Падение "Черного ястреба" (1/1)

Твайлайт Спаркл стояла, наблюдая за потерпевшим крушение аппаратом, и пребывала в полнейшей растерянности. Ее мысли захватил новый вопрос, очередной из многих за сегодня: какому сумасшедшему придет в голову строить винтокрыл, основанный на такой ненадежной вещи, как чистая механика? Не использующим личную магию владельца, как тот же педальный зонт Пинки? И какой безумец станет проектировать летательное средство, падение которого невозможно остановить?! Твайлайт честно пыталась сделать это. Когда черная махина прорвала завесу пространственного пузыря и с ревом устремилась вниз и вбок, прямиком на Понивилль, сердце единорожки пропустило удар. Но затем она, опомнившись, вложила в матрицу левитации все силы, на которые была способна. И... винтокрыл, как ни в чем не бывало, продолжил падать. Он просто не отозвался на телекинетический захват Спаркл - будто она старалась приложить силу к несуществующему объекту, сливая энергию в никуда, распыляя ее в пространстве. Материя, с детства подвластная Твайлайт, сегодня проигнорировала ее с таким поразительным равнодушием, будто волшебница как раз была маленьким жеребенком, делающим самые первые робкие шаги в освоении магии. А ведь как хорошо все начиналось! Долгая подготовка к межмировому перемещению была завершена, для эксперимента все готово - сама принцесса Селестия одобрила его ход и для обеспечения безопасности прислала четверку отборных стражей. Невозмутимые единороги должны были поддержать ученицу, если что-то пойдет не так, и обеспечить безопасность во время проведения ритуала. Но все пошло не так еще нетачнее! Все это - слишком неправильно, нервно подумала Твайлайт, мельком отметив, что из ее челки выскакивает, скручиваясь, пара прядей. А ведь я еще сомневалась, стоит ли устанавливать контакт... с такой-то ни на что не похожей историей колдовства! Параллельный мир, существование которого Твайлайт доказала с полгода назад, озадачил даже ее наставницу, на своем веку чего только не перевидавшую. Помимо вполне природных источников энергий, например, звезд, что должны были окружать другую версию Эквестрии, и отзвуки которых аналоговые мерители засекли, в той реальности практически не было магии. Если в Эквестрии оригинальной история волшбы, что была достоверно фиксирована летописцами, охватывала не менее семи тысячелетий, то... на временной шкале, воссозданной Твайлайт с использованием записей самого Старсвирла, эпоха магии занимала не больше семидесяти обычных сезонов. Робкие выбросы энергий с достаточно быстрым нарастанием к середине шкалы, причем с довольно большими периодами между теми крупными заклинаниями, что можно было засечь... Потом - спад. Самый конец - единичное высвобождение крупного заклинания в области, в которой даже близко никогда никакой энергозатратной магии не творилось (на магическую войну, которая могла бы положить конец тому миру, походило это в последнюю очередь). А затем все - как отрезало. Будто вся магия из того мира ушла... исчезла навсегда. Твайлайт даже представить не могла, насколько разнятся обитатели того мира с эквестрийцами по части культуры, ибо не могла представить ни одного адекватного сценария, по которому волшебство тут, в Эквестрии настоящей, могло бы развиваться таким образом. Принцесса Дня и ее сестра терялись в не меньших догадках, но к робкому предложению Твайлайт наладить-таки контакт отнеслись вполне благосклонно. Селестия полагала, что непоправимого ничего не может случиться - сила дружбы сумеет одержать верх над любыми разногласиями (о чем Луна знала не понаслышке, а потому возражений тоже не имела. Каденс же и вовсе здраво рассудила, что тетушки и ее одаренная воспитанница в делах экспериментальной магии не одного Дискорда топтанули, и давать советы себя не вправе решила). Ну или, на крайний случай, одержит верх магическое исскуство... Веко на левом глазу Спаркл дернулось. Нет, ничего не одержало никакой верх! Она подвела свою наставницу, не сумела предусмотреть таких... такого развития событий! А ведь должна, обязана была, иначе какой из нее межмировой исследователь? Если она пропустила в Эквестрию… если сюда проникло нечто ужасное, с чем никогда никто прежде не сталкивался... если на это не найдется управы, или цена победы окажется слишком высокой... неужели Твайлайт Спаркл войдет в летописи, как ответственная за все это?! панически думала единорожка. Такого нельзя было допустить. Просто невозможно было такое представить! Но, тем не менее, это случилось. Отметив, что примение магии было в том мире еще и ограничено локально - будто ей пользовались не повсеместно, а на каких-то перифериях, - Твайлайт стала готовить ритуал отправки. Ну и что, что полученные данные заставляли морщить нос и ожесточенно чесать копытцем за ухом? Может, в том мире было очень мало магов, и они были слабосильными настолько, что могли позволить себе лишь по одному-двум заклинаниям класса Б за сезон? Единорожка сделала все, чтобы отправляемый "на ту сторону" пакет дошел до адресата и оказался понят правильным образом, в духе "давайте знакомиться, а еще лучше дружить". Фотографии, данные о биологии видов, записи музыки, несколько простейших образцов волшебных матриц в качестве примера, логические картинки... Было и послание, составленное на общем языке, и максимально адаптированное пособие для изучения эквестрийского накопытную, не методом заклинания - если иномирцы и не сумеют текст разобрать, у них должно было сложиться представление, что с ними вступают в контакт разумные существа, использующие структурированную письменность и язык... Прочим содержанием посылки Твайлайт хотела убедить инормирцев в искреннем дружелюбии со стороны пони. Эпплджек еще, усмехаясь, советовала им пару фирменных яблочных пирогов отправить, а Лира порывалась засунуть в сундучок какую-то свою брошюру с кучей вопросов, но Спаркл, что называется, рогом уперлась. Неизвестно было, что из себя представляют иномирцы, и как они среагировали бы на местные продукты; может, решили бы, что их отравить хотят - а может, из-за совсем другой магохимии так бы дела и обстояли... А вот Рэрити, что Твайлайт безмерно удивило, и не подумала наряд из своего бутика или образцы тканей в ответ на просьбу предоставить. "Дорогуша", наставительно сообщила подруге модельерша, "не зная предпочтений и, тем более, внешности клиента, я ни за что ему расходники не буду отправлять. И не говори мне про демонстрацию культуры пони - первое впечатление самое важное, и вслепую я его производить не собираюсь. Это плохо отразится на моем вдохновении, если ошибусь в догадках". Флаттершай же, как обычно, отнеслась к неизвестному с изрядной долей осторожности, а потому ограничила свой вклад несколькими фотографиями редких птиц и цветов. Рэйнбоу, к "этим вашим забавам яйцеголовых" относившаяся с прохладцей, сказала позвать ее, только если пришельцы начнут в Эквестрию напрямую десантироваться, и вообще какой-то экшн начнется, а то "за твоими, Твай, колбочками и пузырями колдунственными наблюдать вон, принцесса истуканов прислала, их-то такой гранитной скукотенью не пробьешь". Что ж, теперь Рейнбоу наверняка о своих словах пожалеет. Раз не примчалась в мгновение ока на шум, который произвела иномировая машина, значит прикорнула где-то на дереве, так что из пати-пушки не добудишься. А теперь непременно взвоет в духе "Я все пропустила!!!" Пинки же на первый запуск ритуала, оборудованного за городской чертой, сама прискакала, без приглашения. В опасную зону, впрочем, соваться не стала - зато выудила из гривы огромное ведерко с попкорном и с воодушевлением его стала поедать, в перерывах скандируя одобрительные кричалки в духе "Твай в науке - дай бой скуке! Портал открой - пойдет пир горой!" Однако, как ни проверяла и ни перепроверяла тщательно выверенные формулы Твайлайт после десятка попыток отправки... ничего не происходило. Создавалось такое впечатление, что объект, пересылаемый во временной промежуток, когда использование магии было наиболее интенсивным, просто... не хотели получать. Даже не то что намерения единорожки по ту сторону не поняли - Спаркл бы узнала, если на ее попытку создать переход хоть какой-то разумный отклик наметился, хотя бы попытка воздействия другим волшебником. Но ничего этого не было. Старания Твайлайт достучаться до тамошних обитателей были просто проигнорированы, словно и не было в той версии Эквестрии никакого разума, а магия являлась лишь стихийным явлением, не сильно отличным от того же жизненного цикла звезд. Заметив, что подруга приуныла, а эксперимент не хочет завершаться хотя бы малюсеньким взрывом, Пинки призвала не расстраиваться, раз "научные закорючки никак не хотят складываться, все еще будет!" После чего пригласила всех присутствующих в Сахарный уголок, от чего стражники невозмутимо открестились. Твайлайт же от чашечки-другой чая с выпечкой не отказалась, успокаивая нервы. Она привыкла получать результаты, пропорциональные затраченным усилиям. А они были затрачены на протяжении трех месяцев, ох как были! Работа с библиотечным каталогом почти остановилась, если бы не Спайк... Попробовав через неделю ритуал с другим временным промежутком и вновь получив отсутствие результата (что за результат, как рассудила неунывающая Пинки, волшебница считать отказалась), Твайлайт решила, что нужно что-то менять в методике. Если алмаз нельзя найти на горе, пес его будет искать под горой, как говорится... Твайлайт решила сделать все наоборот: используя в качестве привязки чужой ритуал, и обобщив энергию того мира для перехода с его стороны, попробовать что-то протащить на эту сторону. К ее разочарованию, ни одно заклинание иномирцев для задуманного не подходило. Точкой приложения неизменно служили либо огромные, почти монолитные массы (судя по частоте потоков проницания, это была вода либо грунт. Серьезно? Кто будет творить класс Б заклинаний в толще воды и земли? Зачем? Пришельцы что, с определенной периодичностью развлекаются, устраивая землетрясения и цунами?), либо газ, слишком разреженный для идентификации матрицей перехода. Тамошние заклинания натурально служили для "сотрясения воздуха", и у Твайлайт уже голова болела от попыток понять, зачем таким кощунственным образом природную энергию тратить - это при ее иномировой редкости-то! Чем дальше единорожка продвигалась по временной шкале, просчитывая параметры и выискивая объект подходящего размера, для которого можно было бы создать оболочку вложенного пространства, тем меньше у нее оставалось надежды, что ее открытие не завершится пшиком, еще одной скучной заметкой на полях учебников истории. Но Твайлайт привыкла доводить дело до конца, не бросая его на полпути из-за кажущейся безнадежности... И в конце за свои усилия она была вознаграждена. Тот самый последний случай, единичное применение заклинания в нефиксируемом доселе регионе - там-то волшебница и отыскала тело, для которого можно было оформить переход. Достаточно небольшое для заключения в сферу (хотя и намного крупнее любого агрегата, что использовал любой из известных Твайлайт магов в своих опытах), достаточно, с одной стороны, плотное, с другой - неоднородное. На следующее утро Твайлайт Спаркл в превосходном расположении духа пришла на площадку, оборудованную за рекой со стороны леса, и провела безупречный ритуал под внимательными взорами стражей. Все шло нормально, пока Пинки, вновь заявившаяся поддержать подругу (на этот раз с корзинкой для пикника, откуда время от времени высовывалась мордочка Гамми, что подавал хозяйке выпечку), не взвизгнула "Ой-ей!" и не свалилась в обморок.

А потом пузырь вложенного пространства лопнул, и все полетело в тартар. Твайлайт готова была славить богиню до конца жизни, что стражники совместными усилиями поставили экран на пути винтокрыла, не дав ему воткнуться в окраину городка. Хоть заклинание и вышло слабее, чем могли бы воспроизвести талант и умение Твайлайт, единорожка на тот момент была слишком потрясена и напугана. Немыслимо! Какой-то элемент мироздания воспротивился ее воле! Это было даже хуже, чем продираться сквозь Вечносвободный к Замку Сестер, минуя больше преград, чем встретилось за всю ее жизнь в Кантерлоте... лишь затем, чтобы в конце обнаружить, что их единственная надежда - артефакты, способные одолеть демоническую сущность, заточенную по ту сторону холодной космической орбиты, тысячу лет копившую ярость и злобу, - исчезла. Переменная, на которой держалось все уравнение, было выведено из задачи... это было ужасное чувство, на самом деле. Тогда Спаркл нашла в себе силы не сдаваться и бороться дальше; помогла ей также решимость и единодушная поддержка новоявленных подруг, но сейчас... Она тормошила обмякшую Пинки, а та, не открывая глаз, очень серьезным тоном повторяла: "Пинки-чувство перегружено. Пожалуйста, повторите запрос позже". В другой бы момент Твайлайт непременно бы улыбнулась шутке неистощимой на выдумки подруги, но тогда это напугало еще больше. Тем не менее, розовая непоседа дышала ровно и, несмотря на разом оборвавшуюся двигательную активность (у Пинки-то? Нонсенс!), помирать и не думала. Осознав это, Твайлайт вспышкой телепортации доставила ее отходить в тенек навеса, где стояло оборудование, а следующим скачком уже оказалась у черной громады переломанного металла. Ни секунды не сомневаясь, она накинула мощное заклинание купола... Твайлайт думала, что выбрала истинно верное решение. В лихорадке пустившихся вскачь событий она успела заметить винт, на котором должна была держаться в воздухе машина - и купол поставила в первую очередь потому, что при столь фатальном столкновении мог сдетонировать абс-преобразователь. Единорожка наскоро вывела заклинание его стабилизации... Но тут она поняла, что мера эта ничему не поспособствует. В машине не чувствовалось ни эрга магии - заклинание просто рассеялось, стоило ему сформироваться под куполом. Это было все равно, что вывести формулу, превращающую гусеницу в бабочку, и применить ее к кирпичу! И потом, Твайлайт совершенно не чувствовала, как среди обломков металла разворачивается тугой клубок, эта сложная комбинация наколдованных матриц, что могло привести к некотролируемому высвобождению энергии, накопленной для полета. Машина... она была сложной. Очень сложной - это было видно даже ее не разбирая, даже с учетом того, что она смялась и пришла в совершенную негодность. Множество сочленений и оборванных проводов торчало из конструкции, сочилась из встроенных баков жидкость неизвестного назначения, бликовала паутина трещин на многочисленных стеклах... Если бы не дым, что начал неторопливо затягивать пространство под куполом, Твайлайт могла бы сказать точно, показалось ли ей, что за этим стеклом что-то шевельнулось, или повинно было ее разыгравшееся воображение. Потом в купол изнутри прилетела часть обшивки винтокрыла, так что Твайлайт, взвизгнув, отскочила прочь, а стражи подняли копья наизготовку. Затем из дыма выскочило... это. Твайлайт не могла знать, как выглядят иномирцы, но имела несколько теорий на этот счет. В частности, если магоэволюция в том измерении протекала более скудно в своем разнообразии, но с четко выраженной периодичностью (исходя из применения крупных, хорошо различимых заклинаний класса Б), то это могло бы привести к возникновению целиком разумной формы жизни с опорно-двигательным аппаратом составного типа – определенное сходство в истории магии было у вымерших ныне кентавров. Но... такого Твайлайт даже предположить не могла. Никто во всей Эквестрии и за ее пределами не мог бы помыслить, что такие существа где-то могут водиться! Волшебница слышала, как пони у нее за спиной, которым достало храбрости выглянуть из своих домов, испуганно перешептываются... А ведь было отчего! Овеваемая едким дымом, по куполу расплылась вытянутая фигура, из которой словно выкачали все краски. Будто вырезанный из серого камня, пришелец стоял на своих длинных, как две каланчи, задних ногах, обперевшись передними о барьер. Растопыренная когтистая пятерня, жуткая пародия на лапу грифона, будто готовая в любой момент вцепиться и терзать плоть, возилась по внутренней поверхнности купола. Все его тело было покрыто того же базальтово-бесцветными наростами, грубо повторяющими мышцы и скелет одновременно - словно огромный древолак, вставший на задние лапы, только из камня выполненный. Единственное, что выделялось в этом месиве перекрученной арматуры - глаза на маленькой голове существа. Они горели красным огнем, метаясь от одного поля зрения к другому, и пытались запомнить, казалось, всех и каждого, кто оказался на окраине городка. Твайлайт внутренне похолодела, когда лицо, будто высохшим пергаментом обтянутое голой кожей, повернулось к ней - и маленькие глаза надолго задержались на единорожке. На плоском лице с ниточкой рта было невозможно прочесть какие-либо эмоции; казалось, пришелец рассматривал без злобы, без испуга ту, что выдернула его из родного мира. Так глядит на экспонат в своем собрании коллекционер - на уже совершенное приобретение, доставшееся ему в ходе захватывающего дух поиска, но теперь приносящее не беспокойство, но удовлетворение. Пожалуй, было бы куда менее страшно, если иномирец просто рычал или каким-то другим образом демонстрировал агрессию...

Плоская, широкая грудная клетка существа судорожно вздымалась, крылья короткого острого носа трепетали - уши же, прижатые по бокам головы, оставились неподвижны, не давая ни намека о настроении чужака. С его спины потянулся красноватый парок, после чего он коротко замахнулся и ударил передней лапой по барьеру - Твайлайт ощутила, как подскочил порог сопротивления. Многие пони вскрикнули и нырнули обратно в укрытия, когда с глухим звуком чужак ударил вновь, куда быстрее прошлого раза, пробуя барьер на прочность... Наконец, существо отступило от купола. Прекратило оно и буравить Твайлайт взглядом из-под насупленных темных бровей. Его совсем короткая грива не стояла дыбом, показывая сильнейшую настороженность, и единорожка с видимым облегчением выдохнула. Не все было так плохо... В ее голове даже пронеслась пара идей, как следует начать разговор... Может ли чужак понять язык жестов? Насколько они отличаются от тех, что распространены в обществе пони? Будь Твайлайт собственным психологом, она непременно бы отметила, что целый рой новых вопросов, тут же поселившихся в ее голове, является признаком восстановления душевного равновесия. Но тут иномирец сделал шаг назад, укрываясь дымовой завесой... Послышалась его фраза на лающем, отрывистом языке - совсем не похожем как на певучие голоса эквестрийцев, так и гортанный клекот грифонов. Спустя пару минут земля ощутимо содрогнулась, и во все стороны полетели, отскакивая от преграды снаружи, комья грунта, обуглившегося дерна... Когда Твайлайт опомнилась, схлопнула купол под землей до состояния сферы, чужака уже и след простыл. Не рискуя вскрывать барьер, волшебница сжатием воздуха откачала дым, что заполнил купол, и жидкость, что при воспламенении эту гарь нагнала. Она просеяла магией каждую пядь земли - но все тщетно. Кроме обломков машины, ничего иномирового в зоне карантина не осталось. Это была ка-та-стро-фа. - Твайлайт! - предупредительно напомнил о себе Спайк, увидев выражение ее мордочки. - Это не твоя вина. Такое предусмотреть было нельзя! Сердобольный дракончик, что прибежал на ужасный грохот, менял водяной компресс на лбу у Пинки и даже чиркнул записку в больницу, пока Твайлайт пыталась навести порядок. К черной машине он отнесся довольно спокойно, учитывая, что не видел ее короткий полет, и видел Спайк в ней сейчас просто еще один продукт злоключений... то есть опытов Спаркл. Твайлайт поморщилась: - Спайк, я еще даже ничего не сказала... - Но наверняка об этом подумала, - парировал дракончик, одобряюще улыбнувшись. Он слишком хорошо ее знал - с самого детства, считай. - Все закончится хорошо. Как по мне, вы с куда более сердитыми ребятами дела имели, чем какие-то двуногие на летающих железяках. Тот же Дискорд... Бр-р-р, - передернул плечами ящер. - Вот увидишь, максимум неприятностей, что нам пришельцы доставят - необходимость объяснять Пинки, почему нужно переносить приветственную вечеринку...

- ТА-А-АК! - мигом продрала глаза розовая поняша. - Что я пропустила? Неприятности? Ну, по крайней мере, Дэш будет довольна! Кстати, кто-то сказал "вечеринка"?! А я как раз готов-ам! Ам? Ням... - Пинки пришлось усиленно жевать, поскольку Твайлайт оборвала тираду, отлевитировав ей из корзинки слойку с яблоком и корицей. - Пинки, давай не сейчас, - устало произнесла единорожка. - Если с тобой все в порядке, будь добра, найди Рэйнбоу... Если кто и сможет быстро найти и ее добудиться, это ты, - посмотрев подруге в озорные глаза, Твайлайт серьезно добавила: - Это не шутка! Передай, пусть поднимает погодную бригаду! Нам нужны здесь самые зоркие глаза и самые быстрые крылья прямо сейчас! Мигом прожевав выпечку и отдав честь, Пинки молодцевато гаркнула: - Яволь, май генераль! Если надо, то я завсегда готова! – практически мгновенно набрав свою первую крейсерскую, Пинки ускакала куда-то в сторону часовой башни, так что Спаркл услышала лишь окончание: - Но ты мне должна будешь, Тва-а-а-ай! Вечеринка для нашего гостя, как только узнаешь, что они такое! Не забу-у-у… - Фух, - выдохнула Твайлайт. Уроженка каменной фермы была хорошей пони, всегда готовой поддержать в трудную минуту, но волшебница очень сомневалась, что от ее таланта здесь будет толк. Последнее, чем соблазнится существо из другого измерения, выдернутое из привычной им среды (судя по его облику, в этом плане на Эквестрию ни в чем не похожей), дезориентированное и напуганное, так это вечеринкой Пинки, которая наверняка покажется ему громким и отталкивающим шабашом. Если Твайлайт что и понимала в межрасовой психологии, так это то, что к чрезвычайно разнящимся с пони иномирцам следовало отнестись как к большой, сердитой и невоспитанной собаке. Если навязывать такой свое внимание, она может даже ласку счесть агрессией, укусить в ответ… А этот чужак вполне продемонстрировал, что может учинить неприятности. Для существа, в котором не содержалось и капли магии, он слишком уж легко отшвырнул тот кусок металла и ушел под землю – ему, безусловно, не хватало грации алмазных псов, тех еще прирожденных рудокопов, но сам факт… Под Понивиллем сейчас могло таиться существо, которое невозможно было почувствовать и на которого невозможно было воздействовать магией иначе как опосредованно, вроде защитного барьера! Опасное существо, способное пережить сокрушительное падение винтокрыла и очень быстро передвигаться! - Мисс Спаркл, - ровным голосом напомнил о своем присуствии старший стражник, - как ответственной за этот ритуал, мы ожидаем вашего решения. Мне следует известить остальную стражу? Я могла бы навести порядок сама? с какой-то затаенной горечью подумала Твайлайт, глядя на то, как боевые единороги подпитывают заново ее барьер. Смогла бы вернуть все на свои места до того, как принцесса узнает об этом беспорядке? Она ведь доверила мне важное дело… - Твайла-а-айт! – снова одернул ее дракончик, недовольный фактом мучительной эмоциональной борьбы, что отразилась на мордочке подруги. - Что ?Твайлайт?? – проворчала Спаркл. – Что ?Твайлайт?, я уже сто лет Твайлайт! - Ну, допустим не сто, - озадаченно почесал гребень Спайк, - но принцесса знает тебя год уж точно не первый. Не вздумай сейчас стесняться! Пиши ей письмо, ничего не бойся, слышишь? Принцесса точно знает, что ты ее по пустякам не будешь беспокоить! Тем более, после свадьбы… Некоторое время Твайлайт напряженно размышляла, взвешивая все за и против, но по итогу так и не нашла, что можно было противопоставить словам Спайка. Серьезно, неужели она могла бы подвергнуть опасности других жителей Понивилля и не сообщить о произошедшем диархии лишь затем, чтобы получить отстрочку для исправления бедлама, что воцарился после вторжения пришельцев? Чтобы заработать в глазах Селестии несколько лишних очков? Серьезно, Твайлайт? ужаснулась своим мыслям единорожка. Мне казалось, ты из такого выросла! Она неловким движением пригладила гриву, убирая выскочившие из ровных прядей волоски. Вздохнула, успокаиваясь. - Спасибо, Спайк. Этот урок я выучила сполна… - Всегда пожалуйста, - довольно ответил ее незаменимый помощник. - Лейтенант, - твердым голосом обратилась Твайлайт к приставленному гвардейцу, - поставьте в известность местные власти и всех, кого сочтете нужным. У нас могут быть… проблемы. Мы не знаем, чего можно ожидать от этого существа, и какие тайны их измерения оно протащило на нашу сторону. Стражник коротко поклонился ученице самой принцессы Дня, после чего окликнул сослуживцев, собираясь разъяснить ситуацию. Твайлайт между тем обернулась к дракончику: - Спайк, нужно отправить письмо принцессе... - Уже наготове и внимаю, - выразительно помахал пером Спайк, разворачивая свиток. - Дорогая принцесса Селестия, - быстро начала надиктовывать Твайлайт, - Ритуал по переходу меж измерениями был завершен успешно. Однако я вынуждена сообщить, что сюда, в Понивилль, оказались перенесены представители другого мира в количестве не менее одного. Точнее установить невозможно, поскольку ему удалось бежать – прямому воздействию магии существо оказались неподвластно. Как бы неправдоподобно это ни звучало, я подозреваю, что магии в том мире не существует… либо она существует в виде, с которым не сталкивался никто из как поныне живущих, так и магов-очевидцев глубокой древности. Свои соображения на этот счет я изложу в детальном отчете, но сейчас я вынуждена просить о… Бон-Бон, прекрасно видевшая большую часть того, что произошло во время очередного эксперимента Твайлайт, в приподнятом настроении спешила домой. Были дела, к которым стоило подготовиться… были старые вещи, с которых следовало сдуть пыль. Переступив порог, бежевая поняша самым сладким голосом практически пропела (отчего ее подруга на втором этаже нервно сглотнула, ибо этот тон не предвещал ничего хорошего для их мирной жизни в Понивилле): - Лира-а-а-а-а! А скажи-ка мне, Лира… эти твои ?человеки? могли отращивать когти дюймов эдак на двадцать? Ну, тогда у меня для тебя хорошие новости… Алекс Мерсер сидел на дереве и методично чистил M249. Старательно он игнорировал завывания тварей внизу, и был преисполнен самых что ни на есть мрачных дум. Последние несколько часов слились в какой-то абсурдный калейдоскоп, состоящий из избытка чувств, внезапных откровений и сдержанных проклятий вперемешку с кашлем, которые Алекс выдал, когда увидел, сколь сильно загрязнился ручной пулемет. Каждую деталь ведь придется перебирать, каждую секцию ленты, если необходимо будет, чтобы не клинило после первого же выстрела и не разрывало ствол! Но это необходимо, необходимо проверить… и время с недавних пор терпит. Не сказать, что Мерсер предпочел бы вернуться в то состояние, которое охватило его с час назад – полнейшее смятение пополам с горечью, что он не успел проститься с Даной. Когда таймер бомбы доживает последние секунды… о многом ли можно подумать, стройные ли логические конструкции можно выстроить, находясь у порога собственной гибели? Абсолютного, как прошлый Мерсер-скептик считал (и его последователь был с ним солидарен в этом плане), конца? Наверное, мало кто думает в этот миг о том, сколь многого они не успели. Инстинкт самосохранения – вещь въедливая, и сколь ни кичились люди своей цивилизованностью, мысли большинства в падающем самолете будут исполнены хаосом, томительным предчувствием этого конца. А уж когда смерть твоя ожидается от ядерной бомбы, превращенной массовой культурой в нечто страшное, масштабы катастрофы от которого неописуемы… Тут уж не остается места для надежды, что ты неведомым образом уцелеешь. За восемнадцать дней эпидемии Алекс Мерсер привык не бояться за собственную жизнь. Случались эпизоды, когда страх и гнев овладевали им… Когда гигантская тварь уносила его сестру прочь – пожалуй, того единственного человека, ради которого Мерсер действительно собирался сражаться дальше. Или когда его единственный шанс прекратить это безумие, полковник Дозора, бежал от мутанта в термобарическом танке… Да, какой-то частью души Мерсера овладевал страх, когда он вел UH-60 подальше от города, в воды Атлантики. Хотел он в тот момент оставить все как есть, не заглушая ?собственные? мысли в голове ментальными установками и ударными дозами нейромедиаторов. Если ему и хотелось какого-то вмешательства во всю эту душевную организацию… так это в потребности быть услышанным в предсмертный час. Мерсеру не хотелось погибать во вспышке атомного пламени в одиночестве, всеми позабытым и, несомненно, правительством после инцидента засекреченным. Битва с вирусом и с до абсурда преданными уставу вояками окончена; Нью-Йорку дана отсрочка в три с половиной минуты. У Алекса Мерсера не нашлось иного выхода, как обменять свою жизнь на выживание города и людей, которым он был обязан. Однако он был бы исполнен куда большим спокойствием и верой в ?то, что кажется ему правильным?, если в небытие его кто-нибудь сопроводил бы, сказал напоследок доброе слово-другое. Врожденный интроверт Алекса на пороге смерти дал трещину, отчаянно желая обрести единение с прочими разумными… Что ж, очевидно, его мольба была услышана – хотя высшая сила (если она действительно приложила сюда свою эфирную руку) трактовала просьбу с максимально садистской, самой извращенной логикой, которую только мог представить Мерсер. Он, скинув бомбу в океан, только и успел, что развернуть вертолет на обратный курс, как все вокруг затопила ослепительная вспышка цепной реакции, просачивающаяся сквозь бронированное стекло. Выброс энергии, воплощенный в кельвинах с мантиссой аж в 8 единиц и не менее чудовищном давлении, подоспел какой-то долей секунды позже. Раскаленный шар проглотил машину, обращая ее в пар без остатка, включая пилота… Ну, Мерсеру казалось, что это должно было произойти. На деле же то состояние, в котором он осознал себя мгновение позже, было последним, что попадало бы под категорию ?полное невосприятие?. Оно не напоминало даже свое слабое подобие – которого можно было бы достигнуть в камере сенсорной депривиации. - Кха-кха... Ну, ничто также не намекало, что все вокруг меня создано теперь самим сознанием, охваченным агонией, что вызвана перегрузкой абсолютно всех чувств за ту долю секунды, - себе под нос пробормотал Мерсер, с остервенением вычищая ствольную коробку. Поборол желание вздохнуть - носоглотку-то он приспособил, но токсичный "воздух" запускать внутрь стоило пореже, только ради полноценного общения. Действительно, когда колоссальный выброс энергии затопил все пространство вокруг... Мерсер продолжил ощущать себя. Привычный логический слой сознания химер,(1) кирпичики, из которых складывались новые знания, даже банальные тактильные ощущения да рокот винта... Все это осталось на причитающихся им местах в картине восприятия мира. А вот зрение пострадало - картина была так искажена, пестрила такими кислотными оттенками и бликующей гаммой, что Мерсеру захотелось протереть глаза. Почему не обрушилась на него мгновенно темнота, отсутствие любых чувств, вызванное не ослеплением ядерной вспышкой, но уничтожением всех органов восприятия? Потом до него через вихрь показателей и воплей сирены дошло, что движок умер, и ротор держится теперь, помимо христовой гайки, на одной только честной инерции. Да быть такого не может, несколько ошалело подумал Алекс. Приземный ядерный взрыв, каким бы мощным он ни был, не способен повлиять в значительной степени на электронику, даже на сложную бортовую систему "Ястреба"! Шок лишь усилился, когда Мерсер понял, что не чувствует позывов Разума улья, что шли раньше из центра силы города - словно развитый насильно был окружен пузырем ментальной тишины, диалогом с самим собой. Такой тишины, что химеру обращает в действующее на инстинктах животное, как в том случае с паразитом,(2) а развитого погружает в режим гибернации. Мерсер, чертыхаясь от сделавшегося разом непривычным зрения, лихорадочно пытался перевести машину в режим авторотации - но доктор не мог видеть ментальных красок происходящего. Словно... он разом сделался обычным человеком, не способным силой мысли обретать полнейший контроль над собственной жизнью. Словами нельзя было передать, насколько Мерсера это напугало. Вот уже неделю как он не боялся чего-то настолько сильно, чтобы чувство это раздуло в глубине души недавно обрушившуюся на Таггарта ярость. Ярость бессилия, худший из возможных видов гнева. Потуги Мерсера, что сдобрены были опытом поглощенных им военных летчиков, впрочем, остались безрезультатны. Мало того, что двигатели умерли мгновенно, даже не чихнув пару раз на прощание, так и подъемная сила упала практически в тот же миг, игнорируя все еще должный быть крутящимся винт. Машина резко пошла вниз и ударилась о землю с чудовищной силой, так что Мерсера швырнуло в кабину, корежа как плоть о металл, так и металл о плоть. Вертолет, завалившись набок, практически распался на куски - винт знатно перепахал асфальт и землю, практически выкорчевав ось из недр двигателя. Но через какую-то минуту все это хаотичное движение вокруг угасло, и звуки, сопровождавшие его, поутихли. Минуту… Земли? Асфальта? Шумы для этих субстанций были самые подходящие, но для воды, что окружать должна была Мерсера километров на десять пятнадцать вокруг! Он же специально вышел за границу критической для Нью-Йорка зоны… Нет... хоть Разум улья и накрылся, я по-прежнему не могу считаться человеком... кажется, рассеянно отметил Алекс, выдирая себя из обломков приборной панели. Отметив, что его тело серьезно повреждено, единым движением Мерсер вправил открытый перелом ноги; восстановил целостность раздавленного черепа и в целом подстегнул регенерацию. И я все еще жив... с какого-то черта до сих пор не разнесен на молекулы. Почему так? Последовавшее за этим действо Мерсер осознавал смутно. Несмотря на то, что никуда не девшиеся прочие сверхспособности успокоили его, заставили прояснить разум, а язычки гнева утихнуть, обратиться в привычные угольки, события оказались слишком абсурдными и слишком разнящимися с его представлениями о том, как работает этот мир. Для начала, разломанный вертолет оказался затоплен не водой, но газом, явно неподходящим для дыхания. Мерсер принялся задыхаться и кашлять, словно его вновь травили кровоксином - нет же, к тому суррогату Зевс давно выработал иммунитет! Тем более, из этой смеси не удавалось выделить ни крупицы кислорода, столь необходимого развитым. Словно Мерсера заставили дышать чистым зарином или еще какой гадостью, развитому не особо вредившей, но ценность с точки зрения окислительной способности представлявшей нулевую, да еще и затрачивающей энергию на фильтры. Мерсер облачился в броню, готовясь к встрече с неблагоприятной внешней средой - а она обязана была стать неблагоприятной, это после ядерного-то взрыва посреди океана, в котором новый Алекс просто ушел бы на дно! Однако голову пришлось оставлять непокрытой. Визор, как и прочие атрибуты информационного поля, не работал - монолитным щитком Алекс кроме теплового излучения ничего не чувствовал, как отрезало. Бессмыслица! Даже если Манхэттен каким-то чудом оказался задет взрывом, в метро и канализации, скрытые толщей земли, на восемнадцатый день эпидемии оставались биорезервуары Грин, ее глубинные ульи, до которых взрыв не достал и которые должны были регистрироваться виролокацией Мерсера! Самые странные и дикие теории рождались в голове Алекса, пока он, давясь токсином и часто моргая, отыскивал путь наружу. В конце концов Мерсер, выбив перекошенную дверь, рванулся сквозь клубы пыли, чтобы дать отпор возможным неприятностям… но тотчас же налетел на отчасти прозрачный экран. Насыщенно-пунцового оттенка, он отсекал дым и пыль, что окутали загоревшийся вертолет, и пускать Мерсера дальше отказывался. Раззадоренный темпом событий и их многообразием, Алекс ударил по препятствию кулаком. Барьер даже не думал поддаваться – он оказался лишен какой-либо упругости. Ударив снова и убедившись в бесполезности силового метода, Мерсер прильнул к стеклообразной завесе и сощурился, до рези в глазах всматриваясь в цветастое окружение. Увиденное им… ну, скажем, могло бы быть сочтено за чью-то навязанную память, бред наркозависимого - настолько цветастую, что у Алекса мозги переклинило. Проблема заключалась в том, что ни один военный и ученый, ни те несколько гражданских, что он был вынужден поглотить, когда незримый ресурс стабильности кончался, и вирус врубал свою глушилку разумности…(3) Ни один из этих людей не завещал Мерсеру чего-то настолько тяжелого. И все это было словно взаправду. Приход не был бы настолько стабильным – и Алекс сомневался, что если какой-то наркотик и окажет на него действие, то мутант мог бы с полным ощущением трезвой головы управлять этим видением.

- Ну, не сказать, что ситуация совсем уж мне подконтрольна, - пробормотал Алекс, вгоняя ствол и захлопывая затворную коробку. Этот стандартный пулемет Дозора он захватил из обломков UH-60 вместе с тем ЧС-пакетом, что пострадал наименьшим образом (галеты и прочая снедь из него оказалась поглощена незамедлительно, как только выяснилась природа местной живности). Сигнальная ракетница прилагалась. Мерсер, привыкший полагаться на собственную силу и живучесть, использовал огнестрел лишь в тех случаях, когда необходимо было подавить легкобронированного противника, сохраняя дистанцию – потому и рванул на выход с голыми руками. Но после увиденного… его уверенность в собственных усилиях, скажем так, была несколько подорвана. Потому Алекс решил взять с собой все, что могло ему помочь в сложившейся задн… ситуации. Правда, после отхода под землей плод инженерии людей нуждался в чистке. Что же такого Мерсер усмотрел в месте крушения, что повергло его в шок? Ну, во-первых, внезапно на улице наступил день заместо осенней ночи. И солнце это заливало отнюдь не тот пейзаж, который привычен глазу бывалого нью-йоркца: взять хотя бы приземистые домишки каркасного типа вместо ровных рядов башен, охваченных пожаром анархии и инфекцией. Вместо редких ходоков – скопище иных, куда более странных… мутантов. Пародии на разумную жизнь – а иначе как разумной, учитывая падение черной махины, их реакцию назвать было нельзя. Животное бросилось бы прочь не разбирая дороги – но многие из этих, попрятавшись кто куда, с любопытством выглядывали из своих укрытий. И они говорили! Черт возьми, приглушенно из-за купола, но до Мерсера доносился их язык! Настоящий звуковой код, со словообразующими конструкциями, хоть и не похожими ни на один из языков, о которых слышал Мерсер! Я отлично помню, что ни один зараженный ?Светом? кроме Бегущих не говорил внятно. Не мог хотя бы казаться разумным. И кроме… меня, отчего-то подумал Алекс. Между тем, несколько существ вместо того, чтобы держать дистанцию, наоборот ее сокращали. Крупнее тех, что Мерсер заметил ранее, с более вытянутыми мордами, и пластинчатая броня с гребнем центуриона точно не являлась частью их защитного покрова. Среди них выделялась особь помельче… и все они имели на голове конусообразный вырост, как раз-таки составлявший с телом единое целое. ?Рога? эти светились самыми разными цветами, и вокруг здоровяков летали копья, захваченные того же цвета аурами. Ладно, у меня промелькнула на мгновение идиотская мысль, что ударная волна меня аж до Бруклина подбросила, внутренне содрогнувшись, подумал Мерсер. Но это даже для тамошних обитателей(4) как-то чересчур… Восприятию Мерсера понадобилось не больше минуты, дабы подметить детали и обработать весь массив информации, что удалось собрать. Но противоречивость выводов, из этой информации сделанных, стала последней каплей – обыкновенно предпочитавший встречать проблемы лицом к лицу, ученый на этот раз просто сбежал. Алекс, решив, что сходить с ума можно и в местах, для этого более приспособленных, отошел от барьера, схватил первые попавшиеся под руку припасы и был таков. Развитый не стал ломиться снова в ?стекло?, пробуя его на прочность, или забиваться трусливо в недра металлолома, который составлял ?Ястреб?. Он просто бросился, лихорадочно работая мигом отросшими когтями, закапываться под землю. Не настолько эффективно Алекс это мог делать, как те же гидры, но фонтаны грунта заполонили пространство купола, что охватил вертолет. По счастью, купол не оказался сферой, и под землей никакой преграды для развитого не обнаружилось. Достаточно медленно он двинулся куда-то, что Мерсеру представлялось границей поселения. Дома его стояли чуть в стороне от упавшего вертолета, отделенные от него рекой, так что препятствий не предвиделось… И вот Мерсер уже стоял в чащобе леса, что раскинулся неподалеку от села, и прятал унесенный с собой скарб, кое-как маскируя его травой в глубоком овраге. Алекс не знал, что ему теперь думать и какой вариант развития событий можно вообще в данных обстоятельствах назвать ?правильным?. Жалкие остатки мягкого нутра, понятия ?человек – существо социальное?, которым Мерсер был охвачен в рвущемся к океану вертолете, вновь оделось в монолитную броню. Алекс понимал это – и не сказать, что его хоть как-то сей факт беспокоил. Куда сильнее развитого волновало то, что он, если все происходит взаправду, находился не на Земле. В худшем из возможных сценариев он не только никогда не вернется в привычную среду обитания, но и не увидит больше сестру. А ведь Алекс не мог с ней даже попрощаться! Это по-настоящему тяготило Мерсера: одно дело - с горечью, но принять гарантированную смерть ради спасения города... Но совсем другое - уцелеть и не иметь возможности обратно в город вернуться, вновь увидеться с Даной и доктором Регландом, которому Алекс себя по-настоящему обязанным чувствовал! Не только отсутствие информационных полей подсказывало Алексу, что место, в котором он очутился, не имело ничего общего со старой доброй Землей… Тождество, на самом деле, было, но чисто визуальным: местная роща была схожа с Каролинскими лесами, за исключением минимума хвойных пород. Ну, еще величина гравитации была практически идентична земной. Мерсер адресовал бесконечные запросы Паутине интриг, пытаясь найти в памяти сожранных им ученых хоть что-то, что могло прояснить текущую ситуацию, но ни одной параллели с данными, им собранными, мутант провести не сумел... Первое – атмосфера. Более разреженная, с меньшим показателем преломления. Абсолютно и бесповоротно токсичная; ни намека на содержания кислорода в ней не было. И что теперь? Герметичные танки, куда можно спрятаться и дергать спокойно за рычаги, с учетом увиденного здесь навряд ли найдутся. Что, вершина эволюции баллоны за спиной должна будет таскать?! зло подумал Алекс. Развитый свернул все слизистые оболочки, которые могли впитывать токсин, перекрыл свой аналог альвеол, впуская в легкие газ лишь затем, чтобы наполнить голосовые связки звучанием – звук выходил выше, чем обычно, хоть до гелиевого пищания ему было очень далеко. И все равно… в экономном режиме, используя лишь наличествующую здесь и сейчас массу (резерв, тесно связанный с информационной технологией, с ней же и пропал), у развитого в запасе были хорошо если сутки. Газ больше не разъедал глотку мужчины, не щипал льдинками пересохшие глаза, но та же работа мозга потребляет глюкозу тоннами. Мерсер, затратив еще одну небольшую долю своего резерва, произвел в химической лаборатории, перемеженной с плетением кишок, анализ… Результат был не менее ошеломляющий, чем события получасовой давности. Местный воздух содержал не менее одиннадцати различимых компонентов. Но единственным, который Алекс сумел распознать, и который имел долю не менее пятой части, был бериллий. Газообразный, чтоб его, бериллий. Чертовски дорогого и крайне токсичного металла в этом краю было, что называется, вовек не надышишься. Но почему тогда он был обычной, вполне комфортной наружной температуры, а не вываривал Мерсера в броне заживо раскаленными до состояния плазмы парами? На этот вопрос Алекс с какой-то обреченностью решил пока ответ не искать, сочтя его второстепенным. Не являющимся задачей выживания в ближайшие сутки. Куда более важным Мерсер почитал вопрос-следствие. А именно, где раздобыть ресурсы для продолжения функционирования платформы? Буквально все, что окружало Мерсера на тот момент, вирус не считал за живое. Деревья, насекомые в воздухе, птицы, лягушка, которую Мерсер, стремительно выбросив руку, поймал в овраге, а затем долго и тупо глядел на панически расквакавшееся земноводное, окутанной облачком инфовирионов… да даже эта обычная трава под ногами, из которой можно было бы выцедить жалкое количество калорий, что можно было бы закинуть в топку, и целлюлозы на укрепление доспеха. Все это, насколько бы сочным, наполненным красками и абстрактной жизнью оно ни казалось, было несъедобным. Попросту несовместимым с вирусными технологиями. Мерсер проводил ускакавшую прочь лягушку практически ненавидящим взглядом. Птица, сидевшая на дереве по соседству, наклонила голову набок и присвистнула. Она совсем не казалась напуганной соседством с человеком. С местной флорой и фауной что-то было серьезно не так. С точки зрения как заразности, так и апоптотических способностей клеток, что населяли ?лимфу? Алекса,(5) все это представляло… просто пустое место. Поедать местную живность было бы все равно, что глодать камни. Мягкие, легко ломающиеся, состоящие из клеток со вполне себе цитоплазменным гелем… но, несомненно, массу не восполняющие. В конце концов, развитый, при всех их достоинствах и (по исключительному желанию индивида) теоретической свободе ото всех оков, оставался формой жизни на основе углерода, а не, допустим… кремнии. Если за эти часы Мерсер не найдет рабочее решение, то придется вступать в неподготовленный контакт с аборигенами… А это, с учетом увиденного, чревато. Вопрос третий был, пожалуй, таким же следствием. Свет. Что, если положить, что не просто с местными органическими молекулами было что-то не в порядке, но и на уровне более низком, элементарном дела обстояли не менее чудесатые? Фотоны местные, безмассовые частицы, то ли сдвигали привычный спектр, то ли перегружали его… Перед тем, как отправиться на разведку, Алекс откалибровал-таки свои глаза. Утомительное буйство красок и общая яркость изрядно сбавили тон, однако насыщенность изображения осталось. Мерсер готов был поклясться, что сложившуюся картину этого мира можно было увидеть лишь в идиотских мультсериалах, что во времена его отрочества заполонили субботние блоки. Это… раздражало. Но было вполне приемлимо по сравнению с перспективой энергетической голодовки. Птица, чем-то напоминающая Cardinalis cardinalis, только насыщенно-желтого оттенка, издала еще пару трелей, после чего улетела куда-то в сторону деревеньки. Мерсеру не понравилось ее поведение, чем-то смахивающее на детект-беспилотник Дозора. Как вернусь с разведки, сразу забираю пожитки и ухожу еще глубже в лес, определился он. Вопрос четвертый… можно сказать, являлся обобщением трех предыдущих. Что, фугасом Мерсера развали, произошло? Что это за место такое, игнорирующее привычные законы бытия, и каким образом развитый здесь очутился? Алекс не был готов ни дать однозначный ответ, ни вывести теорию, более-менее внушающую доверие. Все вокруг могло быть хитрой имитацией, призванной Мерсера запутать, но кому это было нужно? Не то чтобы старый Мерсер доверял принципу имени одного монаха, но настолько перегруженная концепция – это уже чересчур. Тем более, никакого эффекта она на ученого не возымела бы. Такой ерундой, как полнейшее крушение столпов его жизни, Алекса с осени 2008го было уже не удивить – подавив всплески эмоций, он продолжил мыслить логически, скрупулезно подсчитывая варианты и подбирая оптимальные ходы. Этот… мир? измерение? пространственный карман резерва массы? точно не имел отношения к загробного миру - как в классических его представлениях, так и по части иных фантазий. То, что координатное и абстрактное начала его сознания работали сообща, не сливаясь в привычную имитацию чужого сознания, было лучшим тому подтверждением… Ну, и в теле наблюдалась работа химер, уже ставших привычной и неотделимой частью Мерсера. Ничто пока не намекало, что этот Алекс отличается от того, что восемнадцать дней назад сбежал из морга и устроил разнос как военным, так и мутантам, выпущенным на свободу по его же вине. Кстати о химерах. Мерсеру, как только он вылез из оврага, довелось наблюдать еще одну причуду местной фауны – и его удивление на этот раз до шока не доросло. Кончился уже резерв, куда сегодня можно было бы еще сильнее удивляться. Ибо в бурелом, далекий от звериных троп, забрело на шум существо, которое вполне можно было бы принять за мифологическую химеру… но нет, голова у зверя была только одна. Зато морфологически – химера самая натуральная: тело льва, огромный скорпионий хвост и кожистые крылья. Если они когда-то и принадлежали летучей мыши, то габариты рукокрылого обычного человека ввергли бы в трепет. Мерсер же, встав в полный рост, не шевелился. Когти ему были не страшны – у этой твари они всяко были не опаснее когтей охотника или пробития танковым снарядом. Была незначительная вероятность, что в яде (если хвост твари действительно работал на манер скорпионьего) найдется-таки компонента, что сумеет оказать на развитого негативное действие… Опять непредусмотренные траты, приближающие голодную кому. Во время эпидемии, получив свободную минуту-другую, Мерсер даже отстраненно размышлял, что будет, если не останется на Земле ни одного источника, от которого он сможет подпитывать свои мозги, отсрочивая безумие; считая, что материя более приземленная-то для подпитки на планете всегда будет наличествовать. Вот ведь ирония, сейчас ему выпал шанс случай ровно обратный проверить – когда не на чем работать платформе, а не разуму… Но нет, хвоста Алекс тоже не убоялся, решив, что должен оказаться быстрее крупного, более инертного чудовища.

Он не шевелился даже тогда, когда тварь подошла вплотную, недоуменно порыкивая и топорща яркую гриву. И… чем ближе оно подходило, тем спокойнее становилось. С последним шумным вдохом принюхавшись, мутант оглядел неподвижного Алекса; уже вполне ленивым, кошачьим взглядом скользнул по оврагу, где был заложен тайник. Вывалив язык, лев из ночных кошмаров облизнул выступающие клыки и легонько толкнул Мерсера лапой - потом чуть сильнее, будто пытаясь подцепить когтями пластину брони. Алекс хотел было дотронуться до жесткой шерсти зверя, но тот уже оставил объект интереса и расслабленной походкой пошел прочь – совсем не настороженно, как подбирался к развитому, с хвостом в боевой стойке. Возможно… с точки зрения твари Алекс тоже не представлялся живым объектом и, соответственно, объектом охоты. Нет запаха, нет привычного облика добычи и манеры поведения… Не иначе, существо проявило лишь любопытство к ?ожившей скульптуре?, с которой всего-то и удовольствия будет, что когти поточить – ну так цели этой куда лучше послужат стволы вековых деревьев. Пережив близкий контакт со здешним доминирующим хищником (наверное. Мерсер не мог быть уверен, что здесь не водилось что-нибудь более страшное и зубастое), Алекс сгенерировал под местное буйство красок маскхалат и двинулся на разведку к окраине леса. Это был не тот случай, когда работало внедрение развитого – когда разгуливать у всех на виду в чужой оболочке, использовав соответствующие моторные навыки и участки долговременной памяти, сиречь удобнее, чем просто прятаться от чужих глаз. Даже будь аборигены съедобны – в чем Мерсер, исходя из уже собранных данных, крайне сомневался, - развитый не смог бы адаптировать себя и химер внутри под негуманоидную конструкцию. Наверное, так. Конечно, пока не попробуешь на зубок, не узнаешь… но пробовать сейчас не представлялось возможным. Если эти существа правда способны на то, что краем глаза подметил Мерсер… По этой же причине он соваться ближе к домам до наступления ночи не собирался; так и вышел за границу леса, маскируясь среди высокого кустарника и трав, замирая при приближении хоть чего-то, что было крупнее полевой живности. Когда мимо пробежала собака - вполне похожая на земную бордер-колли, только ее короткошерстную версию, - Алекс внутренее похолодел. Он даже выпластал под слоем scabie(6) щупальце, готовясь ударить животное в горло до того, как она лаем привлечет внимание владельца... но его новообретеная химическая "невидимость" вкупе с отличной маскировкой не подвела. Собака пробежала мимо, сосредоточенно внюхиваясь в землю и периодически поднимая нос по ветру; Мерсер же, выждав какое-то время, продолжил строить из себя военного диверсанта-пластуна. Была у него мысль отрядить вперед себя дистальную часть, химеру в качестве дрона, как сделал Алекс во время захвата МакМалленом... Но пускать на неизвестную территорию частицу себя, более слабую чем целое, да еще и снабженную куда меньшим спектром восприятия, Мерсер счел не лучшей идеей. Так что, твердо пообещав себе надбавку калориями за вредность пребывания в этом месте, Алекс был вынужден двигаться вперед.

Мерсер полз до тех пор, пока не вышел на местных обитателей, что расположились вокруг "Ястреба", чуть не свалившегося им на головы. И первое, что доктор биологических наук мог заявить, за ними наблюдая... нет, ему в те жалкие минуты первого контакта вовсе не показалось. Эти существа определенно были наделены разумом - общались на неизвестном языке с длинными гласными. В селе, судя по всему, они натурально проживали со всей причитающейся инфраструктурой, словно люди какие. Вокруг "Ястреба" же развернули нечто вроде поисковой операции: поодиночке не ходили, тут и там стояли крепкого вида существа, что занимались неторопливым рассматриванием окрестностей. Были и несколько особей в той самой броне - видимо, представители органов правопорядка. Ксеноморфы, определенно... были осведомлены о присутствии где-то в окрестностях целого развитого, и даже не поскупились на ряд мер противодействия. Что-то Алексу подсказывало, что деревенские на этом не остановятся - и комплекс мер будет дополнен вовсе не воззванием ?изгнать демонов? к местному аналогу священника, если он у них есть. Не самый худший вариант развития событий, на самом деле. Агрессивных средневековых дуболомов можно было бы перебить как тех же вояк, не обременяя свою совесть излияниями на тему целей и средств. Если, конечно, не ставить в расчет... эээ, средневековую же магию? В этом отношении Мерсера, к сожалению, тоже зрение не подвело. Обладание целым набором сверхестественных по меркам людей возможностей у ксено подтвердились полностью. На глазах Мерсера та фиолетовая подошла к куполу, ее рог засветился, и ослабления барьера как не бывало. После чего она заговорила с другим существом нежного оттенка оранжевого так непринужденно, словно здесь технология силового поля (а это действительно ее напоминало) - чистейшая обыденность, и существо не нарушало прямо на тот момент с десяток законов физики. Так же была подтверждена способность к левитации предметов, включая самих себя: крылатые морфы, что небо патрулировали, держались в воздухе с площадью оперения, явно недостаточной для более разреженной атмосферы... Ну, то есть Мерсер за эти дни тоже научился в воздухе держаться, пока сохранялась его горизонтальная скорость, а у него вовсе крыльев не было. А даже если и были бы, то использовать мах было бы практически невозможно при стандартной конструкции Мерсера...тяжелый мощный скелет, повышенная плотность мускулатуры и сносная аэродинамика разве что при покрытии броней не располагали к такому энергозатратному процессу, как полет. У Алекса имелись весьма смутные подозрения, что его глайд базировался на неизвестном принципе экранирования, который отключался сразу же, как только мутант вылетал из смога, что окутал Манхэттен за эти дни... Но здесь-то, здесь какая сила у крылатых гравитацию компенсировала? Что держало их в воздухе? Атмосфера была прозрачной, по-загородному чистой, если не считать абсолютной для Мерсера токсичности. Признаков ульев-распылителей не было обнаружено… да и вообще, довольно скудное разнообразие, представленное лишь тремя морфами, позволяло решить, что эти существа являются не мутантами наподобие ?Света?, но итогом естественного процесса эволюции… Черт побери! Да если не вглядываться, если не обращать внимания на уменьшенный, словно на хоббитов рассчитанный размер строений, а самих этих чужаков-чудаков отсюда убрать, выходило, что Мерсера занесло в самое обыкновенное поселение-кантри с домами каркасного типа! Так быть не могло, бред и сюрреализм! И, тем не менее, существа выпадать из бытия не спешили, назло всем мерсеровым "не может быть" продолжая существовать и развивая буйную деятельность. Стоя минуту-другую под куполом, Алекс заподозрил в них огромных, макушкой ему достававших бы до таза кошек, местами нацепивших шляпы, а в большинстве своем парики причудливой завивки - несмотря на общую кислотность гаммы, расцветка последних смотрелись с шерстью хозяина довольно гармонично. Разумные кошки с вытянутыми лапами и крупной головой на достаточно длинной и подвижной шее, временами крылатые и рогатые. Звучит сумасбродно, не правда ли? Но, присмотревшись теперь внимательнее, Мерсер с трудом удержал себя от того, чтобы схватиться за голову. Все оказалось еще хуже для его и так натерпевшегося рассудка… Небольшие аккуратные челюсти, явно не принадлежащие хищнику, вынужденному разрывать зубами плотные волокна мяса. Более выступающий профиль мордочки, большие выразительные глаза, очень слабо очерченный хрящ носа; ухо, опять же, кошачье напоминало весьма отдаленно… иникаких признаков фаланг на конечностях. Это Зевс что, с тоской подумал Алекс, немигающим взглядом буравя оранжевую особь, что присела на задние лапы и объясняла что-то своей товарке, активно жестикулируя передними, в самом деле в мифы Древней Греции попал? Может, мне это все-таки чудится?

Действительно… Если этот вид имел какое-то отношение к семейству Equidae, то его крылатый подвид вполне мог бы претендовать на определение ?Пегас?. А уж учитывая, что Мерсер совсем недавно в лесу повстречался с животным, которого людская систематика могла только к мифологическим и отнести… Ну, по виду и особенно по поведению не скажешь, что они пони, конечно. Только цокот аккуратных, явно с разумением ухоженных копытцев, и выдает, вздохнул про себя Алекс. Впрочем, не показатель. Люди тоже в общих чертах не ведут себя, как их родственники по ветви семейства… Хотя мизантропы, условно включая Мерсера-предшественника, наверное, со мной бы не согласились. Возможно, все три морфы являлись именно что подвидами, несмотря на столь весомые различия. Не было похоже, чтобы те же местные ?стандартные? карликовые кошколошади являлись неотенической молодью, ранней стадией развития своих более продвинутых форм, рогачей и ?пегасов?. Алексу удалось заметить на краю поселения совсем маленькую лошадь с крыльями, которая с любопытством двинулась было к источнику всеобщей встревоженности, но была уведена прочь бдительной матерью. Да, у этих разумных половой диморфизм, похоже, не сильно отличался от высших млекопитающих Земли. Более тяжелые кости, широкая грудная клетка и более развитая мускулатура у самцов; в противоположность самки ставили им утонченный стан и буйство причесок, включая пышные хвосты. Какой-то долей мозга Мерсер отметил, что всем этим перечислением привычных терминов и новых фактов он дает себе отсрочку. Отгораживает себя таким образом от хаоса, что грозил поглотить мыслительную деятельность Алекса. На краю его сознания вспыхивали и гасли лихорадочные обрывки мыслей. Вот что мне лошадей? Что за бестиарий имени старика Макдональда(7) здесь собрался?! Потом к вопросам этим была примешена растерянность. Что ему делать? Как поступить в условиях подобной ограниченности ресурсов, непривычной бесполезности для его организма любой вещи, что составляло новое окружение? Как, наконец, ему вернуться домой; что сделать надо хотя бы для того, чтобы выяснить, как он попал сюда? Неужели в самом деле придется рисковать только что обретенным спасением от неминуемого конца, необдуманно идти на поклон к пришельцам и надеяться на лучшее? Мужчина никогда не доверял способу ?надеяться на лучшее? - ни прежний Алекс, ни новый. Нет, во время эпидемии с ее неисчислимым числом опасностей как со стороны зараженных, так и военных Мерсер особо не переживал за собственную жизнь – банально некогда было. Но теперь… он вынужден ради того, чтобы получить возможность вернуться в привычный ему мир, просчитывать ходы – думать, как уберечь себя не от численного превосходства ужасных тварей и не менее ужасных палачей в черном, но от цветных говорящих лошадок! Насколько же нелеп этот поворот судьбы! Мерсер подавил смешок, от которого немного отдавало бы истерикой, будь он воплощен вербально. По-прежнему действуя в экономичном режиме, Алекс двинулся назад, сделав на этот раз крюк через огороды и потихоньку засеивая все вокруг инфовирионами. Пока запас энергии не приблизился к трети, он мог себе это позволить… Может, удалось бы зацепить хоть что-то подходящее для сверхэффективной тепловой машины внутри него, вдруг разом сделавшейся настолько придирчивой. И ему действительно удалось его засечь -настоящий след кислорода, совсем рядом! Уйдя дальше в поле, развитый наткнулся на предмет, выглядящий, как и многое в этом месте, донельзя… привычным. Нечто вытянутое, небольших размеров, малиново-розовое и пестрое, на вид – бумажное. Выполненное из обычного картона, хотя было уже понятно, что в его основе с точки зрения развитого лежала не целлюлоза. Буквы местного языка Алекс разобрать по вполне очевидным причинам был не способен, но нарисованные искры, потемневшие внутренние стенки и тонкая деревяшка давали однозначный вывод. Петарда, констатировал Мерсер с таким мысленным оттенком, словно это являлось продолжением местного аттракциона безумия. Нет, ну может, конечно, тут тоже имеется обычай празденства фейерверками сопровождать, вот и улетело в поля…

Получив образец для исследования, хоть сколь-нибудь откликавшийся на его ментальность, Алекс некоторое время водил пальцем по внутренней стороне картонной трубки, после чего отросток intestinum(8), пробившийся сквозь его поясничную фасцию, с руки хозяина образец слизал и уволок в недра брюшины. Мерсер ?задумался? на некоторое время, подвергая соединение анализу, а затем, не сдержавшись, тихо выдал: - Уму непостижимо… Кха, что делает порошкообразный кислород в ракете? Ерунда какая-то выходила. Кто стал бы использовать даже не жидкий, а твердый кислород в какой-то там шутихе заместо промышленного ракетостроения? Нитрат калия, обыкновенная селитра то есть, куда дешевле обходится, если местные хоть сколь-нибудь похожими способами его получают для производства пороха… А оружия огнестрельного, между тем, не видно у них было. Тут-то Мерсер и замер на месте. Неужели… головоломка начала складываться? Алекс смял картонку в руке, впадая в полнейшее цепенение – даже более неподвижен он стал, чем во время маскировки, когда он прикидывался с десяток минут назад частью местной флоры. У него в самом деле появилась рабочая теория: возможно, местные элементы имели в два раза меньший атомный номер, располагали вдвое меньшей массой. Отсюда, в том числе, разреженная атмосфера. Если элементы соответствуют в плане электрон-акцепторной активности мерсеровым аналогам, имеющим тот же номер… но при этом проявляют физические свойства земных элементов с массой вдвое большей, то кислород Мерсера – это привычная для поней сера. Инопланетно-лошадиный кислород – это на деле земной бериллий! Мерсер сглотнул несуществующую слюну. Глаза его блеснули довольством разгаданной тайны – ну или выработкой концепции, которая временно соответствовала картине нового для него мира. Ну, вообще для любого человека нового; Алекс глубоко сомневался, что в мире, где разумные уже представлены зооморфами, способны в рамках эволюционной доктрины развиться и гоминиды. Что касается его отношений с местной периодической таблицей - это было невозможно, но так, судя по всему, это работало. Их кислород не мог окислить топливо, и подъемная сила ротора упала моментально в силу меньшей же плотности атмосферы. Тогда, выходило… Алекс сморщился, потирая виски. Он с практически слышимым скрипом ворочал своими мозгами нового образца, обдумывая свое предположение. Куда более воодушевленно подумал, что, по крайней мере, точно теперь знает, куда следовало отправиться в первую очередь… Увы, тихого отхода для осуществления задуманного не получилось. Мерсер не знал, кто там такой глазастый выискался – может, он сам потерял бдительность и выдал концентрацию испарений большую, чем нужно, и красноватая дымка стала различима вблизи. Может, эта особь обращалась и не к нему вовсе… но Мерсер решил, что именно его окрикнули на незнакомом языке. Решив, что прикидываться более ветошью бесполезно, и пока на вопли летуна не сбежалось все население, Мерсер вскинул голову – и увидел, как вытаращился псевдопегас на чужака, больше не скрывавшего своего присутствия. Судя по форме мордочки и облегченному телосложению, самка цвета небесной лазури с пестрой, радужной гаммы гривой. Мерсер замечал ее пару раз в небе на тот момент, когда подбирался к селению. Эта особь была очень быстрой - в мгновение ока снималась она с места, чтобы исчезнуть за домами или сблизиться с группой других пегасов. Она снова что-то выкрикнула хрипловатым голосом, вполне по-человечески хмурясь и указывая на него передней ногой.

Вот дьявол, мрачно подумал развитый, началось.

Алекс подскочил на месте, группируясь с не меньшим рвением, когда он вламывался пушечным ядром в ряды противников. Свернув маскхалат, вид которого он придал своему покрову scabie formatam, мутант бросился обратно в лес, напрочь забыв про умеренную трату калорий. Расплывшись в воздухе эргономичной серой молнией, Мерсер преследовал только одну цель: не допустить попадания под местную телепатию, по-прежнему неизвестно как на нем сработавшую бы. Разрыв дистанции был важнее попытки сохранить маскировку и того, что за развитым могут снарядить погоню. Стеклорезка, как он уже успел мысленно окрестить пегаску за ее скрипучий голос, мелькала где-то в поле бокового зрения, и отставать даже не думала. Попробовала даже перегородить ему дорогу, направить в другую сторону… Мерсеру в самом деле повезло, что рядом с ней не оказалось других пегасов, способных сыграть в качестве команды загонщиков. То, что голубая отвалила в сторону, когда Алекс не сбавил скорости, беря крылатую на таран, обнадежило мутанта: возможно, разумная (как в прямом, так и переносном смысле) лошадь действительно опасалась, что в нее влетят на такой скорости. Мерсера грузовик-то, мчащийся под свою честную сотню миль, с места не смог бы сдвинуть – а уж живое существо из плоти и крови точно бы разбилось об него в кровавую кашу с осколками костей. Хотя, с учетом их способностей, тех же телекинеза и левитации, с которыми Алексу до сегодняшнего для не доводилось не то что ощущать на себе, но и видеть... Не факт, не факт. Тактическое отступление, как всегда во время встречи с разумно-угрожающе-неизвестным, было лучшим выходом. Это был явно не тот случай, когда работала тактика ?Я не знаю, что ты такое, но знаю, что убью тебя?. Погони за Мерсером так и не состоялось. Вряд ли от него отстали, и вряд ли та лазурная боялась летать на огромной скорости между деревьями, учитывая, какие чудеса маневренности она показывала – скорее, местные в лес старались не лезть. Ну, учитывая, что здесь так запросто можно было нарваться на гигантскую ядовитую кошку... Тем не менее, схватив в охапку свою заначку, Алекс припустил дальше, запутывая следы. Уже на крейсерской продвигаясь через чащу, он воткнулся прямиком в заросли цветов голубого цвета – очевидно, для Мерсера токсичных, поскольку ему ощутимо поплохело. Проклиная местную природу, где, куда не ступи, тебя непременно встретит химическое оружие, Алекс отряхнулся от колючек уже вполне обычного терновника и предпринял еще один забег. Ровно до тех пор он бежал, пока за ним не увязались волки, выполненные из дерева. Природа, когда я думал ?Чем тебе еще меня удастся здесь удивить?, это была жалоба, а не предложение, проскрежетал зубами Алекс. Он уже потратил большую часть своего резерва, а потому принял единственно верное решение. Рассудив, что чем дальше в чащу он забежит, тем бредовей (хотя куда уже) и опасней ему лес начнет подкидывать сюрпризы, вариант был один – остановиться и подготовиться к задуманному. Если с псовыми этих тварей роднил не только внешний вид и повадки, но и врожденные качества, остановка была… позволительна. Мерсер взлетел на дерево, цепляясь когтями за кору. С усмешкой отметил, что древесные биомеханоиды за ним не последовали; подобно обычным волкам, взяли дерево в кольцо, завывая и вставая на задние лапы, будто белку или еще какую цепкую на лапы живность загнали.

Некогда доктора генетических наук такой расклад вполне удовлетворил. Приведя в порядок свой небогатый скарб, он уселся за разбор и чистку пулемета. Мысли Алекса все еще были мрачны, но наметившийся план, ряд осмысленных действий, которые необходимо было выполнить для исправления положения дел уже собственных, привнес кое-какой порядок в общую… сумятицу, вызванную этим миром. Снова тратить время, выцепляя из-под взора местных карту местности, Мерсер не собирался. Все, что ему необходимо было сделать - взять по ветру поисковые треки вирионов и найти ближайшее болото. Не то чтобы ему вдруг приспичило закупиться самогоном у лошадиных реднеков, если они действительно там проживали. Просто содержание серы в торфяниках могло достигать десятка процентов - но хорошо, если для Мерсера нашлось бы один-два. Это был лучший шанс, если мутант не хотел столкнуться с аборигенами неподготовленным. Не запасы фейерверков же у местных организаторов юбилеев и похорон ему следовало разграбить? Хотя… тоже ведь мысль. Но в этой полосе растительности обязано было где-то найтись болото с куда более значительными запасами, обязательно должно было… А местная сера в качестве универсального для Мерсера окислителя была далеко не самой интересной догадкой, крутившейся у него в голове, да. Алекс фыркнул холодной плазмой бериллия, вгоняя ленту и передергивая затвор. Когда в замке Бельведер армейский транспортник оторвал ему руку снарядом ?Бушмастера?, и она отросла обратно за какой-то десяток секунд, Алекс подумал, что мощность метаболических процессов развитых в числах не уступает атомной электростанции. Но если его поверхностная, непроработанная теория в ядре своем верна, и закономерность периодической таблицы распространяется на прочие элементы, то… с его точки зрения местные аборигены должны казаться чудаками не меньшими. Они все - ходячие атомные бомбы.Ну, ядерное горение лития, известно ведь? - Что ж, - почти буднично подвел черту Мерсер, беря одного из сорняков-переростков внизу на прицел, - осталось лишь проверить, работает ли привычная химия с привычной мне материей так, как ей положено. Кто знает… Может, моя плоть не сошла с костей до сих пор лишь потому, что на местные реалии мой организм работает более… приспособленно. Интересно, я когда-нибудь сумею вызнать все, на что способен вирус? Короткая очередь лишь раззадорила квазиволка: пули 5,56 причинили дереву минимум повреждений, лишь вспучивая волокна и покрывая тело зверя сетью трещин. Но пулемет работал так, как задумывали инженеры, его создававшие: без доступа к местному воздуху химикаты Земли спокойно вступали в реакцию и высвобождали необходимую энергию. Существа выстрелами напуганы не были; похоже было, что кусочки металла, заевшие в дереве, их только раззадорили. Мерсер, результатом введенный почти что в умиротворение, отложил М249 в сторону и нацелил вниз уже сигнальную ракетницу.

Волк занялся пламенем, заметался меж своих собратьев, чадя паром от сырого дерева – его собратья шарахнулись прочь так, словно мимо них сама смерть прошла. Алекс спрыгнул вниз, и последовавший за тягучим приземлением удар был страшен. Бронированный кулак размолол древесину на голове ближайшей твари, так что щепки полетели во все стороны. Волк умер мгновенно – ну, или окончил свою пародию на жизнь, осыпавшись грудой веток. - Ну надо же, сбежали, - буркнул Алекс себе под нос, закидывая пулемет на плечо и глядя вслед испуганно тявкающей стае. Подумав, он взял с места в карьер, в экономичном режиме змеясь меж деревьев. Маршрут был прикинут так, чтобы двигаться на среднем удалении от границы леса, вдоль речушки. Один из притоков ее вполне мог иметь начало в болоте… С пулеметом за спиной и ЧС-пакетом в руке не более пятидесяти миль в час составила скорость развитого – но этого было вполне достаточно, чтобы экраном выбрасывать в пространствах между деревьями инфоносители вверх, за пределы крон. Стреляя сухим взглядом по самым недружелюбным теням, что хоронились в гуще зарослей, Алекс уже не дал бы застать себя врасплох. Нет столь удобной инфосреды вируса? Нет вообще привычной его человеческому опыту среды обитания? Плевать. Что ему чертовы лошади-телекинетики? Мерсер в одиночку оставил в военном бюджете самой могущественной страны мира такую дыру, что понадобится вся мощь печатного станка США для ее залатывания. Он уже вступал в схватку с тем, что люди до осени 2008го могли увидеть лишь в голливудских безвкусицах или еще какой похожей на них небылице. Он с большой вероятностью одержит верх и на этот раз, выйдет победителем – неважно, сколько крови придется пролить. Однако… этого следовало избегать до тех пор, пока Алекс не мог сказать однозначно, что зооморфы из себя представляют, и пока они не проявили открытой агресии. Не то что было Мерсеру было дело до мирного первооткрывания человечеством нового разумного вида – Алекс вообще после откровений Кросса мог себя человеком назвать исключительно с грубым допущением. Ну что ж... Куда ни посмотри, везде ограничения, которые он сам на себя накладывет, руководствуясь исключительно здравомыслием. Ну и что с того? Гений зачастую рождался в стесненных обстоятельствах, а его предшественник уже был гением. Он вернется к сестре. Непременно найдет способ, как выбраться из места, где ему удалось схорониться от ядерного взрыва. И если выяснится, что Алекс Мерсер очутился здесь происками не неких высших сил, до которых достать руки коротки будут еще очень долгое время, а увиденных им волшебных на первых взгляд пони… он заставит их вернуть все как было. Мерсер думал, что у него найдутся средства убеждения самых разных калибров и особенностей. Поблагодарит за спасение – а потом очень-очень вежливо попросит их выпнуть из этого кошмара эпилептика обратно в его измерение, или как в терминах квантовой механики можно еще состояния вселенных называть. Потом попросит чуть менее вежливо. Потом еще – и так до тех пор, пока не будет достигнут ожидаемый результат. Если подзаправка обернется за оставшийся день (избавь Мерсера от необходимости пожирать собственные конечности и второстепенные системы, чтобы протянуть подольше!), уже в сумерках он сможет наведаться в понячий городок. Нужно было как-то вернуться к обломкам ?Ястреба? и прихватить то, что Мерсеру нужно, но руки тогда не дошли. Обязательно нужно – может, Алекс и был, окончательно вспомнив прежнего себя, в первую очередь экспертом теории генома, но кое-какие знания вертолетчиков в том числе по отладке бортовой электроники он распаковал. Пусть даже, согласно новой задумке, ради этого придется войти в прямой контакт с местными. Упаси их местные боги проявить враждебность… Потому что, если Мерсера загонят в угол, ему придется проявить враждебность в ответ. Прототип самой совершенной военной машины, снабженной человеческой оболочкой и по чьему-то недосмотру очутившейся в мире, что в военных действиях нуждался в последнюю очередь, приступал к работе.Пояснения к главе(1) Химера – является фаноном ?Поединка разумов?. Считается структурной единицей информационной прошивки тела Мерсера, его встроенного ИИ, основанного на вирусе. Всего химер 15, благодаря им, в частности, тело Мерсера ?не видит разницы между генетикой и анатомией?.

(2) Паразит – имеется в виду ?Оружейная? часть ИИ, которая принимает в Прототипе форму Верховного охотника (использует оружие и приемы Мерсера). Химеры (например, в форме оторванной части тела) могут действовать самостоятельно, порой весьма агрессивно, если Мерсер не имеет над ними контроля.(3) Глушилка разумности – фанон ?Поединка разумов?, согласно которому вне подключения к информационным полям Ульев развитый время от времени должен поглощать чужие мыслительные контуры, чтобы не замкнуть собственные на самих себя и не поддаться инстинктом. В ПР Мерсер считает это частью ?ментального метаболизма?, однако в измерении поней это не работает, что какбе намекает.(4) РАСИСТ! РАСИСТ! (на самом деле нет)(5) Фанон ?Поединка разумов?. Согласно ему, лимфатическая и кровеносная системы Мерсера коренным образом изменена – лимфу населяет программируемая фагоцит-культура, используемая в том числе для пожирания враждебных организмов. Кровь Мерсера белесая, с большим количеством железа – при попадании в кислородную среду почти мгновенно окисляется, выдавая обычный багровый цвет.(6) Scabie formatam – маскировочный покров Мерсера, выбирающийся из-под его кожи и формирующий детали, фанон ?Поединка?. Фактически, одежда Мерсера – это… струпья.(7) Классическая англоязычная детская песенка – ?Старик Макдональд имел деменцию и животных?… пардон, ?У старика Макдональда ферма была?.(8) intestinum prehensile – согласно фанону ?Поединка?, это модифицированный кишечный тракт Мерсера – химическая фабрика и по совместительству те щупальца, которыми он жрет недругов. Также при помощи них происходит заражение мозга инфовирионами для слепки личности и вводятся фагоциты.