1. (1/2)
“От всего человека вам остается частьречи. Часть речи вообще. Часть речи”.Иосиф Бродский.— Доброе утро, первокурсники. Меня зовут Александра Николаевна Самохина, и я буду преподавать вам специальность.
В группе, где училась сама Сашка, было девятнадцать человек. В этой, согласно списку, двадцать один.
Самохина смотрела на них насмешливо и в то же время пораженно. Перед ней сидели ещё подростки: юные девчонки с несуразным, неаккуратно сделанным макияжем, парни с пробивающимися усиками, наверняка ломающимися голосами. Разве что два молодых человека были старше девятнадцати лет. Один только из армии, вот ему и представляться не надо, взглянуть на побритую, должно быть, по привычке голову — и портрет готов. Второй же успел закончить биологический факультет где-то на Урале. Шустрый малый. И всё-таки...Перекличка проходила быстро. Саша замечала, как за ней наблюдают первокурсники — кто-то с любопытством, кто-то со страхом, кто-то с непониманием. Правильно. Всё правильно. Они ещё рассчитывают, что всё обойдётся. Не успели открыть учебники.
— Симшина Марина, - с любопытством назвала имя Сашка. Ей, конечно, было интересно поглядеть на предполагаемый Пароль. Но увы, девочка с третьей парты не отличалась ничем. Год муштры Фарита — запуганные глаза, растерянное выражение лица, общая бледность и вялость. Все это проходили.Стерх рассказывал, что во времена его обучения диплом помимо него получило лишь три человека, при том, что набрали в тот год двадцать пять потенциальных Слов. Один из этой троицы потом погиб, пытаясь убить своего преподавателя в ночь после выпуска.
"Имейте в виду, Сашенька, это — не руководство к действию", — Николай Валерьевич, говоря это, недобро и жутковато смеялся, но в глазах его был такой запал, что, если бы Самохина не знала своего преподавателя, непременно решила бы, что тот напился вдрызг.
Саша, к тому времени успевающая читать уже не только учебники и бесконечные сборники упражнений Портнова, отчего-то вспомнила ?Кэрри? Стивена Кинга.
?Если бы кто-то из нас тогда, на первом курсе, знал, что всё, описанное в книгах, можно изъявить, меня бы здесь уже не было?, — пронеслось в голове Самохиной.
— Зачем мы здесь собрались? — взъерошенный парень-биолог, невысокий даже по меркам Сашки (едва доставал до её плеча), прекратил нервозно и довольно громко грызть ручку, — чему мы будем учиться?— Если вы, Игнат, перестанете занимать звуковую дорожку и уберете ручку в сторону, я введу вас в курс дела. Позволяете?
В аудитории воцарилась гробовая тишина, и Сашка с некоторой ностальгией вспомнила тот день, когда впервые перешагнула порог института.
***В общежитии было шумно: никто из новоиспеченных студентов не успел еще толком обжиться, и нервозная, испуганная толпа металась по коридорам, забегая порой на кухню — байки о том, как старшекурсники крадут чужие продукты, дома казались только байками, однако в Торпе … Добрая половина из первокурсников готовить еще не умела. Только девочка, чем-то напоминающая Оксану, спокойно стояла у плиты, равнодушно помешивая суп.
Марина сидела в своей комнате, прижавшись к стене и перебирая привезенные с собой фотографии.
Женщина в окружении множества детей. Четвертая слева – маленькая, испуганно смотрящая в камеру – Марина Симшина.Та же женщина и Марина дома. На заднем фоне чья-то спина – кажется, Маринин отец.
Две девушки на качелях. Бледная, но радостная Марина раскачивает чуть полноватую рыжую девушку. Рыжая смеется.
Марина в строгой школьной форме у дверей класса с колокольчиком в руках. В глазах – отстраненность, холодное вежливое непонимание происходящего.