Глава 21. (1/1)

Ничто не ново под луною: Что есть, то было, будет ввек. И прежде кровь лилась рекою, И прежде плакал человек. ? Карамзин.Порт Мечты утонул в звуках штормового моря. Величественные волны как голодные звери бросались на прибрежные камни и умирали мириадами брызг. Город изменился и этого не мог скрыть даже шторм. Это больше не было открытым торговым портом. Башенки форта ощетинились стволами орудий и украсились воинами. Зооморфов среди стражи не было, а в городе было всего двое. Они выглядели усталыми и отрешенными от мирских сует. На доспехе красовался значок клана, заляпаный кровью и грязью.Дай и Айхо шли молча, неся свое послание, как ангелы смерти приходят за жертвой. Еко и Рю опасно было появляться в городе, потому лагерь разбили в лесу. Недалеко от портового форта.Коичи долго приставал ко всем с вопросом почему его не берут на переговоры и собирался самовольно идти с жрецом и магом, но, наконец, внял уговорам и смертельно обиделся.Потому закадычные друзья шли по вечернему городу вдвоем, плотно кутаясь в плащи от промозглого ветра.За четыреста лет маленький и уютный клан, прохожий прежде на большую семью, разросся и окреп. Была построена гильдейская база-крепость, где теперь жили новички и ветераны, организовывались походы на бездушных, за ресурсами и… На зооморфов. Для Еко это стало ударом. Умом она понимала, у Хина нет выбора. Он как мог оттягивал момент вступления гильдии в Имперский союз. Но вечно ждать было нельзя. Кто не был с Империей?— был против нее. Хин никого не осуждал и не держал тогда. Кто не хотел воевать с братским доселе племенем?— ушел. Еко не хватило ума уйти тихо. Мудрость приходит с возрастом. А тогда, под эмоциями пережитого, мудрости не было совсем.Айхо и Дай знали, что уязвленное самолюбие Хина не так-то просто будет обойти, но время идет. Быть может мудрости у жреца будет больше, чем у друида.Жрец и маг остановились у форта Небесной Фракции. Красивое и величественное сооружение находилось на краю утеса и выходило окнами на запад.—?Красиво тут должно быть на закате,?— улыбнулся древесный маг.—?Возможно, но время выяснять это вряд ли будет,?— вздохнул жрец и постучал в тяжелую дубовую дверь.Ворота открыл незнакомый воин. Айхо тут же передернуло. Он ревностно относился к Фракции и чужаки автоматически вызывали жреческий гнев.—?Добрый вечер, любезнейший. Хин у себя?—?Да, а вы кто?—?Генералы Сен-Луо,?— передразнил Айхо и оттеснил воина.—?Вообще-то к ним нельзя! Они обсуждают новый устав с новым маршалом! —?опомнился воин, семеня за ними.—?Что? Новым маршалом? —?сверкнул глазами сид. Он кинул в ретивого воина печать сна и аллюром припустил к кабинету. Дай с трудом поспевал за ним.—?И как тебе не стыдно, использовать магию в личных целях,?— попытался пошутить Дай.—?Хочешь сказать, тебе было приятно его слушать? —?рявкнул жрец. Дай благоразумно предпочел замолчать. Дверь жалобно скрипнула от пинка сида. Он ворвался в кабинет как ревнивый муж к неверной жене, готовый стереть обоих в порошок. Двое мужчин уставились на него так, будто он был святым. Лучник с нашивкой маршала на груди так и не смог закрыть рта, прерванный на полуслове.—?Какого бездуха тут творится?! Что это за фрукт?! Где Лютея?! —?негодовал жрец.—?Ушла из клана спасать своего кота драного твоя Лютея,?— пробурчал Хин. —?И соблюдай субординацию, дружище.—?Ты мне ещё про субординацию будешь говорить?! —?взревел жрец и стукнул по столу так, что хлипкий секретер развалился на части. Маршал едва успел подхватить бумаги.—?Айхо, позволь мне,?— мягко сказал Дай положив руку на плечо друга. Он легким усилием заставил Айхо опуститься в кресло.—?Прости, что без предупреждения, вот так ворвались, просто ситуация не терпит промедления.Хин что-то пробубнил о столах и жрецах, но сложив руки на груди, вроде бы выразил готовность слушать. И Дай рассказал все что смог. Все что знал, с того момента, как Богиня Персикового Дерева превратилась в кучу тлеющих тряпок.Маршал Шен, оказался проворнее мастера в гостеприимстве и быстро нашел помощниц из рядов клана. Молодой статный лучник раздал команды, и вскоре в прибранном кабинете Хина к разговору примешивались ароматы чая и выпечки.—?Фантастическая история, прямо скажем,?— поскреб подбородок Хин. —?Что вы хотите?—?Наши нашивки и чтоб ты принял Мичиру, Коичи, Амирона и Хару.—?Вы же знаете, мы всегда рады новым людям,?— пожал плечами мастер.—?А еще Еко и Рю нужна свобода перемещения. Это или Трактат Пяти, который сейчас невозможно получить, или членство во Фракции,?— тихо сказал Айхо.—?Погоди, ты хочешь… Но это же абсурд! —?Хин наткнулся на злобный взгляд жреца. —?То есть я хочу сказать… Вы представляете, сколько объяснений мне нужно дать Совету Пяти Рас? Да и откровенно говоря, Еко последняя кого я хочу вернуть. Да и Рю был в сопротивлении…—?Вот, собрал четыре подписи от четырех Владык. Ничего объяснять тебе не придется,?— протянул Дай свиток удивленному мастеру.—?Откуда…—?Я все-таки помнящий, а не сопливый новичок. А Еко… Хин, прошла чертова прорва времени, а ты до сих пор обижается и истекаешь ядом? Что, в сущности, случилось? Не согласились с тобой? Сочли твою политику неправильной?! Она уже наказана, Хин. Она проиграла свою войну. У нее ничего не было тогда, нет и теперь. Не нужно ее судить со своего места, не побывав в её шкуре. О нас говорит наше милосердие, мастер,?— яростно изрек Дай.В кабинете повисла звенящая тишина. Никто не мог даже представить, что основательный, испокон веков рассудительный маг вообще способен злиться.—?Хин, позволь заметить,?— обратился к нему маршал,?— что-что, а Фракция никогда не оставалась в стороне в случае войны. Я не Лютея, я не умею вдохновенно говорить о долге и всепрощении но… Бездух побери, мир летит к чертям, а ты куксишься из-за старых обидок?!Хин тяжело вздохнул и обвел взглядом товарищей.—?Я не буду делать никому одолжений. Под вашу ответственность до первого нарушения. И пусть придут поживее, до рассвета мало времени.* * *Луна уже прошла большую часть своего пути на ночном небе и теперь лукаво подмигивала в окно таверны. Асур грустно посмотрел в пустую кружку и попросил ещё одну порцию их отвратительного прокисшего пойла. Это было вдвойне грустно, ведь Асуры не пьянеют. Ему не оставили возможности даже просто наслаждаться вкусом вина. Он в двухсотый раз глянул в окно, в надежде, что его сопартийцы все же скоро покажутся. И, наконец, хоть какое-то его желание осуществилось.Вскоре за столиком стало шумно, но не весело. Он видел ауру гнева и грусти. Если б она была материальна, таверна бы сгорела до основания секунды за четыре.—?Вот же… Да как даже назвать не знаю! Прочитал мне лекцию о поведении как сопливой школьнице! Ненавижу! —?Еко схватила одну из опустошенных Асуром кружек и запустила в стену. Тот не шевельнув ничем, кроме руки легко перехватил предмет и вернул на стол.—?За посуду платить не собираюсь. Сядь и успокойся,?— велел он указывая на стул рядом с собой. Еко кипела от гнева, но зная нрав и упрямство супруга на предложенное место села.—?А теперь посмотри на меня, пожалуйста,?— повелительные интонации исчезли, уступив ласковым и нежным. Она дерзко вздернула подбородок и одарила его таким взглядом, что по всем мирским законам Асур должен был обратиться в пепел. Одарила и пропала. Мир поблек и растекся кисельной рекой, остались голоса друзей, метавшиеся в сознании испуганным эхом и его невероятные глубокие глаза, цвета штормового моря. Она силилась отвести взгляд, но не могла даже толком вздохнуть. А потом нестерпимо захотелось плакать, от злости и бессилия. Так бывало в детстве, когда братишка Рен отрывал голову любимой кукле. Взгляд Асура стал еще темнее и глубже. Еко чувствовала себя так, будто стоит перед ним голая. Не без одежды, нет. Она нага душой. Казалось, он может залезть в любой уголок сознания, прочитать любую мысль. Стало стыдно и страшно. Еко сжала зубы до хруста и её затопило отчаяние. Словно вся боль испытанная ею в жизни разом обрушилась на нее в один миг. Асур моргнул и его глаза стали теплыми и добрыми, такими бывают летние сумерки. Еко слышала поддержку в его молчании: это ничего, это пройдет. И стало легко и спокойно. Она увидела в его зрачках отражение себя. Такой, какой видел ее он. Мудрой, сильной, уверенной и боль казалась так мала и незначительна, по сравнению с этим, что вызвала удивление и улыбку. Еко стало хорошо и спокойно в этом незнакомом мире. Она чувствовала что-то, чего не опишешь словами. Как можно описать цвет счастья? Запах радости? Звук любви? Их нет, как не было в тот момент вселенной. Были только он, она и всепоглощающая радость, от сознания их единства.Асур закрыл глаза и глубоко вздохнул, задержав дыхание на вдохе. Еко еще тянулась к нему в жажде неги и покоя. Он осторожно стер одинокую слезинку с ее щеки большим пальцем и прошептал:—?Возвращайся, родная.Еко рассеянно моргнула пару раз и спрятала лицо на его груди. Поток слез облегчения изливался на роскошную мантию Бога Войны. Минуту спустя она утерла щеки ладонями и взглянув в глаза Асуру одними губами прошептала ?спасибо?.Никто не видел их таинства. Друзья были поглощены разговором, набирающим обороты от принесенного вина. И только Амирон злобно фыркнул, молча осушив бокал.—?И так, если вы уже обсудили все несовершенства правления Небесной Фракции, может перейдем к насущному? Хару, пришла твоя очередь помогать,?— улыбнулся Дай.—?Наверное нам придется разбиться на группы, что б не терять время. Помнящий живет на Лунном Плато, но в связи с волнениями может временно пребывать в столице.—?Ну тогда я, Коичи, Еко, Дай и Хару пойдем на Плато.—?Почему так? —?нахмурился Айхо.—?Нам с Еко будут не рады в столице, Хару для убедительности, князь как никак, Дай?— дипломат от бога, а Коичи… —?тигр взглянул на полного нетерпения стража,?— да он же вам плешь проест, если мы его не возьмем!—?Верно, а ты Айхо будешь за старшего,?— одобрил Дай. —?Поучишь Мичиру премудростям Помнящих, попьешь хорошего вина, а не этой перебродившей гадости.—?Ага, я их защитю если что, не переживай! —?Хлопнул Коичи жреца по плечу.Рю мог поклясться, что любой его рык?— мяуканье, по сравнению с тем, что получилось у Айхо.Страж сделал вид, что ничего не слышал и поглядывал, что б воины не смели сбежать без него.Еко вздохнула, задремав на асурском плече и бог войны укрыл её плащом и крепче обнял. Он ощутил что-то новое и теплое. Нежность… Радость? Да, наверное это называлось радость. Он ещё долго сидел недвижимо, пока воины не разошлись по комнатам дешевой таверны. Еко широко зевая ушла предпоследней. С ним остался хмельной Амирон.—?Пройдемся? —?хмуро спросил лучник.—?Почему нет? Погода чудесная,?— улыбнулся Асур алому восходу.Они вышли к причалу. Ласковый бриз, так отличавшийся от вчерашнего шторма, приятно поглаживал лицо, выветривая запахи питейного заведения.—?Не догадываешься зачем позвал?—?Догадываюсь.—?И что ответишь? —?сложил руки на груди лучник.—?Ничего.—?Твоя жена спит со мной, а тебе и сказать нечего?!-А что скажешь мне ты, Амирон? Как ты набрался наглости посягнуть на то, что принадлежит мне? —?колючий взгляд словно окатил лучника ледяной водой.—?Она давно не твоя, Асур.—?Уймись. Она не Холет.—?Откуда… Да как… При чем здесь Холет?! —?крикнул Амирон.—?Ты пытаешься загладить вину, глупый мальчишка. Да не перед той стараешься. Она не даст тебе то, что ты ищешь,?— Асур стоял, говорил спокойно и уверенно, устремив взгляд в лазурный простор.—?И что же я ищу, по твоему?—?Искупление.—?Да ну? А тебе не приходило в голову, что она просто заново полюбила? И не перед кем я не стараюсь! Она просто… Да я никогда и не видел таких!—?Где тебе видеть? Ваш народ загнал зооморфов в пустыню.—?А ты предал их!—?Да. Я не скрываю это,?— по хмурому лицу Асура пробежала тень. Амирон знал, что заходит далеко, что нужно быть осторожным, что терпение Бога Войны не безгранично, но остановиться уже не мог.—?Да сдалась ей твоя любовь! Ты?— Асур! Скоро тебя призовут и ты реинкарнируешь в энергию! Ты будешь пребывать в Междумирье с душами, богами, бездухами и друидским зверьем! Что ты будешь делать?! Передавать поцелуи через бао?!—?Почему это тебя вообще волнует?—?Потому что я люблю её.Асур удивленно посмотрел на молодого лучника. Это открытие было подобно тому, что Земля круглая.Асур услышал его только сейчас. Он увидел насколько Амирон хорош собой и насколько он похож на него самого внешне. Только характер не такой. Вспыльчивый, бунтарский, взрывной. Еко хотелось жить, почувствовать себя живой. Он заглянул ей в душу, увидел её желания.—?Мы связаны магией, ты здесь бессилен,?— сжав зубы выдавил Асур.—?Да плевать я хотел на вашу магию Уз! Я сделаю все, чтоб она их разорвала!Оплеуха была звонкой и громкой, как разбившаяся о берег высокая волна. Амирон на секунду перепугался до чертиков, что сейчас Империи придет беспросветный конец. Но открыв один глаз, увидел побелевшие костяшки пальцев Асура, сжимавшего Косу Смерти. Лицо его было бледно и сосредоточено, по лбу разбежались морщинки. Словно он пытался вытерпеть боль и не закричать.—?Уходи, ради богов и своего бессмертия, уходи отсюда,?— прошептал Бог Войны. Тень под ногами Асура разлилась чернильным пятном и окутывала своего хозяина. Амирон спотыкаясь бросился к таверне.Асур судорожно обвел глазами округу, ища выход энергии и с разбега нырнул с мостков причала. Холодная темная вода сомкнулись над ним. Тяжелое снаряжение тянуло в мутную бездну, а Асур отпустил на волю Силу. Вода вокруг вскипела, черные тени жадно пожрали морских обитателей и растительность. Морское дно стало чистым на добрый километр. Холод подействовал отрезвляюще, Асур закрыл глаза и сосредоточился. Сознание прояснилось, очищаясь от ярости. Сердцебиение выровнялось и замедлилось. Осталось только здесь и сейчас. Будущего и прошлого не стало в принципе, хотя он помнил и мог прогнозировать. Но этого не требовалось. Сознание очистилось, наступил покой. О, как долго Асур… Нет уже Сатанаэль, ждал этого покоя! Истинного, полного. Он не знал сколько прошло времени прежде чем появился первый проблеск сознания. Он распустился словно сказочный цветок, возвращая дар мысли. Асур окунулся в омут чувств и эмоций. Память послушно раскрыла страницы прошлого, отправляя его то в полыхающую Аркадию, то в осажденный город Цунами, то в Тайную Деревню.Асур понял, что должен сделать. Что нужно сделать и почему он еще в этом мире. Это было так же очевидно как дыхание. Асур стремительно вынырнул и глубоко с наслаждением вздохнул. Теперь он понял, что пытались сказать ему его сиды.Еко сощурилась, открыв глаза. Решительный и мокрый до нитки Асур, стоял держась за безжалостно раздернутую штору.—?Госпожа, нам нужно поговорить.