Часть 3 (1/1)

Алекс всё ещё стоял рядом с машиной, молча глядя в спину Григоровича, который, находясь всего в нескольких метрах от него, о чём-то негромко говорил с арабами. В уме мальчика раз за разом всплывала брошенная киллером в их последнюю встречу фраза: “And next time they ask you, say ?no?. Killing is for grown-ups and you're still a child.”**Алекс закусил губу. Он должен был так и сделать. Должен был послушать чёртова русского!Но беда в том, что разведка, равно как и большинство преступных организаций, не принимает отказ. Сказать ?нет? правительственным агентам всё равно, что подписать себе приговор. Смертный или судебный — невелика разница. Ребята из ?Ордена рыцарей плаща и кинжала? непременно найдут способ, как отравить тебе жизнь, ведь у них для этого имеются все средства и возможности.Алекс тяжело выдохнул. Легкие спирал сухой, тягучий — словно застоявшийся — воздух Дамаска. От железной дороги тянуло мазутом, песчаной пылью и копотью тарахтящего на полотне состава. Здесь, в Сирии, даже после полудня температура не опускалась ниже двадцати восьми градусов*, и от нагретого металла рельсов и вагонов веяло удушливым теплом так, что хотелось скинуть футболку, но она была единственной защитой Алекса от палящего солнца. Если бы не этот кусок ткани, Алекс бы в прямом смысле сгорел живьём.Несмотря на жару и духоту, большинство боевиков, орудующих на станции, были целиком облачены в камуфляжную форму. Часть из них носила шемаг*. Ещё часть разгуливала вдоль железнодорожного состава с автоматами наперевес и с полным патронташем поперёк груди.Двое из тех, что разгружали вагон — в рубашках цвета хаки и высоких шнурованных ботинках — подошли к Григоровичу, на какое-то мгновение заслонив его от пристального взгляда Алекса. Первый держал в руке небольшую дорожную сумку, которую поднял на уровень глаз собравшихся и ловко расстегнул молнию.— Wa'iilayk almal. Alttahaqquq min dhalik,** — по-арабски произнёс Хафиз.Яссен бросил краткий взгляд на содержимое внутри.— Lays min aldr'wry,*** — спокойно ответил он.— Sabbi?* — неуверенно спросил Хафиз, осторожно глядя в сторону Алекса.— Wahu maei,** — невозмутимо отозвался Яссен и, застегнув на сумке замок, легко перебросил её через плечо.— Ты нужен нам в Хеброне. Завтра, — по-английски напомнил ему Хафиз и ткнул рукой в двух, стоящих перед ними арабов: — Халим и Фазир встретят тебя в Ятте и отведут к отряду Кабира.— Я выполнил свою часть сделки, — сказал Яссен по-прежнему холодно, но взгляд его изменился. Теперь он больше походил на хищника, выжидающего удобный момент, чтобы напасть и растерзать свою жертву.— ?Оружие всего лишь бесполезная, дорогая игрушка, если им не пользоваться по назначению?, — по-русски ответил араб и не менее хищно улыбнулся.Алекс вздрогнул от этой улыбки. В Шестом Отделе он слышал об арабах много неприятных вещей, и, глядя на Хафиза, можно было с уверенностью сказать, что тот был причастен к каждой из них.Но сейчас мальчика больше заботило, что предпримет Яссен на его счёт, ведь Алекс был свидетелем — и опасным свидетелем. Таких не оставляют в живых. Но у Григоровича явно не было намерения его убивать. Почему?..Этот вопрос крутился в голове Алекса, как заевшая пластинка на повторе, всё то время, пока Яссен неспешно приближался к джипу с сумкой наперевес. Несомненно в сумке были деньги.Молчаливый араб-шофёр вырос рядом с мальчишкой буквально из ниоткуда.— Мне велено отвезти вас обратно в гостиницу, — обратился он к Яссену, когда тот поравнялся с машиной.— Высадишь нас у мечети. — Тон Григоровича был властным и не терпел возражений. Алекс посмотрел ему в лицо, но Яссен даже не удостоил его вниманием. Приоткрыв дверцу джипа, укреплённую пятимиллиметровым слоем стали, он забросил сумку на заднее сидение, а сам двинулся в обход, к месту рядом с водителем.Последнее, что запомнил Алекс перед тем, как Яссен забрался внутрь, это чёрные армейские берцы российского производства, ступавшие по гравию железнодорожной насыпи без единого шума.Большая мечеть Омейядов находилась неподалёку от двухэтажной гостиницы, в которой остановился Григорович. На площади возле неё царила непроходимая толкучка: люди стекались сюда, казалось, со всех концов города, медленно подтягиваясь к главному входу под призывный зов муэдзина, приглашающего к молитве с вершины белого минарета. “Магриб”*, — догадался Алекс, оглядывая толпу сквозь узкое, пыльное и поцарапанное стекло маленького квадратного окошка джипа. Никто из проходящих мимо даже не посмотрел в сторону армейского авто, паркующегося в тени кипарисов. Военные действия в Сирии давно переросли в обыденность, и видеть бронированные машины или разодетых в камуфляж солдат с ружьями в руках было чем-то наподобие ежедневного ритуала, уже не удивляющего никого из местных. Алекс выбрался из машины вслед за Григоровичем. Шофёр-араб некоторое время посидел внутри, наблюдая за двумя вышедшими пассажирами через зеркало заднего вида, а затем завёл мотор.Как только джип скрылся из виду, Алекс обернулся к наёмнику.— И что теперь? — с вызовом спросил он.Яссен пожал плечами.— Ничего. Наши пути на этом расходятся, Алекс. — Помолчав немного, он добавил: — Но ты не должен быть здесь.— Я сам решаю, где я должен быть, — резко огрызнулся мальчишка.— Ты правда так думаешь? — Глаза наёмника сузились, а в голосе зазвучала уже привычная и столь ненавистная Алексу ирония. — МИ-5 пришли бы в восторг, услышав твои слова.— МИ-6, — на автомате уточнил Алекс, не понимая зачем вообще он говорит об этом с Яссеном. — Я здесь по поручению разведки.— Контрразведки, — поправил его наёмник. — Борьба с терроризмом — их прерогатива, а безобидную стычку в Хеброне, которую затеяли мятежники, непременно назовут террористическим актом после убийства военного советника. Это наверняка будет выгодно вашему правительству, чтобы ввести в оборот пару-тройку новых гражданских запретов.Алекс напряженно застыл. Было в словах Яссена что-то такое, что заставило его поверить в их правдивость. В конце концов зачем наёмнику врать? Но тот факт, что Яссен перекладывал всю вину за грядущий военный конфликт на плечи Алекса, сильно его разозлил.— Ты тоже в это замешан! — вспылил мальчишка. — Ты поставлял оружие мятежникам!— Я всего лишь посредник, — Яссен снова пожал плечами.— И один из организаторов! Не ты ли собираешься руководить одним из отрядов повстанцев?— Я этого не говорил.— Сказал! — выпалил Алекс и, осознав, что проболтался, чуть тише буркнул: — Не мне. Хафизу.— Я лишь сказал, что моя часть сделки выполнена, — спокойно напомнил Яссен.Алекс замолчал. В самом деле Яссен не давал никаких обещаний арабу и даже не подтверждал своего участия в предложенной ему операции, что означало, что он прямо сейчас мог покинуть страну.Оружие боевикам доставлено. Деньги получены. Конец истории.Алекс помрачнел. Выходит, он единственный здесь, кто должен пойти до конца.— Ты не обязан этого делать, — словно прочитав его мысли, отозвался Григорович и кивнул в сторону айфона, спрятанного в кармане джинс мальчишки.— Ты ничего не понимаешь, — сухо ответил Алекс и, развернувшись, зашагал прочь от наёмника в толпу.Если Яссен выстрелит ему в спину, так даже лучше. Алексу не придётся никого убивать, никем жертвовать. У него не будет поводов для душевных метаний и терзаний совести на тему того, правильно ли он поступает. Ему уже не нужно будет делать то, зачем его сюда послали.Но Яссен не выстрелил.______________** ?В следующий раз, когда они попросят тебя, скажи "нет". Убийство — дело взрослых, а ты ещё ребёнок? — отсылка к оригиналу; фраза, которую Яссен Григорович сказал Алексу в финальной главе ?Громобоя?, стоя на вертолётной площадке. Имелась в виду британская разведка (MI-6).* 28°C — это где-то 80°F (по Фаренгейту), хотя в Британии пользуются и той, и другой шкалой.* Шемаг — распространённый в арабских странах объёмный платок, который повязывают на шею (чтобы укрыть лицо от песка) или на голову (от солнца).** — ?Здесь деньги. Пересчитай?*** — ?В этом нет необходимости?* — ?Мальчик??**— ?Он в доле? [в оригинале звучит как ?Он со мной?]* Магриб — в христианстве ?вечерня?. Вечерний намаз у мусульман на закате солнца.