Зима (часть 6) (1/1)

Хельга: Все чаще приходилось оставаться одной. Оставаться в бараке с командой строго запретил Менгеле, ведь с ее легкими, работавшими, как он говорил, лишь наполовину, там она вполне могла потерять сознание. Для дезинфекции использовался газ, остававшийся на вещах еще долгое время. Раньше в такие минуты ее собеседницей становилась Магда, но здоровье Греты теперь можно было доверить только ей. Вывести Весю на разговор не получалось. Впрочем, едва ли ее интересовало хоть что-то, не касавшееся здоровья ее подруги, шансов у которой, по словам того же Менгеле, было крайне мало. Пневмония. Хельга слишком хорошо знала, что это, чтобы обещать что-то девушке, каждый раз с надеждой ловившей ее взгляд. Хельга закурила. Отличный способ сделать вид, что занят хоть чем-то, когда ты не делаешь решительно ничего. Тем более, вокруг много другой работы… Работы, на которую нет никаких душевных сил. Курить не рекомендовалось, но полностью отказаться от сигарет пока не получалось. —?Можно присоединиться? —?Берта, девушка, взятая ?на замену? Анни, подошла к ней. Хельга кивнула. Конечно, она не возражала. Она не знала Берту, но, вроде бы, та не была из числа тех, кому доставляло удовольствие смотреть на мучения заключенных, а это уже было не мало. —?Ты как? Лучше? —?Да. Спасибо. А у тебя как? —?Ответила Хельга на формальное приветствие. —?Спрашивай, если что… —?Можно? —?в голосе Берты не было и тени иронии. —?Говорят, ты с Анни дружила… В общем… А как она с недостачами справлялась? —?Воруют? —?девушка кивнула. —?Помнится, она завышала показатели. Все равно их урезают. И обязательно списывала ?резервы?, даже если что-то и оставалось. На крыс, на плесень, на что угодно… —?Десять процентов? Меня они не спасут,?— Хельга вопросительно взглянула на девушку. Что ты здесь забыла, малышка? На вид ей было не больше двадцати трех… Или это такая традиция, ставить на кухню тех, кто выглядит значительно моложе? —?Комендант пообещал помочь фронту. Но как, если нам самим не хватает? Ладно летом, когда идут поезда, когда с Райско и ферм есть хоть что-то… Нет, сейчас! Фронту надо помочь именно сейчас, и именно за наш счет! Хельга кивнула ей. Понимала ли она? Конечно. Пусть Анни и не сталкивалась с таким, но ведь и дела на фронте в то время шли куда лучше. Да и русские деревни… Все прекрасно понимали, что солдаты кормятся за их счет, и вряд ли позволили сделать запасы. И эпидемии… —?Остается надеяться, что все как-то само… —?Надеяться? —?Берта вопросительно взглянула на нее. —?Надежда?— такая отрава… Хельга: Женщина с надеждой посмотрела на Менгеле, зашедшего поздравить молодых, но тот лишь отрицательно покачал головой. Все было ясно без слов. Безнадежна. —?Сколько еще? —?Дня два, не больше. Хронический нефрит… Вряд ли ты понимаешь,?— то ли забывшись, то ли из других соображений, доктор перешел на ты. —?Почки и так еле работали, а здесь еще и инфекция, и пневмония… Бесполезно,?— Хельга кивнула. Выжить в ревире было очень сложно, а у девушки, оказывается, были и другие проблемы. Почки… Вроде бы, это серьезно. —?Вы хотите что-то спросить? —?Да. Что вы делаете с… отходами? —?А, это. Смотря с чем, кое-что в выгребную яму, трупы и части тел в крематорий, если есть что интересное?— в формалин… —?А… —?Я не помню,?— сказал он непривычно тихо. —?Я не знал, что ей сказать. Хельга задумалась. Выгребная яма… Это… Отвратительно! Недопустимо. Это станет трагедией. —?Скажите, что кремировали. Так лучше всего,?— доктор кивнул. Кажется, в этом он ее поддерживал. Быть может, не понимал, но… Порой Хельге казалось, что в Менгеле умерло все человеческое. Так спокойно он проводил эксперименты, так спокойно отправлял людей сотнями на смерть. И, в то же время, его отношение к Хасе… Быть может, он действительно любит ее? Но почему тогда не предпринял и попытки быть с ней? *** Нужно было найти правильные слова. Вот только Хельга никогда не была мастером словесности. Казалось, Веся и сама все поняла. Девушка подняла на Хельгу взгляд, похожий на взгляд побитого щенка, но тут же спрятала глаза, словно зная, что хочет сказать надзирательница. —?Веся… Мне жаль. Все бесполезно,?— Хельга села напротив нее. —?Хочешь к ней? Я договорюсь. Опасно, но… Веся, ты здесь? —?девушка дрожала. Это было похоже на истерику, только сухую, без слез… Именно так ?плакала? Хельга. —?Веся… —?девушка сжалась, когда Хельга попыталась коснуться ее. Приглядевшись, надзирательница заметила, что ворот рубашки Веси застегнут на все пуговицы. Так полагалось, но обычно верхнюю пуговицу расстегивали: воротники были уж слишком тугими… Что же… —?Сними рубашку. —?Нет… —?с отчаянием в голосе прошептала девушка. —?Сними,?— повернув защелку на двери, повторила Хельга. —?Это приказ! Ну же, меня не надо бояться,?— добавила она тише. Заключенная встала, и, не слушавшимися ее пальцами, попыталась справиться с мелкими пуговицами. Хельга не вмешивалась. Трех пуговиц хватило, чтобы увидеть синяк под ее ключицей. След… засоса? Нет. Все же укуса. Хельга помогла ей справиться с пуговицами, и, одним движением, оголила ее плечи. Веся вскрикнула, прижав руки к груди. —?Тссс, все хорошо,?— Хельга ощупала ее руки, покрытые порезами. —?Хлыст? —?девушка кивнула. Мягко, но не терпя возражений, Хельга заставила Весю оголить грудь. Все же укусы… И не один, не два… От груди, вниз… Понимая, что от заключенной она мало чего добьется, Хельга сама стянула с нее штаны. Лишь до колен, ведь Веся сжала ноги, словно защищаясь, но и увиденного было достаточно. Синяки. Слишком однозначные. Сколько раз такие были у Хельги… —?Понятно. Одевайся,?— Хельга отвернулась к окну, чтобы не смущать заключенную. То, что она пережила, не забудется, этот рубец навсегда останется в ее душе. Но… —?Кто? —?тихо спросила Хельга, обернувшись. Девушка беспомощно опустилась на стул. Сидеть при эсэсовце было запрещено, если, конечно, это не было связано с работой, но, наверное, она больше не могла стоять. Вместо ответа заключенная тихо всхлипнула.—?Говори, моя хорошая. Не бойся,?— Хельга погладила ее по плечу. —?Кто это сделал? Таубе? Першль? Или, может, кто-то другой? Кто способен на такое? —?Грезе,?— с трудом ответила Веся. Она все еще дрожала, словно от холода. —?Ирма? —?Хельга отошла к стеллажу с папками, и, одним махом, скинула несколько из них на пол. На миг стало легче. —?Нет! Не хочу верить! Мало нам было Таубе! —?не рассчитав удара, надзирательница схватилась за руку. —?Может, попробуешь заявить? Я поддержу,?— она снова обернулась к девушке. —?Веся, мне жаль. Правда. Чем тебе помочь? —?Ничем уже не поможете,?— заключенная посмотрела на нее. Наконец-то она смогла заплакать. Нельзя слишком долго подавлять слезы, ведь однажды может случиться так, что их больше не будет. —?Все кончено. Она отняла последнее! И для чего, ведь… бесполезно… —?девушка еле слышно всхлипнула. —?Я не стану заявлять. Я сама… согласилась… —?Все еще торгуешь телом? —?девушка кивнула. —?На этот раз за что? —?Паула… Я думала, может, Грезе… —?Но я ведь договорилась с Менгеле! —?Но она умирает! —?почти выкрикнула Веся, больше не справлявшаяся с истерикой. Вопреки всем инструкциям, Хельга подала ей стакан воды. Бедняжка. Кажется, эта Паула была для нее всем. —?Иди к ней,?— повторила свое предложение Хельга. —?Побудь рядом. Попрощайся. Думаю, ты ей нужна,?— глядя на плачущую заключенную, Хельга забыла, что хотела сказать. —?У нее отказали почки. Возможно, она и на воле не выжила бы. Вряд ли тебя это успокоит, но… Но это так,?— зачем-то объясняла Хельга то, во что сама не хотела верить. —?А ты живи, маленькая. Ты ведь еще совсем молодая, у тебя все впереди. —?А как жить? Как можно жить в тени смерти? —?и правда, как? Пока получалось, но надолго ли это? Хельга: Липкий, мокрый снег продолжал сыпаться с неба. Последний в году. Для кого-то?— последний в жизни. Настал и ее черед. Еще утром Вольф, виновато пряча глаза, сообщила, что сегодня Хельге предстоит провести селекцию. ?Рано или поздно, но все проходят через это??— сказала ей Клара. Еще в тот момент в душе Хельги что-то изменилось, словно умерла какая-то ее часть. Но одно дело?— ожидать, а совсем другое?— стоять перед строем, смотреть в их глаза. Совсем скоро она узнает, каково это. Хельга вспомнила, что она говорила Анни о селекции, и лишь сейчас поняла: эти слова не имели смысла. Будучи почти убийцей, она сама чувствовала себя, словно идет на эшафот. —?Фрау Рихтер,?— Хельга вздрогнула, услышав этот голос. Почему она всегда появляется неожиданно? —?Да, фрау Хасе,?— Хельга остановилась. —?Как вы? —?Лучше… Лучше не будем об этом… Сегодня ваша первая селекция? —?Хельга кивнула. —?Я буду там, вместе с Таубе. И врачом, конечно. Вы готовы? —?Хельга опустила глаза. Что тут скажешь? —?Так я и думала. Уверена, у Таубе заготовлено что-то для тебя. Но ведь мы обе не хотим доставить ему удовольствие? —?Хасе притворно улыбнулась. Хельга не могла понять, что хочет женщина, поэтому полностью подчинялась ей. —?Да, фрау Хасе. —?В таком случае?— выбирай из строя, а если почувствуешь, что не справляешься?— смотри на меня. Постарайся только, чтоб это было не слишком очевидно. На миг Хельге показалось, что проблема решена. Там, на селекции, с ней рядом будет Хасе. Она на ее, Хельги, стороне. Она поможет сделать выбор, Хельге останется лишь слушаться. Жаль лишь, что она не помогла Ленни… Или пыталась помочь и ей? А есть ли разница, кто делает выбор? —?А вы… —?Мне пришлось привыкнуть,?— женщина взяла руки Хельги в свои, еле касаясь, лишь обхватив пальцы. Хельге был знаком этот жест: так начальница выражала свою поддержку. И, в то же время, в такие минуты Хельга всегда обращала внимание на ее ногти. Снова красные, цвета крови, заостренные. Как символично. На ее руках кровь сотен… может тысяч… Ей пришлось привыкнуть, Ленни не смогла. А Хельга? —?Заметила, да? Разрешили наконец-то. Поживу еще,?— не поняв, как наличие лака связано с продолжительностью жизни, но и не желая продолжать разговор, Хельга кивнула, изобразив согласие. *** И вот, этот вечер наступил. Стемнело. Снег и не думал заканчиваться, поэтому селекцию перенесли в барак. И все равно заключенные уже замерзли. Несколько сотен озябших, истощенных женщин с ужасом смотрели на них. У каждой из них был дом, семья. Они жили, мечтали, любили… Таубе, стоявший возле растопленной печи, не способной обогреть барак, победно улыбался: Хельга не сможет устроить забег. Ей придется указать на кого-то. Хасе и пришедшая поддержать подчиненную Вольф, стоявшие рядом с ним, сохраняли спокойствие. Менгеле занял стол у стены. Он любил самостоятельно заполнять журналы. —?Ваш выход, милая фрау,?— Таубе сиял от счастья. —?Хотите?— займите место рядом с доктором, и пусть каждая продефилирует к вам. Или, может, у вас есть другие идеи? —?Хельга взглянула на Вольф, но та поспешно отвела взгляд. Хасе стояла, скрестив руки на груди, в ее взгляде читалась решимость. Что ж, как договорились… —?Спасибо, герр Таубе. Я справлюсь и так. Хельга сделала шаг к колонне. Сотни взглядов. В каждом?— страх и надежда. Первая женщина. Совсем молодая. Хельга взглянула на Хасе, та не пошевелилась. Хорошо. Еще три женщины… И вот, женщина лет пятидесяти, все тело покрыто чирьями… Хасе еле заметно кивнула. Секунда… Другая… Хельга нервно указала на женщину и сделала еще шаг. Совсем молодая девушка, светловолосая, совсем не похожа на еврейку… Но заметен живот. Хасе снова кивнула… Нет, она не сможет… Усмешка Хасе. Лишь усмешка. Хорошо. Еще шаг… Пожилая женщина, явно больна… Менгеле с трудом сдержал смешок, заметив, как Хельга вновь взглянула на начальницу: —?Что-то не так, доктор? —?холодно обратилась к нему Хасе. —?Нет-нет, все хорошо. Работайте, фрау Рихтер,?— ситуация явно забавляла его. И вот, Хельга указывает уже на четвертую женщину. Или третью? Или пятую? Как их различать, они же все одинаковые… Голова стала непривычно тяжелой, тошнота подкатила к горлу. Шаг назад, чтобы удержать равновесие. Нет, не удалось… Чьи-то руки подхватывают ее: —?Хельга, надо встать,?— шепчет Вольф. Надо. Многие прошли через это. И она пройдет. Хельга попыталась подняться, но перед глазами все плыло. Она почти ничего не видела. Лишь разноцветные пятна… —?Фрау Рихтер,?— женщина почувствовала осторожное прикосновение к виску,?— Вы слышите меня? Фрау Рихтер,?— Хасе легко, даже нежно, хлопала ее по щекам, пытаясь привести в чувства. ?Обычно она бьет куда сильнее??— мелькнуло в голове у Хельги. —?Герр Менгеле, нужна ваша помощь. —?Сейчас подойду. —?Мне кажется, это называется трусостью и саботажем,?— тон Таубе был ледяным. —?Не в этом случае. Еще утром она жаловалась на плохое самочувствие,?— Хасе выпрямилась, должно быть, чтобы говорить с Таубе на равных. Тут же ее сменил Менгеле, не побрезговавший сесть рядом с Хельгой. ?Хоть нормальным врачом побудет??— отметила про себя Хельга, пока доктор пытался нащупать ее пульс. —?Если б это было так?— она бы отправилась в больницу еще утром. Женщины не упустят возможности прогулять… —?Вообще-то я?— тоже женщина,?— Хасе повысила голос. —?Не имел возможности проверить, как ни пытался! Хельга вздрогнула, услышав звонкий звук пощечины. Теперь она боялась и за Хасе. Пощечина… Это допускалось в отношении заключенного. Но Таубе… заслуженно. Но опасно. —?Решил всех оповестить? Мерзко. И глупо. —?Шах и мат: они не любовники и никогда не были ими. Хотя кое-кто явно хотел бы этого. —?Вы же знаете, что они работают за двоих? —?Хельга приоткрыла глаза. Клара, по-прежнему придерживавшая ее, помогла ей сесть. Хасе смотрела на Таубе. Хельга не могла видеть ее лицо, но готова была поклясться?— в ее взгляде она бы увидела ненависть. Таубе, похоже, отвечал взаимностью. Его щека вмиг покраснела. Хельга поймала себя на мысли, что смотрит на начальницу, будто видит ее впервые. Она ведь женщина. Хрупкая женщина. Таубе хватит пары ударов, чтобы… Но здесь Вольф. И Менгеле. Но встанут ли они на защиту? —?У Рихтер уже третью неделю не было выходного, Майер больна, Брунер со своими еле справляется, а замену Круспе вы так и не нашли. Разве не так? —?Таубе сделал шаг назад. —?Может, хватит уже ее защищать, фрау Хасе? —?раздраженно ответил он. —?Может, вы заткнетесь? —?слова доктора остались незамеченными. —?Хватит на нее нападать,?— резко оборвала Хасе. —?Если бы дело было только в ней. Вы сами согнали сюда три команды, хотя не можете не знать, что тут и для одной места мало. Думаете, убрали кровати?— сразу воздуха добавилось? Еще и печь затопили, выжигая последний воздух… —?Повторяю: все заткнулись, пока я не написал рапорт! —?О том, что она позволила себе ударить меня? При исполнении? Уж не откажите… —?Непременно. Как и о том, за что. Вы что здесь устроили? —?Менгеле встал и помог встать Хельге. —?Фрау Хасе права, у Рихтер все признаки переутомления. И кислорода здесь явно не хватает, особенно для нее. Она не может продолжать работать. —?Да, но упала она, а не кто-то из этих,?— должно быть, Таубе указал на заключенных. Некоторые женщины вздрогнули. Хельга все же решилась посмотреть на них. Почти все смотрели на нее. Кто с ненавистью, кто с любопытством… Еще бы, такое шоу, пусть и перед смертью. —?Значит, ей хуже чем им. Вы об этом не думали? И это ведь повсеместно! Людей катастрофически не хватает, многие сотрудники больны. А вы что? Занимаетесь строительством? Вы бы хоть иногда думали, что делаете! —?не дав собеседнику опомниться. Хасе обернулась к Кларе. —?Проводите ее. И на завтра дайте выходной. Я сама закончу здесь… Вот ты,?— неожиданно она указала на беременную, которую пощадила Хельга. —?Да, ты! Немедленно одевайся и помоги фрау Вольф! —?на миг на лице женщины появилась улыбка: спасение. Она будет жить… еще немного. —?Капо, запишите номер,?— коротко приказала Хасе, добавив, уже лично для выбранной женщины:?— За Рихтер отвечаешь головой. И лично передо мной. *** —?Пей. Это приказ! —?Вольф заставила ее выпить еще стакан вина. —?Хватит с меня одной! —?Я в порядке,?— прошептала Хельга, подчинившись. Голова кружилась, то ли от вина, то ли от пережитого. —?Вижу я, как ты в порядке,?— Клара помогла ей сесть на кровать. —?Ну что, поздравляю с приобретением. Молись, чтобы это была не подпольщица. Хельга кивнула: о девушке, которую Хасе дала ей ?в помощь?, она не знала ничего. Но так же она ничего не знала и о Магде, когда нашла ее. И об Иренке… В памяти вплыл самый страшный для нее вечер в лагере. Мертвая Ленни на полу. Магда просит помнить, что Хельга нужна Гретхен. Иренка еле касается спины Хельги, успокаивая ее… говорит, чтобы звала, если что… Иренка… Хельга не заметила, когда заплакала. Казалось, секунду назад ее глаза были сухими?— и вот, слезы уже душили ее. —?Вот, так лучше,?— Клара обняла подчиненную. —?Поплачь. Станет немного легче… А еще скажи, дорогая, что у тебя за дружба с Хасе? —?О чем вы? —?конечно, Клара заметила! Но поверит ли она, что Хельге нечего сказать? Не подумает ли, что, водя дружбу с начальством, подчиненная хочет подсидеть ее? Сослаться на Анни? Это тоже не будет правдой… Да и… Что осталось от этой странной дружбы после того случая? Чего хотела начальница на самом деле? И кто виноват… Не важно. Важно, что ничего уже не вернуть. Даже в прикосновении ее рук теперь было что-то другое, незнакомое… Или знакомое, но раньше, когда Анни еще была здесь, когда ?Сама Смерть? не доверяла Хельге. Тогда еще не было разговоров по душам, не было объятий, в которых Хельга чувствовала себя в безопасности… Только с ней она могла ощутить это… —?Обо всем. Ты ведь не знаешь, наверное, почему, когда арестовали твоего мужа, тебя даже не допросили? —?Хельга отрицательно покачала головой. Она думала, что за это стоит благодарить Клару. —?Да она чуть не порвала Таубе, когда тот заявил, что тебя надо посадить вместе с мужем. Даже я не была столь убедительна, когда говорила о твоей невиновности. Вместе мы и перетянули чашу весов на твою сторону,?— Хельга ошарашенно молчала. Конечно, Хасе знала, почему супруг Хельги оказался в лагере. Хельга была благодарна ей за поддержку, но и представить не могла, сколь велика была поддержка. —?И после этого ты будешь говорить, что вы не общаетесь? Ой, Хельга, скрываешь ты что-то… Вот, выпей еще,?— Клара налила еще стакан вина,?— так будет лучше. —?Мы не общаемся… больше… —?призналась Хельга, спрятав лицо на плече Клары. К чему подробности? —?Поссорились, что ли? Ну, ты даешь… Ничего. Она забудет,?— Клара прижала ее к себе, как нашкодившего ребенка, признавшего свою вину. —?Ты же видела, как сегодня она тебя защищала? Ей не все равно. Ну не расстраивайся, глупышка. Все бывает. Лизхен только на первый взгляд жестокая,?— это Хельга знала и без начальницы. И оттого становилось еще больнее. *** С трудом открыв глаза, Хельга не сразу поняла, где находится. Голова была непривычно тяжелой, взгляд упорно не фокусировался ни на чем, еще и противная тошнота мешала даже вдохнуть. —?Вот, возьмите,?— Хельга вздрогнула от неожиданности. Магда, не замеченная ею, осторожно подала ей стакан с водой. Голос заключённой был непривычно хриплым. Сделав пару глотков воды, Хельга попыталась подняться, но сила тяжести не позволяла ей этого. —?Что с вашим голосом? —?спросила она, прикрыв глаза. Даже слабые лучи солнца раздражали. —?Можно начистоту? —?Конечно. —?Я думаю, как легко можно заменить человека. Вот он был, мечтал, любил… И вот, на его место… —?Вы об Иренке? —?прервала заключенную Хельга. Магда кивнула. —?Тогда вы ошибаетесь. Никто и никогда ее не заменит,?— Хельга взяла собеседницу за руку. Ладонь Магды была крупной, немного шершавой, и теплой. Никакого сравнения с тонкими и нежными руками Иренки… —?А новенькая… я даже ее не выбирала. Не смогла отправить ее в газ, и вот, ее перепоручили мне. Как она тебе? —?Тихая. И странная. Я бы не подпускала ее к фрау Гретхен. —?Откуда она? —?СССР. Точнее не знаю. —?Фанатик? —?Магда кивнула. —?Тогда поручи ей остальное. Я доверяю тебе. И, между нами, мне тоже не хватает Иренки. За несколько дней до ее смерти мы говорили. Она плакала на моем плече. Говорила, что совсем одна. Я пообещала не бросать… —?Вы не знали,?— Магда все так же держала Хельгу за руку, но что-то поменялось в этом прикосновении. Оно словно стало более теплым, искренним. —?Должна была догадаться… Уже утро? —?Четыре утра,?— голос Магды снова дрогнул. —?Выходит, мне уже двадцать шесть… Только не говори никому, надеюсь, они забыли,?— Хельге не хотелось терять тонкую связь с Магдой. Почти все время они были рядом, но лишь изредка Магда открывалась ей. —?Моей дочке было бы двадцать шесть. Сегодня, только вечером,?— Хельга непроизвольно сжала ее руку. У Магды была дочь? Что, если она умерла здесь же? Должно быть, по ее взгляду Магда поняла, о чем думала Хельга. —?Ей было всего пять. Пневмония. Даже сейчас от нее умирают… Двадцать шесть? Но в документах Магды значилось. что ей всего тридцать четыре. —?Сколько тебе на самом деле? —?Сорок три. Единицу легко исправить на восьмерку. Я хотела жить…Хельга не стала отвечать. Неужели Магда все еще боится, что ее отправят в газ? Сорок три… Она была совсем молодой, когда потеряла дочь. И почти ребенком, когда родила.