5. (1/2)
соображать долго не пришлось, может сатива* с водкой в башку ударили, а может и покорно стонущий влад в руках не позволял контролировать и растягивать прелюдию, отчего артёма буквально трясло. глеб слева от него тоже не соображал: то и дело пропадал взглядом в стенку, подставляя шею под мягкие укусы влада и артёма. больше всех разнесло именно влада, который в первый раз нормально дунул, что аж развезло его конкретно — начал за здравие, а закончит, видимо, за упокой. шатохин не замечает, как его любимый худак летит на пол, а огромная водолазка влада оказывается висеть на грифе гитары, когда глеб уже давно раздет по чёрные боксеры и лишь лезет лобызаться то к владу, то к артёму, слюнявя их и дергаясь, ощущая упирающиеся ему в поясницу члены. кровать оказалась поистине удобной для всех занятий, кроме сна, они втроем разваливаются, и голубин принимает позицию быть позади. зная, что влад девственник, ему не хочется отдавать его первый раз артёму из-за собственничества и просто ?блять, я с ним уже пятнадцатый год?.— блять у меня гандонов нет, но ебаной смазки от говяного ?дюрекс? больше, чем в аптеке на прилавке! — шато ведёт головой, выискивая в нижней полке комода презервативы, которых не оказалось. — если мы спидом заразимся, хочу, чтобы на похоронах ?stan? играл.
— спид мы с владом только если от тебя подхватим, — голубин расцеловывает влада, находящегося абсолютно не в адеквате, снимая его брюки с цепями и прикладываясь языком к паху, вылизывая ткань на вставшем члене.
— э! я чист! — артём стягивает еле висящие джинсы и падает с тюбиками лубриканта прямо на матрас, к парням. — кто кого ебать-то будет? если вы, конечно, вообще этого хотите.
— я влада, — моментально, без зазрения совести и стыда, глеб уже вовсю сосет извивающегося кожихова, который палит на артёма через голубинское плечо. — хочу быть его первым.
— бля, он девственник? — шатохин подрачивает себе, пальцами поддевая резинку брендовых трусов и наклоняясь к владу, членом проводя по его искусанным губам. — владюш, тогда я тебе просто отсосу. хочешь? на двойное ты еще не готов.
— я только хочу блять наконец потрахаться.
кожихова вздергивает глеб, приваливая его голову к себе на плечо, выхватывает смазку из пальцев артёмаи судорожно останавливается. перед глазами плывет от накатившего с удвоенной силой возбуждения радугой-дугой, зиг-загами и розовой водой бурлит шкаф. от неожиданного ахуя голубин смеется в плечо друга, кусая его и всасывая кожу, добавляя засосов. штырит сильно, но глеб не останавливается — хватается за поясницу влада, вдавливая подушечки пальцев в ямочки и снимая боксеры, оголяя бледные ягодицы. кожихов трясется, но изворачивает шею и лезет сосаться, совершенно забывая, что вот-вот и его трахнет друг. шатохин вынуждает отлипнуть от глеба, принимаясь насиловать сам губы и рот влада. зубами оттягивает нижнюю, потом языком лезет на десна, будто бы вылизывает.
— растягивай его блять, я долго не выдержу, — артём в скулу шепчет патлатому, кистью обхватывая свой и чужой член, помогая отвлечься. — только осторожней…— я знаю блять! знаю, не мешай, — голубин целует влада в плечо, тот почти не дышит, из раза в раз только постанывая имя глеба и артёма. — почему он молчит?
— а ты вставь ему — он закричит, — шатохин пошло улыбается и натягивает ртом на себя кожихова, продолжая дрочить обоим.
глеб от страха выливает весь флакон смазки, не разобравшись как её открыть, и прохладная, пахнущая какими-то растениями, жидкость стекает с ложбинки ягодиц прямо на кровать, подцепляя которую, голубин долго смотрит на свои пальцы. похоже, влад и правда был совершенно бесстрашный и отчаянный под травой. находиться с таким другом готовым на все, мягким и жарким и держать себя в руках было совершенно невыносимо. глеб мысленно послал совесть до завтра нахуй и пальцами надавил на вход. внутри хлюпает от смазки, задница влада перед глазами утопает в разводах от месива алкоголя и органики.
— бля… — влад отлипает от губ артёма и снова падает на плечо голубина. — это твой член такой маленький, или я просто уже ничего не чувствую?— это пальцы, дурик, ты же не думал, что тебя сразу ебать начнут? — шатохин дрочит размеренно, оттягивая крайнюю плоть и елозя ладонью по головке влада, наблюдая как тот закатывает глаза и кадыком движет вверх-вниз по гортани.
— тём, я кончу сейчас… — кожихов поддается под неловкие толчки пальцев глеба, под умелый ритм пальцев артёма, под вспышку от сативы. — боже, я блять будто в рай попал.— сейчас тебя глебас ебать начнет, и ты быстро на землю шмякнешься.
у голубина башка начала ныть, а не только член от невнимания к нему, но его смущала девственность. ебаная девственность друга, которой он собирается лишить того на раз-два. ни тихий вечер у глеба дома, ни нормальное свидание перед ним, ни приятной атмосферы, а только трава отменного качества, царская водка, недавно появившийся в их жизни артём и запах влаги с потом от накала животного желания. влад казался слишком узким. дурь расслабила его, и он отлично был податливым настолько, что казалось проблем с проникновением не возникнет. насмотревшись домашнего гей-порно, голубин был уверен, что подготовка для первого раза должна быть долгой, но слушать нетерпеливые стенания влада становилось невыносимо. сейчас казалось, что он сам выдержит больше пятидесяти фрикций, успев засадить кожихову и в рот тоже. глеб быстро отбросил боксеры, запоздало подумав, что стоило сделать это раньше, потому что весь предэякулят промочил трусы, хоть выжимай. артём, понимая, что наконец-то увидит, как его мальчика нагинает лучший друг, замолчал, покусывая губы и смотря на глеба из-под опущенных ресниц.
— если...если будет больно, только скажи, я не хочу, чтобы тебе было неприятно, — он подхватил друга под бедра, вжимая в себя, и приставил член ко входу. — выдохни.проникновение прошло на удивление гладко: влад лишь стиснул зубы и чуть поморщился, когда давление внутри резко усилилось, но не издал ни звука, пока глеб не вошёл на всю длину и не замер, давая ему привыкнуть. а артём специально будто этого и ждал — когда глеб шлепнется лобком о задницу кожихова. он на четвереньках подползает и за поясницу притягивает к себе, член буквально до основания заглатывая и заставляя влада слишком громко застонать. голубин посильней надавил на плечи, облокачивая влада на себя, чтобы не упал и первый раз делает точок. если он и мечтал трахнуть влада, то только не в этой жизни, потому что друг всем своим видом говорил, что прошлые недомастурбации друг другу всего лишь способ отвлечься от проблем, взаимность отдать влад боялся. но вот появляется артём, и кожихов оказывается разложен на двоих. от непонятной злости глеб больше не думал о возможной боли или неудобстве, а только двигался так, как хотелось самому — резко, быстро, не давая передохнуть. за реакцией друга он не следил, перед глазами плыло, только видел немного, как артём, надрачивая себе, сосет так профессионально, будто в порно. в какой-то момент глеб в запале стукнулся носом о затылок напротив и тут же с силой засосал шею, прикусывая загривок. на коже у влада расцветают лиловые подтеки, а бедра отпечатывают пальцы голубина. друг издавал мучительно-сладкие звуки — он стонал гортанно и низко, не стесняясь демонстрировать свое удовольствие и пытаясь подмахивать. его хаотичность вынуждала двигаться быстрее и жестче.
— м-ха, я-я сейчас кончу…— ты удивительно долго продержался, — шато отстраняется и продолжает дрочить, взглядом пожирая глеба. — хотя я уже давно.
кожихов содрогается и зажмуривает глаза, оказываясь зажатым между глебом и артёмом. волосы у тёмы от влаги вьются и создают чертовски горячий вид, порывая голубина на поцелуй. они неудобно целуются, потому что колени еле выдерживают нагрузку, матерясь в губы шатохина глеб спускает в друга. жадно хватая воздух, влад валится на постель, но артём ехидно улыбается и опускает голубина на задницу.