторону. Уперев руки в бока, сделал несколько хаотичных шагов, потом остановился, потёр подбородок и совсем тихо произнёс, не поднимая глаз: —?Прости меня, Алёша. Я не знал, что он будет с нами на катере. —?Что он вам пообещал? —?Ничего он нам не обещал. Пригрозил, что если мы не будем его слушаться или вам проболтаемся, то церемониться с нами он не будет. Говорил, что не только порт, а вообще весь город контролируется его людьми и что без его разрешения нам и шагу ступить не позволят. —?И вы ему поверили? —?Он был очень убедителен. Борн, кстати, с ним давно знаком. Это он нас ему представил. Сказал, что это очень влиятельный человек, который нам поможет. —?Значит, они заодно. Я лишь выразил то, в чём, в принципе, уже не сомневался. —?Где должен состояться обмен? —?спросил молчавший до этого Филатов. Виктор посмотрел на него и нехотя ответил: —?В кафе ?Анамора?, на проспекте Майя. Это где-то недалеко от порта. —?Ты знал об этом с самого начала? —?Да, но я никому не говорил,?— тихо ответил Виктор. И добавил:?— Кроме Рихарда. Я хотел было высказать всё, что думал в этот момент, но сдержался. Не стоило ещё больше накалять обстановку. Медленно выдохнув, я отошёл к воде. Тщательно сполоснул руки, умылся. Подошёл Филатов, наклонился к воде — он тоже был весь перепачкан кровью. Вода оказалась холодной и набегала на берег длинными волнами. Солнце вставало как раз над океаном — в другой раз я бы залюбовался красотой, но сейчас было не до этого. Рука болела, пришлось снять пиджак и осмотреть рану. К счастью, она была неглубокой, пуля прошла по касательной. Я промыл её солёной водой, а Лёнька перевязал оторванным рукавом рубашки. Сверху я надел пиджак. Приведя себя в более-менее приличный вид и осмотревшись, мы направились в сторону города. Совсем скоро вышли к асфальтированной дороге и зашагали вдоль неё.