5. (2/2)
— я тебя трахну. — у шато снова стоит. — хочу ебать лицом к лицу. ты меня заводишь очень сильно.
— меня можно не растягивать, — жар полыхает по лицу голубина, струйками пота слезая с висков.— наш мальчик не так прост? — артём лижет висок глеба и опрокидывает его на постель. шепчет. — ебал себя пальцами, да? как давно?
— сука, почти каждый день.
шатохин не долго возится со смазыванием и сразу тремя пальцами начинает ебать, кусая чужие губы, надрачивая себе и поглядывая на влада. тот развалился на кровати, пялясь в потолок, немного поворачивая голову и наблюдая за парнями, совершенно упавшими друг в друга. глеб дергается и заходится странным выдохом, когда артём слишком быстро тазом опускает на себя и входит болезненным толчком. голубин хватается за плечи парня и дышит через раз.
— блять, это больнее, чем я думал, твою ма-ать! — глеб заходится скулежом, и башкой елозит по простыне. артём худые голени на себя забрасывает и входит под другим углом, надавливая на торс блондина, ощущая движение собственного члена. — что за хуйня?— твоя простата, глебас. как видишь мой опыт позволяет парням получать оргазм ярче.
артём убирает слипшиеся волосы глеба с его лица, целует долго и двигает бедрами навстречу дрожащим ягодицам. влад подползает к ним и прикусывает мочку шато, теперь полностью отдаваясь сативе. в свои пятнадцать он за один вечер переспал с глебом, ему отсосал артём и вот сейчас желание всосать член друга увеличивается с геометрической прогрессией. под ним стонет, хватается за влажные плечи друзей глеб, рычит в губы артём — это невероятно. чувства захватывают его в водоворот жажды поцеловать каждого. шатохин дергает на себя глеба, грубо надрачивает и долго смотрит на задыхающегося от чрезмерно быстрого ритма блондина.— тебя никогда еще так не ебали, глеб, я буду твоим первым, ты осознаешь это, м? не влад, но все же. — артём пальцами по губам парня проводит, свободной рукой перехватывая покрытую засосами шею влада и целует. от толчков неудобно, но кого это волнует, когда глеб с ?блятьблятьблять? на губах кончает, захлебываясь стоном и слюной. — на третий раунд хватит?— мы что...на...версус...се? — голубин опирается на локти и поочередно впечатывается сначала во влада, потом в шею артёма.
— ну теперь-то моя очередь ебать владика.
артём мило улыбается, и глеб видит, как его влажный член снова стоит колом, удивляясь насколько шато хватает. сам он лишь тихо выдыхает, когда чувствует свою мокрую от спермы задницу, простреливающую ноющую боль в пояснице и сухую глотку, словно после отходняка. его тело почти не ощущается в понятии ?физическое?, плывет падая ничком. глеб видит ухмыляющегося артёма, обнимающего сзади влада, расцелованного и видимо почти отошедшего от пика действия травы. кожихов прикрывает глаза и резко проезжается по матрасу, хватая простыню и ломая брови домиком, губами хватая воздух. его артём таранит, не жалея вовсе, выебывая буквально душу. у влада темнеет перед глазами, словно наступила асфиксия, голова дергается из стороны в сторону. вскрикивая при каждом толчке, чувствуется шатохин намного болезненней, его член по всей видимости намного крупнее голубинского, оттого и ощущение будто в желудок ебут.наслаждение почти не доходит до головного мозга, пока глеб не всасывает его член, неумело, но светлые глаза и влажные волосы, мило заправленные за уши, компенсируют неопытность. влада снова раскладывают на двоих, непроизвольно поддаваясь то артёму, то другу его качает, кожу коленей жжет от постоянного движения.задницу обдавало жаром шатохина и тянуло где-то посередине боли и удовольствия, все же принять два члена, являясь абсолютным девственником, за один вечер оказалось слишком, влад к такому не был готов. так охуенно ему еще никогда не было, вот чтоб до полного выключения мозгов; так охуенно, что прям какой-то внетелесный астральный опыт, но слишком много, у него слезы уже текли от переизбытка ощущений и слишком яркого возбуждения.— ты чего? — артём сипит ему на ухо и стирает слёзы с розовых щёк. — какого хуя не сказал, что больно?
— мне охуенно, тём, — он целует волнующегося шато. — мне охуенно, глеб. — влад тянет на себя друга и тот послушно пригнулся, прижался горячим ртом, правда, нормального поцелуя не получалось — они оба сорвано дышали, и скорее гладили друг друга губами, чем целовались.влад уже даже стонать толком не мог, всхлипывал изредка и сорвано дышал, если бы не держали, вряд ли он бы смог стоять ровно. пальцы — ослабшие и вспотевшие бесцельно скользили и больше гладили глеба по плечам, чем держались. ему ужасно хотелось уже кончить, и чтоб его отпустили, потому что трава отступает, и чувствуется лишь усталость. артём за спиной хрипит, зажимает и так в синяках бедра влада, кончая на узкую поясницу, губами успевая зацепиться за голубинские. подрагивая от заебанности, кончает следом влад вместе с глебом, который и сам на грани усталости. вдвоем они падают на влажную кровать, часто-часто дыша и облизывая губы. никто из них не верил в произошедшее безумие, никто кроме артёма. шато, улыбаясь и долго целуя каждого, вылезает из кровати, чтобы открыть окно на проветривание, и, несмотря на декабрь, ледяного ветра нет. он смотрит на глеба с владом, понимая, что они не собираются идти в душ.
— ловите! — артём кидает влажные ароматизированные салфетки и плюхается рядом. — надеюсь у вас нет аллергии на клубнику?
— спасибо, — ему в ответ прилетает тихая благодарность от влада. — мне кажется, что я никогда такого больше не испытаю.
— мы не собираемся утром повторить? — артём переворачивается и ложится посередине, обнимая парней.
— меня выебали два раза.
— но член-то цел? — шато улыбается. — может я хочу, чтобы вы меня в следующий раз.
никто не отвечает ему, только голубин мягко целует в шею и отворачивается, засыпая.*- вид конопли с оказанием психостимулирующего и растормаживающего действия.