ID вселенной (Арньек/Мистери), pt. 1 (1/1)

Пальцы режутся о эбеновые струны, расходятся и сходятся, как берега древних материков, которые похоронены на дне забытого Тетиса. Мистери качает в такт головой, продолжая наигрывать какую-то песенку, иронично закуривая горе и пряча лучи восходящего солнца в дёгтевом дыме. Из этого дыма состоят её глаза?— пепельные, грязные, как и вся бренная душа. Её глаза того же цвета, что и ирония?— серые, серый, серый, много серого. Мистери ускоряется, опуская голову на струны, напевая что-то.Жизнь бурной песчаной рекой проникает в лёгкие, расширяя сосуды, засоряя их, приводя к летальному исходу. Но Мистери где-то за пределами, она в глубокой коме, выходить из которой не хочется в эту однотонную кутерьму из ?универ-дом-работа-дом-гроб?. Совсем не хочет. Поэтому и курит каждый раз с восходами солнца, поэтому и прячет глаза за серым дымом, поэтому и желает стать с этим дымом единой, лишь бы не касалась её эта обыденность, лишь бы не отбирала серость в глазах, лишь бы не высасывала последние крупицы рубинового сока из изумрудного древа Судьбы внутри.Проблемы никто не видит, даже Келл, которая без продыху и без сна за книгами живёт, прогоняя в голове многочисленные формулы и даты?— история вгрызается в их мозги и завоёвывает новые территории, без глупого повода и причин, просто так надо. Мистери смеётся над подругой беззлобно, но вдали от стен университета грызёт гранит тоже, закапываясь в книгах, заливаясь крепким-крепким чаем. Проблемы никто не видит, а они легендой ложатся на красивые запястья, легендой карты, которой является тело Мистери.Серая посредственность, самая яркая, что может существовать в понятии ?серость??— это Мистери, играющая по закатно-восходным струнам потрёпанной гитары. Звук за звуком, сигарета за сигаретой и всё тщетно. Ирония булькает ключами на Эвересте, не замерзает, но иссякает в глубинных пепельных глазах, становясь просто прозрачной, уже не серой даже. Никотиновые отпечатки на лёгких становятся всё больше, легенда обрастает новыми знамениями, мозги захламляются новыми терминами о политике и устройствах государства. Проблемы отмечаются каждым стежком на изумрудном древе, каждая засечка истекает соками древа, только уже не красными. Никакими, их не видит никто.Лезвие в руках не дрожит, но падает после, потому что вибрация телефона слишком сильная. Мистери трёт глаза, берёт девайс, слепнет от яркости, но не убавляет её. Глаза слезятся сильно, на экране оповещение о новом сообщении.arnyek: вселенная говорит мне, что ты калечишь себя. стоит ли мне поверить ей?Мистери встречает новый восход с новой пачкой сигарет, с новой дырой в сердце, с новыми датами и созданными коалициями, а ещё с новым ярлыком на экране мобильного. Каждый день, ровно в одно и то же время приходит заветное сообщение.arnyek: вселенная говорит, что их не хватает. стоит ли мне поверить ей?Мистери отвечает короткое ?думаю, стоит?.Лучи восходящего солнца крошатся от туманного чувства катарсиса, что теряется в бермудском треугольнике души Мистери. Она смотрит на экран, но ничего больше не происходит. Так всегда: ?arnyek? возвращается только тогда, когда нужно. Уходит тогда, когда уходить нельзя. Но Мистери не жалуется, не плачет, не запивает горе. Лишь курит уже третью за утро сигарету, смотрит на дробящиеся лучи солнца и думает, что нужно заменить струну на гитаре.