Глава 6 (1/1)

Тугая пружина, до последнего скручивающаяся внутри, внезапно начинает истошно скрипеть. Карли делает вдох, затем — второй, а потом мир вокруг взрывается, осыпаясь цветными витражными стёклышками. Она делает шаг вперёд, морщась, словно в её ступни впиваются острые осколки, сжимает руки в кулаки, делая последнюю попытку собраться с мыслями, и, наконец, не выдерживает.Трубка отлетает в сторону и с треском бьётся о стену. Ник сердито поворачивается, собираясь, видимо, сказать что-то про порчу своего имущества, но Карли не даёт ему такой возможности. Она сгребает в кулак майку на его груди и дёргает её на себя, заставляя его наклониться. Прижимаясь к приоткрытым в изумлении губам, она со стоном осознаёт, что они действительно горькие, шершавые и невообразимо жёсткие — словно совсем не предназначены для того, чтобы целоваться. Однако именно этот резкий контраст с общепринятыми понятиями о сексуальности ураганом врывается в тело Карли, разнося в пух и прах последние робкие сомнения. Происходящее неправильно, порицаемо и наказуемо, ведь Ник — её брат, но, чёрт бы побрал всю вселенную, это ни капельки не удерживает её от следующего шага, потому что они — две половинки одного целого, потому что это просто обязано было рано или поздно случиться.Ник подхватывает Карли, когда у неё подкашиваются колени. Она оседает на пол несколько бесконечно долгих мгновений, а затем взлетает так, что начинает кружиться голова. Ник крепко держит её на руках, не прерывая поцелуя, и медленно, словно боясь оступиться, идёт в сторону спальни. Своей или Карли — не столь важно. Первая же попавшаяся дверь оказывается правильной безо всяких ?но?.Он укладывает её на кровать и нависает сверху, дыша так тяжело, словно пробежал стометровку. Карли хочется сказать что-нибудь соответствующее случаю, но каждое рождающееся в голове слово кажется пошлым и бессмысленным, особенно когда Ник, наконец, поднимает взгляд и пристально смотрит в её глаза. Связь на уровне подсознания: Карли знает, что он понимает её без лишнего сотрясания воздуха, и она тоже каждой клеточкой тела чувствует, какие именно эмоции владеют им в данную минуту. Это ни с чем не сравнимое чувство, будто паришь где-то на полпути к Раю, прекрасно зная, что непременно скатишься в Ад.Ник поднимается и садится, чтобы стянуть с себя майку, а Карли смотрит на него так, словно видит впервые в жизни. Хотя это, наверное, отчасти так и есть, потому что именно таким — голодным, вожделеющим, практически горящим от возбуждения — она действительно его ещё не видела.Карли сглатывает, жадно разглядывая каждый открывающийся участок тела, и думает, что теперь как никогда понимает всех тех сумасшедших девчонок, которые добровольно укладывались в его кровать. Ведь этому взгляду невозможно сопротивляться, этому влечению нельзя отказать. Складывается впечатление, будто даже воздух вокруг Ника пропитан концентрированным желанием, которое проникает в лёгкие с вдохами и остаётся внутри, накапливаясь до критической массы.Карли чувствует, как в её венах начинает пузыриться кровь.Взявшись за ремень джинсов, Ник замирает и хитро ухмыляется, глядя на то, как Карли практически поедает его глазами. Резко подавшись вперёд, он вдавливает её в кровать и, поддев губами кончик носа, шепчет:— Хочешь?Карли дёргается от звука его голоса, который горячим воском втекает в уши, и выгибается, впервые за последнее время не испытывая к этому сравнению отвращения — он действительно такой же мягкий, горячий и беспощадный.Она прижимается к Нику всем телом, ловя ускользающий поцелуй, а он тихо смеётся, обхватывая её одной рукой за талию и сдавливая в почти медвежьих объятиях. Его сила чувствуется во всём, поэтому голова кружится всё сильнее и сильнее, разнося спираль из эмоций по всему телу. Карли невольно шире разводит ноги, стараясь вжаться в него как можно сильнее, и Ник, уловив этот жест, тоже подаётся вперёд, давая понять, как сильно он возбуждён.Карли проскальзывает рукой между их телами и, дёрганым движением ослабив ремень, проникает за пояс джинсов. Сжав пальцами горячий каменно-твёрдый член, она с удовольствием чувствует, как он вздрагивает от этого прикосновения, и закусывает губу, чтобы подавить совершенно распутный стон. Ник, шумно выдохнув, почти со злостью целует её и толкается в ладонь, продлевая приятные ощущения. Карли мычит от удовольствия, когда он кусает её, и мельком думает, что они, оказывается, до смешного похожи, даже когда дело касается интимной стороны вопроса.От блузки получается избавиться почти сразу. Где-то на периферии сознания Карли слышит, как трещит ткань, но отвлечься, чтобы возмутиться таким беспардонным отношением к одежде, ей мешают пальцы, которые, проникнув под чашечку лифчика, ощутимо сдавливают сосок. Задохнувшись, она закрывает глаза, утопая в острых приятных ощущениях, а Ник в это время быстро расстёгивает её джинсы и стягивает их вместе с нижним бельём. Замерев на несколько мгновений, он выдыхает с присвистом, разглядывая открывшийся вид, а затем наклоняется и очень осторожно касается губами белеющего на правом боку шрама. Волна мурашек накрывает Карли с головой, но когда она пытается приподняться, чтобы перехватить инициативу, очередное прикосновение — скользящее, невесомое — выбивает весь воздух из её лёгких: Ник чертит пальцем линию вокруг её пупка, а затем спускается ниже, щекоча кожу дразнящими движениями.— Ник, — бормочет Карли, облизывая пересохшие губы.— Только не сейчас, — кривится он, надавливая на чувствительную точку между ног.Карли тонко всхлипывает, испугавшись обжегшего горла возгласа, и стискивает в кулаках простынь. Ник, сверкнув глазами, криво улыбается. Его лоб покрывается испариной, выдавая истинное положение вещей, и Карли не может отказать себе в удовольствии подлить ещё капельку масла в полыхающий во всю мощь огонь: она чуть смещается для удобства, снова протягивает руку и касается подрагивающего от возбуждения члена. Ник крепче сжимает зубы, на его скулах проступают желваки, а Карли, задев кончиками ногтей головку, медленно скользит пальцами вниз. Когда её ладонь накрывает мошонку, у него окончательно сбивается дыхание.— Ты… осторожнее, что ли, — бормочет он, горящим взглядом следя за её действиями.Карли хитро улыбается в ответ, с удовольствием отмечая, что ей удалось переключить его внимание. Впрочем, её радость почти тут прерывается, потому что Ник, угадав манёвр, соскальзывает рукой к влажной промежности и начинает плавно растирать пальцем клитор. Потеряв на несколько секунд связь с собственным телом, Карли обхватывает член пальцами и тянется вперёд, намереваясь повторить все предыдущие действия ртом. Плоть в её ладони вздрагивает, а сам Ник то ли рычит, то ли стонет, снова сбиваясь с равномерного ритма.— Какие ещё черти водятся в этом тихом омуте? — хрипло смеётся он.Карли накрывает головку губами и нарочно касается зубами кожи. Ник вздрагивает всем телом. Кажется, он выдыхает какое-то ругательство, но Карли это не возмущает. Напротив — знание, что её действия заставляют его выдержку трещать по швам, доставляет почти физическое удовольствие. Она проводит языком по всей длине члена и улыбается, когда Ник запрокидывает голову, дыша сквозь стиснутые зубы. Это, можно сказать, победа, учитывая, что он привык быть ведущим везде, ведь здесь ему самому приходится подчиняться чужой воле.Карли медленно втягивает член в рот. Помогая себе рукой, она неожиданно срывается на быстрый темп, и Ник сдавленно бормочет что-то неразборчивое. Его ладони в это время чуть надавливают на её затылок, углубляя проникновение. Карли примерно понимает, с каким трудом он удерживается от ответных движений вперёд, поэтому прерывается именно тогда, когда до пикового момента остаётся совсем чуть-чуть.Ник стонет и с присвистом выдыхает, вцепившись одеревеневшими пальцами в её волосы, но возвращаться к прерванному занятию не торопится — видимо, сам понимает, что слишком быстро закончит, если она продолжит в том же духе. Карли смотрит на крупные капли пота, выступившие на его коже, и думает, что это зрелище возбуждает ничуть не хуже самого процесса. Всё-таки не зря говорят, что радость секса не целиком зависит от процесса — львиная доля удовольствия заключается именно в том, чтобы довести своего партнёра до точки кипения, когда от его взгляда начинает плавиться кожа.В голову опять навязчиво лезут ассоциации с восковыми фигурами, и Карли невольно содрогается.Ник расслабляется спустя пару минут. Его пальцы разжимаются, но в следующую секунду Карли оказывается прижата к кровати без шанса пошевелиться.— Моя очередь, — ехидно улыбается Ник.Успев открыть рот, чтобы возмутиться такому положению вещей, она тут же проглатывает все слова, потому что одной рукой Ник сжимает её грудь, а второй — тянется вниз. Пальцы лёгкой щекоткой оглаживают влажную промежность, а затем один из них проникает внутрь, взрывая тело Карли цветными искрами. Вскрикнув, она неосознанно прижимается к его ладони, из-за чего палец проникает ещё глубже, а Ник довольно хмыкает и наклоняется, чтобы подхватить языком напрягшийся от возбуждения сосок. Попутно он добавляет к первому пальцу второй и смыкает зубы, разбавляя вязкое тягучее удовольствие толикой боли.— Ник! — Карли дёргается под ним, пытаясь то ли вывернуться, то ли устроиться поудобнее.Ник мычит в ответ, втягивая сосок в рот и играя с ним языком. Свободная рука тем временем перемещается на вторую грудь, сжимая её, из-за чего у Карли окончательно теряется связь с реальностью. Она вся превращается в сплошное концентрированное наслаждение, особенно когда Ник, оторвавшись от груди, поднимается выше и легонько прикусывает мочку уха. Движения его руки в этот момент слегка меняются, сбивая уже налаженный ритм и оттягивая постепенно подступающий оргазм ещё на несколько секунд. Карли облизывает губы, стараясь вернуться к первоначальному темпу, но тело Ника слишком крепко придавливает её к кровати, так что взять инициативу обратно в свои руки невозможно.— Ник, — умоляющим голосом зовёт Карли, сходя с ума от постоянной смены ритмов движения.— Хочешь? — повторяет он, целуя её в уголок губ.Карли кивает и беспомощно стонет, когда он вынимает из неё пальцы и опять начинает растирать промежность ладонью.— Так скажи это. — Глаза Ника похожи на две бездны, и Карли чувствует себя практически приговорённой, потому что знает — падение неизбежно. Тьма его души засасывает, поглощает её без остатка.Хорошие девочки любят плохих мальчиков, да?Нет, это плохие мальчики обожают делать из хороших девочек свои игрушки.— Я хочу тебя, — почти скулит Карли, снова облизывая пересохшие губы.Ник довольно улыбается. Он раздвигает её ноги и устраивается между ними, затем нарочито долго примеривается, внимательно следя за реакцией Карли и, когда у той начинают сдавать нервы, наконец, резким движением входит. Карли словно подбрасывает до небес от пронзившего всё тела наслаждения. Кажется, оргазм накрывает её в первые же несколько секунд, но когда новая волна, сильнее предыдущей, прокатывается от кончиков пальцев до самой макушки, всё становится второстепенным. Карли вскрикивает, сжимая бёдрами бока Ника, а он, то замедляя, то ускоряя темп, снова доводит её до исступления. А затем ещё раз.Когда в Карли не остаётся сил даже на то, чтобы дышать, Ник кончает сам. Содрогнувшись всем телом, он замирает ненадолго, а затем обессилено падает, стараясь не раздавить лежащую под ним сестру. Откатившись, он закрывает лицо рукой и несколько минут приводит постоянно сбивающееся дыхание в норму. Карли ему не мешает, прислушиваясь к себе и постепенно просыпающемуся голосу разума, который вопит сейчас громче воздушной сирены.Она и Ник…Брат и сестра…Это же… чудовищно!Карли морщится. Всепоглощающее чувство вины, вспыхнув на мгновение, стремительно утихает, перекрываемое железобетонной усталостью, так что особых неудобств она не испытывает, если не считать лёгкого зуда под лопаткой. Карли дёргает плечом, отмахиваясь от этого ощущения, и поворачивается к Нику, разглядывая его профиль в полутьме комнаты. На улице уже давно сгустились сумерки, поэтому его очертания можно угадать по почти призрачному свечению постепенно разгорающихся на улице фонарей. Это тёплый свет, родной, и Карли чувствует себя отчего-то совершенно счастливой.— Хочешь мне что-то сказать? — спрашивает Ник, не поворачиваясь в её сторону.Карли, опешив, удивлённо моргает и качает головой. Он не смотрит на неё, но она не сомневается, что он всё прекрасно чувствует.Ник убирает руку от лица и долгим взглядом смотрит в потолок, словно пытаясь подобрать нужные слова. А у Карли холодеет всё внутри от неприятного предчувствия.— Надеюсь, ты понимаешь, что у нас не получится нормальных отношений, — говорит, наконец, Ник. — Мы не сможем ходить по улице за ручку и целоваться на людях. У нас никогда не будет детей и свадьбы, а также одобрения родителей и, как водится, счастливой семейной жизни.Карли слушает его внимательно, стараясь не упустить ни слова. И лишь когда он снова замолкает, опять погрузившись в невесёлые мысли, она понимает, что именно вопрос её комфорта и удовлетворённости жизнью гнетёт его после всего произошедшего. Ник, оказывается, страшится, что их взаимное притяжение сделает её несчастной.Карли старается подавить рвущуюся из глубины души улыбку, потому что Ника это заденет сильнее, чем если она скажет ему выметаться к чертям и никогда не показываться ей на глаза.— Я знаю, что ты не создан для тихой жизни на креслах-качалках в окружении детей и внуков. — Карли откидывается на подушку и тоже смотрит в потолок. — А я, по-моему, никогда и не говорила, что хочу замуж.Ник поворачивается к ней и недоверчиво хмурится.— Хочешь сказать, ты готова отказаться от такого будущего?Карли пожимает плечами.— Я не отказываюсь от будущего. А такое оно будет или нет — зависит от нас настоящих. — Она косится на Ника и улыбается. — Банки спермы и усыновление ещё никто не отменял. К тому же, в Америке полно мест, где нас с тобой никто не знает.Ник изумлённо моргает, глядя на неё. Затем усмехается и проводит ладонью по волосам, словно стирая поселившееся в голове смятение.— Час назад ты даже смотреть на меня не могла без осуждения. Что поменялось?Карли поворачивается и, подперев подбородок кулаком, хитро смотрит на него.— Ничего и не поменялось. Я по-прежнему считаю, что ты аморальный извращенец с тягой к запретному. — Брови Ника взлетают вверх. — Но кто же виноват, что мы с тобой двойняшки и в некоторых аспектах просто до страшного похожи.Ник переваривает сказанное несколько долгих мгновений, а затем закрывает лицо и заливается смехом. Он наверняка не такой реакции ждал, но мир Карли сейчас слишком хрупок, чтобы нарушать его каким-то недопониманием. Она готова признать свою неправоту, но им в любом случае предстоит долгий утомительный путь к окончательному прозрению. Если он приведёт их в общее будущее — прекрасно. Если нет — так тому и быть.Карли поднимается с кровати и, подумав, берёт майку Ника. Натянув её прямо на голое тело, она показывает Нику язык и выпархивает из его спальни, чтобы отправиться в свою за нижним бельём и некоторыми необходимыми принадлежностями. Перешагнув порог комнаты, она тянется к выключателю на стене, чтобы осветить поле деятельности, но, нажав на него, только в изумлении моргает, потому что лампа не зажигается. Досадливо скривившись, Карли ёжится от пробежавшегося по босым ногам холода и переступает на месте. Перегоревшая лампочка — не самая приятная вещь, но и не самая критичная, а всякие детские страхи перед темнотой и монстрами она преодолела ещё в детстве. Однако ей всё равно становится немного не по себе, даже учитывая то, что в соседней комнате находится Ник.Карли поджимает губы, ругая свою трусливость, и делает шаг вперёд. Темнота практически всасывает её в себя, но свет из коридора добавляет уверенности, поэтому Карли идёт дальше. Достигнув своего комода, она с шумом выдвигает ящик и быстро вытаскивает свежую пару нижнего белья, чтобы можно было сходить в душ и переодеться. В голове играет прилипчивый мотив услышанной недавно по радио танцевальной музыки, поэтому Карли беззаботно мурлычет его себе под нос, притоптывая в такт. Ей сейчас легко и комфортно, потому что впервые за последние полгода разбитый жизненный паззл начинает потихоньку складываться в целую картинку.Посторонний звук Карли слышит далеко не сразу. Лишь когда он дрелью ввинчивается в голову, она замирает на несколько секунд, холодея от страха, а затем затравленно оборачивается, ожидая всего, что угодно. Пустая комната тускло освещена скудным светом фонарей с улицы, но даже так можно разглядеть, что никого тут нет. Карли сглатывает, покрываясь мурашками, и осторожно задвигает ящик комода, сжимая в кулаке комплект нижнего белья. Звук раздаётся снова, заставляя её вздрогнуть, и исходит он теперь, без сомнения, из-под кровати.?Дома под кроватью ждёт сюрприз!? — вспыхивает в голове.Карли зажимает рот ладонью, борясь с криком. Да, Ник прибежит по первому же зову, но вдруг ?сюрприз под кроватью? именно этого и ждёт? Вдруг он навредит её брату?Карли делает шаг вперёд, затем — ещё один. Обмирая от страха, она обходит кровать и осторожно садится на колени. На глаза наворачиваются слёзы, но она просто обязана выяснить, что за чертовщина тут творится. Прижав вспотевшие ладони к полу, она закусывает губу и опускается так, чтобы можно было видеть, что там, под кроватью, находится. Сперва в темноте невозможно ничего различить, словно она целиком заполняет весь просвет от пола до матраса, однако когда глаза немного привыкают, Карли чувствует, как в желудок горячо проваливается истошный панический вопль. Прямо на неё из-под кровати смотрит кто-то: тускло блестящие белки глаз трудно разглядеть, но когда этот кто-то моргает, Карли практически сносит с места. Она спешно отползает в сторону и, упершись спиной в стену, задыхается от невозможности закричать. Странный звук повторяется, и на свет показывается перепачканная в запёкшейся крови рука. Карли видит грязные пальцы с обломанными ногтями и мотает головой. Она не может собраться с силами и убежать, поэтому ставшие ватными ноги лишь бесполезно елозят по полу.— Ник!.. — срывается с её губ задушенный шёпот. — Помоги!..Из-под кровати тем временем показывается вторая рука — не менее страшная, чем первая, а следом — давно нечёсаная грязная голова. Карли едва может дышать, когда человек поворачивается и впивается в её лицо ядовитым взглядом.?Это он!?— Сучка, — осклабившись, выплёвывает он. — Вот мы и встретились.Он заходится сиплым лающим смехом, а Карли тихо всхлипывает, понимая, что теперь ей точно не уйти от возмездия. Она ответит за все свои прегрешения: за то, что бросила Уэйда и ребят в Эмброузе; за то, что позволила Нику пострадать; за то, что убила братьев Синклер и разрушила их кошмарный восковой мирок… Она виновата, несмотря на то, что всего лишь пыталась спастись, поэтому наказание неминуемо. И сейчас оно её настигнет.Карли пытается сглотнуть пересохшим горлом, во все глаза глядя, как фермер выползает полностью и тянется к ней, чтобы вцепиться в шею.— Ты своё получишь, — хрипит он, скаля коричневые от табака и грязи зубы. — За Бо! За Винсента!— Ник! — беспомощно шепчет Карли.— За Пэйдж.— Пожалуйста!— Далтона.— Ник!..— Блэйка.— Спаси!— И Уэйда. — Пальцы впиваются в кожу, и Карли вскрикивает. — Ты пожертвовала ими всеми, чтобы выжить и продолжить своё жалкое существование. И как? Счастлива теперь?Смрадное дыхание лишает её остатков кислорода, поэтому Карли собирает остатки сил и, наконец, кричит. Так, словно снова оказалась в подвале заправки Бо. Так, словно это снова сможет спасти ей жизнь.Ник врывается в её спальню в следующую же секунду. Он замирает в дверях, недоумевающим взглядом окидывая всё видимое пространство, а затем бросается к сидящей на полу сестре.— Карли! — Он практически падает рядом и хватает её дрожащие от страха руки. — Что случилось?!— Ник! — срывающимся шёпотом бормочет она, не сводя взгляда с лица ухмыляющегося убийцы. — Он здесь!Ник моргает несколько раз и снова осматривает комнату, стараясь пристальнее вглядеться в особо тёмные углы.— Кто здесь? — спрашивает он так, будто не видит вцепившегося в её шею фермера.— Он! — повторяет Карли, задыхаясь от нехватки воздуха.— Кто?! — срываясь на крик, спрашивает Ник. Он хватает её за предплечья, встряхивая, и в то же мгновение жуткое видение рассыпается в пыль: прокравшийся в дом мужчина исчезает, словно его и не было тут, а хватка на горле исчезает.Карли судорожно втягивает носом воздух и кашляет, прижав ладонь к шее. Она полными ужаса глазами обводит опустевшую комнату и не может ничего понять. Ведь фермер был здесь секунду назад. Он душил её!Ник порывисто прижимает Карли к себе, крепко обхватив плечи руками. Она слышит его надрывное дыхание и чувствует, как сумасшедше колотится сердце в груди. Ник напуган так, будто это его только что пытался прикончить сумасшедший фермер.— Сестрёнка, — бормочет он, прижимаясь губами к виску и продолжая гладить её по волосам.— Он был здесь, — упрямо повторяет она. — И сообщение от Пэйдж было, и та записка в шкафчике. — По её щекам быстро-быстро катятся слёзы. — Привет от Винсента и Бо. Сюрприз под кроватью… — Она вдруг громко всхлипывает и зажимает рот ладонью. Осознание тяжёлым молотом бьёт по лёгким. — Ник, почему ты приходил в студенческое кафе тем вечером? — сдавленно спрашивает она.Ник напрягается, крепче стискивая руки. Он угрюмо сопит некоторое время, а затем, сдавшись, вздыхает.— Ты прислала мне сообщение. — Каждое произнесённое им слово по тяжести напоминает бетонную плиту, и Карли чувствует себя так, будто добровольно ложится под них, соглашаясь быть погребённой. — Написала, что у тебя ко мне важный разговор. — Она зажмуривается, уже зная, что именно он скажет дальше. — И подписалась ?Далтон?.Память услужливо подкидывает отчего-то стёртые, забытые картинки из недалёкого прошлого: пальцы спешно нажимают на кнопки, набирая текст, затем выбирают адресата и отправляют сообщение.Карли закусывает губу и сдавленно хрипит. Она чокнутая. Действительно чокнутая шизофреничка с манией преследования.Ник обхватывает её лицо ладонями и поворачивает к себе. Он внимательно смотрит в её глаза.— Ты не сумасшедшая, — твёрдо говорит он, хмурясь. — Я докажу тебе это.Карли вяло улыбается, пытаясь сморгнуть постоянно застилающие глаза слёзы.— Как? — спрашивает она, чувствуя себя выжатой, как пресловутый лимон. У неё нет сил даже на то, чтобы верить в непоколебимость Ника, несмотря на то, что именно она не раз и не два спасала её в самые трудные моменты. — Найдёшь психиатра и будешь ходить со мной на душеспасительные беседы?Ник не сомневается ни секунды:— Да.Карли вздрагивает и удивлённо моргает, глядя на него, а затем разражается невесёлым смехом.— Боишься, что из-за нашего родства ты тоже можешь оказаться таким же двинутым?— Нет. — Ник прижимается к её губам и весь вкладывается поцелуй, стараясь передать через него то, что никогда не смогут донести слова. — Я знаю, — тихо говорит он, отстранившись немного, — что я абсолютно здоров, а значит, и ты тоже. Мы же двойняшки. Тебе просто надо убедиться в этом.Карли смотрит на него несколько мгновений, а затем подаётся вперёд, стремясь влиться в него всем телом. Она утыкается носом в его ключицу и плачет, не сдерживаясь, потому что, наверное, Ник — единственный человек, который действительно способен вытащить её с того света.