Русалка (2/2)
В путь ребята выдвигаются уже к обеду — в самый солнцепек. Добраться до берега нетрудно, и прибежище от жары находится среди развалин скал и обломков камней — они ещё не успели нагреться на солнце, тянут приятной прохладой и даже причудливо образуют что-то в духе столика с парой низких стульев, окруженных стеной. Наблюдательный пункт отличный — видно все побережье, а их самих среди камней заметить трудно, если не знать, куда смотреть.
Маленький собеседник Лиз образован не по годам, и они болтают обо всем на свете. Но чем больше солнце клонится к закату, тем сильнее заметно, как мальчик нервничает. Он гладит черные бока тяжелого, лежащего на коленях фотоаппарата и не выпускает его из рук. Лиз старается отвлечь его, как может — одну за другой рассказывает городские легенды, которые — как назло! — почему-то все так или иначе сводятся к русалкам. "От судьбы не уйдешь", — вздыхает про себя Лиз и сдувает со лба прилипшую челку.— Скажи, а как это было?— Она сидела вон на тех камнях, — вытягивает руку малыш, другой поддевая на лодыжке грубую корочку затянувшейся ранки. — Волосы перебирала... а еще бросала камешки в воду.
Лиз чудом удается не поперхнуться лимонадом. Бросающая в воду камешки русалка?— А потом соскользнула с камня и уплыла прочь. Выныривала ещё раз уже по другую сторону утеса, но мне было плохо видно.
Они еще некоторое время сидят молча, а потом мальчик шмыгает носом, отставляет фотоаппарат и лезет в рюкзачок — достает немного размякшие, нагревшиеся от солнца бутерброды в пленке и протягивает один Лиз.
— Она не появится, — угрюмо говорит он. — Сегодня уже нет. Давай поедим и пойдем, не пропадать же им...
Лиз кивает, не зная, что сказать, и отлепляет от плавленого — теперь уже плавленого — сыра ломтик огурца.Они жуют бутерброды, и Лиз решается. Малыш становится первым, кому она рассказывает про свой секрет Секрет. О том, как нашла утес, и что трехмачтовик появился не сразу, а еще он не приплывает в дождливые дни и не терпит неверия. Девочка почему-то не боится: уверена, ее Секрет не пострадает. И действительно, малыш оживляется, на щеке у него появляется ямочка, а в глазах — блестинки как на море в ясный день, будто кто-то щедрой рукой рассыпал горсть сверкающих монеток. Он даже тянется поскорее вернуть фотоаппарат, но Лиз останавливает. Пусть это только его — ну, теперь уже их — тайна, но сделать один снимок для себя все-таки можно. Просто уже не сегодня.Возвращаются ничуть не расстроенные — малыш перебирает сандалетками на развилке, с достоинством благодарит и утопывает к своему дому, унося с собой обещание встретиться тут же завтра утром.
...подрагивающие, мокрые от напряжения и волнений пальцы стискивают бока фотоаппарата. Мальчик не отнимает лица от окошечка — в его крохотных рамках виден сидящий на камне силуэт. Виден едва-едва — обломки, на которых он пристроился, от берега довольно далеко. Но даже сквозь шум моря слышно, как булькают брошенные в воду камешки и обломки ракушек. А дрожащие пальцы все не решаются нажать на кнопку.Внезапно силуэт подбирается. Перетекает по камню волна длинных, отливающих на солнце волос, и мальчик успевает лишь рвано вдохнуть и судорожно щелкнуть — в воздух взлетает сноп брызг, и камень в мгновение ока пустеет. На взволнованный вопрос Лиз: "Успел?" — мальчик шокированно кивает, глядя на фотоаппарат в своих руках, как на восьмое чудо света.
Маленькое летнее приключение подходит к концу — мальчик признается, что больше сюда не придет — не в ближайшее время. Доверившуюся ему тайну надо уважать и не досаждать ей — взрослым, обстоятельным рассуждениям можно только позавидовать.
Они снова прощаются на развилке, и малыш медленно уходит, прижимая к груди фотоаппарат и книжку о Русалочке в твердом бордовом переплете — ту самую, обещанную Лиз за уборку. Девочка машет вслед, будучи уверенной, что фотография смазанная, и вряд ли на ней что-то можно разобрать — но оно и к лучшему. У мальчика уже есть его чудо, и этого достаточно.
...а презирающему общий пляж, устраивающему по утрам длительные заплывы с перерывом в старой бухте у утеса Марко Поло любителю пошвырять в воду камешки Рэну, пожалуй, стоит намекнуть, что у него появился почитатель.