ID вселенной (Арньек/Мистери), pt. 2 (1/1)

Наскальные рисунки гложут своими расположениями на карте, государства уже давно утонули в крови простого народа – Мистери задыхается от гранитной крошки, которая оседает на горле уже вместо дыма. Поэтому, когда её зовут собраться их небольшой компанией у кого-то и посидеть за дешёвым пивом, она, несомненно, соглашается. Во-первых, потому что пиво, во-вторых, хоть какой-то глоток воздуха в этих каменных джунглях, которые пропахли старой краской и кровью принесённых в жертву языческим богам.Сессия проходит, но груз знаний неприятно давит на лохматую голову. Они сидят у Санчез, потягивают пиво и дешёвое вино, но, в целом, они счастливы. Потому что одной большой проблемой меньше. Мистери незаметно чешет сетку шрамов, ментоловые пластыри, которые успокаивали зудящую песками кожу, закончились. Только пачка тоскливо валяется в каком-то из карманов чёрного пальто. Келл многозначительно смотрит на неё, затем на дверь. Мистери вздыхает, но выходит следом.Келл ненавязчиво интересуется, спрашивает, почему Мистери не делится. Мистери отвечает скомкано и сквозь выпускаемый дым, что им всем было не до этого, что она не хотела добавлять проблем. Да и какая сейчас разница? Келл качает головой, смотрит за горизонт, облокачиваясь о перила, и больше ничего не говорит. Мистери спрашивает, который час. ?Скоро?. Но затем она чувствует прикосновение к своей руке, прямо к запястью. Тёплые пальцы касаются её нутра, но Мистери отстраняется не сразу, потому что вибрация телефона в нагрудном кармане отвлекает её от мыслей, ведь в воздухе повеяло кристаллами неона и ментолом, а прикосновения к руке осознаются с опозданием. Когда тепло достигает её мёртвого сердца, она дёргается и отстраняется, поднимая пепельный взгляд на девушку. Келл виновато улыбается и говорит извинения.arnyek: вселенная говорит мне, что внутри – дыры. стоит ли мне доверять ей?

Мистери дрожащими руками (не ясно, от холода или от произошедшего) набирает лишь ????, после чего спускается с крыши, одевается и, не говоря ни слова, уходит. Она не знает, чем так притягателен эскапизм со своей голубоватой дымкой, со своим запахом обязательно ментола и сладкой мяты, не понимает, почему меняет ненавязчивую теплоту на далёкие границы несуществующего, недоступного, на то, что не достичь никогда. Она меняет настоящее на наваждение добровольно.

arnyek:

Мистери ухмыляется на пустое окошко, вытирает испачканные пальцы и тянется к пальто, но вместо пачки сигарет нащупывает пачку от пластырей. Ирония вспыхивает яркой серостью на дне убитых глаз. Гитара стоит в углу, с треснутой нитью, рядом – упаковка с новыми эбеновыми струнами. Мистери бредёт к гитаре, растягивая в руках струну.