Страница 149 (1/2)
Изгнанник не успел ещё открыть глаз, но горло уже сжалось в попытке не выпустить наружу болезненный стон. Всё тело ныло от боли и истощения, кожа тлела, как угли. Сквозь плотный туман в голове он почувствовал прикосновение и открыл глаза. Ему потребовалось несколько раз сморгнуть прежде чем мир обрёл чёткость, и размытые пятна цвета сложились в озабоченное смуглое лицо с копной рыжих волос. Разум изгнанника медленно собирал в цепочку мутные, граничащие с осколками сновидений, воспоминания прошедших дней.
Ах, ну да.
Его нашлиу края пустыни, по которой он до этого блуждал. Трое в масках подобрали обессиленное тело, которое к тому времени ветра успели подзамести песком. Изгнанник слышал отдалённый разговор между членами группы, но не мог разобрать ни слова - ему едва хватало сил чтобы оставаться в сознании.
Горячая ладонь покинула его обожжённый лоб, что одновременно принесло облегчение и разочарование. На место руки легла прохладная ткань, смоченная водой, и изгнанник шумно вздохнул. Он вновь посмотрел на мужчину у своей койки. Тот бросил ему виноватую улыбку.
- Нужно сменить перевязку, - сказал он. Изгнанник стиснул зубы и коротко кивнул. Мужчина кивнул в ответ и принялся смачивать старые повязки водой. Когда ткань достаточно пропиталась, он начал осторожно снимать испачканные бинты с руки больного. Изгнанник не сдержался и тихо зашипел от боли. “Извини,” - пробормотал рыжий, обнажаяпокрытую ожогами и волдырями кожу. Даже с водой присохшая к ранам ткань отходила с трудом. Изгнанник от напряжения вжал голову в подушку и старался не издавать ни звука.
Он смутно понимает, что его о чём-то спрашивают. С усилием он повернул голову в сторону источника звука и сфокусировал взгляд на человеке, что поддерживал его одной рукой за плечи. В какой-то момент тот снял маску, открывая своё загорелое лицо и пару тёмных глаз, рыжие волосы непослушно торчали в стороны и выбивались из-под пёстрой банданы. К губам изгнанника было приложено горлышко фляги, и он, не задумываясь, жадно припал к воде и осушил всё почти мгновенно. Казалось, будто только половина жидкости смогла добраться до желудка - остальное в себя впитали иссушённые горло и язык. Изгнанник почувствовал, как разум начинает проясняться. Дрожащие руки вцепились в одежду спасителя, десяток немых вопросов и мольба в глазах. Мужчина ободряюще улыбнулся. - Моё имя Хэдвин. Мазь приятно холодила израненную кожу, пока поверх неё ложилась новая перевязка. Понемногу боль отступала. - Спасибо, - прохрипел изгнанник. - Всегда пожалуйста, - немедленно отозвался Хэдвин со свойственным ему теплом в голосе. Хэдвин закончил смену бинтов на всех ранах и присел у изголовья, в руках у него был стакан с водой. Изгнанник медленно сел в кровати, стиснув зубы: каждое неловкое движение натягивало кожу и грозилось разорвать хрупкий покров. Перебинтованные руки осторожно взяли воду у терпеливо ожидающего Хэдвина.
- Ты слишком добр, - прошептал изгнанник прежде чем отпить.
- Ерунда, нельзя быть слишком добрым, - его благодетель обезоруживающе улыбнулся, и изгнанник на секунду испугался, что сейчас поперхнётся насмерть.
Но он не успел ничего возразить - в поле зрения появились остальные члены группы: огромная женщина с массивными рогами и грозным взглядом, и белошёрстный пёс с зелёным кончиком хвоста и весьма хитрым выражением морды.
- Эй, дружок, ты как? Повезло же тебе, что мы тебя нашли. Меня звать Руки Зеленохвост, кстати,- представился пёс, и изгнанник приветственно кивнул новому знакомому.
Женщина смерила изгнанника оценивающим взглядом горящих голубых глаз, от интенсивности которого захотелось сжаться и, по возможности, спрятаться, можно даже в песчаных барханах.
- Я - Джодариэль, - наконец сказала она, и её голос звучал как-то… раздвоенно. Не по-человечески.
Изгнанник скованно кивнул, и Джодариэль перевела взгляд на Хэдвина: - Он сможет? - Надеюсь... Я ещё не спрашивал.
- Что?! Так чего же ждать? - тут же всполошился Руки и подскочил ближе к койке. - Эй, приятель, не сочти за грубость, но читать ты умеешь или как?
Читать? Изгнанник на секунду задумался, не уверен, что ему ответить. В голове вспыхнул обрывок воспоминания о ревущем пламени, и дыхание застряло в груди. Он вновь посмотрел на лица всех присутствующих, которые неотрывно следили за ним - Джодариэль со строгой решительностью, Руки с нетерпением, и Хэдвин с надеждой - и покорно склонил голову.
- Да.
Эти люди спасли ему жизнь, и новоназначенный Чтец согласился помочь им освободиться от заточения изгнания. Какая-то его часть была особо рада перспективе служить этим троим, какая-то тёмная и голодная часть, но Чтец пока не решался дать ей имя, да и вообще старался поменьше о ней думать.
Вместо этого он решил переключить всё своё внимание на изучение Книги Обрядов, по крайней мере пока его раны не заживут в достаточной мере чтобы помогать остальным в бытовых делах (его попытка помочь Хэдвину с ужином окончилась заново раскрывшейся раной на правой руке, Чтец никак не мог перестать лихорадочно извиняться пока мужчина перебинтовывал его руку и тщетно пытался успокоить нервного товарища).
Книга Обрядов была с характером и давала себя читать исключительно кусками - золотые чернила проявлялись на чёрной бумаге только после успешно пройденных Обрядов или когда ей просто самой вздумается. Чтеца это самую малость выводило из себя: к чему иметь книгу, написанную восемью великими основателями, полную мудрости и знаний, если тебе не дают эти самые знания получить? Разве книги не созданы для того, чтобы передавать чей-то опыт тем, кто ещё не успел столкнуться с подобным сам, чтобы предостеречь их от повторения чужих ошибок?
Похоже, Книга придерживалась метода воспитания “лучше пусть один раз сам обожжётся”, а потом услужливо записывала выученный урок на память. Как шрам. Ему некуда бежать. Со всех сторон вздымаются столбы пламени, огонь оглушает своим рёвом. Он пытается метнуться в одну сторону - перед носом вспыхивает новый пожар, он поворачивается в другую - на тропу сыпятся горящие камни. Он пятится назад и видит, как из пламени мягко ступают зубастые твари, разевают пасти, как бешеные псы, и смотрят на него своими многочисленными чёрными глазами. Он чувствует, как с его губ сыпятся мольбы о пощаде и слёзные обещания, но все звуки съедаются огнём столь жадно, будто это сухая бумага. Звери медленно приближаются, их ядовитые клыки всё ближе.
Он разворачивается и бежит сквозь огонь. Пламя облизывает его с головы до ног, но ему некогда думать об этом: он должен бежать. Ноги несут его куда-то вдаль, он боится обернуться, но знает, что монстры у него на хвосте, он чувствует их мокрое дыхание у себя на загривке, их зубы вот-вот сомкнуться на щиколотке. Откуда-то звучит смутно знакомый голос, он кричит ему что-то. Зовёт? Он не может расслышать, звуки никак не складываются в слова.
Белые клыки разрывают штанины и рукава, ещё чуть-чуть - и это будет его плоть. Он не может перестать бежать. Впереди обрыв. Он не может перестать. Ступни загребают пустоту, и он падает. Твари останавливаются на краю и смотрят, как он летит вниз, навстречу бездне.
Чтец резко вскочил в кровати, задыхаясь. Руки взлетели к груди, внутри которой бешено колотилось сердце. Когда немного кислорода всё же попало ему в лёгкие, лицо у Чтеца вновь скривилось, но на этот раз от боли: резкие движения потревожили раны, и теперь вся его кожа горела под бинтами.
Он оглянулся - на дворе всё ещё была глубокая ночь, все обитатели вагона оставались в своих постелях, даже бесы не шелохнулись на своих жёрдочках. “Хорошо, - подумал Чтец с облегчением, - кажется, никого не разбудил”. Он осторожно выскользнул из кровати и направился к выходу из вагона, на секунду замер перед столом, заваленным копиями Книги Обрядов, мысленно сплюнул, прихватил том с собой и вышел наружу.
Ночной воздух немедленно окутал его, покрыл прохладными прикосновениями, словно поцелуями, ноющие конечности. Чтец со вздохом присел на нижнюю ступень вагона и раскрыл том у себя на коленях. Раз уж он не может спать, то хоть поработает. Кто знает, может, Книга в кое-то веке согласится сотрудничать и покажет ему новую страницу? Или сочтёт события сегодняшней ночи достаточно важным личностным ростом, достойным вознаграждения? Но как он ни вглядывался в слова, сколько раз не проходился глазами по немногочисленным страницам, ничего нового из Книги выудить так и не удалось. Чтец устало вздохнул и захлопнул кожаный переплёт. На обложке под стеклянной полусферой поблескивала незамкнутая звезда, символ Обрядов. В очередной раз он задумался над значением её формы. С этой книгой всё не просто так, не может быть, чтобы символ был выбран просто потому что он стильно смотрится.