2 (1/1)

Вторым становится Рен. Она отмечает в нем то же спокойствие, что и в Ноне – понять, что остров кошмаров все-таки оставил на парне свой отпечаток, ей удается только отметив, как неловко и несколько зажато он временами шутит. Словно с какой-то оглядкой. Словно боясь, что на смену яркому веселью может прийти беспросветный ужас, а потому ограничивает, одергивает сам себя.Другу она рассказывает о том, как жила, уже подробнее, вываливая вагон и тележку собственных переживаний и страхов. Он ободряюще улыбается ей, и Алекс думает, что не все потеряно.Они заходят во тьму, и первые пару минут разговор течет плавно, словно друзья по-прежнему в гостиной на диване, но в какой-то момент в девичьей голове будто что-то щелкает – и сердце сжимает цепкая лапа страха. Она судорожно втягивает носом воздух, вглядываясь в лицо друга – не отсвечивают ли красным его глаза, не играет ли на губах неестественный оскал.

?Он живой. Он рядом. Все хорошо?, - успокаивает девушка саму себя, отгоняя образ того, как парень захлебывался в океане, но у нее не выходит противиться этому мороку. Рен кладет руку ей на плечо, и Алекс вздрагивает, а в следующее мгновение отчаянно цепляется за его плечи, жалобно заглядывая в глаза и тут же утыкаясь носом другу в шею и умоляя его не молчать.Он бормочет что-то отвлеченное, переходя на рассказ о том, как недавно они с Джонасом трескали мороженое, гуляя по пирсу, как он чуть не порвал джинсы, пытаясь сесть на шпагат на спор, а ее брат расхохотался, отчего сливочный шар с его рожка плюхнулся прямо на белобрысую голову. Девушка сдавленно хихикает ему в шею и отстраняется, а Рен вдруг серьезнеет и говорит что-то о друге. Смысл его слов дойдет до нее позже, а сейчас они покидают этот адский чулан и вновь идут гулять, постепенно отбрасывая тяжесть прошлого и замещая кошмарные воспоминания приятно-нейтральными.