Экстра 5: 2004 год. (2/2)

Он усмехается.

- Мне хватает внимания и на лекцию, и на тебя. Ну же, не дай мне умереть от любопытства. Не стихи же ты там любовные писал!

Мне стыдно. Не думал, что он когда-нибудь захочет узнать. Не думал, что он вообще заметит мое маленькое увлечение. Пытаюсь отшутиться.

- Да, стихи. Но они на французском, ты все равно не поймешь.

Он горько вздыхает.

- Даниэль, не вредничай. Мне же правда страшно интересно.

- Твою любопытство тебя не раз втягивало в неприятности!- Да ладно, тут-то какая опасность? Или ты там порно-рассказ про меня пишешь?Вспыхиваю и лезу за блокнотом в сумку. Выкладываю перед ним и возмущенно фыркаю.

- Просто, чтобы ты знал, что я не занимаюсь подобными глупостями!И сжимаюсь, когда он заинтересованно перелистывает страницы. А вдруг… Ну, вдруг ему не понравится то, что я делаю? Вдруг он посчитает, что это совсем нездорово? Я и так не вполне адекватен, кто знает, как он воспримет подобное увлечение… Но Филипп замирает и медленно перелистывает страницы. Потом возвращает мне блокнот и мягко улыбается:- Так ты меня таким видишь, да?Я краснею, кажется, еще больше.

- Ты такой и есть, - фыркаю, – графика только получше.

Он перегибается через стол и целует меня – быстро, только касаясь губами.

- Это очень приятно. Правда. Заказать тебе что-нибудь еще?Кривлюсь.

- Если это и благодарность, то не надо себя так вести.

- Не вредничай. Так заказать?Вздыхаю.

- Ладно. Закажи мне вот это, – и я показываю в меню на терамису. Ни разу не пробовал. - Мне интересно.17 октября 2004 года, ЛондонФилиппКогда Мэри открывает дверь, я слышу из кухни веселый голос Даниэля.- А ты сама у него спроси!Она целует меня в щеку и улыбается, но потом быстро тычет мне пальцем в грудь, хмурясь.- Почему ты никогда не рассказывал мне, как вы познакомились?Я замираю. Эту тему я вообще стараюсь среди своих друзей не поднимать, потому что объяснить это будет правда сложно.Я пожимаю плечами.- Разве есть разница, как? – чувствую, как начинаю потихоньку злиться на Даниэля.Откуда еще Мэри вообще могла взять этот вопрос, если не от него. Проболтался, значит. Впрочем, разве стоило ожидать иного? Я прохожу в кухню и вижу на столе почти пустую бутылку вина. Даниэль сидит с таким видом, будто уже сейчас готов отстаивать свои права. Я вздыхаю.- Мэри, я же просил тебя не спаивать его. Ему вообще не рекомендуется пить, чтоб ты знала.Она пожимает плечами, наклоняя голову. Каштановый хвостик забавно вздрагивает.- От одной бутылки вина на двоих ничего не будет. Тем более, что ты забираешь его домой, папочка.Я передергиваю плечами. Эта их общая шуточка… Мэри повадилась звать меня так, когда считает, что я слишком давлю на Даниэля, а он и не против.- Он – мой бойфренд, и это мне решать, от чего ему будет плохо, а от чего нет.- Эй! А моего мнения уже никто и не спрашивает, да? – Даниэль хмурый, ершистый, готовый к ссоре.Я снова вздыхаю. Я просто хочу домой. Сегодня мне пришлось помогать с переездом одному другу, а этот лодырь вместо того, чтобы помочь мне, сбежал к Мэри. Я надеялся, что они ограничатся чаем и просмотром фильма.- Ты знаешь, что я по этому поводу думаю. А я знаю, что думаешь ты. Но ты неправ.Даниэль фыркает и отворачивается от меня. Обиделся.Мэри настойчиво тычет меня в бок.- Не съезжай с темы. Так почему ты не сказал мне, что выкрал его из больницы?Я морщусь. Не хочу говорить об этом, все еще эта история вызывает у меня слишком много неприятных ассоциаций, хоть все и закончилось хорошо.- Выкрал – слишком сильное слово, его там никто особо насильно и не держал.Мэри возмущенно складывает руки на груди.- И ты не говорил мне, что у бедного мальчика была амнезия! – она все время забывает тот факт, что ?бедный мальчик? с ней почти одного возраста. – Вы пытались найти его родных? Может быть, кто-то ищет его, даже не зная, жив ли он!Я хочу ответить, но Даниэль опережает меня.- Они все умерли, Мэри. Не беспокойся, никто не приедет и не заберет меня внезапно. Тем более, что я и не поеду, - голос у него неожиданно уставший. Видимо, тоже неприятные воспоминания.Я снова вздыхаю, окидывая еще раз кухню взглядом. Хочу побыстрее оказаться дома. Я думал, что отдохну тут от тяжелых коробок и мебели, а в результате устал только сильнее.- Я вызову кэб. Собирайся, нам пора домой.Даниэль встает из-за стола, когда я беру в руки телефон. Сейчас он больше всего похож на обиженного и хмурого подростка. Дыхание перехватывает от того, как молодо он сейчас выглядит. Пожалуй, меня могли бы посадить, если бы увидели нас вместе сейчас.Мэри о чем-то тихо болтает с ним, пока я вызываю машину.- Сейчас приедет. Пошли, завтра тебе на учебу.Даниэль буркает что-то в ответ и идет в коридор. Я хочу пойти за ним, но Мэри придерживает меня за руку.- Не злись на него, ему просто тяжело было хранить все это в себе. Я никому не расскажу, ты же знаешь.Я стараюсь улыбнуться ей, похлопывая по руке.- Я обещаю постараться не ссориться с ним сегодня. Большего обещать не могу.Она вздыхает.- И на том спасибо.- Филипп, ты идешь? – Даниэль все еще звучит недовольно, но хоть разговаривает со мной.- Иду.Мэри провожает нас за дверь, мы тепло прощаемся, не смотря на смазанный конец вечера. Они с Даниэлем договариваются сходить на какую-то выставку, я не слишком вслушиваюсь. Не то, чтобы я не любил искусство, просто у меня не хватает времени на такие вещи. А они могут сходить и вдвоем, тем более что Даниэль ни разу не приглашал меня на их вылазки.Когда мы садимся в машину, между нами повисает тяжелое молчание. Даниэль складывает руки на груди и отворачивается от меня к окну, показывая, что не собирается со мной разговаривать. Я вздыхаю, в который уже раз за вечер. Да уж, встретил парня из гостей, ничего не скажешь.Когда мы заходим домой, он быстро скидывает вещи и устремляется к компьютеру. Видимо, ему нужно сделать что-то по учебе. Я не трогаю его и иду на кухню, готовить ужин. Проголодался я жутко, пока таскал всякие чужие вещи.Когда еда готова, я зову Даниэля.- Будешь ужинать?Он передергивает плечами, не отрывая взгляда от монитора.- Нет, спасибо, я поел у Мэри.Я хмыкаю и решаю, что один вечер голодовки не сделает с ним ничего плохого. Есть ужин в одиночестве оказывается неожиданно неприятно. Я уже отвык от этого чувства. Когда я заканчиваю, перемыв всю грязную посуду и убрав остаток еды в холодильник, я иду к Даниэлю.Он все еще сидит за компьютером, что-то читая с экрана. Я кладу руку ему на плечо. Нам нужно поговорить.- Даниэль, послушай… Ты же понимаешь, что я просто стараюсь заботиться о тебе.Он стряхивает мою руку и поворачивается на стуле ко мне лицом.- Твоя забота бывает утомительна. Я достаточно взрослый, чтобы решать за себя.Я вспыхиваю, злость разгорается в считанные мгновения. Я надеялся помириться сейчас, но он не дает мне этого шанса.- Да, конечно, можешь, но, смею напомнить, я, правда, забрал тебя из психиатрической клиники, в которой тебя по незнанию подсадили на наркоту. После этого твоя сопротивляемость алкоголю сильно понизилась, если ты не заметил. Только поэтому я пытаюсь контролировать тебя, - проглатываю слова ?хоть ты и сопротивляешься?.Он встает со стула, упираясь указательным пальцем мне в грудь.- От одной бутылки вина на двоих ничего страшного со мной не случится. Тем более, что я был не один, а в гостях. У Мэри, если ты забыл.Я всплескиваю руками, а затем складываю их на груди, отстраняя укоряющий палец.- О, я помню. Ведь именно ей ты умудрился все разболтать! Не забыл упомянуть, что родился ты почти двести лет назад?Даниэль стискивает кулаки, я вижу, что он не на шутку разозлился.- Если тебе так легко держать все это в себе, то это не значит, что и мне тоже! Я просто хотел с кем-то поговорить. Ты со мной говорить не хочешь, куда мне было еще пойти? Я не рассказал ей ничего, что могло бы вызвать слишком много вопросов!Я хмурюсь.- Один вопрос все же вызвало, если ты не помнишь.Он фыркает и отворачивается от меня.- Думай что хочешь, я не жалею, что рассказал ей!На этом наш разговор заканчивается. Совсем, на весь вечер. Мы больше не говорим друг с другом, пока не приходит время ложиться спать. Даниэль так сверкает на меня злыми глазами, что я сам ухожу спать на диван. В результате ворочаюсь полночи, прежде чем мне удается заснуть. Надеюсь, ему также неуютно!*****Я выхожу раньше Даниэля. У него пары начинаются позже, а у меня первой парой первокурсники, так что выйти приходится достаточно рано. Я доедаю на завтрак то, что осталось от ужина. Даниэль сам себе что-нибудь придумает. Он уже взрослый, как он сам вчера заметил. Может, я правда не обязан следить за каждым его шагом?Весь день мы не видимся, у нас нет пересекающихся пар, даже в одном корпусе, кажется, мы сегодня не бываем. А может он просто хорошо от меня скрывается.Когда я прихожу домой, Даниэля еще нет. Наверное, задержался где-то на учебе. Тянет позвонить ему и выяснить, но я останавливаю себя. Нет, пусть сам отвечает за свои поступки. Хочет возвращаться один в темноте? Я не буду ему мешать.Когда щелкает входная дверь, я сижу за чтением какой-то статьи в интернете. У нас все еще один стационарный компьютер на двоих, и хотя у Даниэля есть свой ноутбук, некоторые вещи он предпочитает делать на моем компе.- Добрый вечер.Приветствие звучит натянуто. Он все еще злится. Впрочем, я тоже. Поэтому я только киваю ему в ответ, не спрашивая, где он был. Даниэль заметно морщится.- Будешь ужинать?Он только качает головой, отворачиваясь от меня.- Нет, спасибо, я не голоден.Я пожимаю плечами.- Как хочешь.Он странно вздрагивает и уходит от меня в спальню.Спим мы снова раздельно.*****Я снова ухожу раньше и не вижу его весь день. Все время меня гложет странное неприятное чувство, будто я что-то забыл. Пытаюсь припомнить, выключил ли газ и утюг, уходя из дома. Кажется, не забыл ничего. И все равно странная тревога не отпускает меня весь день.Когда я вхожу в квартиру, в ней подозрительно тихо. Я знаю, что Даниэль должен был уже вернуться, так что рассчитывал услышать стук клавиш или бормотание телевизора. Но нет ни звука, будто все замерло.- Даниэль? – я зову буквально от порога, но мой голос стовно теряется в затопившей все недоброй тишине.Чувство тревоги, которое не оставляло меня весь день разрастается с новой силой. Что-то не так, что-то случилось!Я прохожу вперед, в гостиную, снова зовя его.- Даниэль!Он не отвечает мне, и я уже хочу пожаловаться в пустоту на безответственного мальчишку, который не догадался предупредить меня, что задержится, когда вижу одинокий домашний тапок, стоящий рядом с диваном. Тапок Даниэля. Который он никогда бы не оставил тут просто так. Плохое предчувствие заставляет меня задержать дыхание. Я двигаюсь медленно, как сквозь воду, когда делаю пару шагов, чтобы заглянуть за диван. Даниэль лежит на полу в странной, неудобной позе. В первый момент меня накрывает паникой, потому что я думаю, что в дом залез грабитель и убил его, что он умер по любой из тысячи причин, которые я могу легко придумать, но тут я вижу, что его грудь поднимается и опускается. Он дышит.Я падаю перед ним на колени, чувствуя облегчение.- Даниэль! Черт, что случилось? Даниэль, ответь мне! Ты слышишь меня?!Я сам слышу в своем голосе истеричные нотки. Я перекладываю его голову к себе на колени, беру в свои руки его ладони. Они ледяные. Я начинаю растирать его руки. Он упал в обморок. Что это может быть? Опухоль? Эпилепсия? Инсульт?Даниэль стонет, заставляя меня перестать перебирать один ужасный диагноз за другим.- Филипп..?Я облегченно выдыхаю, когда он открывает глаза.- Да, да, это я. Все хорошо, я тут.Он тяжело сглатывает, а потом садится. Мне приходится помочь ему в этом.- Что… Что случилось? – у него растерянный голос, и он держится за голову. Видимо, ударился, когда упал.- Ты упал в обморок, наверное. Я пришел и нашел тебя уже лежащим на полу, так что ты мне скажи, что случилось?Он морщится, все еще потирая голову.- Я не помню, - у него замедленная и неуверенная речь, я начинаю пугаться.- Голова не болит? Можешь мне улыбнуться?Он смотрит на меня с подозрением, будто это у меня тут может быть травма головы.- Нет, только шишка. Зачем мне тебе улыбаться? Мы в ссоре, не помнишь?Я вздыхаю. Так тяжело. Не хочу объяснять все ему сейчас.- Просто сделай это, пожалуйста, я прошу.Он вздыхает, а потом кисло улыбается, и я облегченно вздыхаю, видя, что улыбка у него абсолютно нормальная.- Не инсульт.Даниэль хмыкает.- С чего бы это? Кажется, мне еще рано.Я пожимаю плечами.- Всякое бывает, – с подозрением смотрю на него. – И что тогда с тобой произошло?Он отворачивается и говорит раздраженным тоном.- Я же сказал, не знаю.Я вздыхаю и беру его за руку. Она все еще холодная. А еще его слегка потряхивает. У меня вспыхивает неожиданная догадка.- Даниэль, скажи мне, когда ты в последний раз ел?Он передергивает плечами.- Не помню. Вчера? – думает несколько секунд. – Перед тем, как мы поссорились?Я хмурюсь.- То есть, почти три дня назад? И на чем же ты жил все это время, на кофе?Он снова передергивает плечами, пытаясь отнять у меня руку, но я не даю.- Не знаю. На чем-то.Я вздыхаю, а потом, не слушая возражений, притягиваю его к себе. Он весь холодный и дрожит, ему точно нужно тепло и куриный бульон.- Глупый… Голодный обморок в 23 года… Кто б мог подумать, - треплю его по голове, заставляя недовольно зашипеть. – Ты не ел, потому что злился на меня?Он вздыхает, а потом все же расслабляется, обнимая меня в ответ.- Наверное. Не знаю. Мне просто не хотелось.Я заставляю его посмотреть на себя.- Ну и что, плохо это, что я забочусь о тебе?Он морщится и отводит взгляд.- Нет, - он произносит это очень тихо. – Но я все равно не жалею, что все рассказал Мэри!Я хмыкаю, а потом снова прижимаю его к себе.- Прости… Надо было нам давно поговорить. Не ты один мучаешься, не зная, кому можно было бы все рассказать. Прости, что я не обращал на это внимания.Он вздыхает, а потом стискивает меня в объятиях.- Ладно.Я киваю в ответ, а потом отстраняюсь и встаю, заставляя его встать вместе со мной. Даниэля слегка ведет, и я поддерживаю его за руку.- Пойдем, сделаем тебе куриного супа, юный забастовщик.Даниэль фыркает и тычет меня кулаком в бок, заставляя ухмыльнуться. Мы идем на кухню, готовить суп.24 декабря, 2004 год ЛондонФилиппНас пригласил отпраздновать Рождество Роберт. И мы оба согласились, потому что планов кроме как сидеть дома вдвоем и смотреть слезливые рождественские фильмы как-то не намечалось. Но оказалось, что это не маленький дружеский ужин в узком кругу, а большая вечеринка с кучей разных гостей, половину из которых пригласила новая робертова девушка. В результат с большинством не знаком ни я, ни Даниэль.Он недоволен таким количеством народа, тем, что все вокруг стоят с бокалами и тарелками с закусками, тем, что слишком громкая музыка… А я не доволен тем, что никто не удосужился нас предупредить, в результате я, конечно, надел забавный свитер с оленями, который вполне вписался бы в дружеский праздник, но абсолютно не подходит для модной вечеринки среди незнакомцев. Мы оба чувствуем себя глупо, особенно потому, что оба не пьем ничего алкогольного – Даниэлю нельзя, а я не пью из солидарности с ним, иначе он будет смотреть на меня обвиняющим взглядом, и я не выдержу. Вокруг все разговаривают, очень громко, везде сверкают лампочки, кто-то танцует под рождественские песенки, которые, кажется, идут по кругу вот уже пятый раз. Я раздражен и хочу домой, но уйти через час после того, как пришел, будет невежливо, тем более, что полночь еще не наступила. Чтобы немного подбодрить меня, Даниэль улыбается мне и просит принести нам обоим попить, спасая от бессмысленного разговора с одним из знакомых девушки Роберта, которого я вижу в первый раз, но который раздражает меня одним своим видом.Я медленно пробираюсь сквозь людей к столу с едой и напитками. Конечно, вокруг стола – огромная многоголосая толпа. Среди всего этого я с облегчением вижу Роберта и направляюсь к нему.- Эй, привет! Мы же так нормально и не поздоровались? Тут так много народу!Мы пожимаем друг другу руки, и мне даже становится легче дышать, так я устал от разговоров с незнакомыми людьми.- Да уж, не успели. Мог бы и предупредить, что будет так много людей. Мы-то рассчитывали на семейный ужин, а у вас тут просто прием какой-то.Роберт пожимает плечами, но я вижу, что он сам не в восторге от того, что в его квартире столько народу.- Это была идея Джейми, а не моя. Тут в основном ее друзья, сам понимаешь. Вы пришли вдвоем? Как Даниэль? Я думал, вы и не согласитесь, а отпразднуете дома.Я вздыхаю. Не то, чтобы это была моя идея, выбраться… Просто, Даниэль сказал мне, что я слишком пренебрегаю своими друзьями, поэтому мы оба решили пойти. И, кажется, в конечном счете, он не так и плохо себя здесь чувствует. А говорят, что это у меня нет проблем с общением.- Нормально, болтает с каким-то пижонистым типом. Я, вообще, пришел за пуншем, но вокруг стола такая толпень, что не добраться.Роберт смеется, чуть не проливая вино из бокала. Я завистливо смотрю на него. Если бы я мог тоже взять себе вина, то громкая музыка и шум меньше бы меня беспокоили. Но нет, я пью пунш – полезный во всех отношениях и до одурения безалкогольный.- Если пижонистый тип, то это, наверное, Джон. Он бывший однокурсник Джейми, не такой плохой парень, если узнать его поближе.Я пожимаю плечами.- Ладно, мне пора возвращаться. Попытаюсь пробиться к столу, а то Даниэль там меня, наверное, заждался.Мы снова пожимаем друг другу руки, и я штурмую стол. Как ни странно, мне удается отхватить себе пару стаканчиков и даже не пролить ничего, выбираясь из толпы.Обратно я иду как сквозь воду, настолько медленно это все происходит. По пути встречаю еще пару знакомых, с которыми приходится здороваться, что еще больше задерживает меня. Думаю о том, что Даниэль будет злиться, что я так долго. Ну, или даже не заметит, если разговорился с кем-то, пока меня не было.Я уже почти дохожу до того места, где оставил моего спутника жизни, когда то, что я вижу, заставляет меня остановиться и аккуратно поставить стаканчики с пуншем на подставку с каким-то цветком, который стоит рядом. Прямо в широком дверном проеме, прижимаясь спиной к косяку, Даниэль самозабвенно целуется с какой-то девицей.Мир останавливается для меня на мгновение. Мозг выхватывает какие-то незначительные детали, как то, что его рука лежит на ее голом плече. То, как туго ее бедра обтягивает красно-белая юбочка костюма ?Санты?, то, что на заднем плане, будто издеваясь, начинает играть ?Ппрошлое Рождество? Джорджа Майкла. Я замираю, наблюдая за тем, как эта… Отрывается от моего парня с противным чмокающим звуком. Наши глаза встречаются, я вижу, как удивление заставляет его зрачки расшириться. Я вообще будто вижу больше сейчас. В один шаг я оказываюсь рядом…Звук пощечины для меня слышится как громовой раскат. И… Мир возвращается к правильному ходу времени. Я еще успеваю заметить, как Даниэль шокировано подносит ладонь к горящей щеке, прежде чем разворачиваюсь и выхожу из этой комнаты, а потом и из квартиры, прихватив по дороге бутылку вина со стола. Я чуть не забываю свою куртку, вспоминая о ней уже почти тогда, когда открываю дверь. Здесь много людей, никто не заметит моего ухода, а перед Робертом я потом извинюсь.На улице достаточно тепло и не идет дождь, так что я решаю прогуляться. В голове ни одной мысли. Вокруг меня радостные люди, все украшено по-праздничному, отовсюду доносится смех и музыка. Я совершенно не вписываюсь в эту атмосферу праздника.В голове только и есть, что та сцена, которую я видел. Мой мозг будто не может остановиться, вспоминая все новые и новые детали, заставляя меня оценивать, насколько тесно она прижималась к нему, насколько страстно целовала.Я останавливаюсь и с ожесточением тру лицо, а потом продолжаю идти. Все логично, Рождественская ночь – самое время заводить новые отношения. Если так подумать то, возможно, раздражение Даниэля относилось вовсе не к празднику, а к тому, что ему приходится идти вместе со мной. Не зря же он так настаивал… Конечно, ему неловко было бы сказать мне о том, что ему понравилась какая-то девушка, ведь он живет в моей квартире, я все еще частично оплачиваю его учебу, сколько бы ему там ни пришлось еще учиться, мы вместе покупаем продукты и платим по счетам. А вечеринка могла бы быть хорошим поводом встретиться с ней, не привлекая моего внимания. И когда они успели познакомиться?Вероятно, я слишком погружен в свои мысли и гулял куда дольше, чем сам думал, потому что прихожу в себя только у входа в Гайд-парк. Это даже иронично. Парк открыт по случаю праздника, красиво украшен, по нему гуляют парочки, продают орешки и сахарную вату. Рождество, одним словом.Я хмыкаю, но решаю не противиться судьбе. Я ухожу вглубь, туда, где почти никого нет. Туда, куда нас вынесло когда-то неожиданно живых и счастливых. Туда, где Даниэль признался мне в любви. Выходит, врал.Нахожу ближайшую к этому месту скамейку и тяжело опускаюсь на нее. Карман по-прежнему оттягивает бутылка вина, которую я с собой прихватил. Мне не хочется пить, но я все равно откручиваю завинчивающуюся крышку и делаю глоток. Вино оказывается слишком сухим на мой вкус, но мне ли придираться. Голова пустая, а в груди противно ноет, будто кто-то по живому тянет из меня жилы. Хочется поднять лицо к небу и завыть на луну. Не проходит ощущение, что меня обманули, отняли что-то очень важное.Небо ясное, я поднимаю глаза и вижу звезды. Их мало, потому что большую часть не дают увидеть городские огни, но все равно они очень красивые. Я откидываюсь на спинку скамейки, делая новый глоток из бутылки, и наблюдаю за тем, как по небу медленно пролетает самолет, мигая лампочками под крыльями. Если застыть так и ни о чем не думать, то становится легче.Ведь все правильно. Он моложе меня, ему должно быть со мной скучно. Новизна ощущений прошла, нет больше смертельной опасности, которая связывала нас, он почти закончил учебу и больше мне ничем не будет обязан очень скоро. Он уже сейчас зарабатывает достаточно денег, чтобы частично оплачивать все наши счета, так что у него не будет проблем с квартирой в будущем. Но почему он мне не сказал? Боялся, что я выгоню его из квартиры? Или что перестану платить за обучение? Но я ведь обещал ему… Разве он думал, что я не выполню свое обещание?Злые слезы наворачиваются на глаза, но я решительно стираю их рукой. Еще не хватало плакать на скамейке в парке.Видимо, время опять играет со мной какие-то шутки, потому что я слышу, как где-то вдалеке раздается шум фейерверка и радостные людские голоса. Полночь. Наступило Рождество, начался новый год. Да уж, встретил, ничего не скажешь.Когда я вижу, как ко мне приближается знакомая фигура, я не могу поверить своим глазам. Даниэль стоит передо мной, он явно запыхался, у него горят щеки, и он виновато смотрит в землю. Мы молчим. Мне хочется задать ему миллион вопросов, но я не даю себе говорить, чтобы не сорваться на грубость. Поэтому ему приходится начать первым.- Прости. Это было совершенно не то, что ты подумал, правда, - у него виноватый голос.Я хмыкаю.- Худшей фразы, чтобы начать, ты и придумать не мог. Мне кажется, я все видел четко и ясно, разве могут быть тут какие-то недопонимания?Даниэль вскидывает на меня взгляд. Он возмущен, его глаза светятся праведным гневом, щеки пылают. От его вида у меня в груди снова начинает неприятно ныть. И я отворачиваюсь.- Ты даже не дал мне ничего объяснить! Я стоял под омелой, и она сама накинулась на меня, она была пьяна и не понимала, что делает! А ты даже не дал мне ничего сказать, просто ушел! И ты… Ударил меня, я даже не успел ничего сделать… - под конец его голос становится все тише.Стыд накрывает меня с головой, но моя злость все равно сильнее- Я извиняюсь за то, что поднял на тебя руку. Я был неправ и признаю это, но… Ты совершенно не выглядел как кто-то, кому не нравится происходящее, уж прости! – я почти срываюсь на крик, вскакивая со скамейки.Даниэль сжимается и отступает на шаг, но в его голос возвращается уверенность.- Не мог же я оттолкнуть девушку! Я же говорю, она была пьяна и не соображала, что делает! И потом очень извинялась передо мной! Я не так воспитан, чтобы обижать девушек!Не могу удержаться от обидного смешка.- Ах, мой воспитанный мальчик! Так это воспитание подсказывает тебе, что можно целовать каких-то пьяных девиц, пока твой парень ходит тебе за напитком?Даниэль делает шаг вперед и упирается мне пальцем в грудь. Мы смотрим друг другу в глаза.- Я уже говорил тебе, это не я ее целовал! И, по крайней мере, я достаточно хорошо воспитан, чтобы не бить людей, не попытавшись разобраться в том, что случилось, в отличие от тебя!Мы оба молчим, смотрим друг другу в глаза некоторое время. Там, где меня касается палец Даниэля я, даже сквозь куртку и свитер, чувствую, как мне становится легче в груди. Я глубоко вздыхаю, а потом притягиваю его к себе. Он отбивается от меня, пытаясь вырваться, но я сильнее, всегда.- Пусти! Теперь я злюсь на тебя!Я снова вздыхаю.- И имеешь полное на то право. Прости меня… Я не хотел, просто… Я не знаю, что на меня нашло. Просто, когда я увидел вас, у меня будто перед глазами почернело, ничего не соображал. Конечно, надо было разобраться во всем, а не пороть горячку. Прости… Как всегда, я поступил глупо и необдуманно.Даниэль замирает в моих руках, а потом обнимает меня в ответ, прижимаясь щекой к моему плечу- Я должен был как-то лучше попытаться объяснить ей, что я в ней не заинтересован, прости.Я хмыкаю.- Ну, ты же стоял под омелой, что ты мог сделать.Он фыркает и ударяет меня кулаком в бок.- Если бы ты так не задержался, всего бы этого вообще бы не было, я бы целовал тебя.Я улыбаюсь и притискиваю его к себе еще ближе. Мир восстановлен. Но у меня есть еще один незаданный вопрос.- Как ты вообще меня тут нашел?Я даже отстраняюсь, чтобы посмотреть Даниэлю в глаза.Он пожимает плечами, я вижу, что он немного смущен.- Не знаю. Чутье? Просто мне почему-то подумалось, что ты можешь быть здесь… Правда, мне все равно пришлось поискать тебя, парк большой…Я улыбаюсь ему, а он отвечает на мою улыбку.- Хорошо, что у тебя такая интуиция.А потом наклоняюсь и целую его так, чтобы он точно забыл обо всяких там пьяных девицах.Домой мы возвращаемся пешком, очень долго, забыв про бутылку вина, которая остается стоять на скамейке в парке.