Глава 20. О тайне исповеди (1/2)

Мистер Чу с женой долго пытались завести ребенка, в то время как в семье его младшего брата уже подрастала малышка Лин. С рождения она была окружена заботой двух семей, баловавших девочку и не умевших ни в чем ей отказывать. Для главы Триады она стала дочерью, которой у него так никогда и не появилось.

Ходили слухи, что свое первое убийство Лин совершила еще в восемь лет. Что тогда произошло и каким образом ей удалось это сделать, оставалось тайной. С тех пор мисс Чу превратилась во взрослую женщину, отличавшуюся жестоким нравом и привыкшую получать все, что захочет. Однако она понимала, в какие моменты стоит поступиться своими желаниями, чтобы получить взамен нечто более важное.

Ее кровь кипела от возмущения, ибо итальяшка, покусившийся на ее жизнь этой ночью, сам до сих пор был жив, хоть и, связанный, стоял перед ней на коленях. Его жизнь была необходима – до тех пор, пока она не узнает имя того, кто отдал приказ ее убить и тем самым напугать ее дядю.Мужчина, которого по приказу мисс Чу доставили на склад, разительно отличался от пленника и с первого взгляда производил иное впечатление. Встретившись глазами с этим уверенным в себе широкоплечим незнакомцем, Лин невольно облизнулась и подумала, что его ей как раз было бы очень жаль убивать. В отличие от похожего на полусгнившую устрицу Монти, в этом мистере Генри Томасино ощущались твердый стержень и преграда, которую не так-то просто будет преодолеть. А еще от него умопомрачительно пахло одеколоном и совсем немного – пеной для бритья.

Генри же ничуть не был взволнован при виде китаянки, хоть та, как всегда, и выглядела безупречно, чем обычно привлекала внимание не только собратьев, но и вполне обычных американцев. Правда, итальянца у Лин еще никогда не было, и ее быстро охватило желание познакомиться с Генри поближе.- Не знаю, чем обязан такой честью, мисс Чу, но верю, что сейчас мы все выясним, - начал тот без обиняков.

- Вы меня знаете? – вскинула брови Лин. Ей льстило, что этот красавец слышал о ней, но в то же время ей не понравился тон, с которым Генри к ней обратился. Пренебрежение старательно было затушевано вежливостью, но Лин была слишком проницательна, чтобы не уловить его совсем.

- О вас пишут в газетах, - заметил Генри. -Вы – любимица самого уважаемого человека в Чайнатауне.

- В публичности есть свои недостатки. Некоторые хотели бы причинить мне вред. Или даже лишить жизни.Последние слова она произнесла вкрадчивым полушепотом, приблизившись к Генри на несколько шагов. Она с огромным вниманием изучила его реакцию. Тот оставался поразительно спокоен и ни одним движением не компрометировал себя.- Кому же это могло понадобиться?- Много кому. Например, вашему другу.Лин отступила в сторону и, обернувшись, кивнула в сторону Монти. Генри изучающе поглядел на бывшего коллегу, но затем лишь хмыкнул и покачал головой.- Я говорил это вашим подчиненным и говорю сейчас вам – я понятия не имею, кто этот человек и почему он вдруг стал моим другом.- Тогда откуда он знает вас?Она попыталась отыскать лазейку, через которую могла бы проникнуть за плотную завесу равнодушия и невозмутимости, и потерпела неудачу. Это возбуждало еще сильнее.- Может, я не настолько знаменит, как вы, но моей известности достаточно для того, чтобы быть на слуху у людей, которых я никогда в своей жизни не видел. Я приехал, чтобы посмотреть на этого человека и узнать, что он наговорил обо мне.

Лин учтиво кивнула ему.- Пройдемте внутрь, а то здесь пыльно, и этот песок.... Мои новые туфли скоро совсем будут испорчены.Они прошли к автомастерской, миновав Монти. Тот с трудом, но поднял голову и одарил Генри злобным взглядом. Генри же больше не смотрел в его сторону.- Минут через десять загляните к нам, - отдала распоряжение охраннику Лин. Тот, продолжая держать пленника за плечи, покорно кивнул. Остальные последовали за хозяйкой.

Все очутились в аккуратно прибранном помещении, уставленном вдоль стен полками с рабочими инструментами и различными деталями для автомобилей. У самой дальней стены стоял стол с двумя табуретами, и Лин жестом пригласила Генри туда. Они сели друг напротив друга. Так Лин могла продолжать следить за глазами собеседника, который в приглушенном освещении автомастерской показался ей еще более привлекательным.

- Так вот, с чего же начать? Один из здешних механиков раньше присматривал за прачечной в отеле ?Герб Эмпайра?, который пару месяцев назад закрыли после взрыва. Там еще убили вашего прежнего босса. Его звали Клементе, верно?- Что вы хотите этим сказать?- Этот механик видел вас, и вы могли видеть его… но все равно не узнаете, и тут я уже не смогу уличить вас во лжи. Мы же для вас все на одно лицо, да?

После язвительного замечания Лин резко подалась в сторону Генри, поставив локти на стол и сцепив в замок свои тонкие пальцы с длинными ногтями.

Охранники стояли поодаль – достаточно для того, чтобы в случае чего быстро оказаться поблизости, и в то же время этот разговор едва был доступен их слуху.- Вы и тот бедняга вместе работали на Клементе, и это факт. Так как же вы можете быть не знакомы?Генри не так часто приходилось иметь равноправные беседы с женщинами, тем более с теми, от которых исходила угроза. Его не устраивал напор, с каким Лин продолжала выведывать правду, и он намеревался закончить этот разговор как можно скорее.- Хорошо. Кое в чем вы правы. Я не хотел нарушать законы чести, которые наверняка есть и в семье вашего дяди, но в данном случае мой босс уже мертв, и формально я освобожден от данной ему клятвы. Да, я знал дона Клементе, но быть знакомым со всеми, кто мог на него работать, просто невозможно. Как минимум, не положено, если вы понимаете, о чем я.- Значит, вы продолжаете утверждать, что не знаете того человека?

- Я вижу его впервые. Если он также работал на дона Клементе, то мог слышать обо мне. Но после смерти босса и уничтожения семьи нам точно нечего было делить. Кроме того, я всего пару недель назад вернулся из другого города.

- Зачем вы уезжали? – с подозрением спросила Лин.- А вы как думаете? Надо было сидеть и ждать, пока меня прибьют, как и остальных?- Тогда зачем вы вернулись?- А вот это уже мое личное дело. Простите, мисс Чу, но я не уверен, что вообще могу вам помочь. Мне жаль, что на вас покушались, но после смерти дона Клементе в этом городе все пошло кувырком, и больше всего на свете я хочу снова убраться отсюда, причем как можно скорее.Лин смотрела на него с неподдельным вожделением. Она снова откинулась назад, выпрямив спину, и задала еще один вопрос, не желая просто так отпускать мужчину.- Бедняга утверждает, что вы стали работать на другого босса. И что вам доверяют больше, чем ему. А ему просто дали указ выстрелить мне в голову. Я знаю, зачем это надо. Я мало кому интересна сама по себе, но вашим боссам не дает покоя мой дядя. С недавних пор мы начали преуспевать на рынке, которым очень хотите владеть и вы, итальяшки. Разумеется, вас охватила зависть, да и от расизма здесь никуда не денешься… как же так, китайцы так громко начали о себе заявлять? А мы ведь долго вас боялись. Но вы сами же все испортили, начав грызться между собой. Теперь все в городе знают, что любители пасты ненавидят друг друга.

- Выступить против двух потрепанных псин куда проще, чем против трехглавого цербера. Как это не прискорбно, я с вами согласен, - кивнув, сказал Генри. – Поэтому я и хочу поскорее уехать отсюда и забыть обо всем.

- Пусть ваши таинственные дела увенчаются успехом. Вы больше не хотите иметь отношения к Эмпайр-Бэй, но, может, хотя бы напоследок поможете девушке, которую хотят убить ваши бывшие коллеги? Я молю вас, Генри, - она скорчила жалобную гримасу.- Как я могу вам помочь?

- Кто, по вашему мнению, мог отдать такой жестокий приказ? Кто из оставшихся в живых итальяшек настолько беспринципен, что из-за бизнеса готов убить женщину? Лишить стариков единственной дочери?Генри наморщил лоб.- Вы предлагаете мне обвинить конкретного человека? При этом я практически не посвящен в эти ваши разборки.- Так или иначе, вы и сейчас знаете о своих соплеменниках куда больше, чем мы. Я прошу от вас совсем немного. Просто назовите тех, кого мне нужно опасаться прежде всего, и я хотя бы этой ночью смогу сомкнуть глаза.- Что же я получу взамен?- Вы останетесь живы. И я буду у вас в долгу, - Лин одарила его кокетливым взглядом.Тем временем китаец из охраны приволок к их столу связанного Монти.- Мы поговорили с мистером Томасино, и он сказал, что ты грязный лжец. Вместе с тем он, в отличие от тебя, согласился помочь попавшей в беду девушке. Поэтому не думаю, что ты нам еще пригодишься. Ты уверен, что тебе больше нечего мне рассказать?Мужчина набрал во рту слюны и смачно харкнул в сторону Генри. Не долетев до цели, плевок шмякнулся о пол у его ног. Отдышавшись, Монти произнес лишь одну фразу:- Меня использовали, как используют всех вас.

- Это твои последние слова?- Нет. Ты мразь, Генри, и еще поплатишься за все это, - выдавил из себя тот и запрокинул голову, уставившись в потолок.

Лин кивнула охраннику. В его руках блеснул нож, и тот резким взмахом прервал жизнь пленника. Из разрезанного горла Монти хлынула кровь, и он, корчась в судорогах, повалился лицом на пол.Генри задумчиво оглядел труп, и тут ему в голову пришла мысль.- По правде говоря, я знаю лишь одного человека в этом городе, который любит делать все чужими руками. А еще он всегда ненавидел наркоторговцев и от имени Комиссии запрещал всем с ними связываться. Кроме того, в последнее время старик выжил из ума и стал решать все проблемы насилием. Он перестал жалеть даже женщин и детей. Так что его вам точно следовало бы опасаться. Его зовут дон Фрэнк Винчи.***Рука синьоры Марино сжимала запястье Руби, и эта хватка становилась все крепче, но девушке не хватало духу высвободиться или хотя бы шепнуть соседке о том, что ей больно. Она боялась нарушить умиротворение, в котором та пребывала. Из этой воздушной ткани впору было соткать прозрачный платок для самой богоматери.

Да, Альфреда так сильно любили, что эта любовь не могла просто взять и исчезнуть, словно ее никогда не существовало. Любовь не уходит вслед за теми, кого мы теряем, и даже воды Леты не способны ее растворить. Но, устав бродить неприкаянной, она может слиться с другой любовью. Так, синьора Марино сильнее привязалась к своему младшему сыну, в котором теперь видела не только его самого, но и отблеск покойного первенца. Томми во многом был похож на Альфреда – даже своей страстью к музыке. Правда, Альфред никогда не пел в церковном хоре, а лишь учился гитарным переборам у дяди-алкоголика. Зато он познакомился с Руби, которая когда-то была таким же маленьким ангелом и своим голосом дарила божественную благодать всем, кто приходил на воскресные мессы.

Детство Руби уже было позади, а с недавних пор еще дальше, чем когда-либо. Но Руби надеялась на то, что у Томми все сложится иначе. Для начала, он не попадет на улицы, как Альфред. И, пока будут живы его мать и другой брат, он не узнает, что значит быть сиротой.Томми пел в первом ряду и, окрыленный этой честью, старательно выводил каждую ноту, не смея отвлекаться и глазеть по сторонам. Но он и без этого знал, что на него смотрят два самых дорогих человека и радуются за него. Да, именно радуются, а не гордятся – ибо гордыне не место в доме господнем.Когда закончилась месса, прихожане смиренно выстроились в очереди на исповедь. Но Руби, находившаяся в смятении, не была уверена, что готова к разговору со священником. Неделю назад она в пылком порыве рассказала ему о том, как страдает от болезненных чувств к одному человеку и тщетно пытается вырвать их из сердца. Но когда тот спросил, почему же ей так необходимо насильственным путем избавиться от своей влюбленности, она растерялась и не смогла ему внятно ответить. Сегодня, собираясь в церковь, Руби стояла перед зеркалом и пыталась дать себе обещание, что в этот раз расскажет все до конца. Как можно вырвать что-либо с корнем, даже не попытавшись выкопать цветок из земли?

Она решила подождать, пока очередь из прихожан рассеется, и воцарится тишина, которую она любила в храме больше, чем все песнопения, или прекрасные витражные окна, или простоту святых образов, перед которыми совершались молитвы.

- Ты не пойдешь с нами? – спросил, с надеждой глядя на нее, Томми. Руби покачала головой и потрепала его по макушке, слегка ее взъерошив.- Мы увидимся позже. Спасибо, Томми.

- За что? – удивился мальчик.- За то, что воскрешаешь самые светлые воспоминания моего детства. Ты будешь счастлив, так и знай. Тебя любят, и ты славный и очень одаренный.

Томми зарделся от такой похвалы, и, пробормотав в ответ нечто смущенное, попрощался с ней и побежал к матери.***Когда в храме осталось всего несколько человек, и среди них служители и дирижер, Руби собралась с духом и приблизилась к исповедальне, откуда выходил последний прихожанин.Она пересекла порог, закрыла за собой дверцу и оказалась наедине с полумраком и едва слышным дыханием священника.- Что тебя тревожит? Поведай о своих печалях Господу, и он даст утешение.

- Святой отец, я… каюсь, я пытаюсь рассказать об этом уже не в первый раз, но постоянно что-то… останавливает меня. Это трудно, и я…- Ты боишься? – спросил голос.- Я больше никому не могу верить. Выйти за пределы этого места – и нет ни одной живой души, которой я могла бы рассказать обо всем, от чего мне плохо.

- Верю, тебе не хватило одной исповеди, чтобы поговорить с Господом обо всех своих горестях, Руби. Не стыдись того, что было в прошлый раз.

- Мне не стыдно, но внутри все сжимается от одной мысли, что придется заканчивать этот разговор. И прошло еще семь дней, а я так и не знаю, куда деться от того, что я питала годами…- Так что же не так? Отчего спустя годы ты отказываешься от того, чему была так верна?

Руби опустила глаза и устало прислонилась к стене.- Сначала этот человек отверг мои чувства, и мне казалось, что ничего больнее этого нет, но потом я узнала о нем нечто страшное. То, чего всегда опасалась и всегда отрицала. Хотя теперь, оглядываясь назад… я понимаю, насколько была слепа и не допускала к идеалу ни одного ужасного слуха о нем. А ведь те всегда витали где-то рядом, просто мы придумывали все возможные оправдания. Мы не хотели им верить.

- И что же ты узнала сейчас? Это был уже не просто слух?- О нет, уже не слух. Вы знаете, что мой отец был детективом и всю жизнь боролся с такими людьми. Я подумала о том, что, будь он жив, я бы украла для него все доказательства, и он бы нашел, как поступить правильно. Но в одиночку я не способна предать тех, кто все еще верит мне.

- Предать?- Забрать у них то, что мне не принадлежит, - вздохнула Руби. – Это было бы воровство, правда? Грех в любом случае.- Но осуждать кого-то – тоже грех, - заметил священник. – Господу не нужны доказательства чьей-либо вины, но его печалит, когда люди обвиняют друг друга, отказываясь от любви друг к другу. Однако почему ты называешь кого-то преступником и в то же время стыдишься того, чтобы доказать это перед мирским судом?Этим вопросом он заставил Руби вздрогнуть. Она сжала руку в кулак и, стараясь дышать как можно ровнее, прошептала:- Я же сказала, что не хочу никого предавать. Доказательства принадлежат не мне.- И кого же ты так боишься, дитя мое?- Я не боюсь! Я благодарна Джессике и не хочу, чтобы она пострадала. Тем более из-за меня!

Нет, она сказала это вслух. Голова так закружилась от пронзительной мысли, что Руби едва не потеряла сознание.

- Вы ведь никому ничего не скажете? – пролепетала она, прижимая руки к лицу.- Помнишь, что значит ?тайна исповеди?? Я ни с кем не могу говорить о тайнах прихожан, кроме Бога, - заверил ее священник. – Вернемся к тому, с чего мы начинали разговор. Ты отказываешься любить человека, но что же ты привносишь в свои мысли взамен этого чувства?

- Я не хочу его чем-то заменять. Я хочу избавиться от него, вот и все.-Если это тебя так тяготит, проси свободы и спокойствия. Но не обращайся к Всевышнему с просьбами лишить тебя способности любить. Ведь от настоящей любви можно избавиться лишь таким способом. А со всем остальным твоя душа справится. Ты сильнее, чем можешь себе представить. Небеса это видят. И я знаю, что ты сможешь все, Руби.Она внимала этому голосу многие годы, но теперь, пытаясь успокоить себя его словами, с ужасом поняла, что перестала верить в исповеди.- С чем же еще надо справиться моей душе, чтобы все эти потери, наконец, закончились? – произнесла она, отняв ладони от лица.

Оно вспыхнуло возмущенным пламенем.***- Боюсь, третьего раза не будет, сэр. Совершать один и тот же грех трижды уже совершенно непростительно.

Прошло несколько часов с тех пор, как Руби покинула исповедальню, и теперь на ее месте оказался Генри. Его беседа со священником была всего лишь частью сделки, которую он с ним заключил, стремясь хотя бы таким образом выведать тайны девушки, о которых она теперь ни за что ему бы не рассказала.- Она снова говорила о том человеке, которого любила и все еще не может избавиться от мыслей о нем. И называла его преступником. Когда я спросил о доказательствах, она ответила, что не может украсть их и тем самым совершить предательство. И еще она назвала имя некоей Джессики.

- Я благодарен вам, святой отец, - смиренно ответил Генри. – Третий раз просить вас о такой огромной услуге я уже не решусь и сам.

- Надеюсь, ваша благодарность окажется достаточно велика. Как и ваша милость к девочке. Я согласился на все это лишь потому, что верю в ваши чистые помыслы. Я нежно отношусь к Руби и, видит Господь, как бы я страдал, узнав, что мог стать причиной еще одних бед в ее жизни!Генри не сомневался, что тот будет доволен, когда уже наедине с самим собой пересчитает сумму от благодарного прихожанина.***Пышная грудь, подчеркнутая вырезом полупрозрачной блузки, мерно вздымалась при каждом выдохе Изи, когда та выпускала изо рта очередную порцию сигаретного дыма.

Рыжеволосая путана бесцеремонно раскинулась на заправленной постели и курила, бросая томные взгляды на Эйдена, который сидел за столом и заполнял бумагу. Юноша делал вид, будто в комнате, кроме него, не было ни одной живой души. Он давно привык к нападкам Изи и научился разговаривать с ней, избегая переходов на интимные темы.Для Изи же происходящее на самом деле перестало быть игрой в соблазнение юнца. Воспоминание о том единственном вечере, когда они разделили постель и ей это сильно понравилось, со временем утратило свой вкус. Все ее намеки и жесты были всего лишь заученным поведением в обществе любого мужчины. Реши Эйден внезапно с ней переспать – она не откажется и, возможно, даже не возьмет с него ни цента, но сама тянуть его в постель Изи была не намерена. Гораздо важнее для нее была тайная работа Эйдена, о которой она догадалась очень скоро после того, как представила его своему любовнику Джо. Именно поэтому она первой нарушила молчаливый нейтралитет.- Так чего бы ты хотел от меня на этот раз?Карандаш в руке Эйдена замер, и тот повернулся в сторону Изи.Глубокие впадины под его глазами, в которых отражалась усталость от недосыпа и ежеминутных напряженных размышлений, выделялись на лице, прибавляя Эйдену несколько лишних лет.

- Когда-нибудь я выясню, что на самом деле является причиной твоей якобы бескорыстной помощи.

- Значит, так и не веришь в силу любви, - вздохнула Изи и сделала еще одну затяжку.- Я верю в силу твоего обаяния. И в то, что ты без труда выяснишь кое-что об одном парне, если я об этом попрошу.- А что, боишься познакомиться сам?- Мы знакомы… можно так сказать. Но пару дней назад, к моей досаде, он перестал отвечать на звонки. И я до сих пор не знаю, удалось ли ему выполнить одно дельце.- Если дельце было опасным, то по мне так ответ напрашивается сам собой. – Изи скривила губки в хитрой ухмылке. – Или ты боишься, что он… мог подвести тебя?- Мне нужна конкретика. Я не могу приблизиться к его дому и не могу спросить твоих дружков об этом типе сам. Понимаешь, о чем я?- Кто бы еще так любезно разжевывал для меня свою просьбу, - хихикнула Изи и приподнялась с постели. – Так кто тебе нужен?- Его фамилия – Монти.Проститутка закатила глаза и снова улеглась на кровати.

- Ну, с этим говнюком, gracias a dios, я дел не имела. Но имя знакомое. Если, конечно, у него нет еще парочки братьев, и ты подружился с кем-нибудь из них.- В последние месяцы ему пришлось нелегко, - заметил Эйден.- Ты знаешь, сладкий, ему это не помешало преследовать одну из своих бывших подружек по всему городу. Когда случился тот ба-бах в нашем с тобой отеле, многие бандиты остались не только без работы, но и без доступа к лучшим женщинам в Эмпайр-Бэй. - Изи погладила себя по бедру. – Лишился уважения в своем кругу? Вход в ?Эдемский сад? тебе закрыт. А Монти очень любил снимать там одну девочку, такую симпатичную шатенку с голубыми глазами. Сама девочка не была от него в восторге, но работа есть работа, понимаешь. Когда парень потерял работу и вышел из игры, у него отняли пропуск в наше заведение. Но к хорошему только привыкаешь быстро, а вот отвыкнуть… очень сложно. Вот он и стал таскаться за любимой по улицам, пока ему не объяснили, что так делать нельзя.

- Похоже на мотив, с которым он потом сам мог обратиться за помощью к таким, как я.- Лучше бы ты сразу посоветовался со мной насчет этого дохляка, - недовольно сказала Изи. – Не пришлось бы теперь просить у меня его отыскать.

***Вито ополоснул руки, и в раковине возникли красные разводы, которые он быстро уничтожил, сбрызнув ее поверхность горячей водой.Новый pizzaiolo, которого он недавно нанял в помощь первому, прошмыгнул в помещение и, сразу же отвернувшись, стал складывать продукты в корзину.

- Come va?* – добродушно обратился к нему Вито, вытирая руки насухо желтым вафельным полотенцем.- Tutto va bene, grazie, - проглотив комок в горле, ответил юноша. Ему едва исполнилось восемнадцать, и он почти не говорил по-английски, но, по словам первого повара, он оказался лучшим кандидатом в помощники. Особенно Вито был наслышан о его ловкости и исполнительности.-Bravo, sono contento. Tu…non hai visto niente, davvero?Тот замотал головой и крепче прижал к себе корзину с продуктами.- Niente, signore.- Tu mi piace. Sei felice del tuo stipendio, figliolo?- Sono felice di tutto! – заверил он Вито. – Devo… tornare al lavoro, signore.- Chiamami Vito. Allora, ci vediamo.Вито покровительственно кивнул мальчугану и вышел, на ходу застегивая кожаную куртку. Так ему удастся до конца рабочего дня скрыть пятна на рубашке, которые остались после не совсем бескровного рэкета в соседнем районе.___________________________________*- Как дела?- Все хорошо, благодарю.- Молодец, я доволен. Ты… ничего не видел, верно?- Ничего, синьор.- Ты мне нравишься. Доволен своей зарплатой, малыш?- Я доволен всем! И я должен… вернуться к работе, синьор.- Зови меня Вито. Ну, увидимся.***- В собственный ресторан – через черный ход? Ты что, боишься папарацци? – скептически полюбопытствовала Джессика. Блондинка заняла ближайшее к стойке повара место, но до сих пор так ничего и не заказала, дожидаясь владельца пиццерии.Вито спокойно отразил насмешку.- Нет, просто проверяю качество продуктов на складе… в начале дня.

- И как, ничего протухшего не храните? Крысы не завелись?- Нет, из мяса на складе только говядина и птица. Ну, и бекон, конечно, - ответил Вито и, положив руку на спинку дивана напротив того, где сидела Джессика, пристально посмотрел на нее. – Какими судьбами?- Тебе уже говорили, что у тебя неважное чувство юмора? – поморщилась Джессика. – Впрочем, родственничков не выбирают. Ты знаешь, зачем я здесь, Вито. Присядешь поболтать?- Хочешь чего-нибудь за счет заведения?- Нет, я на диете. Серьезно, давай просто поговорим, и я поеду обратно на работу, а то скоро обеденный перерыв кончится… уже заканчивается. – Она бросила удрученный взгляд на часы.- Если ты по поводу моей сестры, то я не отступлю. Франческа беременна! Мы же семья. У меня будет племянник… или племянница. Франни обижена на меня из-за того, что я надавал ее мужу пару тумаков. Но это не повод обижаться всю жизнь. И не тебе уж точно вмешиваться в наши дела.Джессика встала из-за стола и, подойдя вплотную к Вито, проникновенным полушепотом ответила ему:- Мы все четверо – а скоро и пятеро – и есть семья. И мы с тобой связаны. Я, как и ты, не особо в восторге, знаешь ли. Эрика я защищать тоже не стану. Просто смирись с тем, что вам не стать друзьями. Когда Франческе понадобится твоя помощь, я сделаю все, чтобы помочь вам помириться. Сейчас она к этому не готова, и никто не может ее переубедить, уж поверь.

- С какой стати я должен тебя послушать? – хмыкнул Вито.- С той, что, если ты не прекратишь, то мой брат и Франческа уедут из города. Эрик уже всерьез рассматривает этот вариант. Ты можешь потерять Франни совсем, поэтому поступи по-умному и перестань ей досаждать.Джессика развернулась на каблуках и резко двинулась в сторону выхода. Затем она передумала и, вернувшись к Вито, добавила:- Тебе же наверняка Руби рассказала о Франческе, да? Вы снова встречаетесь, или ей просто нравится местная пицца? Я надеялась и ее здесь встретить, но снова неудача. Когда увидишь ее в следующий раз, передай, что она не сможет вечно от меня бегать. Я всего лишь хотела бы пригласить ее на чай. Не забудешь передать? Ciao, щеголь, и поправь высунувшийся воротник, а то не только я догадаюсь, что у тебя сегодня была и другая работенка.После этих слов она уже твердой походкой устремилась на улицу и, запрыгнув на свой мотоцикл, умчалась вглубь оживленного города.***Ближе к вечеру Генри заехал за Вито в ресторан, чтобы взять его с собой на очередное задание. Это было мелкое поручение, о котором Карло, скорее всего, даже не думал, а просто сбросил на Эдди, и тот быстро вспомнил о самых незначительных шестерках в семье и кинул это дело им, как очередную кость.Как бы ни было унизительно это признавать, но все они трое – он, Вито и Джо – в семье Фальконе стояли на низшей ступени, и при текущей ситуации в течение ближайших лет им явно не светило повышение. Это возмущало бы гордость Генри сильнее, будь у него карьерные амбиции, но он не собирался тратить годы, доказывая что-то людям, истребившим его родную семью. Его единственной целью было подорвать изнутри оставшиеся в Эмпайр-Бэй группировки и отомстить всем, кто оказался причастен к падению Клементе и уничтожению ?Сиракузы?.

?А мы ведь долго вас боялись. Но вы сами же все испортили, начав грызться между собой?.Китаянка была права. И ведь она озвучила идею, уже успевшую распространиться по всему городу. Скоро не только Триады, но и куда более мелкие банды поймут, как слабы стали итальянцы. Так почему бы не попробовать сместить руль в выгодную ему сторону?Генри заметил, как на него смотрела племянница мистера Чу. После того, как Бернардо Геллар открыл ему глаза на чувства Руби, он стал слишком осторожен и теперь при встрече с каждой женщиной прощупывал ее, пытаясь выявить отношение к себе сразу. И если он не ошибался теперь, то вожделение, вызванное им у Лин, могло оказаться оружием. Смертельно опасным оружием, причем не только для врагов, но и для самого Генри. Однако оно стоило того, чтобы воспользоваться этим и включить Лин в свои планы.

***Закончив поджог автомобилей на стоянке и расправившись с парочкой охранников, подоспевших на разгоревшееся представление, они позвонили Эдди из ближайшей телефонной будки и отчитались о проделанной работе.

- Завтра могу сам заехать за деньгами, - предложил Вито. – А ты приходи днем в пиццерию. Кстати, будет сырный день, и повар обещал qualcosa di speciale.

- Я подумаю над твоим предложением. А теперь куда?- Джо звал вечером в один бар на Ойстер-Бэй. Решил убедить, что не в таком уж и дерьмовом районе меня поселил. Обещал девочек и выпивку за свой счет, так что, если есть настроение, можешь присоединиться.

- А ты пока и не думаешь переезжать? – спросил Генри.

- Было бы на что. Вместе с домом в ту ночь сгорели все мои сбережения. Остались одни трусы, да и те пропахли дымом – пришлось выбросить.