инквизиция!AU / R (1/1)

—?Это вино?Мойра уже не вздрагивает от неизвестно откуда взявшейся женщины за своим плечом. В первые разы этим неожиданным появлениям, конечно, удивлялась (мягко сказано), сейчас лишь раздражённо цокает языком.—?Причащаюсь,?— недовольно отвечает она, откидывая упавшие на лицо рыжие пряди. Она нужным не считает оборачиваться к вторгшейся, а продолжает упорно взглядом сверлить старую древесину стола, пальцами потирает мутное бутылочное стекло, придерживаясь лишь ей известного орнамента.Мягкий смех Ангелы наполняет комнату. Прекрасный смех. Ангела вообще вся прекрасная, с головы до ног, с чистейшего оттенка голубых глаз и до россыпи родинок на внутренней стороне бедра.Жаль, что ведьма. Очень жаль.—?Да ладно, меня-то можешь не стесняться,?— голос мягкий как шёлк и обманчиво ласковый.Ангела, ступая неслышно, что кошка, подходит ближе, сразу жмётся бёдрами к чужой спине, пренебрегая необходимостью каких-либо прелюдий, а руки её опускаются на чужие напряжённые плечи. Она мягко, но уверенно скользит ниже, поглаживая сквозь плотную ткань монашеской рясы?— Мойре нелегко признавать, но прикосновения хочется чувствовать на голой коже (чертовка знает и знанием наслаждается). Ангела перехватывает полупустую бутылку и отставляет прочь. Госпожа инквизитор хочет возмутиться и уже хмурит медные брови, но Ангела целует?— довольно, поощряюще?— рыжие волосы на виске и ловко усаживается Мойре на колени, руками обвивая шею.—?Ну же, будь хорошей девочкой,?— тянет ведьма, надавливая на затылок и вынуждая носом уткнуться в яремную ямку. Мойра не двигается, и даже дыхание её, кажется, ровное. Ангела раздражённо вздыхает: знает же, чем всё кончится, проходили не раз и не два. К чему лишние трудности?—?Значит не будешь? Ладно, как знаешь,?— шепчет она Мойре на ухо, у последней вызывая волну мелких мурашек по позвоночнику. Ведьма чуть назад откидывается, с секунду медлит и тянется к пуговицам инквизиторского одеяния.Ангела руками нетерпеливо лезет под рясу, пробегает по острым ключицам, ладонями находит аккуратную грудь. Мойра чуть глубже, чем обычно, вздыхает и наконец за талию цепляется, желая хоть какую-то видимость порядка создать, причиняя лёгкую боль.Надо ли говорить, что Ангеле эта боль лишь приятна? И самолюбие тешит.—?Сука.Ангела в ответ в тонкие губы удовлетворенно мурлычет и горячим языком лезет в рот. Колено легко находит своё место меж чужих бёдер, давит мягко, но требовательно; Мойра прикладывает усилие, чтобы острым вдохом себя не выдать. Она в отместку ладонью накрывает ведьмин затылок и за светлые пряди цепляется с отчаянностью утопающего?— последний оплот здравомыслия, последний глоток холодного воздуха в адово жаркой комнате. Ангела, будто над Мойрой и её жалкими попытками издеваясь, одобряюще постанывает в губы, резко запястье второй руки перехватывает и с талии тянет ниже, к себе на обнажённые бёдра?— и без того неприлично короткая юбка давно уже задралась.Ведьма отстраняется, голову на бок склоняет и изучающее проедает взглядом приоткрытые губы и разгорающийся румянец на щеках (светлая тонкая кожа с потрохами всегда-всегда сдаёт). Хочет глазами встретиться с Мойрой, отпечатать в воспоминаниях блеск желания, рассекающий вытекший на радужку зрачок, — блеск развевающегося белого флага. Инквизитор ей этого удовольствия не даёт и тянет обратно к себе, жадно целует, с чужими зубами сталкиваясь, и цепляется за бархат бедра?— под пальцами тут же белые следы разгораются.Ангела поцелуй разрывает, губами влажную дорожку прокладывает ниже, прикусывает кожу под острой линией челюсти, скоро старательно зализывая языком. Ладони находят торчащие рёбра, живот (Мойра не может его не втянуть рефлекторно от настойчивости прикосновений), хаотично гладят и, не желая больше терпеть, скользят ниже.Мойра не останавливает.