4. Подопечный (1/1)

Было так холодно, что, казалось, вообще все ветры в мире собрались на одной улице, задавшись целью приморозить его к тротуару. С белого неба сыпалась колючая снежная крупа. Дилан раздражённо вышагивал вдоль крыльца, каждые несколько минут вынимая из кармана телефон и проверяя время и входящие сообщения. Ничего. Когда он, в очередной раз вытаскивая мобильник, едва не выронил его?— настолько у него замёрзли руки, Дилан не сдержался и позвонил Холланд.—?А он ничего конкретного не сказал? —?недовольно рявкнул он в трубку, едва девушка приняла вызов. —?Я торчу на улице уже десять минут, а сейчас, между прочим, далеко не лето! Это же уже ни в какие рамки не влезает!—?Больше ни в чём не хочешь меня упрекнуть? —?отозвалась Роден, дождавшись, когда он выпустит пар и замолчит. —?Тогда не кричи, потому что я ведь ни в чём перед тобой не виновата, так? О’Брайен переложил телефон из одной руки в другую, виновато посопел в трубку.—?Извини,?— буркнул он наконец. —?А он не сказал, когда соизволит приехать?—?Я пересказала тебе всё, что сама знаю, так что, если нужно?— стой и жди! —?отрезала Холланд, давая понять, что его извинения не возымели успеха, и, сердито фыркнув, повесила трубку. Дилан поджал губы и убрал телефон в карман. Да что же это такое! Нет, он понимал, когда Томас заставлял его простаивать по полчаса на крыльце в начале их знакомства, он бы делал так же, но это уже слишком! Если Сангстер не появится в следующую секунду, он плюнет на всё и… Такси затормозило прямо напротив него, оставляя угрозу незаконченной. Дилан открыл дверцу и залез внутрь, даже не дожидаясь, пока автомобиль остановится до конца.—?Здравствуй, Ди…—?Да пошёл ты,?— он с силой захлопнул дверцу, игнорируя укоризненный взгляд водителя в зеркале заднего вида, и решительно повернулся к Томасу. Тот смотрел на него, подняв тонкие брови, и явно хотел что-то сказать, но слушать сейчас что-либо Дилан был не в настроении. —?Мне казалось, британцы кичатся своей пунктуальностью! С тобой-то что не так, а?!—?Дилан… —?Сангстеру было достаточно просто открыть рот, чтобы поднять в груди О’Брайена новую волну раздражения и непреодолимого желания заставить Томаса замолчать.—?Ты же понимаешь, что так не пойдёт! —?зло отрезал он, заставив водителя снова настороженно посмотреть на него. —?Если ещё хоть раз ты заставишь меня ждать дольше минуты, то мы с тобой распрощаемся! Я, конечно, наплюю этим поступком Холланд прямо в душу, но я обязательно объясню ей, кто в этом… Он задохнулся на полуслове, заметив скользнувшую по губам Сангстера улыбку.—?А знаешь, давай разойдёмся прямо сейчас,?— яростно прошипел он и, развернувшись, открыл дверь, собираясь выбраться из машины прямо на дорогу. Повезло, что такси стояло на светофоре, но, как ему казалось, сейчас он был готов выпрыгивать из машины хоть на скорости в пятьдесят миль, лишь бы не терпеть больше это язвительное выражение лица. Томас выбросил в его сторону руку и, схватив Дилана за рукав, втащил обратно. Водитель нервно оглянулся на них.—?Сэр желает выйти? —?Томас улыбнулся ему самой лучезарной улыбкой, на которую был способен, одновременно не давая Дилану вырваться.—?Нет, сэр остаётся, не беспокойтесь,?— он перегнулся через О’Брайена и захлопнул дверцу с его стороны. —?И следите за дорогой, нам зелёный свет. Водитель, что-то бормоча, отвернулся, а Дилан наконец высвободил свой рукав из пальцев Сангстера и оттолкнул от себя его руку.—?Да какого чёрта ты себе позволяешь?! —?взбешённо зашептал он. —?Ты вообще представляешь, что такое личное пространство?! Если тебе так нравится, когда его нарушают, пользуйся метро, а я предпочитаю…—?Дилан, пожалуйста, пожалуйста, послушай меня,?— Томас пересел обратно на своё место у другого окна и педантично пристегнулся. —?Мне…—?Да мне не то что слушать, мне видеть тебя тошно! —?огрызнулся О’Брайен. —?Эта твоя вечная отвратительная ухмылка, ничего более мерзкого мне в жизни видеть не доводилось, а ты заставляешь меня наблюдать её каждую минуту! И то, что ты находишь забавным, что я десять минут ждал тебя на морозе, совершенно не способствует тому, что сейчас я буду тебя слушать!—?Мне просто понравился твой оборот речи насчёт Холланд,?— углы его губ дрогнули, но Томас сдержался и сумел сохранить серьёзное выражение лица. —?Поверь, я тоже не вижу ничего забавного в том, что тебе пришлось так долго меня ждать, и мне жаль, Дилан, правда. Но я должен сделать всё возможное, чтобы ты появился в консерватории сегодня вечером, вот я и делаю. И глубоко извиняюсь за то, что тебе это не нравится. Дилан ещё несколько секунд сверлил его полным раздражения взглядом, а потом прикрыл глаза и, глубоко вдохнув, отвернулся.—?Это хорошо, что глубоко, причём так глубоко, как ты только сможешь, потому что других извинений я от тебя не приму,?— еле слышно пробурчал он себе под нос. Томас резко вскинул на него глаза, но он даже не сразу понял, чем это вызвано. Ну, что опять?.. А потом до него дошло, что именно он сказал, но было уже поздно.—?Хороший способ стать ближе,?— ровно произнёс Сангстер, и его глаза блеснули в полутьме салона. —?Но я не уверен, что он нам подходит.—?Я не,?— Дилан прижал ладони к лицу и обречённо застонал. —?Чёрт, я не в том смысле, что… У этого человека просто феноменальная способность переиначивать его слова, ему бы прокурором работать, ну серьёзно! Это же невыносимо…—?Ты в любом случае не хотел, чтобы я это услышал,?— Томас отвернулся к окну, но улыбку в его голосе было отлично слышно. —?Я так и понял.—?Боже, как я тебя ненавижу,?— отчаянно прошептал О’Брайен, не решаясь отнять руки от лица, чтобы не спалить весь салон своими пылающими щеками. —?И тебя, и твою ухмылку, будь она проклята.—?Улыбка, между прочим?— один из действенных способов расположить к себе людей.—?Только не твоя улыбка,?— Дилан с силой провел руками по лицу и выпрямился. С вызовом посмотрел на Сангстера. —?От вида твоего ухмыляющегося лица у меня лично руки чешутся тебе врезать.—?Буду иметь в виду,?— отозвался Томас, к удивлению О’Брайена, не сопроводив эту фразу усмешкой. Потом покосился на брюнета и спросил:—?Ты очень долго меня ждал? Мне жаль, что так…—?Прекрати извиняться,?— сварливо отозвался Дилан, сердито нахохлившись на своей стороне сиденья. Ну, вот кто, скажите, кто ещё способен так резко перейти от издевательств к извинениям??—?Достаточно долго, чтобы тебя возненавидеть. Раза два,?— он искоса взглянул на Сангстера, наткнулся на совершенно неожиданное раскаивающееся выражение на его лице и вздохнул. —?Не извиню тебя, пока ты не скажешь мне, где тебя носило. Томас поджал губы, побарабанил пальцами по колену, потом отвернулся к окну и нехотя ответил:—?Я, пожалуй, потерплю.—?Ну, тогда на здоровье,?— Дилан скривился и отвернулся к окну. Почему-то было обидно, что Томас ему не ответил.*** Они выбрались из машины ещё через десять минут, оказавшись перед знакомым Дилану зданием Джульярдской школы. На крыльце и широкой лестнице никого не было, и это показалось О’Брайену странным?— обычно перед началом концертов тут толпилось много народу, встречаясь, фотографируясь и доставая билеты. Сангстер первым направился к лестнице, оставив Дилана на тротуаре. Тот ещё несколько секунд стоял, озираясь по сторонам, а потом прибавил шагу, чтобы обогнать его на ступеньках. Чтобы не выглядело так, будто ему нужен сопровождающий в этой школе?— особенно в этой школе, да он больше, чем полжизни здесь провёл, так что сам вполне способен найти дорогу! Его недоумение только усилилось, когда, распахнув входную дверь, он увидел, что и внутри в холле никого не оказалось. Тихо блестели мраморные плиты на полу, в которых никто не отражался. Потом он заметил распухший от верхней одежды гардероб, прислушавшись, начал различать какую-то неясную оркестровую музыку, и, нахмурившись, повернулся к Сангстеру.—?Мы что, опоздали? —?он смотрел на неторопливо преодолевающего последние ступени Томаса, еле сдерживаясь, чтобы его поторопить. —?Продолжаем разрушать стереотипы?—?Вовсе нет,?— со всей своей вновь вернувшейся невозмутимостью отозвался тот, направляясь мимо Дилана влево от входа, к кофейне. —?Мы как раз вовремя. В кафе?— такая же пустота и тишина. На одном из столиков лежала пара забытых кем-то перчаток и блестящий театральный бинокль, и только. За барной стойкой никого не было, кассира не наблюдалось.—?Но ведь концерт уже начался,?— Дилан пытался смотреть во все стороны сразу, чтобы разобраться, что происходит.—?Более того,?— высвободив левую руку из рукава пальто, Томас посмотрел на часы,?— он скоро закончится. Присядь, нам нужно минут пять подождать.—?Но тогда что мы здесь делаем? —?Дилану не нравилось, что Томас не объясняет ему нормально, что они здесь делают. Совсем не нравилось. Он расстегнул пальто следом за Сангстером, но раздеваться не стал.—?Ждём одного человека. Хочу тебя кое с кем познакомить,?— Томас аккуратно повесил пальто на спинку стула, а потом взглянул прямо на Дилана и невозмутимо добавил:?— Не беспокойся, если бы я хотел позвать тебя на свидание, придумал бы что-нибудь поинтереснее.—?С чего ты взял, что я бы согласился? —?буркнул О’Брайен, опускаясь на соседний стул и складывая руки на груди.—?Ну, мы этого не узнаем, пока не попробуем,?— Томас поднял на него глаза, и некоторое время они сверлили друг друга взглядами.—?Пробовать не будем,?— отрезал Дилан и, раздражённо фыркнув, отвернулся. Во взгляде Сангстера что-то было не так. Точнее, в его взгляде было слишком много всего?— и ирония, и смех, и уверенность, и одновременно с ним?— какое-то напряжение. И этот коктейль было нелегко вынести.—?Тебе взять что-нибудь? —?Томас между тем откинул чёлку с глаз и кивнул на барную стойку.—?Мы вроде решили, что не будем пробовать,?— не глядя на него, угрюмо отозвался О’Брайен. —?Мне ничего не нужно.—?Мне не сложно, а раз ты обиделся, что я заставил тебя ждать, то я…—?Я не обиделся! —?зло отчеканил Дилан, вскинув голову и глядя строго перед собой. —?А ты уже достал со своими намёками, почему нельзя просто говорить, а не издеваться через слово?!—?Я не издеваюсь,?— Томас слегка опешил от такой сильной реакции с его стороны. —?И ни на что не намекаю, я ведь просто предл…—?Иди уже,?— оборвал его Дилан, заметив, что кассир вернулся за прилавок и теперь с недоумением на них смотрит. —?Просто от меня подальше, и всё будет нормально. Томас ещё секунду смотрел на него, потом вздохнул и направился к барной стойке. Дилан хмуро посмотрел ему вслед и отвернулся. Устало провёл руками по волосам. Это действительно должно быть так сложно? Сангстер вернулся через минуту с двумя чашками чая.—?Я же сказал, что не обиделся,?— Дилан сердито проводил его глазами, когда он поставил одну перед ним.—?А я и не извиняюсь,?— спокойно отозвался Томас, опускаясь напротив него. О’Брайен раздражённо фыркнул и, заглянув в чашку, скривился.—?Я не люблю зелёный чай,?— он отодвинул её от себя. —?Так что, как я уже говорил, не стоило утруждаться. Даже отвернувшись, Дилан чувствовал, как Томас на него смотрит. Он что, не понимает, что я это чувствую? Но стоило ему посмотреть на Сангстера в ответ, тот опустил глаза. К своему чаю он приступать пока не спешил, лишь обнимая чашку ладонями. И молчал. Почему он молчит, что снова не так, что за недовольное выражение лица?—?Ну, что ещё? —?если он снова начнёт извиняться, я просто встану и уйду, потому что ну что за детский сад, в самом деле??—?Тебя не учили, что невежливо пялиться на людей? Томас поднял на него совершенно нечитаемый взгляд, Дилан с трудом поборол желание поёжиться.—?Нет, ничего,?— секунд через десять наконец произнес Сангстер. —?Только поправь, пожалуйста, галстук.*** ?Дилан сел за рояль, как только научился ходить?,?— миссис О’Брайен не уставала об этом говорить, начиная с этой фразы разговор с любым музыкантом, который попадался ей на пути, но, строго говоря, это было не совсем так. Настоящий рояль просто не поместился бы в той маленькой квартирке на окраине Нью-Йорка, где они жили в первые годы после его рождения, так что в начале это был не рояль, а всего лишь средненький немецкий клавесин. Но его мать, как, впрочем, и он сам, и вообще все люди на планете, была склонна немного приукрашивать действительность, в основном, для собственного удовольствия. И вообще-то она не сильно грешила против истины. Лиза О’Брайен провела в Джульярдской школе большую часть своей жизни, встретила там отца Дилана и там же его и потеряла, так что ее должность преподавателя по классу фортепиано и композиции была единственным источником заработка для нее и ее сына. Не могло быть и речи о том, чтобы оставлять маленького Дилана одного почти на сутки, а на няню у Лизы О’Брайен денег не было, поэтому, когда он немного подрос, ей приходилось брать сына с собой. Дилан проводил много времени в Джульярдской школе еще до того, как пошел в начальную школу. Не особо задумываясь над причинами, которые вынуждали его мать таскать маленького ребенка к себе на работу, он пользовался возможностями, которые ему давало посещение такого интересного места. Во-первых, оно удивительно пахло. Кожей, лаком, полированным деревом, старой бумагой, железом, краской и сухим пыльным воздухом. Во-вторых, несколько этажей Линкольн-центра, отведенные музыкантам, никогда не переставали петь. Источать в нью-йоркские улицы еле заметные музыкальные ароматы, которые было нетрудно заглушить, но прекратить?— невозможно. Дилан наблюдал за своей матерью, за её учениками, иногда удивляясь, насколько они все старые?— он-то думал, что учатся и ходят на уроки только школьники, и очень скоро понял, что тоже хочет научиться играть. В принципе, на чём угодно, но, конечно, больше всего его привлекал рояль. И даже не тем, что это был внушительный и солидный инструмент?— Дилан не разделял эту сторону восхищения своей матери, ему рояли напоминали положенные набок шкафы, и ничего красивого он в них не находил. Зато звуки, которые можно было извлечь из такого шкафа, мелодия, музыка?— вот что приводило маленького Дилана в восторг, ввергало в благоговейный трепет. Пока он не понимал, как это делать, рояль для него был окутан дымкой чего-то недостижимого и божественного, как вершины Олимпа. А потом он решился и начал пробовать. Лиза О’Брайен не могла не радоваться тому, что Дилан разделяет её восхищение музыкой и, судя по всему, пойдет по её стопам. Поэтому, в отличие от большинства здравомыслящих матерей, она не ругала своего сына, когда находила его сначала ползающим в пыли под инструментами в попытке понять, как они работают, потом сидящим по ночам над нотами, которые он таскал тайком у неё из комнаты. Она не ругала его, нет?— она объясняла. А потом умудрилась всеми правдами и неправдами добиться того, что Дилана?— малолетку, восьмилетнего, пускали на взрослые лекции. К Рождеству, когда ему исполнилось десять лет, Лиза купила ему пианино. Найденное в каком-то захудалом антикварном магазине, поцарапанное и со слезшим местами лаком, оно привело Дилана в неописуемый восторг. Он просиживал за инструментом часы напролёт, сам его настроил, на карманные деньги покупал лак, полироль, ноты и был самым счастливым ребенком в Нью-Йорке. Но когда он понял, как работают музыкальные инструменты, когда научился читать нотную грамоту?— в первое время это происходило с энтузиазмом пирата, который пытается расшифровать карту и найти сокровище,?— после того, как ему сумели вложить в голову азы и перешли к гармонии и всему подобному, Дилан заупрямился. Он хотел играть так, как ему хочется, не учитывая и не высчитывая, какой лад и где нужен?— лидийский, миксолидийский. Эта область была Дилану совершенно не интересна?— он не хотел играть по чужим формулам, он хотел сочинять свои. Он играл по вечерам, дожидаясь, пока его мать вернётся домой, играл при любой возможности, и нельзя сказать, что Лиза была в восторге ото всех его пассажей, от диких звукосочетаний, которые он так любил. Поначалу она пыталась его поправлять, ругала за неправильный порядок пауз, за неподходящие лады, за неправильное всё, но каждый раз, как она произносила что-то подобное, Дилан принимался яростно доказывать, что он не ?неправильный?, а всего лишь ?нестандартный?, а это ?совершенно не одно и то же, просто ты не понимаешь!?, и она сдалась. Сначала просто смирилась с тем, что Дилан решил изобретать законы гармонии заново, а потом в какой-то момент внезапно осознала, что ей самой есть чему у него поучиться. И в скором времени с этим фактом столкнулись почти все преподаватели Джульярдской школы, с которыми Дилан занимался. Столкнулись и были вынуждены смириться, а ему к тому моменту едва исполнилось шестнадцать.*** Где-то далеко, наверху, загремели аплодисменты, и в тот же момент на лестнице, ведущей с балконов на первый этаж, появился человек. Дилан повернул голову на звук его торопливых шагов, но разглядеть не успел. Парень пулей промчался через весь холл?— огромный холл, между прочим, и с разбега врезался в Сангстера, который только поднимался ему навстречу, едва не сбив его с ног.—?Эй, что… —?Дилан, нахмурившись, пытался понять, нужна Сангстеру помощь или нет: всё-таки этот парень едва не размазал его по полу. Но его помощь была сейчас никому не нужна.—?Томас!?—?не заботясь о том, что его вопли разносятся по всей консерватории, парень сжал Сангстера в медвежьих объятиях, даже не дав тому высвободить руки, и, оторвав того от пола, закружился с ним по холлу. И Томас, кажется, был не сильно против. —?Томас, чёрт тебя дери! Дилану казалось, ещё немного?— и Сангстер задохнётся, но тот не предпринимал никаких попыток высвободиться. В конце концов незнакомец отпустил его, но только для того, чтобы схватить за плечи и затрясти, как яблоню в конце августа.—?Ты почему так долго не объявлялся?! —?всё-таки такое бурное приветствие, по мнению Дилана, выходило за рамки. Но Томас лишь улыбался.—?И я рад тебя видеть, Ли,?— когда парень наконец выпустил его, Томас одёрнул пиджак и откинул растрёпанную чёлку со лба, чем вызвал у него ещё один всплеск эмоций.—?Ох, Боже мой, ты даже не представляешь, как я скучал по этой твоей манере! —?он умилённым взглядом проводил руку Сангстера глазами. —?Даже как-то пытался перед зеркалом повторить, но выходило хреново, скажу честно.—?В следующий раз напомни?— я запишу это на камеру. Специально для тебя,?— Томас, широко улыбаясь, хлопнул Ли по плечу. —?Ты же знаешь, я ездил к родителям.—?Да, но ты должен был вернуться целый месяц назад! Дилан чувствовал себя лишним на этом празднике жизни, и это его не то чтобы задевало, но раздражало?— это точно. Так что на пару с кассиром за стойкой они с крайним неодобрением наблюдали за этими двумя, которые, по мнению О’Брайена, были слишком увлечены друг другом.—?Так чем ты занимался? Затворничал? Или наша дорогая миссис Сангстер не выпускала тебя, пока ты не наберёшь хотя бы половину нормального веса? Ну, у неё не очень получилось, если честно.—?Скорее первое,?— с лица Сангстера не сходила улыбка. —?Я работал.—?Да? Почему ты не сказал мне?! Ты мне изменяешь? Записываешь на стороне? Признавайся, кто этот второсортный диджей, и я снесу ему голову! А вот это уже интересно. Этот Ли как-то связан с музыкой? Со звукозаписью? Кажется, ситуация проясняется, но Дилана по-прежнему раздражало то, что про него будто забыли. Он как-то не привык не быть объектом чьего-либо внимания.—?Нет-нет, я ни с кем ничего не записывал. Я же говорил, я пока забросил это дело. У Ли внутри, наверное, умещалась небольшая атомная энергостанция, если не что-то помощнее, потому что нормальный человек просто не способен выражать свои мысли с такой экспрессией. Он в почти театральном жесте всплеснул руками.—?Так какого лешего…—?Дай, я объясню,?— Томас снова поправил чёлку и повернулся к О’Брайену. Наткнулся на его угрюмый взгляд и слегка нахмурился. —?Дилан, это Ки Хонг Ли, мой очень хороший друг и отличный звукорежиссёр. Ли, это Дилан О’Брайен. Дилан неторопливо поднялся из-за стола, всем своим видом показывая, что вести себя дружелюбно он не намерен. Но Ли его дружелюбие было и не нужно, потому что его собственного хватало с лихвой.—?За кого ты меня принимаешь? Конечно, я в курсе, кто он,?— Ли повернулся к Дилану и вскинул в приветственном жесте руку. —?Рад познакомиться лично. Дилан был неприятно удивлен, что Ли не стал здороваться с ним за руку, хотя сам за секунду до этого был уверен, что проигнорирует его рукопожатие. Как ни странно, досадуя на то, что его лишили повода для раздражения, он лишь коротко кивнул в ответ и повернулся к Томасу.—?Так зачем мы здесь? —?он опустился обратно на стул и сложил руки на груди. —?Я пока ничего не понял.—?Да, дорогуша, он прав,?— Ли подтащил к их столику стул от соседнего и тоже сел. —?Ты вроде говорил, что хочешь, чтобы я позанимался с кем-то из твоих подопечных. При этих словах он огляделся на кафе, проверяя, не пропустил ли он кого-нибудь, потом снова повернулся к Томасу и поднял брови.—?С собой ты его не позвал, я так понимаю? Томас выразительно покосился на Дилана, и тот пренебрежительно фыркнул. Подопечный, надо же выдумать. Хотя, все остальные варианты звучали бы ещё хуже. Но то, что Ли не принял за ?подопечного? его, Дилану понравилось. Ну, хоть кто-то. Ли нахмурился, несколько секунд переводил взгляд с одного на другого, а потом его глаза буквально полезли на лоб.—?Так это он?—?твой подопечный?! —?он даже привстал от изумления. Томас лишь пожал плечами. —?Да ты вообще в курсе, кто он такой? Это же О’Брайен!?— произнёс Ли чуть ли не по слогам. —?Дилан О’Брайен, и ты, я думал, вы… Да ты шутишь… Он недоверчиво улыбнулся, но невозмутимое выражение лица Томаса и хмурый взгляд О’Брайена его, видимо, убедили. —?Нет, ты не шутишь… Дилан сидел, всё так же сложив руки на груди и отвернувшись, и провожал глазами потянувшихся с балкона людей. Они парами и по одиночке спускались по лестнице и не спеша собирались вокруг гардеробной. А, наблюдая, прислушивался к Ли. Его недоумение было забавно. Строго говоря, такие люди, как Томас и Ли, вообще не должны были подружиться?— так сильно они отличались друг от друга. Ли производил впечатление гиперактивного и совершенно, до невозможности прямого, непосредственного человека. Ни намёка на двусмысленность. Не то что Томас с этой его улыбкой Джоконды в британской интерпретации.—?Что ж,?— Ли несколько секунд сидел, держась пальцами за переносицу и зажмурившись, пытаясь освоиться с возложенной на него задачей, а потом сдался. —?Рад был с вами со всеми увидеться, я пойду. Мне тут явно делать нечего.—?Всего доброго,?— Томас сложил руки на груди, наблюдая, как он поднимается из-за стола и пробирается к выходу сквозь прибывающую толпу зрителей.—?Ты вот так его отпустишь? —?О’Брайен провожал Ли глазами, пока он не скрылся за створкой входной двери. —?Так что, зря ехали, получается?—?Ну, почему же зря,?— Томас повернулся к нему и задумчиво покачал головой. —?Дадим ему ещё пять минут одуматься. Кофейня постепенно заполнялась довольными зрителями. Вокруг их столика уже заклубился народ, и какой-то расторопный старичок во фраке даже успел забрать у них лишний стул.—?Он мне понравился,?— Сангстер вопросительно поднял брови, и Дилан пояснил:?— Ли.—?Неужели? А по тебе и не скажешь… —?Томас с любопытством покосился на него. —?И чем же он тебе понравился?—?Например, тем, что может сбить с тебя всю твою лощёную спесь, и ведёт себя в твоём присутствии как нормальный человек, а не теряет дар речи от твоей наглости,?— Дилан поднял на него глаза и ухмыльнулся.—?Я рад, что он и тебе пришёлся по душе,?— Сангстер никак не отреагировал на почти откровенную грубость в свой адрес. —?Хоть Ли и умеет располагать к себе людей, я всё-таки не был уверен, что ты согласишься.—?Да, я определённо буду с ним работать. Надеюсь, он научит меня, как вывести тебя из терпения.—?Научит,?— Томас коротко улыбнулся уголком губ и отвернулся. —?Этому и ещё десятку вредных привычек, это я тебе гарантирую.—?Это того стоит, уж поверь,?— Дилан покосился на его слишком ровное выражение лица и вздохнул. Мысленно отмахнулся от непонятно откуда взявшегося чувства вины.—?Не драматизируй,?— Томас между тем опустился напротив него и, откинувшись на спинку стула, вытащил из кармана сигаретную пачку. —?Некоторые меня и дня не выдерживают, так что ты отлично справляешься.—?Я бы тоже не выдержал, но у меня ведь не было выбора, так? —?скривился Дилан, и Томас улыбнулся. Пока он, зажав сигарету зубами, искал в карманах зажигалку, О’Брайен искоса наблюдал за ним и гадал, стоит ли расспрашивать дальше. —?Вы давно знакомы?—?Со средней школы,?— Ли возник из толпы так же неожиданно, как и в первый раз. —?И Томас, я знаю, часто мысленно проклинает этот день. Он вытащил у Сангстера изо рта незажжённую сигарету и смял в пепельнице. Томас проводил её разочарованным взглядом, и неподдельная досада, написанная на его лице, внезапно развеселила Дилана.—?Я жалел бы об этом реже, если бы ты перестал так делать,?— он поджал губы, заметив, что О’Брайен улыбается. —?Так что ты сам во всём виноват.—?Он всегда так,?— Ли, бесцеремонно ткнув Томаса в бок, попытался спихнуть его с сиденья и сумел отвоевать себе половину стула. Не обращая внимание на недовольное лицо Сангстера, повернулся к Дилану, и тот увидел, как в его узких темных глазах плещется смех. —?Валит всё на других, а сам лишь изящно поправляет чёлку, вот так примерно,?— Ли не глядя ткнул большим пальцем через плечо,?— и никто не может ему и слова сказать. Томас, застигнутый врасплох с рукой в волосах, лишь поджал губы.—?Да, я это уже заметил,?— Дилан усмехнулся. —?Было достаточно шансов. Ли внезапно повело куда-то вбок, он дернулся, попытался съежиться, а потом сдавленно выругался и скатился со стула. Дилан вопросительно проводил его глазами.—?Щипается, зараза,?— потирая бок, Ли поднялся с пола и недовольно покосился на Томаса. —?Вот по какой твоей привычке я точно не скучал и никогда не стану. Когда-нибудь моё терпение иссякнет, и я уйду от тебя в туманную даль.—?Но ты ведь всё равно ко мне вернёшься,?— Томас самодовольно ухмыльнулся. —?Каждый раз возвращаешься.—?Ой, не льсти себе, сегодня я вернулся только ради этого парня,?— Ли хлопнул Дилана по плечу. —?Сейчас он мне интересен гораздо больше, чем вопрос насчет того, каким шампунем ты пользуешься. Ли огляделся в поисках своего стула, а, не найдя, прислонился боком к стулу О’Брайена и сложил руки на груди. Внимательно оглядел их обоих и, внезапно посерьезнев, произнёс:—?А теперь ещё раз объясните, что требуется от меня, потому что я непременно должен в этом участвовать.