Инженеры технического надзора (1/2)

Если твоя любовница спит с твоим любовником - значит, ты извращенец. (c)

- Хаши-кун, а ты меня любишь? – длинные рыжие волосы Мито были распущены, и подобно змеям перемещались по подушке, вплетаясь в шоколадные локоны будущего Первого Хокаге. В такие моменты Хаширама понимал, как он беззащитен на супружеском ложе, и что даже мокутон вряд ли сможет его спасти от жены и последующего за предварительными ласкамиизнасилования.- Люблю. Конечно,люблю, - согласился он, отодвигаясь подальше от рыжей горгоны, чья голова норовила улечься на широкую мужскую грудь.- А почему ты всегда убегаешь, когда я предлагаю пошалить?

При упоминании слова «пошалить» глава клана содрогнулся, вспоминая Мадару и его нежности: и откуда такая настойчивость и лексикон? В голове мужчины начали строиться пугающие предположения, суть которых сводилась к тому, что Учиха и Узумаки пересекались где-то, где алый зоркий глаз Тобирамы не мог их засечь.

- Мм… Мито, давай спать. Время уже позднее, а завтра праздник у клана Сарутоби, - пробубнил Хаширама, повыше натягивая одеяло на своё обнажённое, накачанное в результате многочисленных тренировок тело.- Вечно ты так... А утром ни свет, ни заря убегаешь… - недовольно надула свои пухлые губки молодая женщина.- Кто рано встаёт – тот на тренировки идёт. Поговорим завтра.- Ты мне так и не объяснил, что это были за дуры! Ты мне уже неделю как объяснить пытаешься!- Я сказал, завтра, - уже более с более угрожающей интонацией повторил шатен и повернулся спиной к своей супруге. «Завтра» для Хаширамы наступило с приятного момента: чьи-то мягкие, пухлые губы обхватили его естество истарательно совершали поступательные движения. Сенджу, не открывая заспанных глаз, сладострастно простонал от удовольствия и спустя некоторое время выпустил семя прямо в ротовую полость партнёра. Для себя мужчина отметил, что в прошлый раз Мадара был более умел, хотя нельзя отмести того факта, что сегодня он тоже очень старался, правда, как-то всё было не как обычно. Чтобы взбодрить любовника, Хаширама потянулся рукой к лицу партнёра, но к удивлению вместо гладко выбритой мужской щеки нащупал бархатистую женскую.- Тебе понравилось, Хаши-кун? – вытирая рот, поинтересовалась Мито, приподнимаясь на локтях. Вид у неё был непривычный: набрякшие веки, взъерошенные, не уложенные волосы. Но особое внимание мужчины привлекли её глаза: грусть вперемешку со страданиями тысячи обездоленных евреев нёс её проникновенный взгляд. Сенджу сразу понял: она буквально лезла из кожи вон и рвала волосы на заднице, которых к слову он ни разу не имел чести лицезреть, чтобы доставить своему любимому мужчине удовольствие и довести до оргазма.

- Определённо да, - пробубнил шиноби, потирая лицо. Как ни крути, а просыпаться таким образом очень даже приятно.- Хаширама-кун, у тебя есть другая? Почему ты так холоден со мной?- Какая другая? Ты что! Я выматываюсь днём так, что еле ноги волочу, а ты мне ещё по любовницам гулять предлагаешь!- А что мне ещё остаётся думать? Ты вечно чем-то занят, дома тебя никогда нет, а вечером ты отмахиваешься от меня рукой! Я женщина! Неудовлетворённая женщина! Ты не представляешь, как я иногда хочу, чтобы ты взял меня жёстко прямо на рабочем столе, да какой там... ты меня игнорируешь тут, в мягкой постели, какой там секс в общественных местах. В этот момент, наблюдая, как Мито обиженно отвернулась от него, промачивая слезами одеяло, Хаширама почувствовал, как совесть, доселе дремавшая, начинает грызть за не должное обращение с женой. В последнее время он слишком много времени уделял утехам с Мадарой, который всегда выступал инициатором. А ведь у Мито с Учихой довольно много общего: у супруги такого же цвета глаза, да и волосы похожи на ощупь -такие же мягкие и шелковистые, пахнут немного по-другому, да и попа у Мадары не такая округлая и аппетитная, но не в этом суть. Мужчина уверенно провёл рукой по ягодицам жены, отмечая, какие всё-таки они мягкие и в тоже время упругие, и сжал их ладонью, от чего Мито, всё ещё пребывающая в печали, вздрогнула от неожиданности. Не обращая внимания на удивлённое лицо супруги, шатен продолжал мять женские булочки и раздвинул пошире ноги ненаглядной супруги, разглядывая промежность и привлекательный сжатый анус, в который он, собственно,и собирался проникнуть.

***

Мадара, стараясь не свалиться в ближайшую лужу, семенил к поместью клана Сенджу. На нём красовалось симпатичное недорогое женское кимоно нежно персикового цвета, позаимствованное как-то у служанки, которое собственно и доставляло дискомфорт при передвижении; волосы были убраны в хитросплетённый пучок, украшенный жёлтым цветком орхидеи, чёлка, по сложившейся годами традиции, спадала на лицо, частично закрывая обзор. Изуна всегда удивлялся: как брат что-то видит с этими волосами, которые лезут в глаза, и более того, умудряется сражаться и побеждать. Для главы клана это тоже была загадка из разряда «Не объяснимо, но факт». Вход на территорию клана Сенджу никто не охранял: все, как и рассчитывал Учиха, оказались на каком-то сомнительном празднике, устроенном кланом Сарутоби, так что Мадара незамеченный никаким посторонним зорким глазом, спокойно проковылял через ворота и направился к дому Хаширамы.Пробравшись в дом, мужчина, а точнее женщина, которой прикинулся Мадара, применив технику, стал усиленно искать комнату своего возлюбленного – к сожалению дальше гостевой и туалета обладателю шарингана бывать не приходилось. Осторожно ступая по деревянным половицам, Учиха заглядывал в каждое помещение, большинство из которых не являлись обитаемыми. После получаса блуждания по поместью, мужчине улыбнулась удача: в одной из многочисленных комнат он заприметил знакомое, покоящееся на кровати кимоно, которое принадлежало Мито. Мадара припоминал, что Хаширама когда-то давно на прошлой недели рассказывал, что спит с женой в одной комнате. Коварный план брюнета заключался в том, чтобы устроить небольшой сюрприз возлюбленному, подкараулив его в спальне. По наблюдениям Учихи, Хокаге всегда уходил с попоек рано, оставляя жену в гордом одиночестве или в компании подвыпивших родственников из клана. Праздник, на который были приглашены все Сенджу, проходил на территории клана Сарутоби, и обещал быть очень весёлым. Так что по расчету в этот вечер им никто не должен был помешать. Учихе даже в голову не пришло, что кто-то, обитающий в поместье, не пойдёт на торжество. Тщательно изучив содержимое шкафа и пару раз примерив некоторые из нарядов Мито, Мадара присел перед зеркалом, заплетая волосы на манер жены Хаширамы. С первого раза это у него не получилось и мужчине изрядно пришлось попотеть, чтобы заправить выбивающиеся непослушные пряди в пучки.Это занятие так его увлекло, что Учиха не услышал тихих женских шагов, которые принадлежали госпоже Сенджу. Подавленная утренним соитием с мужем, которое ей крайне не понравилось, молодая женщина не пошла на праздник, отдав предпочтение принятию ванны, и медитации, которая хоть как-то заглушала, хоть и на время, ноющую боль в груди и не проходящие неприятные ощущения в анусе. На всякий случай, если супруг проявит желание повторить, Мито сделала клизму и раздобыла эфирные масла, которые облегчили процесс внедрения детородного органа. Длинные рыжие волосы были завёрнуты в полотенце, а ещё влажное после водных процедур, тело было укутано в лёгкий халатик, приобретённый недавно для соблазнения мужа. Узрев влюбимом кимоно, с любимыми шпильками на голове некую незнакомку, Мито классифицировала нахалку как очередную недолюбовницу Хаширамы, которая обнаглела до такой степени, что пробралась в святую обитель спальни и трогает вещи соперницы.Не дожидаясь, когда брюнетка заметит присутствие законной хозяйки, Сенджу, развязывая на бегу поясок халата, накинула удавку из ткани на шею Мадары. Учиха лишь в самый последний момент успел повернуться и отпрянуть, но это действие никак не спасло его от двойной петли, которая уже начала затягиваться, лишая переодетого мужчину драгоценного кислорода. Парочка полетела на пол. Мадара старался удержать руки Мито и перехватить инициативу, но та сильно сжала его бёдра своими, и в добавок и к ужасу обладателя шарингана, волосы женщины начали самовольно выбиваться из полотенца, которое сползло рыжей на глаза, и обвивать руки брюнета. Молодая женщина пыхтела, и звуки, издаваемые ей, почему-то больше походили на тихие стоны. Очередная попытка высвободиться без использования характерных техник клана не увенчалась успехом. Воздуха стало не хватать, а чакра медленно, но верно начала убывать – для поддержания жизнеобеспечения организма техника перевоплощения была отменена и женская наружность исчезла. Ёрзая и тем самым удерживая Мадару, Мито сама того не желая тёрлась промежностью об мужское достоинство брюнета, которое рефлекторно начало принимать боевую готовность. Учиха активировал свой легендарный Кеккей Генкай в попытке вызвать спасительное Сусаноо, так как Тсукуёми вряд ли бы подействовал на временно потерявшую зрение куноичи, а последствия использования Аматересу могли бы не самым лучшим образом отразиться на давших трещину отношениях с Хаширамой.

Совершенная броня и по совместительству оружие, готово было появиться и скинуть «наездницу», но в самый разгар битвы в комнату вошёл Хокаге, который был глубоко погружен враздумья. Идея, зародившаяся у Хаширамы ещё в далёком, как ему теперь казалось, детстве получила второе дыхание сегодня днём, после внимательного изучения бумаг, изъятых их сумочки почившей на заострённых концах мокутона странной девушки. Сидя на мягком сидении в своём тёплом и уютном кабинете, мужчина начал припоминать, что когда-то давно в детстве у него были подобные планы, но примерно в то же время его сегодняшний любовник и собственный брат обсмеяли его мечтания, обозвав их утопией. Место для расположения деревни его мечты было выбрано за много лет до знакомства с Мадарой, и теперь основной проблемой было найти достаточное количество денежных средств для реализации давней своей идеи. Но пока главной задачей на данной стадии было убедить хотя бы брата в целесообразности поставленной задачи. Довольно занятная картина предстала перед очами Хаширамы: полуголая стонущая Мито со свалившимся на глаза полотенцем, сидящая с широко раздвинутыми ногами на Мадаре, шея которого обвита пояском одеяния супруги, а глаза Учихи алеют мангекё шаринганом. Невиданное доселе смешанное чувство ревности, обиды и возбуждения нахлынуло волной на Хашираму: два человека, которые постоянно клялись ему в вечной любви теперь вместе, и более того совокупляются в его комнате на его любимом коврике.- Мито, я думал, ты меня... Мадара, ты говорил... Да прекратите вы трахаться, когда я с вами разговариваю!Мадара таки применил Сусаноо, которое представляло собой лишь голый скелет - костлявая рука призрачного воина столкнула Мито со своего хозяина. Учиха, всё ещё валяясь на полу и жадно глотая живительный воздух, не спеша снял завязанный петлёй вокруг шеи поясок и, поправляя спадающую на глаза чёлку, поднялся на ноги.

- Бешеная она у тебя какая-то… и невоспитанная… - подытожил он, обращая взгляд своих уже тёмных очей на главу соперничающего клана.

- Мадара, что ты тут делаешь? – Хаширама всё ещё прибывал в бешенстве, хоть и старался придать своему голосу некий безразличный вид. Его тёмно-карие глаза прожигали лютой злостью и негодованием своего ненаглядного любовника, который был на удивление спокоен.

- К тебе в гости приходил, а эта, - брюнет небрежно ткнул своим тонким пальцем на Мито. – Набросилась на меня и начала душить.- Хаширама, он примерял мои заколки и платья! – начала оправдываться молодая женщина, прикрывая руками наготу.- Вот жадина, - закатил глаза Мадара, складывая руки крест-накрест на груди. - Для меня какой-то безделушки жалко.

- Мадара, не меняй тему: что ты тут делал с моей голой женой на моём любимом коврике? – не успокаивался глава клана Сенджу. - На улицу хотя бы вышли или коврик убрали…- Эм… это долгая история, а вообще эта стерва пыталась меня задушить и тёрлась о моего писуна.

- Так ты прикинулся женщиной, извращенец, - возразила та самая стерва, едва сдерживая подступившие слёзы.

- Врушка, не было такого, - Мадара показал своей негодующей сопернице язык. - Хаширама-кун, кому ты поверишь мне или этой наглой рыжей морде?- Помолчите оба, - прокричал Сенджу, хватаясь за голову руками – слишком много событий произошло с ним менее чем за пятнадцать минут и от эмоциональной перегрузки и тихих всхлипов голова мужчины начала болеть. - Мито, да перестань ты реветь! По щекам женщины катились слёзы, которые она вытирала рукой, при этом пряча свои обнажённые формы в складки полотенца. Ей было чертовски обидно: муж не стал принимать её сторону, а хитрожопый Учиха теперь наговариваетна неё, непорочную жену. Она чувствовала себя ничтожной, всемипокинутой на всём белом свете и никому не нужной. Мама всегда говорила ей, что удел любой женщиныпотакать желаниям мужа, пусть даже это противоречит твоим собственным.

Тёплые, сильные руки обняли её хрупкое на первый взгляд тело, и нежные губы супруга коснулись её лица. Мито обхватила своего ненаглядного покрепче, позабыв о полотенце, которое успело свалиться окончательно и бесповоротно, демонстрируя недовольному взгляду Мадары, все прелести женского тела, которое он ненавидел лютой ненавистью.Хаширама немного завёлся при виде не состоявшейся измены своей супруги и любовника, но куда больше его возбуждала мысль того, что он на глазах у Учихи, который испытывал к Хокаге определённые чувства, будет заниматься любовью с другой, точнее с собственной женой.

Мадара прикусил губу, в попытке сдержать досаду и подступившие нежданно-негаданно предательские слёзы. Ему было обидно, что он потратил уйму времени на подготовку и дальнейшее проникновениена территорию клана Сенджу, в то время как его труды не оправдались, и сейчас он наблюдает, как предмет его желаний целует какую-то мымру из другой деревни. В любой другой раз Мадара бы развернулся и ушёл домой, а после разнёс половину поместья и немного позже тихо плакал на руинах. Но сегодня был явно не тот случай, когда Учиха ушёл бы с пустыми руками.

Сняв с волос заколку, которая ещё держала собранными его непослушные пряди, Мадара приблизился к семейно чете Сенджу, которая благополучно ласкала друг друга на полу, и уверенно и целенаправленно схватил Мито за грудь. Женщина застыла, в то время как Хаширама продолжал её целовать, а Учиха сжимал соски, периодически облизывая их. Мадара и раньше в далёкой юности ублажал женщин и не раз, но девичьи прелести меркли, по его мнению, перед колоритным телом Сенджу Хаширамы, который собой олицетворял всё те силу, мощь и жизнерадостность,к призрачной тени которым так стремился обладатель шарингана. Еще, будучи щуплым подростком, Мадара частенько представлял, как этот кареглазый шатен предстаёт при нём обнажённый во всём своём величии и великолепии, сжимает его в могучих объятьях и шепчет приятные уху слова любви и другие нежности. Но, не смотря на выпавшую неоднократно возможность лицезреть голышом своего ненаглядного, другие пункты программы несбыточных мечтаний так и не воплотились в реальность. Сейчас, находясь так близко к разгорячённым возлюбленным, Мадара решил попробовать влиться в коллектив, одна из единиц которого была противна ему многие месяцы. Но когда, если не сейчас он сможет насладиться той, кем каждую ночь в окружении супружеских покоев наслаждается Хаширама, почувствовать себя на его месте, понять, что ощущает он. Задница Мито сразу приглянулась Учихе: она была не такой худосочной, какие встречались ему на довольно продолжительном жизненном пути, хотя, возможно, причина этому была в том, что Мадара в большей степени обращал внимание на женщин с мальчиковыми фигурами и внешностью, нежели на представительниц дородных фигур.

Хаширама, завидев своего любовника в зоне досягаемости и почувствовав, что супруга норовит сопротивляться третьей вершине их внезапно образовавшегося треугольника, сильнее сжал её за бёдра, опуская едва приподнявшийся женский корпус обратно на пол, тем самым невербально указывая, чтобы она продолжала игру, так спонтанно зародившуюся в стенах их спальни.Женщина нехотя подчинилась воле мужа, ощущая пальцы ненавистного ей человека у себя между ягодиц. Прелюдия продолжалась ещё около четверти часа: за это время Мито успела ощутить пальцы мужа и Мадары во всех своих отверстиях кроме носа и ушей. Закончились демонстративные ласки женского тела тем, что Учиха попытался просунуть руку в облюбованное им анальное отверстие госпожи Сенджу, но после душераздирающего мычания рыжей, чей рот был в тот момент занят ублажением мужа, и недовольного качания головой Хаширамы, Мадара, тихо чертыхнувшись, оставил затею, и проник в раскрывшиесяперед ним во всей красе недра своим естеством.

***

Утро для госпожи Сенджу началось ни как обычно: муж в кои-то веки сопел под боком, крепко сжимая её в объятьях, с другой стороны похрапывал Мадара, одна из ног которого была закинута на молодую женщину.Примечательно было то, что пальцы рук мужчин были сплетены и покоились на животе Мито. На лицах основателей красовались счастливые улыбки. Ещё никогда госпожа Сенджу не чувствовала себя так одиноко. Мито прихрамывая,накрывала на стол и разливала по чашкам чай. Двойственное ощущение тлело у неё в душе: с одной стороны она была несказанно рада долгожданному сексу, инициатором в котором выступал её супруг, с другой стороны, её смущал тот факт, что во вчерашних утехах принимал непосредственное участие Учиха. Усевшись рядом с мужем, женщина случайно бросила взгляд на Мадару, который томно облизнул губы, а после подмигнул ей. Мито смущённо опустила лицо, стараясь больше не смотреть на мужчину. Когда Мито уже убирала посуду, Хаширама нарочито громко кашлянул и обменялся с Мадарой взглядом. Последний одобрительно кивнул.- Мито-чан, подойди, пожалуйста. Мне нужно кое-что сказать тебе на ушко.Мито, услышав смешок Учихи, посмотрев с грустью на стол и предположив, что её сейчас на этом самом столе предстоит делать, покорно подошла к мужу, ожидая его дальнейших распоряжений и действий. Мадара уже приподнялся со своего места и приблизился к парочке, как в этот самый романтичный момент в столовую ввалились Изуна и Тобирама, губы которых страстно соприкасались, а языки переплетались в неистовом танце. Младший Сенджу заметив, что в помещении они находятся ни одни, резко отпрянул от Учихи, старательно вытирая рот.- Что вы тут делаете? – спросил он, уставившись на присутствующих, которые в недоумении смотрели на блондина.- Завтракаем, - ответил Хаширама. – А вы что здесь забыли?- Изуна прибыл с дружеским визитом, я показывал ему наш дом…- И вы решили внимательно осмотреть столовую, в частности стол? – уточнил Мадара.- Тебя, морду козлиную, только не спросили, - огрызнулся Тобирама. Изуна замялся при виде брата и Хаширамы и, пользуясь словесной потасовкой, незаметно юркнул в проход, а затем так же молниеносно выбежал из дома на улицу.- Тобирама, - прервал старший из братьев Сенджу, грозно взирая на своего оппонента. – Мадара-сан – наш гость, веди себя соответствующе.- Мадара-сан, позвольте проводить вас к выходу, - учтивым тоном проговорил блондин, приседая в позе подобной реверансу.

- Тобирама! – рявкнул шатен.Но тот ничего не ответил, лишь громко хлопнул дверью, покидая главное здание.- Мне кажется или эти двое… - выдвинул предположение Хаширама, когда тяжёлые шаги и тихие ругательства перестали быть слышны.

- Бесспорно. Лишь бы всё закончилось ни как с моим троюродным дядей.- А что с ним случилось? – подала голос Мито, которая подумывала взять пример с родственника мужа и незаметно покинуть присутствующих, но Мадара предусмотрительно занял позицию около выхода, а супруг продолжал придерживать её за локоть.

- Вёл неразборчивую разгульную жизнь и в итоге у него отвалился нос.