Часть 4 (1/1)

Джалиль Асад, мужчина ранних тридцати, с короткими, густыми и волнистыми волосами (чёрными, точно смоль — как у всех арабов) и глубокими тёмными глазами, в которых светились прирождённый ум и интеллект, стоял посередине небольшой по размерам комнаты, у окна, и громко разговаривал по телефону. Он прилетел из Халеба частным рейсом минут сорок назад, но так и не успел переодеться: деловой костюм и рубашка с галстуком неприятно стягивали кожу, натирая её у шеи и в подмышках. В этой одежде он проходил больше семидесяти двух часов. Всего сутки назад Асад был на переговорах в Бейруте, пытаясь убедить лидеров ООП* в необходимости принятия условного мира с Израилем. Обстановка в стране накалилась до предела, и кому-то нужно было что-то решать, но ни глава палестинского автономного округа, ни его сподвижники не торопились соглашаться на выдвинутые израильским правительством условия. Лет сто как не торопились.Несмотря на то, что предки Асада были арабами, сам он придерживался нейтральной позиции, стараясь занять наиболее устойчивое и выгодное для всех положение в столкновении двух наций. Получив образование в Европе, а затем в Йемене, Джалиль сперва вернулся в Саудовскую Аравию, чтобы продолжить дело отца на нефтяной компании, но затем передумал и перебрался в Сирию строить карьеру советника.Выступать в качестве военного атташе Асаду приходилось реже, чем работать внештатным переводчиком на заседаниях ООН или встречах палестинского главы с британским премьер-министром. Всё потому, что Асад блестяще владел английским — намного лучше, чем многие палестинцы, отчего его часто использовали не как советника, а как парламентера. В конечном итоге, видимо, это и послужило главной причиной тому, что именно Асада назначили ответственным за проведение мирных переговоров в Хеброне.Договорив по телефону, мужчина сбросил очередной звонок и нажал кнопку переадресации вызовов. С тех пор как он прибыл сюда, его телефонная линия буквально ломилась от постоянных входящих то от членов правительства, то от назойливых корреспондентов, то от сирийской делегации, то из комитета безопасности. И хотя Джалиль был человеком уравновешенным, собранным — можно сказать, спокойным, — такая напряжённая обстановка, складывающаяся вокруг намечавшегося собрания вывела из равновесия даже его.Отложив в сторону мобильный, он нахмурил брови и осмотрелся. Это был не отель, а всего-навсего частная квартира, переоборудованная под кабинет. Высокий потолок с отделкой, большое зарешеченное с наружной стороны окно с видом на непроходимый лабиринт узких улочек — до половины его скрывали тяжёлые, светонепроницаемые шторы, перехваченные тугим шнуром с золотистой тесьмой. Стены окрашены в белый цвет, на одной из них в рамке был вывешен портрет с изображением главы Палестины, а сверху — национальный флаг и надпись на арабском: ???????????? ????????? ?????? ????????????????? ????????? ??????? ??????? ?????? ??????????????? / ?Тех, кто боролся за нас, мы обязательно поведём Путём Нашим, ибо Аллах лишь с теми, кто творит добро?. Цитата из Корана. На полу — ковёр, в углу — письменный стол с канцелярскими принадлежностями, рядом — низкая тумбочка, на которой был установлен маленький телевизор марки ?Samsung Hitron?, а напротив — раздвижное кресло. Больше в комнате ничего не было. Душевая и спальня находились за соседней стеной. И хотя для любого другого политического деятеля подобная обстановка в личных апартаментах показалась бы убогой и в какой-то мере оскорбительной, Асад был рад и ей. Останавливаться в гостинице, у входов и выходов которой денно и нощно вели наблюдение исламские боевики или агенты Моссада для него виделось чересчур самонадеянно, а хоть какое-то пристанище после трёх суток, проведённых то в машине, то в самолёте, ему сейчас было жизненно необходимо.Мужчина запустил ладонь под ворот рубашки и с наслаждением ослабил тугой ?дипломатический? узел галстука, который, казалось, уже въелся под кожу. Затем он ловко подхватил со стола пульт от телевизора и нажал на кнопку включения. На экране всплыло изображение беспорядков, с раннего утра устраиваемых по всей Палестине. Очередная корреспондентка-беженка, находясь под шквалом дымовых шашек, светошумовых гранат и коктейлей Молотова,громко и испуганно по-арабски вещала о нестабильной ситуации в стране.?Ты правда веришь, что две нации, находящиеся в непрерывном вооруженном конфликте на протяжение целого столетия, смогут прийти к согласию всего за один день?? — спросил его как-то Азиз аль-Хади, близкий друг и бывший сокурсник, вместе с которым они оканчивали Йеменский университет.?Не за один?, — поправил Асад и терпеливо разъяснил: — ?Ты сам говоришь, что война на Юго-Западе Азии продолжается уже столетие. За это время наши предшественники худо-бедно смогли соорудить для нас неплохую базу, опираясь на которую мы сможем выступить с заявлением уже завтра, тем самым утвердив возможность построения мирного будущего для палестинских детей. Как любил говорить мой дед: "люди с разными точками зрения — всё равно люди"?Азиз покачал головой.?Ты идеалист, Джалиль**?, — грустно изрёк он. — ?А знаешь, что в нашем мире бывает с идеалистами? Рано или поздно они получают пулю. И, что прискорбно, чаще от друзей, чем от врагов.?Асад улыбнулся.На миг предавшись воспоминаниям, он совершенно не заметил чьего-то безмолвного присутствия в комнате. А когда понял, что что-то не так, было уже поздно.***Алекс чудом миновал охрану, выставленную у главного входа в скучное, малоприметное здание в самом конце улицы. О том, что именно здесь, а не в отеле, остановился военный советник Палестины ему в зашифрованном сообщении передали агенты из МИ-5. Над вопросом, откуда им это могло быть известно, Алекс старался не думать. Всё, о чём он думал на данный момент, это Джек. Блант однажды уже использовал своих людей, чтобы инсценировать вооруженное ограбление у Алекса дома. Ему ничего не стоит повторить подобный трюк, но уже с летальным исходом. Или просто нанять снайпера. В конце концов Алекса же он нанял.В здании было всего пять этажей, но ни на одном из них Алекс больше не встретил охранников, что очень его удивило. Должно быть, советников в арабских странах охраняли немного халатнее, чем глав правительства. Впрочем, возможно, всё объяснялось предполагаемой секретностью штаб-квартиры, где, по мнению службы безопасности Палестины, их представителя станут искать с наименьшей вероятностью. Но на этот счёт ребята сильно заблуждались, подумал про себя Алекс, осторожно пробираясь в коридор, где были расположены апартаменты Асада.Дверь в комнату была приоткрыта, и оттуда раздавался негромкий звук телевизора. Асад сидел в кресле, спиной к Алексу, расслаблено привалившись на спинку, так что от него торчала одна макушка. Больше в комнате никого не было, но Алекс на всякий случай просканировал её тепловизором, чтобы убедиться в этом. Караульный, дежуривший у кабинета советника, по счастью, отлучился. Словом, удача (если это можно было так назвать) была на стороне Алекса.Недолго думая парень вытащил из кармана чёрный бельгийский ?Браунинг? и снял его с предохранителя. Ему претила сама мысль о том, чтобы стрелять в спину, но Алекс знал: стоит ему увидеть глаза своей ?жертвы?, и он уже не сможет нажать на спусковой крючок. Ему только шестнадцать, и у него нет выбора. На противоположной чаше весов была жизнь Джек. Он не мог рисковать ею, ведь кроме Джек у Алекса больше не было в этом мире ни друзей, ни союзников.Бесшумно, как только мог, он взвёл курок, мастерски прицеливаясь в торчащий из-за спинки кресла темноволосый затылок. Забавно, что когда ему требовался травматический пистолет в спецоперации ?Громобой?, чтобы защитить свою жизнь от наёмников Сэйла, люди с Даунинг-Стрит*** отказали ему, посчитав, что он ещё слишком мал для ношения оружия. Когда же им понадобилось устранить политическое препятствие, они сами, едва ли не с радостью, вручили в руки Алекса настоящий ствол.Алекс ненавидел МИ-6. Ненавидел так сильно, что проклинал каждый день, проведённый в обществе этих людей или на задании. По их вине погиб дядя Йен. Из-за их халатности (в частности амбиций вездесущего Бланта — чтоб он горел в аду!) Алекс давным-давно лишился обоих родителей, а затем и опекуна. Джек — единственная, кто у него остался.Но чем больше Алекс концентрировался на ненависти к Шестому Отделу, тем меньше ему хотелось идти у них на поводу. Тем слабее была его рука с нацеленным оружием. В какой-то момент он уже готов был полностью отказаться от миссии, невзирая на последствия, но в ту же секунду чья-то грубая ладонь легла поверх его пальцев. Алекс едва не вскрикнул от испуга, и только наличие ничего не подозревающей ?цели? в комнате удержало его от этого. Рядом, бок о бок с ним, стоял Яссен, появившийся тихо и бесшумно, как и всегда. Он бросил на Алекса короткий, многозначительный взгляд, словно мысленно повторяя свои слова, сказанные ему всего сутки назад — ?Если думаешь, что готов сделать это — сделай?, а затем резко надавил указательным пальцем на палец Алекса, всё ещё лежащий на спусковом крючке. Раздался выстрел. Тонкая струйка крови фонтаном брызг окатила белые стены, ковер и запачкала спинку кресла. Алекс дёрнулся. Он не сразу понял, что случилось. Однако стоило ему взглянуть на зияющую и налитую багровой жидкостью дыру в затылке Асада, осознание произошедшего в один момент ударило по нему со всех сторон порцией стремительно подступающей к горлу тошноты. Алекс бросился из комнаты и еле успел добежать до лестницы, чтобы в последний момент судорожным рывком через неё перегнуться.Яссену был хорошо знаком этот звук: много раз, когда бойцам ?Скорпии? устраивали тренировки вестибулярного аппарата в пилотном отсеке, он слышал нечто подобное. Неспешно наёмник вышел вслед за мальчишкой в коридор.Алекс стоял, пошатываясь и облокотившись на перила. Цвет лица у него был серый — но что ещё можно ожидать от ребёнка, на глазах которого только что был застрелен человек? Яссен отлично помнил это чувство. Жуткий страх, бессилие и беспомощность, запах смерти, кружащий в воздухе. Тот день, когда Охотник вложил ему в руки самодельный нож и приказал расправиться с Воске**, ярким пятном отпечатался у него в памяти. И хотя юный Яссен так и не смог справиться с заданием, а сам Райдер в конечном итоге вовсе не убил полицейского — ощущения, что испытал молодой и неопытный тогда ещё русский наёмник в тот вечер были более чем реальны. В какой-то степени теперь они с Джоном были квиты.Алекс тяжело дышал, глядя в одну точку перед собой. Все его мысли занимало отнюдь не то, что справиться с заданием ему помог Яссен, а то, каким образом он это сделал. Перед глазами — впервые за два года — отчётливо встало лицо Йена. В тот день, когда Алексу было пять... шесть... восемь... десять... двенадцать... и, наконец, четырнадцать. Возраст, в котором Райдер последний раз видел своего дядю живым. И в этот момент в уме всплыл образ Яссена, так же быстро и хладнокровно стреляющего ему в голову...Алекс почувствовал новый позыв к рвоте и вторично перегнулся через перила. Земля уходила у него из-под ног, в ушах всё ещё гремело эхо выстрела.Самое ужасное было в том, что он один. Совсем один. С ним не было ни отца, ни дяди, ни даже Волка, ни хотя бы кого-нибудь, кто смог бы его сейчас поддержать, просто молча постояв рядом.Подумав об этом, Алекс вдруг ощутил тепло ладони Яссена на своей голове и тотчас отпрянул.— Не смей... прикасаться ко мне, — заплетающимся от пережитого шока языком, произнёс он, глядя на убийцу, словно затравленный зверёк.Не говоря ни слова, Яссен развернул ладонь в сторону Алекса, демонстрируя на ней капли крови. Видимо, в момент спуска курка Алекс стоял прямо в траектории выстрела, отчего часть брызг крови Асада попала ему на волосы.— Тебе следует подстричься, — спокойно сказал наёмник. — Короткие волосы легче отмыть. К тому же, они не оставят прямых улик, которые выведут на тебя.— Я не убийца! — яростно выпалил Алекс, защищаясь.— Очень спорное утверждение, — с привычной иронией в голосе произнёс Яссен, как бы ненароком стрельнув глазами в сторону кабинета с покойным Асадом.Алекса затрясло от возмущения.— Ты!.. Даже не смей сравнивать меня с собой, — сквозь зубы процедил он. — Между нами нет и не может быть ничего общего. Ты убиваешь ради денег. Если бы тебе приказали избавиться от меня, а не от Сэйла, ты сделал бы это не задумываясь! Я же защищаю то, что мне дорого. Тех, кто мне дорог...— Убийство есть убийство, Алекс, — хладнокровно пожал плечами наёмник. — Как бы ты его не оправдывал.Спустя секунду Яссен, не оборачиваясь, спускался по лестнице вниз, оставив Алекса в одиночестве переживать случившееся.Из всё ещё работающего телевизора в комнате Асада негромко доносилось интервью какой-то английской журналистки: ?Арабы всегда будут ненавидеть Израиль за его вмешательство. За то, что он разрушил их дом и внёс смуту в их привычную повседневную жизнь. Израиль же никогда не уступит позиций, потому что ему нечего терять. Он помнит Холокост. Каждый из них борется за свою свободу: одних угнетали на протяжение всей истории, других лишили крова. Немыслимо, чтобы эти два государства когда-нибудь сумели договориться между собой...?_____________________ООП* — Организация Освобождения Палестины;**Джалиль (араб.) — ?великий, величественный, почтенный? (Асад — ?лев?, прим. автора)***Даунинг-Стрит — самая известная улица Лондона, где расположено здание парламента и большинство правительственных учреждений Великобритании.** — отсылка к главе ?Париж? в книге ?Русская Рулетка?: Охотником звали отца Алекса, Джона Райдера, в бытность его "так называемой" службы на ?Скорпию?.