Глава 7. Тайна за семью печатями. (1/1)
Итак, ошибки быть не могло. Шоичи бы из тысячи узнал эти пронзительные, но при этом задумчивые глаза. Теперь в них появилось новое чувство. Наверное, затаенная печаль, а еще небольшая толика усталости. Теперь они еще больше походили на глаза несчастного казненного короля. Стальной блеск обнаженного клинка в радужке сменился матовым пасмурным небом. Казалось, в Супербиа Скуало что-то навсегда исчезло, умерло. Или же настолько изменилось, что становилось жутко. В остальном же перемены были незначительны - только форменный мундир королевского военного сменился на варийскую форму. Костюм классического пирата дополняли черные ботфорты на каблуке. А еще был этот меч, пристегнутый к руке, вместо кровавого обрубка, который иногда снился бывшему главному советнику в кошмарах. Во время восстания Бьякуран, прекрасно знающий о таланте брата к фехтованию, счел разумным отсечь ему рабочую кисть, чтобы подавить сопротивление и обезопасить себя. Как теперь оказалось, особого смысла в этом не было.Суровый незнакомый мужчина лениво направился к дерущимся, словно прикидывая, разнять или присоединиться. Серые глаза Скуало тем временем изучали всех присутствующих. Задумчиво остановились на лице священника. Заинтересованно осмотрели Спаннера. Оживленно блеснули при виде Дино, радостно машущем рукой старому другу. И, наконец, поймали испуганный взгляд Шоичи. Парню показалось, что он сейчас провалится сквозь землю - как и раньше, эти глаза смотрели прямо в душу... А потом Скуало двинулся к нему. И бежать уже было некуда. Да и не хотелось. За ошибки надо платить.- Шоичи, - тихий, до боли знакомый шепот заставил тело вздрогнуть, а сердце - уйти в пятки. Ирие знал, что если Скуало его сейчас убьет – это будет справедливо. Ибо именно он, Ирие, когда-то выдал короля Бьякурану с его приспешниками, когда любовь показалась важнее долга.У Лео и у Скуало были похожие, практически одинаковые голоса. И манеры, и движения - теперь практически все в мечнике напоминало о бывшем короле. Наверное, потому что теперь среброволосый остался один из двух близнецов. Он словно принял в себя душу брата, став с ним одним гармоничным целым. Поэтому когда левая рука Супербиа зарылась Шоичи в волосы, осторожно гладя по голове, он почти не удивился. Знал заранее, что так и будет. Несмотря на страх. Потому что король бы сделал так же, наверное. Представив себе доброе лицо казненного короля, Ирие даже не пытался сдержать слезы. Поэтому по бледной щеке начали катиться одна за другой прозрачные капельки...Скуало не стал успокаивать Шоичи. Он просто обнял его, поглаживая по спине. Но именно в этот момент Ирие понял, что он прощен. Что теперь он имеет право скорбеть по королю вместе его оставшейся семьей. На секунду ему показалось даже, что сомнения, которые дали трещину при появлении Спаннера, уже никогда не посетят бедную страдающую голову бывшего главного советника при дворце Его Величества Бьякурана. Нет, неправильно. Теперь уже простого сына владельца текстильной мануфактуры, обедневшего дворянина, Ирие Шоичи.В обнимку они простояли недолго - брюнет, все-таки растащив драчунов, резко обернулся и, повторяя Гокудеру всего несколько минут назад, взревел ревнивым бизоном и кинулся на парочку. Скуало и опомниться не успел, как его волосы оказались крепко зажаты в могучем кулаке. Шоичи едва-едва успел отпрыгнуть от яростного атамана разбойников, прижимаясь к колонне. Снова раздался хохот Ламбо, а Тсуна вновь полез в драку, самоотверженно заслоняя собой перепуганного Ирие, за что и получил хороший синяк под правым глазом. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы Супербиа не оправился от шока и не закричал на весь зал:- Врооой! Какого хуя ты творишь, чертов босс!Как ни странно,брюнет, услышав сие вежливое обращение, моментально успокоился и, благодушно потаскав Скуало по полу за хвост с минуту, даже подал Шоичи руку, представляясь:- Занзас я.Пока Скуало, поднявшись с пола, отряхивал рубашку и объяснял брюнету причину своей «измены», юноша лихорадочно пытался вспомнить, где он мог слышать это имя. И только когда Тсуна, приложив к синяку лед, позвал всех садиться за стол и начинать совещание, Шоичи вспомнил. Этим звучным именем звали старшего сына правителя соседней страны Тимотео, пропавшего шесть лет назад. Старый король уже не раз посылал гонцов сначала к Лео, потом к Бьякурану с просьбой оказать содействие в поисках наследного принца. «Так вот куда тебя занесло, Занзас Дегаспера… что ж, твой отец, возможно, даже гордился бы тобой» - Шоичи улыбнулся, вспоминая морщинистого седого старичка, весело рубящего руками воздух и кричащего «А я его так, а он меня так, а потом я как дал ему…». Да, точно гордился бы. Жаль, что брюнет не рассказал отцу правду.От раздумий Ирие отвлек голос Тсуны, занявшего свое место во главе стола и начинающего говорить. Пришлось временно забыть о Занзасе и прислушаться:- Итак, мои дорогие Представители, или Хранители, а так же гости и друзья...Шоичи фыркнул. Подобные обращения были никак не в стиле младшего Вонголы. Скорее всего, за него речь сочинял Реборн, как всегда. И, как всегда, шатен не смог долго держать этот официальный тон.- В общем, ребята.Вот это уже было выражение Тсуны. Младший Вонгола тепло окинул взглядом всех собравшихся. Ирие не мог не улыбнуться, глядя в его светлые добрые глаза.- Как вы знаете, собрание я назначил на завтра, и так получилось потому, что сейчас еще не все собрались, к сожжению. Рехея-сана, например, еще нет.
- Только его и не хватает, - проворчал Хибари, скрещивая руки на груди. Получается, его напрасно оторвали от такого важного дела, как избиение забывчивого Дино. Про себя глава армии повстанцев решил, что теперь непременно побьет еще и Тсуну. Когда-нибудь. Но обязательно.- Нет, не только. Базиля нету, он только завтра приедет... - шепотом возразил Каваллоне, не подозревая, какая страшная участь ждет его любимого названного брата. Тсуна укоризненно посмотрел на обоих, и любовники замолчали, думая каждый о своем.- Итак, я продолжаю. Сейчас я вас здесь собрал только с целью сообщить, что мы будем обсуждать завтра. Это для того, чтобы вы смогли продумать, что можно предложить и как поступить, составить какие-то конкретные планы, может, перестроить что-нибудь в уже составленных. Да и цель восстания до сих пор ясна не всем.- А разве она не очевидна? - Занзас поднял свой тяжелый взгляд на так раздражающего его малолетнего мальчишку. - Если я правильно помню, то ты, мусор, собираешься поднять восстание и свергнуть Бьякурана, а сам сесть на трон, разве нет?
- Ну, практически да... С небольшой поправкой, - Тсуна смущенно улыбнулся. - Я сам не собираюсь становиться королем. Поэтому я и позвал вас обоих заранее, чтобы спросить кое о чем. Точнее, попросить господина Скуало помочь мне в одном важном деле.По лицу Вонголы было видно, что он добрался до самой сути своей речи. Его янтарные глаза встретились с серебристыми глазами Скуало. Шоичи показалось, что эти двое поняли друг друга без слов. Возможно, так и было. Но младший Вонгола все равно спросил, чуть закусывая губу:- Скуало-сан, я знаю, что Вы отказались от престола. Сделали Вы это по своей воле или под давлением, сейчас не важно. Но, насколько я знаю, Вы - не единственный законный наследник короля Лео. Помимо сейчас правящего Бьякурана и его братьев, есть еще один человек, которого мы и собирались сажать на престол. Это сын Его Величества казненного короля, Бельфегор, и мы очень надеемся, что он согласился бы занять трон… Ведь он единственный действительно достойный претендент сейчас.- Нет, - Скуало покачал головой. - Сделать из Бела короля невозможно. Как бы вы не просили, я даже не буду говорить ему об этом. Простите, если это рушит ваши планы, но нет.- Если это потому, что он молод, то у нас есть мудрые советники. Я, Тсуна, Хибари, Ирие – все мы готовы помочь ему освоиться и стать величайшим правителем в нашей истории… - попытался было возразить Реборн, чуть поднимаясь со своего кресла. На его лице боролись решимость и безысходность. Он уже чувствовал, что план пойдет прахом.- Дело не в этом, - в разговор вступил нахмурившийся Занзас. - Мальчик не может править страной чисто физически. К сожалению, у него есть врожденный дефект, страшный и неизлечимый. Он...***После отъезда Занзаса и Скуало в Варии началась пьянка. Не то, чтобы суровые начальники особенно возражали против алкоголя - наоборот, они и сами временами напивались до чертиков (после этого громкие крики из спальни атамана не давали спать никому). Просто пока их не было, можно было поговорить о наболевшем, расслабиться и элементарно выспаться. Бельфегор не любил подобные гуляния, поэтому старался спрятаться от пьяных сослуживцев в комнате. Однако сегодня его явно не хотели оставлять одного.
Сначала в дверь постучался Леви-а-Тан, личный дворецкий Занзаса, и попытался что-то проблеять про набор ножей, который он начистил до остроты гребня Луссурии. Чувствовалось, что парень хлебнул из заветного бочонка босса, где хранилось крепкое виски. Этот искатель получил дверью в лоб и скрылся из виду, что-то бормоча про то, что босс его не любит. «Его бы хоть кто такого полюбил…» - Бел тяжело вздохнул и хотел было вернуться к своим делам, а именно метанию ножа в цель, как снова услышал стук в дверь.Следующим гостем оказался тот самый Луссурия, ворковавший под дверью о неразделенной любви к принцу. Послушав томную серенаду минут пять, принц решительно направился к двери. В результате несостоявшийся Казанова также был изгнан из-под двери, уже угрозой препарирования и кастрации на месте. Бельфегор уже надеялся, что приключения закончились и можно спокойно поспать, ибо настроение метать ножи полностью отпало, но не тут-то было. Очередной посетитель пришел не просто стоять под дверью - он ухитрился ее открыть.- Бел-семпай, Вы почему здесь сидите? Там Луссурия так и жаждет Вашего внимания, может, подарите страждущему воздушный поцелуй?
- Замолчи, тупая лягушка. Или ты хочешь испытать всю прелесть того, что тебя заспиртуют в банке?
- Какой Вы злой, Бел-семпай... - Фран опустился на краешек кровати. - Сидите тут в одиночестве, грустя по идиоту-брату, которого на самом деле никогда и не любили...- Не тебе об этом судить, - прочти прошипел Бел, резко давая зеленоволосому звонкую пощечину. Тот, впрочем, даже не дернулся, продолжая заинтересованно смотреть на принца. – Это не твое дело. Мне виднее.- Да не смешите меня, семпай. Неужели Вы хоть что-то видите из-за этой челки?
Бельфегор вздрогнул. Теперь, еще даже не осознав этого, Фран подписал себе смертный приговор. Принц даже не дернулся. Казалось, он просто поправил бант на шее, но по бокам от головы парня просвистели два острых ножа.
- Еще одно слово - и ты умрешь, лягушка. Я не шучу, - угрожающе прошептал он, вплотную подбираясь к жертве. Он был похож на хищного зверя – они так же медлительны перед атакой, так же угрожающе-тихи и так же опасны. Но Фран и на этот раз не испугался:- Ой да ладно Вам, семпааай… Хотите, я в качестве извинения покажу Вам весь мир?- Ну давай… - от неожиданности Бельфегор замер. Впрочем, ему все равно было делать нечего. А вдруг эта лягушка придумала что-то интересное? Тогда принц бы ее простил, пожалуй.Рука Франа быстро вытянулась вперед, откидывая закрывающую глаза челку!- Ну вот, теперь вы все… - и тут Фран замолк. Он уставился в лицо Бела, в его глаза. Белые глаза. Глаза без зрачка и радужки. Это пугало. Сразу вспомнилось то, как семпай поворачивал голову на звук и как легко было от него прятаться.- Бел-семпай, Вы… слепой?!