IV. (недо-nc) (1/1)

В тот день больше ничего странного не случилось. За вечер Глеб ко мне не прикасался и в принципе не лез?— он видел, что я начинаю нервничать, когда он оказывается рядом, но ничего не предпринимал. В какой-то степени я был благодарен ему за это.Мы даже толком не разговаривали после случившегося, только один раз мне пришлось спросить, где можно взять чистые полотенце и одежду. И то, он отдал мне их молча.Прошло, наверное, чуть больше недели, и я понял, что, пожалуй, только в ванной я чувствовал себя более менее в порядке, ведь я мог закрыть дверь с внутренней стороны и проводить здесь столько времени, сколько потребуется. Вдруг мне захочется побыть в душе чуть больше обычного или вообще в ванне полежать. Я считал это немного ?небезопасным?, но иногда так хотелось полежать в горячей воде и ни о чем не думать. Просто пялиться в потолок или разглядывать нежного оттенка плитку.Если долго не разглагольствовать?— все было неплохо. До одного момента.Я заболел.И обвинил в этом я, конечно же, блондина. Причина моего заболевания была по-настоящему глупая, как и я сам.Все произошло из-за того, что Глеб оставил меня одного. Сначала мне было вообще все равно, я ведь не собираюсь сбегать, но когда он достал ключи и открыл дверь, начиная выходить, я был в шоке.—?Подожди, ты серьезно оставишь меня одного? —?ответом послужил насмешливый взгляд и уверенный кивок. —?Прямо так? И к батарее даже привязывать не будешь, например?—?Славик, если ты очень захочешь, я обязательно это сделаю,?— он переступил порог, повернулся и прищурил глаза, дабы посмотреть на циферблат, висящий в коридоре. —?Но мне некогда, прости. Увидимся вечером.Мне стало стыдно за прежде сказанное. Точнее, стыдно было за то, что я не понимал, хочу я этого или нет. С одной стороны?— ну, неплохо, разнообразие, а с другой?— Слав, ты дурак? Нашёл о чем думать и чего хотеть.

Я вздохнул и прикинул, сколько у меня есть вариантов развития событий. Один из них соблазнял меня больше всего?— поход в его комнату. Мало ли, что он прячет в самых дальних углах шкафа и на полках за корешками книг и всякими безделушками. Я понимал, что просто так он бы меня не оставил, и явно все самое сокровенное припрятал очень хорошо, но все равно было безумно интересно.Хотелось постоянно оборачиваться на ступеньках, а также, чтобы сердце бешено не колотилось и руки не дрожали. Возможно, это было действительно опасно для меня, а возможно, я просто параноик, но не суть важна. В тот миг важно было то, что я один. В его комнате. Какой она была, такой и осталась, ничего примечательного. Переборов себя, я подошёл к почти пустому письменному столу и четырём ящикам, расположенных справа снизу. В первом, как и в трёх последующих, ничего такого не оказалось, я изо всех сил пытался уговорить себя пошарить там получше, но получалось плохо. Заинтересовала меня только обычная тонкая тетрадь и какая-то очень красивая пачка сигарет. Увидев ее, я сразу же забил на все остальное, до безумия захотелось покурить. Под ворохом бумаг нашлась и зажигалка, чему я был несказанно рад.Встав напротив окна, я кинул сигареты и зажигалку на подоконник и открыл тетрадь. Почерк у Глеба, конечно, так себе. Ничего понятно не было, но судя по датам сбоку и отмеченному времени, это было что-то вроде маленького личного дневника или сборника каких-то важных заметок, переживаний. Вариантов у меня было много, но я догадывался, что ни один из них не верный, поэтому, долго не думав, я бросил тетрадь на стол и вернулся к сигам. Немного обидно было, что так получилось, но я быстро откинул обиду в сторону.Распахнув окно и жадно вдыхая холодный воздух, я также жадно прикурил, прикрывая глаза и медленно выдыхая дым. Мне было очень хорошо, и я бы, наверное, смог бы скурить ещё несколько штук, но стоять вот так стало слишком холодно. Выкинув окурок, я закрыл окно, убрал все туда, где взял и поспешил покинуть комнату.Время медленно не тянулось: я толком не успел поесть, когда услышал звук поворачивающегося ключа в скважине. До того, как ужинать, я маялся всякой фигней, например, мне приспичило помыть волосы ещё раз и не сушить их, начинать читать первую попавшуюся книгу (они все были от одного автора и невероятно скучные), спускаться и подниматься со второго на первый этаж по несколько раз, хотя я мог бы лечь и поспать или заняться чём-то более полезным. Но моему сну помещала одна маленькая деталь: мне стало больно глотать. Я даже не заметил, как это произошло, но это было очень неприятно. Почему-то я решил, что горячая еда и горячий чай помогут мне и горлу станет полегче, да и просто очень хотелось есть, но я не ожидал, что вечер наступит так скоро.Сидя за столом, я буравил недоеденную порцию взглядом и проклинал себя: я чувствовал, как меня знобит, мне было жарко и холодно одновременно, а горло так и продолжало болеть, вдобавок ещё и чесаться. Глеб, уже переобувшийся и пожелавший мне приятного аппетита, попивал кофе и обеспокоено смотрел на меня.—?Ты выглядишь не очень.—?Ты тоже,?— тихо ответил я, уже собираясь вставать из-за стола. Будто очнувшись, я устало вздохнул и потёр глаза, осознавая, что сказал какую-то глупость. —?Блять, нет, ты нормально выглядишь. Прости. Я просто очень устал и мне плохо. А ещё меня тошнит, кажется.Я отодвинул тарелку подальше, другой рукой беря кружку и осушая дно, где ещё оставалось немного тёплого напитка. Глеб подошёл и холодной ладонью коснулся моего лба, почти сразу же убирая руку.—?Понятно всё, идём.Я нехотя встал и пошёл за ним. Он слабо держал меня за руку, пока мы поднимались. Оказавшись в своей комнате, первым делом я увидел кровать и не видя никаких преград, быстро подошёл и почти упал на неё, успевая кое-как расправить одеяло. Готов поспорить, я выглядел забавно, когда кутался в него, но мне было откровенно хуево, и такие вещи совершенно не парили. Глеб, кажется, что-то говорил, но я уже не слушал.Сквозь внезапную полу-дрёму я почувствовал что-то металлическое у себя во рту. Зажав это зубами, я определил, что это кончик градусника. Озвученным цифрам я удивлён не был: температура, граничащая с сорока, для меня не новость. Глеб что-то тихо продолжал говорить, шурша какими-то пакетиками, открывая упаковки с таблетками и разворачивая инструкции, а я дико хотел тишины и спать. Под одеялом стало жарко, я кое-как заставил себя найти его край и откинуть его в сторону.—?Ты чего?—?Мне жарко,?— начал ныть я. —?И голова болит, не шурши, пожалуйста.Посторонние звуки прекратились, но через какое-то время мне стало холодно. Я просто был в ахуе, либо мне мерещилось, либо мой организм решил меня довести окончательно. Попробовав дотянуться до одеяла, я понял, что ничего не выйдет, и остался лежать так как есть, но ощутив на себе тяжелое тепло, я резко распахнул глаза и чуть приподнялся на подушке. Этот ублюдок залез на меня и спокойно сидел на моих ногах, будто так и надо было.—?Слезь с меня,?— я слабо толкнул его, отчего самому смешно стало. —?Я болею, а ты лезешь ко мне. Я устал, понимаешь?—?Понимаю. Но ты не сможешь, допустим, уснуть без таблеток.—?Так дай мне их и уйди,?— голова заболела только сильнее, а говорить стало больно. Замечательно. Видимо, я надоел блондину и он решил убить меня не оружием, а вот так, сидя на мне и не давая мне набраться сил и прочее.—?Я говорил, что лечить тебя не собираюсь, но мне жаль на тебя, такого недомогающего, смотреть.Я даже не успел ничего сообразить, как Глеб слез с меня и заодно стянул штаны, приступая к толстовке. Я прекрасно понимал, что сопротивляться?— тупо, но мне же элементарно холодно без одежды! Все мои возмущения и угрозы, что он тоже заболеет, он пропускал мимо ушей, пока я осознавал, что по щелчку пальцев подвержен изнасилованию. Стало очень страшно от своей беззащитности и легкодоступности в данный момент. Я почти заплакал от безысходности, но блондин начал действовать, одной рукой оглаживая мое колено, а вторую кладя мне на шею.—?Не плачь, больно не будет ни в коем случае,?— он оказался уж очень близко, дыша в мои приоткрытые губы. Поравнявшись, он нежно поцеловал меня, притягивая к себе ближе. Я, жутко заебавшийся, не сжимал зубы и не вредничал, а наоборот проявлял маленькую, но инициативу. Когда дело доходило до такого и дальше, меня бесило только одно?— одержимость. Тебе неважно, как, когда, с кем, зачем и почему?— ты тупо хочешь большего и ничего с собой не поделаешь. Тут я оказался в безвыходной ситуации, ведь рано или поздно все равно до этого бы дошло. Как бы я не отпирался, какие бы не были обстоятельства.Я протестующе замычал, когда начало не хватать кислорода. Блондин отстранился, спускаясь ниже и целуя мою шею, утягивая меня за собой, тем самым заставляя лечь. Я инстинктивно подался вперёд, сталкиваясь с его коленом, и тихо застонал, ерзая на поверхности кровати и требуя больше внимания. Глеб, внимательно наблюдая за мной, провёл кончиками пальцев от колена до паха, заставляя меня чуть ли не скулить от прикосновений. Решив долго меня не мучать, он запустил руку мне в трусы, жадно смотря на меня, такого податливого и желающего, черт возьми, куда больше. Видно, он и сам был не против получить приятные ощущения, немного безумно он прижался ко мне, кладя свободную руку мне на спину, отчего я выгнулся и простонал, совершенно не стесняясь и не скрывая своих эмоций. Я обхватил его туловище, сжимая футболку в кулаках на спине. Рукой двигал он неумело, иногда слишком резко, но это было совершенно не важно?— я кайфовал, и это главное.—?Глеб, быстрее, пожалуйста,?— парень послушался, параллельно кусая меня за шею, что оказалось немного больно. Укус он тут же облизал, в то время как я, шумно сглотнув, обессилено простонал в последний раз и кончил, разжимая ладони и головой падая обратно на подушку. Вся одержимость испарилась, в голове звенело, а я никак не мог нормально отдышаться. Глеб поцеловал меня куда-то в подбородок, отходя, как я понял, мне за чистым бельём.—?Тебе понравилось?Я кивнул, покорно запивая поданную таблетку от головной боли и жаропонижающее.Его рука опять оглаживала мое колено под одеялом, но я не планировал возмущаться по этому поводу, мне было приятно. Ещё приятнее мне стало, когда он вновь поцеловал меня, и снова нежно и аккуратно.Когда я почти уснул, я услышал его тихие шаги и звук закрывающейся двери. Мне не хотелось, чтобы он уходил, но позвать назад я его не мог. Вздохнув, я перевернулся на бок и наконец-то благополучно уснул.