Вторая часть (1) (1/1)
Put an ocean and a river/Проложи океан и рекуBetween everything, yourself, and home/Между всем, собой и домомYou must be somewhere in London/Ты, должно быть, где-то в ЛондонеYou must be loving your life in the rain/Наслаждаешься жизнью под дождем& L &Луи сидит в своем гостиничном номере и смотрит какой-то французский фильм с субтитрами, когда рядом с его кроватью звонит телефон.- Луи Уильям Томлинсон, где ты, черт возьми? - кричит Найл, и Луи вздрагивает, держа трубку подальше от уха.- Кассис, недалеко от Марселя, - отвечает он, - я решил взять небольшой импровизированный отпуск.- Ты, блять, наебываешь меня сейчас, Лу? - кричит ирландец. - Ты не можешь просто бросить всех и вся, чтобы уехать на юг Франции, не говоря ни слова, ты, блядь, пизда!- Слушай, Найл, я…- Мне все равно, какие у тебя были причины, - перебивает Найл голосом, который становится все громче и интенсивнее, - я просто хочу знать, почему ты в чужой стране с выключенным мобильным телефоном, в каком-то невъебенно дорогом отеле под именем Уильяма, блядь, Соди, как будто я не знаю, что это твой псевдоним, когда под твоей гребаной кроватью спрятаны первые издания всех твоих сборников. Что, черт возьми, ты делаешь?- Если бы ты дал мне объяснить, я мог…- Нет, у тебя нет возможности объяснить, ты, чертов самовлюблённый пиздюк, - продолжает Найл, - ты знаешь, через какое дерьмо мне пришлось пройти, чтобы выяснить, где ты находишься? Отслеживание карточек, сотовых телефонов, проверка банковских выписок, заполнение долбанного заявления о твоей пропаже!!! Твоя мама беспокоится о тебе, Лиам не ходил на занятия в течение недели, и Зейн рисковал своей чертовой работой ради тебя на звукозаписывающем лейбле, выдавая себя за Саймона Коуэлла, гребаного президента лейбла, чтобы получить больше информации.Ты даже представить себе не можешь, какой блядски огромный шторм ты вызвал здесь, просто будучи ЕБУЧИМ ИДИОТОМ!Долгая пауза и тяжелое дыхание Найла - единственный звук.- Я снова включу свой мобильный, - говорит Луи, - но я вернусь только тогда, когда посчитаю нужным.Он громко кидает трубку и проводит обеими руками по волосам. Он свешиваетсяс края кровати и шарит под ней, прежде чем находит свой брошенный мобильный телефон. В гостиничном номере, хотя это был большой роскошный номер, он внезапно начинает чувствовать себя в ловушке и так, словно у него сейчас начнется приступ клаустрофобии, поэтому он включает телефон, сует его в карман и направляется к двери.&&После короткой прогулки он сидит на галечном песке пляжа ?де ла Гранд Мер?, глядя на кусочек широкого синего Средиземного моря.Первоначально он забронировал рейс в Париж, но, чувствуя себя потерянным и разбитым по прибытии, купил билет на поезд и направился на юг, на Лазурный берег. Оттуда он направился на запад, подальше от прекрасных, но туристических Канн и более густонаселенной Французской Ривьеры, услышав от проходящего мимо американского туриста, что Массив Каланки возле Марселя является обязательным для посещения.Сейчас февраль, низкий сезон, поэтому на пляже никого нет, кроме него и нескольких рыбаков, которые ставят свои лодки дальше вниз по гавани. Море неспокойное и бурное, сезонные ветры дуют с юга, а горизонт представляет собой размытую линию приглушенных серых и синих оттенков.Он звонит своей маме, игнорируя международные тарифы, за которые он заплатит позже.На втором звонке она отвечает в панике: - Луи Уильям, где ты?- Привет, мама, - смущенно отвечает он, - я во Франции?Наступает долгая пауза, прежде чем она начинает читать пятнадцатиминутную лекцию о том, насколько безответственным он был, и, как и Найл, не дает ему возможности даже вставить слово.- Возвращайся домой, Лу, - умоляет она, когда она наконец закончила кричать на него, - Домой домой, в Донкастер. Тебе не нужно покидать страну, чтобы избежать того, что случилось в Лондоне, любимый, а девочкам хотелось бы увидеть тебя.- Да, может быть, - отвечает он, проводя рукой по волосам.Ветер наполняет его рот вкусом соли и моря. Это не похоже на дом. Вместо этого он хочет вишню и зеленые яблоки, и, возможно, еще один шанс на Рождество, но ничего из этого он тоже не может иметь.-И Луи?- Да, мама?- В следующий раз, когда ты решишь потратить все свои деньги на отпуск во Франции, по крайней мере, будь так добр взять с собой маму.Он смеется, хотя смех получается более горьким и напряженным, чем он хотел.- Люблю тебя, бу, - говорит она, вешая трубку.И так он остаётся один на пляже во Франции, с огромным количеством решений, которые нужно принять.&&В конце концов, он садится на поезд обратно в Лондон (поездка из Парижа займет всего два часа, и это дешевле, чем билет на самолёт).Он проводит поездку на поезде, сидя рядом с пожилой парижанкой, которая очень мало говорит по-английски, но болтает с ним о 'ma fifille, ma fifille'(фр. моя внученька, моя внученька) в течение всего путешествия, показывая ему фотографии маленькой девочки, которая, как он полагает, является ее внучкой.- Oh, ma petite bichette(фр. моя маленькая веснушечка), - воркует она.Он вежливо кивает и иногда произносит мягкое ?oh, oui? всякий раз, когда она говорит что-то с особым рвением.- L'amour est difficile, mon cher. Ne sois pas triste, - замечает она в один момент, ласково поглаживая его по щеке. - Lutte! (фр. Любовь – сложная штука, дорогой. Не печалься. Борись!)Французский Луи не так уж хорош (он не занимался им со времён средней школы), но он думает, что понял суть того, что она сказала ему.Lutte!Lutte!Борись!&&Он намеревается взять такси из аэропорта до своего магазина, но каким-то необъяснимым образом оказывается на пороге Гарри.Его горькие, вызванные похмельем слова звучат для него ужасно, когда он повторяет их снова и снова в своем разуме. Всего тринадцать дней на Французской Ривьере помогли ему понять, что он хочет вернуть себе лучшего друга в любом качестве. Однако он не ожидает многого, поднимаясь по трем цементным ступенькам и стоя перед знакомой дверью.
Мазохистская часть его даже надеется, что Гарри ударит его прямо в челюсть; это может заставить Луи заслуженно почувствовать себя еще большим мудаком, которым он и является.У него уходит целых пятнадцать минут, чтобы набраться сил, чтобы позвонить в звонок.Как только он это делает, он почти теряет сознание от беспокойства, пока Гарри не открывает дверь, один раз смотрит на него и быстро захлопывает ее перед лицом Луи.Он не прекращает стучать, пока Гарри снова не открывает дверь с громким вздохом и не дает ему войти внутрь.- Остальные знают, что ты вернулся? - спрашивает он в первую очередь.- Они… они знают, что я снова в Лондоне, да, - отвечает Луи, переминаясь с ноги на ногу.- Хорошо.Они долго молчат.- Чего ты, блять, хочешь, Лу? - устало спрашивает младший, пока они продолжают неловко стоять на входе.- Я идиот, - бросает он вместо извинения.Гарри поднимает бровь, как будто говоря ?Продолжай??Луи вздыхает, проводя рукой по чёлке:- Ты сделал мне минет на своей вечеринке, но ты не помнил этого, и я ... немного испугался.- Ты сбежал во Францию на две недели, - отвечает Гарри с каменным лицом.- Возможно, я слишком остро отреагировал, - быстро поправляется Луи.Они долго молчат, смотря куда угодно, но не друг на друга. Луи пристально смотрит на белую миску, полную фальшивых белых груш, и делает вид, что ценит их художественную целостность.- Я знаю, что случилось на моей вечеринке, - наконец говорит Гарри, - Зейн сказал мне сразу после твоего исчезновения.- О, - отвечает Луи, в основном потому, что он не знает, что еще сказать.Он продолжает смотреть на груши.- Да?, - подтверждает Гарри, скрестив руки и недовольно поджав губы.- Что… ты чувствуешь… по этому поводу? - осторожно спрашивает Луи.Груши такой идеальной формы, невероятно.- Какому именно? - коротко спрашивает Гарри. – Что ты, как идиот, улетел на блядский юг Франции, не сказав никому ни слова, или что я отсосал тебе в туалете, когда мы оба были слишком пьяны и возбуждены, чтобы понимать вообще, что, черт возьми, мы делаем?Луи помнит, что они чертовски хорошо понимали, что они делали, спасибо, но он прикусывает свой язык.- Ну, я думаю, это и есть ответ, - говорит он неловко.- Луи, мы друзья, или мы были, по крайней мере, - говорит Гарри уставшим и грустным голосом, - я не понимаю, почему ты не мог просто поговорить со мной об этом?- Почему ты не сказал мне, что Эрин на самом деле не твоя девушка? - спрашивает Луи.- Потому что Маргарет сказала мне никому не говорить, - мгновенно отвечает Гарри, - ты же знаешь, я дерьмовый лжец, и она сказала, что если бы все мои друзья знали, что наши отношения были просто пиар-ходом, я бы не смог поддерживать видимость. Это как играть роль, Гарри, просто делай, что делаешь, - продолжает он, подражая ядовитому тону публициста, - А ещё, я буквально провел три недели в Нью-Йорке, жалуясь на то, как она ужасна в надежде, что ты поймешь, как неважны для меня были эти ?отношения?.Что ж, да, это имеет смысл ...- Но Эрин сказала мне, что она твоя борода, - говорит Луи.- Она, очевидно, не знала, о чем, черт возьми, она говорила, - коротко отвечает Гарри.- Гарри, ты гей? - спрашивает он, все еще глядя на эти чертовы фальшивые груши.Поп-звезда молчит довольно долгое время.- Мне просто нравятся люди, - в конце концов, отвечает он, пожимая плечами, - я действительно не обращаю внимание на пол. Если они мне нравятся, они мне нравятся. Я не чувствую необходимости анализировать мою сексуальность дальше.Он делает паузу, выглядя потерянным.- Но Маргарет продолжает говорить мне, что если бы я…?действовал исходя из своих чувств? то это было бы плохо для бизнеса, для продаж альбомов и тому подобного.Гарри вздыхает: - Так что пока это только девушки, хотя я не интересовался ни одной девушкой с тех пор…Он обрывается, выглядя разбитым.С тех пор? Луи хочет спросить, хочет знать, если ... если он ... но он не спрашивает.- Ты мог бы сказать мне, - тихо говорит он.- Это бы что-то изменило между нами? - сразу спрашивает Гарри, его голос ровный и непоколебимый.Луи смотрит на груши и отслеживает форму чаши своими глазами, не зная точно, что он подразумевает под таким весомым вопросом.В конце концов, он просто избегает ответа, задавая еще один вопрос:- Если ты знаешь, что произошло на вечеринке, это что-то меняет между нами?- А ты этого хочешь? - немедленно отвечает Гарри, с нечитаемым выражением лица.Луи сглатывает.Он трус.- Ты мой лучший друг, Гарри, - наконец говорит он, все еще очень осторожно произнося слова.Ему кажется, что он слышит, как Гарри вздыхает.- Если ты хочешь, чтобы я им был, я буду, - говорит поп-звезда.Луи начинает улыбаться, но Гарри предупреждающе качает головой.- Ты еще не прощен, - продолжает Гарри, - ты улетел в чертову Францию, чтобы не разговаривать со мной о глупом пьяном минете между друзьями. Мне нужно время, чтобы обдумать это.Луи изо всех сил старается не вздрогнуть от повседневного тона, в котором Гарри обсуждает ?глупый пьяный минет?. Он не уверен, что ему это удается, но Гарри больше ничего не говорит.- Я уже дал тебе две недели, - шутит он слабо, пожав плечами с притворным безразличием.Гарри просто закатывает глаза.
- Ты что думаешь, что я не беспокоился о тебе?- А ты беспокоился? - выпаливает Луи.Он идиот.- Ты идиот, - отвечает Гарри тоном, который говорит о том, что он не верит, что Луи в настоящее время обладает функционирующей нервной системой.- Я просто… я думал, что ты злишься на меня и страстно желаешь моей смерти, - объясняет Луи, неловко смеясь, - я думал о том, чтобы утопиться в Средиземном море пару раз, чтобы тебе было легче.Гарри не смеется, просто моргает дважды и говорит:
- Я очень беспокоюсь о тебе, Луи. Поэтому, возможно, в следующий раз, когда у тебя возникнут проблемы со мной, ты можешь попробовать что-то менее драматичное, например, о, не знаю, поговорить со мной об этом, а не травмировать сотни туристов, прыгнув с Триумфальной арки.- Я был в Париже один день, - отвечает Луи, улыбаясь, - я должен был воспользоваться этой возможностью.- Ну, ты всегда можешь улететь назад, - без эмоционально говорит Гарри, - прямо сейчас, например? Я уверен, что все французские пары в Городе Любви на День Святого Валентина будут рады увидеть смерть британца на одной из своих знаменитых достопримечательностей.- Как ты думаешь, я мог бы наделал много шума, если бы выкрикнул что-то вроде ?Олланд заставил меня сделать это!? прямо перед прыжком?- Я уверен, что французское правительство это оценило бы, да, - спокойно отвечает Гарри. Его лицо все еще ничего не выражает, но глаза выдают его веселье, немного мерцая, когда он говорит.- День святого Валентина, а? - Луи спрашивает, поднимая бровь, - Есть планы?Гарри громко вздыхает и ведет его к двери.- Убирайся из моего дома, человек-недоразумение, - приказывает он, - меня там ждут ?Реальная любовь? и миска попкорна. Только меня.Луи начинает протестовать, но затем вспоминает мольбу Гарри о пространстве и времени, и неохотно выходит за дверь. Гарри открывает рот, вероятно, чтобы бросить короткое ?пока?, но Луи прерывает его, бормоча: - Ты сожалеешь об этом?Гарри проводит рукой сквозь спутанные волосы и смотрит в сторону: - А ты?Сердце Луи дрожит от возможности признать все, от чего он умирал с самого начала.Но, опять же, он идиот и трус.Он выбирает легкий путь.- Я просто не хочу, чтобы это разрушило нашу дружбу.Гарри не смотрит на него, просто слегка качает головой и двигается, чтобы закрыть дверь.- Всё уже забыто, - коротко отвечает поп-звезда, закрывая перед ним дверь во второй раз за сегодня.Он идиот, идиот, который действительно хочет наколоть себя на один из шипов на кованой ограде дома Гарри. Он рассматривает эту возможность, спускаясь по ступенькам к улице, задумчиво глядя на металл.- Эй, Лу? - внезапно окликает его Гарри за спиной, и он замирает прямо перед воротами.Луи вздыхает и оборачивается, ожидая худшего.Гарри стоит обессиленно, как будто у него нет энергии для того, что он пытается донести.- Я никогда ни о чем не жалею, когда дело доходит до тебя, - тихо говорит поп-звезда, широко раскрыв глаза и выглядя болезненно искренним.Его лицо быстро меняется, прежде чем Луи успевает ответить, возвращается к своему первоначальному выражению, осторожное, сердитое и обиженное.- Я просто… хотел, чтобы ты это знал, я думаю, - бормочет Гарри, затем оборачивается и топает внутрь.Луи просто стоит там некоторое время, обнимает себя, чтобы защититься от холода, и ждет.
Наконец, когда Гарри не появляется второй раз, он делает последние четыре шага за ворота на тротуар, ловя такси.Когда он садится в машину, его сразу же встречает знакомое лицо.- Привет, приятель, - говорит таксист.Это таксист из того вечера после концерта, который был несколько месяцев назад, когда он доставил домой пьяного Гарри, его засняли папарацции на следующий день он встретился с прославленной Маргарет Ланкастер.- Привет, - неохотно отвечает Луи.- Рад снова видеть тебя здесь, - продолжает таксист, отъезжая от бордюра.- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Луи, подозрительно сужая глаза.- Просто говорю, что ты мне нравишься намного больше, чем та маленькая блонди, - объясняет он, спрашивая адрес Луи, - Эта цыпа всегда пыталась закурить у меня в машине.- Спасибо, - коротко говорит Луи, поворачиваясь, чтобы взглянуть в окно.Водитель такси просто кивает и смотрит в зеркало заднего вида, когда меняет полосу.Остальная часть поездки проходит в тишине.&&