йеджун и хёк ; чудесный день. (1/2)

солнце едва касается лучами комнаты, скрытой за плотной розовой занавеской, не имея возможности разбудить йеджуна, сопящего под тонким светлым одеялом, кажется с овечками. зато эту возможность имеет его кот хва, вальяжно запрыгнувший на невысокую тумбочку у кровати, а оттуда уже и на спину своего хозяина. — ой... — джун переворачивается на другой бок, а кот недовольно шипит, двигаясь куда-то в сторону, — привет.

йеджун полусонно улыбается, смотря на нарушителя его сна, поправляет кудрявые запутанные волосы и тянет руку — погладить хва по мягкой белой шёрстке.

кот подставляет голову под ладонь и мурчит. джун улыбается ещё шире, загребает несопротивляющегося хва в осторожные объятья и садится, опираясь спиной на изголовье кровати.

— день начинается чудесно, ты так не думаешь, хва? — кот довольно мяукает, трётся головой о руки хозяина и мурчит. йеджун, встав, аккуратно опускает хва на пол, и тот, только ступив на пушистый ковёр лапками, трётся головой о его ногу.

джун тихо хихикает, потягивается с зевком, сразу же заправляет постель и направляется куда-то за пределы комнаты. кот следует за ним прямиком до кухни, а там убегает в свой уголок с миской.

— ты такой умный конечно, — йеджун фыркает, но достаёт из холодильника еду для своего маленького друга, — наверняка дал себя погладить только чтобы тебя покормили, да, хва?

кот протяжно мяукает, словно правда понимает речь хозяина. мяуканье прекращается только когда миска оказывается наполненной.

джун открывает окно, лёгкие занавески сразу же подлетают — на улице плюс тридцать два, а ещё сильный ветер — и берёт в руки жёлтую лейку, стоящую в стороне на подоконнике.

— время поливать цветы... — йеджун напевает себе под нос что-то из глупого плейлиста его лучшего друга хёка в спотифай, который он слушал пока купал хва, жутко капризничавшего вчера.

и только после того, как он полил пёстрые цветы, рядочками теснящиеся на подоконнике, и покормил своего кота, джун сам собирается позавтракать, но.

его останавливает громкий звук телефонного звонка, и по песне йеджун сразу понимает, что ему звонит хёк. это его любимая песня, в конце концов.

— йеджун-а! привет, — громкий голос на том конце согревает. йеджун думает, что не виделся со своим же собственным лучшим другом с самого начала карантина, и надо бы это исправить.

— привет, хёк, — йеджун зажимает телефон между ухом и плечом, и поправляет свои спутанные кучеряшки ещё раз, думая, что нужно будет расчесаться.

— а чего ты так рано встал? — тон хёка как всегда радостный, а сам он громкий. это мило, но иногда раздражает. сейчас, правда, не тот случай, — я думал, что дозвонюсь только через час, и то с трудом. они оба хихикают, а джун нормально берёт телефон в руку.

— правда рано? я думал, сейчас уже час-два дня, — йеджун переводит взгляд с хва, лежащего в своём домике из коробок, который хёк и джун сделали вместе аж год назад, на часы, и чуть не спотыкается о воздух, задевая стул рукой, — сейчас только восемь утра, а он уже на ногах. удивительно.

— ты, судя по звукам, только глянул на часы и ошалел, да? — хёк тепло смеётся, на что джун снова улыбается.

— ну, — йеджун драматично выдерживает трёхсекундную паузу, — да, есть такое.