Глава 4 (1/2)

Перед тем, как вернуться к своим занятиям, Фиона подарила мне две вещи. Первой была ее карта. Вторым — кинжал, который можно было легко спрятать в рукаве платья.

— Первое, это чтобы ты могла позвать меня на помощь в случае чего, второе — чтобы тебе никогда не пришлось звать на помощь ни меня, ни кого-либо еще.

— Спасибо, сестра.

— Не за что, Флоримель, — холодно улыбнулась она. — Не думай, что я всегда буду тебе помогать. Даже Дейрдре не будет. Ты решила быть принцессой Амбера, и, возможно, придет время когда мы с тобой будем преследовать разные цели. — Еще одна ледяная улыбка. — Но в этом деле твои сестры поддержат тебя. Есть вещи, которые никогда ни с кем не должны происходить.

Я снова кивнула. В тот момент я осознала, что если продолжу благодарить ее, то она будет считать меня слабой. А этого нельзя допускать. Принцесса Амбера никогда не должна показывать свою слабость даже родной сестре.

Особенно родной сестре.

— Ллевелла сказала, что она тоже хотела бы сегодня поговорить с тобой, Флоримель. Она ждет тебя в саду. Не советую заставлять ее ждать и дальше.

— Была рада повидать тебя, сестра, — улыбнулась я.

Уже тогда я знала, что моя улыбка была чудесной.Фиона улыбнулась мне в ответ, даже не заметив этого. Не сомневаюсь, она ушла, думая, что я всего лишь миленькая дурочка, — и, по сравнению с ней, вероятно, я ею и была, — но даже если мне и не удалось произвести на нее впечатление, я все же кое-что выиграла — ее расположение и своего рода защиту.А имея дело с Фи, если вам удается уйти ничего не потеряв, то можете считать, что вы победили. Ее амбиции всегда соответствовали ее уму, и она была умнее всех в нашей семье — включая отца. И все могло сложиться совсем иначе для всех нас, если бы отец это вовремя понял.Конечно, вам это уже и так известно, если вы читали мемуары моего брата Корвина. Его воспоминания местами не слишком достоверны, но по большей части он говорил правду, ну, насколько она была ему известна. И да, это означает, что я отнюдь не самый приятный и не самый умный человек в нашей семье. Но, откровенно говоря, я также и не самая плохая и глупая.Я часто гуляла по дворцу, — и это слово значит для меня меньше, чем для вас, — и по саду, играя в детские игры. Я часто бегала по этим коридорам, поддразнивая стражников и слуг, но теперь уже это все в прошлом. Я улыбалась им, но шла мимо со всей грацией и достоинством, на которые только была способна. Я больше не была ребенком; я была принцессой Амбера. И если принцы Амбера могли позволить себе крутить шашни со служанками и обмениваться непристойными шуточками со стражниками, то принцессам такая роскошь была недоступна.

И все же, я видела их краем глаза. И, уверена, они так же видели мой стыд. По моему внешнему виду все они знали, что я обесчещена. Я была уверена, что они осуждали меня своими взглядами, насмехались надо мной своими улыбками. К тому времени, когда я достигла сада, единственное, на что мне хватило сил, это не перейти на бег.

Я не хотела думать о том, что произошло, но не могла избавиться от этих мыслей. Король, который меня изнасиловал, был мертв, но, казалось, память о нем будет преследовать меня вечно.

Просто чтобы вы знали, нет, не преследует. Я ничего не забыла, но эти воспоминания больше меня не тяготят. Произошедшее не предопределило мою судьбу. Я — нечто большее, чем то, что со мной произошло. Уже тогда была, но мне понадобилось время, чтобы это осознать.

Я вышла к центру сада и присела у фонтана с Единорогом. Я никогда не видела живого Единорога, и была уверена, что теперь уже никогда и не увижу. На мгновение я прикрыла глаза.— Флоримель.Я знала этот голос. Не очень хорошо, но знала.

Это была Ллевелла. Моя старшая сестра.

Разумеется, она была прекрасна. Ее волосы были такие же зеленые, как и ее глаза, и она казалась грустной и задумчивой.

Она была принцессой Амбера... И, одновременно, не была. Кровь нашего отца текла в ее жилах и давала ей власть над Царством Теней, но я до сих пор не знаю, использовала ли она когда-либо эту силу. Она редко бывала в Амбере. И еще реже оставалась дольше, чем это было необходимо.

И сегодня она пришла ради меня.

Я была... тронута.

— Ллевелла. Сестра. — Я сделала реверанс. — Для меня честь встретить тебя.

— Брось, Флоримель, — слабо улыбнулась она. — Мы же не при дворе.

Она присела рядом.

— Ты знаешь.— Да.— Все уже знают, не так ли?— Не все. Дейрдре была весьма деликатна. — Она взяла меня за руку. — Флора, никто не думает о тебе плохо из-за того, что произошло.Я попыталась сдержать слезы... И все же расплакалась, бросившись ей на шею.

Ллевелла обняла меня, прошептала мне на ухо что-то ласковое и утешающее. Это было больше всего похоже на материнские объятья из всего того, что мне когда-либо довелось испытать.