6. (2/2)

- Ну, знаете, много чего произошло с того момента, когда вы были у меня в последний раз. Тот самый Крис Шаркс, который вас временно заменял, после того дня стал моим постоянным врачом, а затем и вовсе стал круглосуточно находится в моем поле зрения, став моим придурком - отчимом.- Тебе он никогда не нравился, как, собственно, и мне. Мне очень жаль, что пришлось оставить тебя. Мой сын, - она замолкает на пару секунд, а потом уже тише продолжает. - Знаешь, я оставляла тебя и потом вовсе оставила, потому что мой сын был тяжело болен. Был. Я не хотела причинить тебе боль, как и сейчас не хочу.

- Он умер? Ваш сын, он умер?- Да. Год назад, - отвечает женщина, и мне на душе становится слишком хреново. - Лили, не бери это в голову. Лучше расскажи, как ты? Раз ты тут, значит, тебе лучше, - о чем они говорят, что это все значит?

- Нет, доктор Хадсон, мне не лучше. Наверное, мне станет лучше, когда он очнется. Это хоть чуть-чуть облегчит мою совесть.

- Я слышала, о чем ты говорила. Слышала почти с самого начала. Извини меня, подслушивать некрасиво, но я просто не могла заговорить с тобой. Мне так стыдно, что я оставила тебя, оставила тебя одну, оставила тебя тогда, когда ты больше всего во мне нуждалась. Извини меня, - я слышу, насколько искренно она говорит. - Но послушай, милая, ты опять винишь во всем себя. Всегда ты так делала, и сейчас продолжаешь. Не нужно. Оставь это.

- Но…- Лили, ты все еще рисуешь? – видимо, доктор Хадсон не хочет продолжать говорить об этом, поэтому просто переводит тему. - Лили, они такие красивые. Ты только посмотри, Лили, ты рисуешь цветными мелками.- Очень редко. И то, я начала это делать на спор что ли, это все этот засранец, - уверен, она показывает сейчас на Люка. - Я все еще предпочитаю рисовать карандашом или ручкой.

- Лили, твои сны, точнее сон…- Не нужно об этом, пожалуйста. О чем угодно, но только не об этом. Может, я поговорю с вами об этом, только потому, что мне не с кем об этом говорить, но точно не сейчас. Сейчас я не готова к этому, - доктор Хадсон ничего не отвечает, но по шуршанию понятно, что она изучает рисунки, нарисованные Лили.- Лили, мы можем поговорить о другом. Давай вспомним тот последний раз, когда я приходила к тебе. Ты помнишь, о чем мы говорили? Мы говорили о школьном концерте, помнишь? Расскажи, как ты выступала на школьном концерте. Тишина. Никто не говорит. Лили сидит недалеко от меня, и мне кажется, что она просто перестала дышать. Затем опять возня, она берет лист и начинает рисовать на нем.- Лилиан, Лили, - медленно и ласково произносит доктор, - перестань. Помнишь, о чем я тебе говорила. Ты очень часто молчала, предпочитая рисовать. Но прошло время, попытайся рассказать мне о том дне.- Я не могу, - слышу, как она всхлипывает. - Пожалуйста, доктор Хадсон, пожалуйста, не нужно.- Милая, я не хотела тебя обидеть. На самом деле, я хотела, чтобы ты вспомнила не то, что происходило в тот день, а то, ради чего ты приходила в школу, - она помолчала, видимо, оценивая реакцию Лили на ее слова. - Это был концерт, Лили. Я хочу, чтобы ты вспомнила не только то, что ты прекрасно рисуешь. Ты прекрасно пела, я видела это и слышала в тот день, когда мы виделись в последний раз. Видишь, на кровати лежит парень, а рядом с ним лежит его брат. Они твои друзья. Слышишь меня? – она пытается вбить в нее эти слова, но Лили ничего не говорит, всхлипывая иногда. - Лили, вспомни, что ты чувствовала тогда, вспомни, милая, - я слышу, как она встает и направляется в сторону двери. - Просто вспомни, что ты чувствовала, когда пела песню для него.

Доктор Хадсон, видимо, собирается уходить, но я не слышу хлопка дверью. Такое чувство, будто она просто отошла в сторону, подальше от Лили, чтобы дать ей собраться с мыслями.

И потом я слышу шепот. Stood at the cold face, Stood with our backs to the sun. I can’t remember being nothing, But fearless and young. Она всхлипывает, пропевая каждую строчку. Я каждой клеточкой своего тела чувствую ее боль, такое чувство, будто она разъедает ее, разрывает ее на части. We’ve become echoes, But echoes that fade away. We fall into the dark, As we dive under the wave. У нее очень красивый голос. Даже несмотря на то, что она почти плачет, я могу понять это. Ее голос застревает у меня в голове, и я просто тону в нем и напрочь забываю о том, что я должен спать, поэтому случайно открываю глаза. Она не видит этого, не замечает того, что ее слушают. Доктор Хадсон действительно все еще в комнате. Я мельком глянул на нее, заметив, что она улыбается. А Лили продолжает петь. Devil’s on your shoulder, Strangers in your head, As if you don’t remember, As if you can’t forget. It’s only been a moment, It’s only been a lifetime, But tonight you’re a stranger, Some silhouette... Женщина смотрит на девушку, которая плачет, напевает песню, покачиваясь в разные стороны. Ту самую песню, которую пела в тот вечер. В этих строчкахстолько боли, столько сожаления, столько ненависти к себе самой.

Как помочь человеку, который сам не хочет помогать себе? Как помочь человеку, который спустя годы все еще винит себя в случившемся?

* - Aquilo – Silhouette