Глава 11. О Фее-лягушке, вареных королях и волшебстве (1/1)

Пока она дремала в библиотеке, маленькая флотилия под предводительством адмирала де Вивонна отправилась покорять Маре Пуатевен. Ничуть не расстроившись, Анжелика спустилась в нижнюю галерею и в полном одиночестве прогуливалась вдоль нее. Молодая женщина редко приходила в эту часть замка, и сейчас испытывала некоторое волнение, почти физически ощущая, как в полутьме из своих золоченых рам на нее меланхолично взирают предки семьи дю Плесси-Бельер. Рыцари, закованные в тяжелые доспехи, дамы с высокими уборами сменялись гофрированными воротничками времен Генриха II и пышными рукавами красавиц былых времен. Некоторые мужчины были весьма недурны, но ни один не обладал внешностью Филиппа. Анжелика обнаружила два его портрета в конце галереи. На первом, шестнадцатилетний полковник, такой, каким она увидела его в Плесси, худощавый подросток с еще узкими плечами и гордо вздернутым подбородком, красивые, как у девушки, тщательно завитые волосы падают на кружевное жабо, горящий взгляд и чувственные губы?— сочетание юношеской отваги и какой-то детской невинности. Мальчишка,?— с улыбкой подумала она,?— совсем мальчишка. Удивительно, ведь в то время он казался мне таким взрослым, почти мужчиной! Второй, парадный портрет ныне здравствующего маркиза дю Плесси-Бельера был написан совсем недавно. Художник изобразил хозяина замка при полном обмундировании в богато украшенной кирасе, в одной руке он держал маршальский жезл?— символ недавнего назначения, другой же небрежно опирался на шлем с великолепным страусиным плюмажем. Искусно завитый парик ниспадал на кружевной воротничок и подчеркивал бледность лица с легким румянцем, одновременно утонченного и мужественного, с суровым, чуть надменным взглядом, от которого невозможно было отвести глаз. Самый красивый мужчина при Дворе,?— с гордостью отметила Анжелика,?— и он?— мой муж.Шум у лестницы заставил ее обернуться?— не желая быть обнаруженной, молодая женщина инстинктивно отступила в тень. В галерею вбежали ее сыновья, сопровождаемые отчимом.—?А это кто, месье? —?Флоримон остановился в начале галереи и указал на старинную гравюру,?— тот самый крестоносец, да?Маршал неспешно подошел к пасынку:—?Да, это мой предок?— Гуго (или Юг) IV, герцог Бургундский, сын герцога Одо III, титулярный король Фессалоники и соратник Людовика IX Святого. Ему выпала честь сопровождать королевский дом в Седьмом Крестовом походе. Во время эпидемии он выжил, и даже помогал с упокоением погибшего от лихорадки короля и его любимого сына Жана-Тристана.—?Неужели их оставили там, погребенными в песках? Среди нечистых?! —?изумился Кантор.—?Разумеется, нет! Людовик Святой покоится в Сен-Дени, как и его сын. Неужели наставники не рассказывали вам?—?Но отец де Ледигьер говорил, что Святая земля очень далеко и там все время жарко,?— ревниво заметил Флоримон. —?Как же тела королей довезли? —?спросил он, очаровательно наморщив нос. —?Видно, не просто пришлось Вашему родственнику…Маркиз скользнул по старшему пасынку холодным взглядом.—?Филипп Третий, новый король Франции, привез в Париж только кости своего венценосного отца и брата.—?А как они их достали? —?поинтересовался Кантор.—?Есть старинный способ. Тела сварили в воде и в вине, пока кости не отделились сами.—?Ух, ты! —?в один голос воскликнули мальчики и заговорщически переглянулись.—?Но,?— строго поспешил добавить отчим,?— если вы вздумаете проверять действенность этого способа, я заставлю вас достать руками все, что вы сварите и… и съесть. —?Прищурившись, закончил он.—?Нет-нет, месье, мы не будем! —?хором закричали братья. —?Честное слово!Анжелика решила, что настало время вмешаться, и вышла из своего укрытия.—?Флоримон! Кантор! Где вы пропадаете? Аббат ищет вас по всему замку.—?Мы уже идем, матушка,?— ответил за обоих старший, и, поклонившись отчиму и матери, они припустили бегом.—?Филипп! Вы с ума сошли? Зачем Вы рассказываете эти ужасные сказки детям?! Они не заснут,?— возмутилась Анжелика, когда сыновья скрылись за поворотом.—?Это не сказки, а история Седьмого Крестового похода, мадам,?— возразил маркиз, и, указав подбородком на гравюру, добавил,?— похода, в котором принимал участие мой предок, герцог Бургундский.Анжелика в свою очередь покосилась на славного герцога.—?Я ничего не имею против Ваших предков, Филипп, но, прошу Вас, приберегите свои истории о вареных королях для Шарля-Анри, когда он будет в состоянии Вас понять. Мои сыновья не имеют к ним никакого отношения.—?Сразу видно, что в изучении дворянских родов, Вы были не слишком прилежной ученицей, мадемуазель де Монтелу,?— парировал Филипп. —?Когда мы с отцом добрались до Плесси, после того памятного визита в Ваш замшелый замок, и наконец отмылись,?— подчеркнул он,?— я попросил его найти в библиотеке геральдические древа наших родов. Оказалось, что многие невесты из Бургундского дома выходили за Лузиньянов. А этот Ваш знаменитый Раймонден, отец Марии де Лузиньян, был женат на нашей Жанне Бургундской, дочери Одо III. Так что, еще стоит разобраться, кто из нас ближе к Вашей Фее-лягушке! *Анжелика захлебнулась от возмущения и непроизвольно уперла руки в бока, как делала когда-то в бытность хозяйкой ?Красной маски?. Вот нахал!—?Еще чего вздумали! —?заявила она, наступая на мужа,?— ну уж, нет! Мелюзину я Вам не отдам! И ничего Вы не знаете?— никакая она не лягушка, у нее был рыбий хвост!Их геральдические споры были неожиданно прерваны. Позади, раздалось осторожное покашливание. Управляющий Молин подобострастно склонился в поклоне:—?Да простит меня Ваша светлость, что отвлекаю вас от занимательной беседы,?— обратился он к маркизу,?— но мадам просила меня сопровождать ее на свинцовый рудник в Аржантьер. Позволите ли Вы нам отправиться? Лошади готовы, скоро за полдень, я беспокоюсь, как бы нам успеть вернуться до темноты.—?Поезжайте,?— милостиво разрешил Филипп.***На обратном пути, минуя развилку Трех Филинов, они увидели знакомый силуэт маркиза. Филипп, кажется, поджидал ее. Молин, испросив разрешения удалиться, затрусил на своем муле к дому и супруги остались наедине.Они хорошо знали Ньельский лес, но у каждого он был свой. Филипп не помнил местных названий, Анжелика?— некоторых троп, тех, что вели в Плесси. Она показывала ему дорогие сердцу места, свидетелей ее детских подвигов: источник Страшного Медведя, римскую арку. В Волчьей Ложбине Филипп остановился, здесь, он убил своего первого волка. ?Фонарь мертвецов?? Там было кладбище? А Три Филина? Отчего? Анжелика, улыбаясь, пожимала плечами?— никто уже и не помнит.Деревья расступались в этих местах, и они, молча, ехали бок о бок. Все-таки, нас многое связывает,?— подумала Анжелика.?— Когда я была маленькой девочкой, местные крестьяне считали меня феей,?— неожиданно поделилась она.—?Фея-лягушка,?— отозвался Филипп.Но бывшая Маркиза Ангелов ничуть не обиделась, и, улыбнувшись, заявила:—?А я люблю лягушек. Окно нашей с сестрами спальни выходило на болота, я столько раз засыпала под их песнопения. В кваканье лягушек?— душа этих мест, Филипп.С болот, перегретых за день, поднималось легкое марево, словно паутина, окутывая лес и придавая ему таинственный вид. Анжелика с наслаждением вздыхала их сладковатый запах, прислушиваясь к лесным звукам и крикам цапель.Как мне не хватало тебя, Монтелу,?— подумала она. Здесь, вдали от городской парижской суеты, еще возможно жило ее волшебство.Супруги выехали на поляну с дубами друидов. Посереди нее плотно вросло в землю варварское капище?— покрытый мхом каменный дольмен на четырех опорах?— словно древний алтарь или длинный стол, за которым справляли ночные пиры лесные духи.—?Это и есть Ваш Камень фей? —?небрежно спросил маркиз.—?Да,?— улыбнулась Анжелика. —?В день майского дерева мы пели песни и водили вокруг него хоровод.Маркиз привязал их лошадей к кусту орешника и протянул к жене руки:—?Я помогу Вам.Анжелика, все еще охваченная воспоминаниями ранней юности, доверчиво позволила снять себя с лошади. Но, вместо того, чтобы опустить жену на землю, Филипп перекинул ее через плечо и понес к дольмену.—?Что Вы делаете?! Отпустите меня! Куда Вы меня тащите? —?в возмущении, она забарабанила по его спине, но маркиз только смеялся.Усадив свою ношу на каменную плиту, он с нахальным удовлетворением оглядел ее.—?Вы наивны как пастушка! —?и насмешливо поинтересовался. —?Уже догадываетесь, чем мы сейчас займемся, маленькая строптивая фея?Анжелика только сейчас поняла, что оказалась в ловушке. Куда ей теперь деться? Тем временем маркиз отстегнул перевязь.—?Вы с ума сошли, Филипп? Это же Камень фей!—?Взять фею на Камне фей,?— ухмыльнулся он,?— эта мысль начинает мне нравиться. Вот, пожалуй, способ, каким можно Вас усмирить. Выйдет повеселее наших забав в монастыре, согласны? —?И он попытался задрать ей юбку.—?Нет! —?отбивалась она,?— только не здесь! Это их обидит. Кормилица всегда говорила?— над лесными духами нельзя смеяться!—?И что случится? —?рассмеялся он. —?Не бойтесь, моя красавица, мы не потревожим Ваших эльфов. Если Вы, конечно, не будете слишком громко кричать. Вспомните, какой умницей Вы умеете быть. Хватит жеманничать, мадам! —?и он потянул ее ближе к себе.Она желала его еще в Монтелу, не понимая, чего именно хочет ее юное тело. Желала его, вспоминая погром в Красной маске, почти физически ощущая его длинные пальцы на своих бедрах, царапины от колец, в то время как они вели учтивую, светскую беседу в салоне Ботрейи, и он был такой холодный и непроницаемый для ее чувств. Желала, заставив его жениться на себе, и мечтая о сказочной брачной ночи под крышей белоснежного Плесси. И разве, борясь с ним на сене в последнюю военную кампанию, она в итоге не сама сдалась на его волю?И Анжелика поддалась, подчинившись вечному танцу Природы. Танцу, данному нам, чтобы продолжить свой род. Он захватил ее в плен, увлек, закружил, одурманил, заставляя вновь и вновь устремляться вперед, навстречу этой сладостной муке, в тщетной попытке прекратить ее и не желая отпускать. Она запрокинула голову?— деревья шумели над ними, склоняя свои верхушки. Сам Лес, казалось, дышал с нею в такт. На ее призыв откуда-то с болот закричала птица. Это мое Царство,?— думала Маркиза Ангелов,?— мой лес, и он?— мой.Все еще распластанная на каменной плите, обессилевшая, она остановила на Филиппе блуждающий взгляд. Взгляд, в котором не было страдания или злости. И низким, чуть хрипловатым голосом, в котором таилась загадка, проговорила:—?Помните, в прошлый раз Вы думали, что принуждаете меня?—?Я и сейчас Вас заставил,?— возразил маркиз,?— Вы кричали.Она мечтательно улыбнулась прямо в его нахмуренное лицо и протянула руку,?— Помогите подняться. Медленно сев, молодая женщина нежно обхватила его за шею и, прильнув, горячо зашептала по памяти из ?Науки любви?*, то, что успела прочесть по настоянию Нинон:Силою женщину взяв, сам увидишь, что женщина радаИ что бесчестье она воспринимает как дар**.Филипп резко отстранился, попытавшись вырваться, но оказался пойманным в ее объятия как в силки. Анжелика ликовала. К ней вернулось почти детское озорство.—?Нет-нет, я Вас не отпущу, маркиз,?— не сводя с него глаз, промурлыкала она. —?Вы в плену у лесной феи. Десять поцелуев за свободу. Предупреждаю, я буду считать!Он медлил, не отвечая, и все еще сдвинув брови, но, уже не отталкивая ее. Удивляясь своей смелости, Анжелика сама легким прикосновением пальцев взяла его лицо в свои руки и потянулась к губам. В этот миг, краем глаза на другой стороне опушки она увидела, как мелькнула какая-то тень. Нет, то был не зверь. Из лесной чащи, стоя пояс в траве, на них глядела сгорбленная старуха. Колдунья!—?Филипп, там… —?начала она, собираясь предупредить мужа, но не успела. Лесную тишину разрезал демонический хохот. Казалось, что смеются деревья, вся поляна, весь лес. Старуха сотрясалась, тыча в них крючковатой палкой:—?Проклятые! Проклятые!Маркиз резко обернулся. Не раздумывая, он выхватил охотничий кинжал из ножен и бросился в лес, но колдунья уже исчезла. Напрасно, наклонив голову, он прислушивался, пытаясь выследить ее словно зверя. Старуха словно испарилась в воздухе.—?Нет! Стойте! Филипп! Стойте! —?испуганно закричала Анжелика, и в попытке остановить его, спрыгнула с камня. Резкая боль пронзила лодыжку, вырвав у нее крик.Маркиз нехотя прекратил преследование.—?Зачем Вы прыгнули, глупая?! —?он рывком поднял ее на ноги.—?Я должна была Вас остановить. Пожалуйста, давайте вернемся в Плесси. Кажется, я подвернула ногу,?— призналась она.—?Зря Вы не дали мне ее убить,?— с досадой проговорил Филипп.В довершении всего, оказалось, что Церера отвязала поводья, испугавшись криков, и убежала.Маркиз посадил жену к себе на луку седла. Они ехали в полной тишине. Солнце зашло за облака, резко потемнело. Из низины потянулся туман. С болот доносились странные звуки. В молочном мареве лес казался заколдованным и чужим. Анжелике стало не по себе. Она едва узнавала знакомую с детства дорогу, и, неожиданно, поняла, что они кружатся на одном месте. Странно, что, даже находясь в руках Филиппа, и чувствуя его дыхание, она не могла отделаться от ощущения, что он безмерно далек от нее. Анжелика невольно сжала мужское запястье.—?Мы, кажется, уже проезжали эту развилку? Нет? —?подала она голос—?Что за чертовщина,?— отозвался Филипп, хранивший до сих пор молчание. Ехать дальше становилось опасным, и он, спрыгнув, взял лошадь под уздцы.—?Так, мы и к ночи не вернемся! —?посетовала Анжелика,?— что Вы намерены предпринять?Но муж, словно не слышал ее. Лошадь то и дело спотыкалась, они сошли с тропинки, и теперь продирались сквозь заросли папоротника. Внезапно Филипп остановился и тихо приказал:—?Справа, в седельной сумке пистолет. Дайте мне.Анжелика послушно нащупала оружие и заколебалась, не зная, как передать его маркизу.—?Вот, возьмите,?— ствол неловко скользнул в ее руке. Грянул выстрел. Вскрикнув от испуга, Анжелика отшвырнула пистолет и вцепилась в загривок, но привычная к стрельбе лошадь не взбрыкнула. В чувство ее привел голос Филиппа. Обретя дар речи, он обрушил на голову жены череду ругательств:—?Черт Вас дери, идиотка! Зачем Вы выстрелили?! Вы чуть в меня не попали!—?Я не хотела! Я не думала, что пистолет выстрелит! Я даже не знаю, как его взять!—?Вы никогда не хотите, но делаете! —?и, переведя дух, он недовольно продолжил,?— жена маршала не знает, как держать пистолет в руках! Во времена Фронды Великая Мадемуазель палила из пушек Бастилии, моя мать носила шпагу и держала в руках аркебузу.—?Значит, я не такая, как Ваша мать! —?обиженно отозвалась Анжелика.Маркиз поискал в траве оружие, но туман был настолько густой, что он был вынужден отступиться. Выругавшись еще раз, он взял лошадь под уздцы, и они продолжили путь в полном молчании. Древние дубы, словно сговорившись, наклонялись к ним, норовя зацепить ветвями и преграждая дорогу. Наконец, немного прояснилось, деревья расступились, и супруги выбрались на поляну. Но их радость была недолгой?— словно по чьей-то злой шутке, перед ними вновь возник Камень фей.