Глава 25 (1/1)

Это было похоже на сбивающую с ног волну: удар?— и тебя захлестывает водой. Кусочки воспоминаний встали на место, но осознать это вот так сразу не получалось?— он будто впал в какой-то ступор… ДонСик бездумно пялился на измазанную в соусе фигурку, что так и продолжал сжимать в руке, а перед глазами, постепенно ускоряясь, проносились кадры его жизни. Вспышки. Высотка ?Тэхан секьюритиз? и волнение вперемешку с радостью: его приняли. Дневник. Господин Чхве и остальные сонбэ, ежедневная обязанность приносить кофе и горы документов. Обеды с НаРи и злорадство соседа, такого же новичка, как и он сам. Постоянная неуверенность, страх, что уволят, что не справится, и обещание ИнУ взять его к себе, если будет совсем сложно. Со ДжиХун и его предложение, опаска от присутствия рядом этого неуравновешенного чеболя, его непосредственного начальника. Велосипед, пот, заливающий глаза, и боль в содранных ладонях. Решимость все выяснить и любопытство. Ужас?— от блеснувшего на лезвии ножа света; вскрик, а следом задушенный хрип и показавшаяся в тусклом освещении какой-то нереальной быстро расползающаяся лужа крови… Дурацкий порыв, собственная неуклюжесть и оклик ДжиХуна. Паника, рев мотора настигающей его машины, удар и боль… —?…ДонСик! —?голос мачехи ворвался в затуманенное сознание, и он поднял взгляд. Потребовалось какое-то время, чтобы вернуться в настоящее и осознать, что происходит. Точно. Они с ИнУ пришли знакомиться с его семьей. Сердце гулко стучало в груди, виски сдавило и дышать было тяжело. Наверное, он как-то выдал себя, издал невнятный звук или что… —?Все хорошо? —?ИнУ повернулся в его сторону и, кажется, собирался подняться, чтобы помочь ему. —?Я… —?он замялся. Сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту, и отвел глаза. Что сказать? Я все вспомнил, ИнУ: твой родной брат?— убийца? Нет! Только не сейчас. Украдкой оглядевшись, он понял, что все встревожены его состоянием, а значит, нужно сказать хоть что-то?— рассказать теперь про вернувшуюся память он просто не мог. —?Живот скрутило! —?ляпнул ДонСик первое, что пришло в голову, и неловко улыбнулся. —?Сейчас вернусь. Он поначалу медленно,?— тело отчего-то стало ватным и не желало слушаться?— но с каждым шагом все быстрее и быстрее, а затем и вовсе едва ли не бегом покинул зал и взбежал по лестнице на второй этаж. Захлопнул дверь ванной, запер и прижался к ней спиной, спустя секунду и вовсе обессиленно съехав на пол. ДонСик прикрыл глаза и постарался дышать медленно и размеренно. Постепенно сердце успокаивалось и больше не билось так, будто стремилось вырваться из груди. Взбудораженный разум прояснялся, и отрывки воспоминаний вставали на места, заполняя собой пустующие лакуны памяти. Как недостающие части головоломки. Как собранный наконец паззл. Он действительно вспомнил все: от правильной последовательности происходивших с ним событий до собственных ощущений, эмоций и чувств. Не было никакой ?перемотки? назад, как показывали в дорамах. Просто щелчок?— и он вдруг четко понял, что теперь все помнит. И казалось бы, надо радоваться, но Со ДжиХун… ДонСик сглотнул внезапно появившийся во рту кисловато-горьковатый привкус. Осознание, что он видел, как финансовый директор ?Тэхан секьюритиз? безжалостно убивает человека, а у него в руках находится то, из-за чего тот это сделал, прибивало к земле. ДонСик повертел все еще зажатую в пальцах флешку, оторвал туалетную бумагу и тщательно обтер фигурку, убрав ее во внутренний карман рубашки. Продолжая оттирать от липкого сладкого соуса руки, он размышлял над сложившейся ситуацией, ведь Со ДжиХун?— родной брат ИнУ… Как он отреагирует на эту информацию? Да, они не слишком-то близки, но убийство?— это тебе не финансовые махинации. Должен ли ДонСик рассказать своему возлюб… Стоп! Стоп. Он напрягся, судорожно припоминая все моменты взаимодействия с ИнУ до того, как его сбил ДжиХун. И осознал, что их было не так чтобы много… Точнее, совсем не много. И все они даже близко не походили хоть на какие-то отношения, кроме начальник-подчиненный. ДонСик вскочил на ноги и крепко вцепился в края раковины. Может ли быть такое, что он просто не все вспомнил? Да? Ведь может?.. Его лицо в отражении жалобно скривилось, губы дрогнули, а глаза наполнились слезами. За ребрами все стянулось тугим узлом, мешая свободно дышать. Так больно… Получается… ИнУ лгал ему все это время?.. Он знал… Нет, даже не так: ДонСик просто был иррационально уверен, что воспоминания вернулись полностью. Сейчас он четко, твердо, ясно понимал, что помнит абсолютно все, что с ним происходило. Даже то, что хотел бы забыть. Осознание, что его использовали… ДонСик всхлипнул и зажмурился. В сердце словно воткнули нож… Нож, лужа крови и… Горечь во рту усилилась, к горлу подкатила тошнота, он рухнул на колени и его стало рвать. Долго и мучительно. Наконец тело перестало содрогаться, желудок опустел и ДонСик, смыв за собой, привалился спиной к ванной, в изнеможении закрывая глаза. Он снова и снова прокручивал в голове события, начиная с того злосчастного собеседования. Могло ли все, что произошло между ними, быть обманом? Все слова ИнУ, его признания в любви… Он вцепился пальцами в волосы и весь сжался, пытаясь унять охватившую тело дрожь. Быть может, ИнУ уже тогда начал проявлять к нему знаки внимания? Просто он сам, ?растяпа? Юк ДонСик, со свойственным ему неумением понимать эмоции других людей, этого не заметил?.. Он горько усмехнулся и покачал головой. Как бы ни хотелось ему обмануться, факты?— вещь упрямая. ИнУ использовал его, ведь он откровенно лгал, когда ДонСик спрашивал об их отношениях до потери памяти. Он четко помнил, что отвечал тогда ИнУ, и это точно не было даже близко похоже на правду. Скорее, ИнУ тонко опускал какие-то моменты, что-то недоговаривал, а что-то наоборот?— гиперболизировал, чтобы создать у него нужное впечатление. Но сути это не меняло: ложь есть ложь. Но, Господи, как не хотелось это признавать! Он снова и снова мучил собственную память, анализировал поступки, прикидывая возможные варианты, но ни один из не был хоть сколько-то правдоподобным. Даже самый бредовый?— о том, что ИнУ был в него настолько влюблен, что решил обманом начать отношения,?— ДонСик рассмотрел со всех сторон, но в итоге отверг. Он почти пожалел, что все вспомнил. Почти. Сейчас собственное поведение казалось до ужаса наивным. ДонСик скривил губы в слабом подобии улыбки: рядом с ИнУ он изменился, будто повзрослел, а уж сейчас и подавно?— свойственная ему наивность исчезла, а вместо нее остались только боль от предательства и непонимание. Разве так можно? Разве можно так поступать с человеком?.. Боль в груди на мгновение стала такой сильной, что показалось, он умирает… Задушенные судорожные полувздохи-полувсхлипы, короткие и резкие, постепенно прекратились, и он смог дышать нормально. Внутри осталась какая-то странная пустота… Опустошенность. Эмоции больше не терзали разум, не сбивали с толку, и он медленно поднялся. Посмотрел в зеркало, видя там бледного парня с темными полукружьями под глазами. Открыл кран с холодной водой, почистил зубы, прополоскал горло, умылся. И задумался. Да, раньше он вообще не понимал чужие чувства?— эмоциональная сфера была для него непролазной чащей, запутанным лабиринтом, в котором так просто потеряться. И, самое главное, ему никогда не было это интересно, в отличие от красивой и строгой?— логичной?— сферы математического анализа и точных наук. Факт первый. До потери воспоминаний ИнУ не испытывал к нему ровным счетом ничего. До потери… А после? Сейчас ИнУ не похож на того, кто просто преследует свою цель,?— слишком искренним в проявлении своих чувств он был в последние дни. Такое ведь невозможно сыграть? Невозможно притворяться постоянно, ежесекундно, да? Или люди, нормальные люди, а не наивный растяпа Юк ДонСик, способны и на такое? Он не знал. Нужно смотреть на факты, напомнил он себе. Факт второй. ИнУ отвез его в больницу, оплатил его там пребывание, забрал к себе. Для чего? Единственное, что приходило в голову, ему зачем-то было нужно, что ДонСик был рядом. Опасался, что до него доберется ДжиХун? Мало данных. Факт третий. ИнУ сблизился с ним. И это было самое ужасное и одновременно самое прекрасное, что случилось с ДонСиком. Едва обретенное было душевное равновесие чуть не треснуло, когда он вспомнил их первую близость. Несколько раз глубоко вздохнув, он сумел взять себя в руки. Зачем? Зачем Со ИнУ вступил с ним в… интимную связь? Зачем повез на Чеджу? Зачем постоянно был рядом, спал в одной постели, позволил себя… трахн… овладеть собой, хотя ДонСик не стал бы настаивать, откажись он? Скорее сам подставился. Да он и не думал, что такой властный мужчина, как он, захочет… позволит… Айщ! Зачем ИнУ принимал заботу от него и заботился сам? Притворялся? Разве можно так притворяться?.. Перед глазами замелькали картинки, как ИнУ улыбается, как стонет, как дарит ответные ласки, как старается порадовать, как рассказывает о бабушке и делится счастливыми воспоминаниями. Разве подпускают так близко, когда просто собираются использовать? Ответа не было. Факт четвертый. Со ИнУ с готовностью согласился познакомиться с его семьей, можно сказать, сам напросился. Сидел тут, ел их еду, слушал мало интересные ему вещи, тратил свое драгоценное время… Ради чего? Это бы ни на что не повлияло, даже если остальные факты доказывают, что ему умело лгали, добиваясь каких-то своих непонятных целей. В любом случае ИнУ достаточно было приложить гораздо меньше усилий, чем он уже приложил, чтобы ДонСик растаял и искренне привязался к нему… Так зачем? Зачем впутывать в это семью и соглашаться на, по сути, смотрины?.. Факт пятый. По словам ИнУ, он отказал отцу, пошел с ним на конфликт, отказываясь вступать в брак со сговоренной девушкой… Из-за него, ДонСика? Или Со ИнУ использовал его в какой-то своей интриге? Или на самом деле что-то чувствует к нему и хочет, чтобы они были вместе? Отчаяние снова стало просачиваться в душу, выбивая из едва достигнутого состояния равновесия,?— слишком много вопросов без ответов, а невозможность понять хоть что-то выводила его из себя. ДонСик ни в чем не был уверен… Однако факты были неоднозначны. И, как бы ни стыдно было признаваться, это давало ему крохотную надежду. Зыбкую, почти призрачную, но она была. Значит, торопиться не нужно. Наоборот, следует все тщательно обдумать… Ему так хотелось в это верить?— в то, что для ИнУ он значит больше, чем наивный простак, которого можно использовать. Слишком много приложено усилий, не может же это ничего не значить? Факты были на его стороне, по крайней мере большая их часть… Или это самообман? Просто потому, что ему хочется верить и надеяться? Эмоции всегда сбивают с толку, говорил их профессор в университете, цитируя кого-то из великих. Отринь чувства?— и увидишь истину. Все просто. В теории. Перестать предаваться страданиям и трезво взглянуть на вещи… ДонСик прикрыл глаза и сжал руками виски. Боже, как же это тяжело!.. Как собраться и заставить себя думать, а не чувствовать? Почему любить?— впервые влюбиться?— оказалось так больно? Почему это случилось именно с ним? ДонСик судорожно вздохнул и длинно прерывисто выдохнул. Итак, что он должен сейчас делать? Первый порыв пойти и высказать все, что думает, в итоге вышвырнув ИнУ отсюда, а назавтра отправить заявление об увольнении он откинул. Тем более, от одной мысли о подобной перспективе защипало глаза, а губы непроизвольно задрожали: у него-то чувства настоящие… Захотелось встать и постучаться головой о стену. Ну почему он такой растяпа, что даже не в состоянии понять искренность чужих слов?! Он отчаянно желал найти оправдание Со ИнУ, но никак не выходило: не хватало информации о его мотивах. Спросить прямо у него самого? Мысль на мгновение показалась ему здравой, и ДонСик даже на ноги вскочил, воодушевленный этой идеей… Но тут же опустился обратно. А что если ИнУ скажет, что да, действительно обманывал его все это время и что ДонСик ему вовсе не нужен? Что тогда он будет делать? Сможет это принять с гордо поднятой головой, а не позорно рыдая перед всей своей семьей? Не сможет. Если ИнУ сейчас просто уйдет из его жизни, то его это просто сломает… Он хочет еще немного побыть рядом, хотя бы так. Вряд ли это продлится долго?— ДонСик ужасный актер и совсем не умеет врать… ИнУ быстро поймет, что что-то не так, и тогда… Нет, лучше не думать. Но не думать не получалось. ДонСик все-таки скатился в истерику, всхлипы перемежались смехом, и он никак не мог успокоиться. Смешно… Это так смешно: растяпа-неудачник уверился, что красивый директор ?Тэхан секьюритиз?, богатый наследник мог полюбить его? Его?— нелепого, не слишком-то симпатичного и абсолютно не приспособленного к существованию в социуме? Идиот! Сейчас, взглянув на ситуацию под таким углом, ДонСик понял, что он просто глупец, раз допустил подобное, поверил во все это… С семьей привел знакомиться! Еще бы отец не косился на ИнУ так недоверчиво и зло?— даже ему было трудно поверить, что все это всерьез… Стоп. Но ведь в итоге отец-то поверил! Отец?— проживший долгую жизнь и вырастивший троих детей, а еще имеющий стабильный бизнес. Не будь он достаточно проницателен, давно бы прогорел, значит, в людях разбираться умеет, верно?.. Надежда, вспыхнувшая внутри, заставила его подорваться и нервно заходить в узком, буквально на два шага, пространстве ванной. Ладно он идиот. Но его семья?— вполне нормальные люди, которые не испытывают проблем с идентификацией чужих эмоций и порывов, в отличие от него самого. Они наверняка видят истинное отношение ИнУ к ДонСику… И они приняли их! А слова матушки? Как раз перед тем, как он пошел за дурацким лисенком, На ЛиХу говорила о том, что ИнУ хороший человек и что он его действительно любит. И отец принял ИнУ, поверил ему! И сестра тоже… Им точно не все равно?— они бы никогда не стали вот так общаться с ИнУ, если бы не были уверены в серьезности его намерений?— это ДонСик твердо знал. Он наконец вздохнул полной грудью и, прикрыв глаза, слабо улыбнулся. Ведь это означает, что шанс все-таки есть. Шанс на то, что ИнУ действительно… дорожит им (надеяться, что тот его любит, было страшно, ДонСик боялся сглазить и поэтому старался даже мысленно использовать замену)?— по крайней мере, сейчас. А значит, он должен молчать до тех пор, пока не поймет, как ИнУ на самом деле к нему относится, ведь может оказаться так, что тот сам сожалеет об обмане… Ведь может же? Если ИнУ признается, расскажет всю правду, то ДонСик примет ее, какой бы неприятной она ни была. Он сможет?— он сильный. Решено. Он никому не расскажет о том, что все вспомнил, и попытается вывести ИнУ на разговор. Он должен понять. Он еще раз умылся и хорошенько растер лицо, чтобы не казаться таким бледным. Пригладил волосы, убрал беспорядок и на подрагивающих ногах спустился вниз. —?ДонСик! С тобой все в порядке? —?ИнУ тут же поднялся и в несколько шагов оказался рядом. На лице его было написано искреннее беспокойство. Темные глаза смотрели пронзительно, шарили по нему в попытке понять, что не так, отслеживали реакцию… На самом деле беспокоится? Играет перед остальными? ДонСик почувствовал, как кровь отливает от лица, и сглотнул, отводя взгляд. Это было невыносимо. Осознание, что теперь во всех словах и поступках ИнУ он будет видеть двойное дно, сделало его абсолютно несчастным. Принятое решение показалось полнейшей глупостью: как теперь жить с ним в одной квартире, спать в одной постели, если он больше не доверяет этому человеку?.. —?ДонСик,?— теплая ладонь коснулась его плеча, и ИнУ потянул его за стол. —?Присядь, ты такой бледный. С тобой все хорошо? —?Да, младший братец, ты прям позеленел,?— хихикнула ДжиЮль, но, всмотревшись и углядев, что он и вправду не в себе, перестала улыбаться. Опережая вопросы встревоженных родителей, ДонСик поспешил объяснить: —?Я, наверное, или переел, или перенервничал. Скорее всего, второе. Я… Понимаете, я очень переживал… ИнУ… Он… Я… —?заломив брови, ДонСик в растерянности повернулся по привычке к ИнУ и… чуть не заплакал с досады: оказывается, он настолько привык полагаться на него, на то, что ИнУ умеет ладить с людьми, в отличие от него самого, что не замечал, в их паре именно он взял на себя все общение с окружающими. —?ДонСик, все прошло хорошо, больше не нервничай. Хочешь, мы поедем домой? —?не обращая внимания на родителей и сестру, спросил ИнУ, присаживаясь перед ним на корточки и беря за руки. ДонСик взглянул на него, и глаза снова защипало. Он закусил губу и кивнул, опуская голову,?— смотреть на родных было невыносимо, не говоря уж про ИнУ. Как будто это он всех обманул. Обманул?.. —?Ох, божечки! Надо же вам с собой еды собрать,?— захлопотала матушка и стала командовать сестрой и отцом, собирая им вкусности, но все это воспринималось фоном. Он видел реакцию ИнУ?— невозможно так играть, и дело не в желании верить. Он и вправду беспокоится за него. ДонСик прикрыл глаза и судорожно вздохнул: противоречивые эмоции раздирали на части, и что со всем этим делать, он просто не представлял. Хотелось забиться в укромный темный уголок и закрыться от всего мира, чтобы просто никто не трогал. Не бередил раны какое-то время. Вот только времени-то у него и не было. —?Вставай,?— потянул его за локоть ИнУ. ДонСик вскинулся и понял, что снова выпал: матушка уже собрала им большой пакет с едой, ИнУ держал в руках их верхнюю одежду, а снаружи уже сверкала лакированным боком ожидающая их машина. Прощание выдалось скомканным. ИнУ торопился отвезти его домой, а ДонСику было физически плохо: болела голова, в горле першило, хотелось пить и спать. Он послушно сел в машину на заднее сиденье и прислонился виском к прохладному стеклу. Едва они выехали на дорогу из лабиринта улочек, как ИнУ поднял перегородку, отделяя их от водителя и повернулся к нему. ДонСик продолжал бездумно смотреть в окно?— говорить не хотелось. —?Что случилось? —?Я перенервничал,?— тихо ответил он, так и не решившись взглянуть на человека, которого любил. —?Все в порядке. —?Точно? —?не унимался ИнУ и взял его за руку. ДонСик едва заметно вздрогнул, по-прежнему старательно избегая его взгляда, который буквально чувствовался на коже. —?ДонСик, я же вижу, что ты себе что-то надумал, и я… —?Со мной все хорошо! —?перебил он, не выдерживая, и тут же сжался. —?Прости, просто… —?внезапно в голову пришла идея. —?Почему ты никогда не говорил мне, что я неподобающе к тебе обращаюсь? — Неподобающе? — опешил ИнУ, и ДонСик наконец поднял взгляд. — Ты должен был поправить меня, я всегда называл тебя по имени вместо того, чтобы говорить ?хён?, — с обидой отозвался он и обвиняюще посмотрел на ИнУ. Тот облегченно рассмеялся и проговорил, погладив его по щеке: —?Я не придаю этому столь большое значение, так как часто общаюсь с европейскими и американскими партнерами,?— ДонСик, сглотнув, кивнул. ИнУ всполошился:?— Тошнит? Остановить машину? —?Нет, все хорошо, просто горло пересохло,?— выдавил ДонСик и тут же получил бутылку с водой. —?Тем более, если бы меня что-то не устраивало, я бы тебе сказал,?— закончил свою мысль ИнУ. —?И ты мне говори, если что-то случится. Что угодно. Обещаешь? ДонСик почти непроизвольно кивнул, послушный требовательному взгляду, но про себя подумал: ?Я обязательно скажу… как только буду готов?.